***
Антон бросил курить. Скорее вынуждено, чем по своему собственному желанию. Даже сидеть за одной партой с Ромой казалось теперь странным. Тот иногда заваливался на Антона спиной, либо смотрел в окно, либо дремал. Это единственное, что осталось от слова «друзья». Между ними постоянно зависали тяжёлые паузы. Слишком далеко. От этого было больно. Антон сумел добиться дистанции. Только вот вечерами всё равно перематывал в голове их поцелуй. Всё равно от любого случайного касания сердце ускоряло ход. Всё равно слово «друзья» режет без ножа. У него появилась привычка приходить в школу слишком рано. В одиночестве сидеть. Лежать на парте. Смотреть в окно. Слушать, как учитель с кем-то говорит. Как листает учебник. Раньше он хотя бы мог с Сашей поговорить. Теперь просто плохо. Раньше он мог покурить. Теперь он дышит свежим ледяным воздухом. Раньше ему хотелось смеяться. Теперь хочется хоть как-то забыть всё то, что он натворил. Роме страшно. Он одновременно видит, как Антон страдает от этой дистанции, а одновременно не знает, как сделать хоть какой-то шаг навстречу. Даже улыбаться не получается. Друг стал ужасно депрессивным. Явно не спит ночами. От этой мысли Рома напрягается только больше. Антон в одиночестве, ночью может себе надумать такого. Загнать к себе, чтобы тот хотя бы выспался? А вдруг снова поцелует? А что хуже, может быть нет. Да, то что это не повторится пугало Рому гораздо больше. Он не хочет ещё раз услышать, что всё это было случайностью. Поэтому, когда становилось нестерпимо больно наблюдать за всем этим, он заваливался на него спиной. Так он не мог не видеть его, а лишь чувствовать. Антон обкусывает себе ногти. Контрольная оказалась слишком тяжёлой. Буквы просто расплываются перед глазами. Бяша и Рома сегодня не пришли. Наверное, играют в карты на что-нибудь ебанутое. Ведь с Антоном так не поиграешь. Да, всё ужасно. Неожиданно ручка протекает. Пол тетрадного листа оказывается залитой чернилами. Антону хочется плакать. Ему не нравится, как легко он стал поддаваться эмоциям. Он сглатывает. Всё равно на листе было пусто. Он ничего не написал, ничего не сдал. Он ужасен. Ко всему Антон впервые понял насколько плохо пахнет в школе. Каждый день он уговаривал себя встать с кровати. Каждый день всё больше и больше становился страшнее. Антон не понимал, почему от всего дергался. Только спустя ещё время он понял. Это реакция организма на отказ в курении. Идти к Роме? Он не сможет нормально смотреть ему в глаза. Боже, за что он сотворил эту дичь? Антон всё же идёт к нему, стучится. Ждёт. Но ответа нет. Становиться страшно. Вдруг Рома в прямую начнёт его игнорировать. Антон сжимает ледяные, замёрзшие пальцы в кулаки. Разжимает. Стучит ещё. В этот раз ему открывают. — О, Тох, так то ты, на, — Бяша улыбается, ударяет по спине. — Че случилось, на? Он распахивает дверь, затаскивает его. Прям чуть ли не раздевает. Держит достаточно крепко. На всякий, вдруг убежит. Им с Ромой точно надо поболтать. Иначе Бяшу разорвёт к чертям от их дружелюбной атмосферы. — Да ничего такого, — Антон встаёт в прихожей, не собирается проходить. — да так, — он весь напряжён. Бяша надеялся, что Рома сумеет нормально успокоить пацана. По итогу они друг друга избегают как огня. Неожиданно Антону на плечо ложится рука. — Я уже думал, решил бросить, — раздаётся со спины равнодушный голос. Антон поворачивается. Рома стоит притык в притык. Разувается. Скидывает пуховик. — Держи, — он кидает упаковку. Антон сжимает упаковку родных дешёвых сигарет. С печальной благодарностью смотрит на друга. На нём обычная футболка и штаны. Он сложил руки на груди. Наклонил голову изучая парня. Его лицо не выражает абсолютно ничего. Даже злобы нет. Один лёд. Рома рад, что тот пришёл. Он скучал по посиделкам. По иронии парня. По хмурому взгляду из-под очков. — Тох, а ты с нами в карты сыграешь, на? — врезается Бяша. Ему не нравится напряжение, что весит между этими двоими. Ему не хотелось бы быть врагами с Антошей. Но эта атмосфера… предвещает беду. Антон испуганно смотрит на него. Словно он не поиграть предложил, а разбить окна во всей началке. — Да мне спешить надо, — Антон делает неловкий шаг назад и врезается в Рому. Тот инстинктивно кладёт две руки ему на плечи. Он чуть-чуть хмурится. Но взгляд становится намного строже. — Ну чего ты, на, — ворчит Бяша. — Пусти его, — фыркает Рома. — у него никотиновая ломка, неделю уже не курит, — он поднимает руки. Смотрит сверху вниз на парня, жестоко прожигая дыру в нём. — Мощно, на, — кивает Бяша и ухмыляется. — Спасибо, — выбегая на улицу кидает Антон. Резко Рома хватает его за живот, останавливая. У того аж дыхания перехватывает. Он кашляет. Рома сжимает губы, осознавая, что переборщил. Просто поведение этого Дауна поднимает агрессию во много раз. — Покуришь и возвращаешься, — спокойно говорит он. — Зачем? — Антон останавливается, выпрямляется. — В карты проиграем, — практически угрожающе шипит Рома.***
Бяша уже жалеет о предложении. Он об игре даже думать не может. Постоянные взгляды этих парней друг на друга… кажется с минуту на минуту начнётся ядерная война. Когда они двое вместе между ними какой-то взрыв. Оба молчат. — Блять, что между вами произошло, на? — бросая карты на пол, кричит Бяша. — Ничего такого, — пожимая плечами говорит Рома. — всё как было. Он откладывает свои. Саркастично улыбается. — Нихуя, на, — парень поворачивается к Антону. — А ты чего сглаголишь, на? — Всё нормально, — он сдвигается, глубже в угол, где сидел и так. — правда. Тут уже Рома хмурится. Начинает прожигать яростным взглядом его. Ему не нравится то, как Антон ведёт себя. Словно тряпка. Хочется врезать ему. А потом поцеловать. Он кусает фалангу своего большого пальца. — Так Ром, ты там не разгоняйся, на. — А чего он ведёт себя как неуверенная деваха, — бросает Рома и отворачивается. Бяше не нравится свирепость на лице Ромы. Что не так с ними, блять? Он уже понял, что ошибался. Этих двоих никогда нельзя оставлять один на один. Он открывает Ромино пиво и глотает. Ставит на стол. — Будем честны, — Бяша смотрит на Рому. — Когда Тоха так себя не вел? — Когда Семёну врезал, — легко отвечает он. — И когда тому громиле врезал, — добавляет Бяша. — А кто запрещает ему в драки лезть? — Мудила ты, — шипит Рома. Рома опирается на край кровати и кладёт щеку на кулак. — Смирись ты своим пылом сам способствуешь процветанию нашей милой Антуанетты, на, — Бяша снова отпивает. — и, блять, любим мы оба нашу Антуанетту, так что ваша, барыня, агрессия ебанутая. Ром у тебя диагноз. Ты еблан. — Иди, блять, нахуй, — Рома наклоняется вперёд. — А то у тебя не будет печени для цирроза. Бяша тяжело вздыхает. Прислоняет бутылку ко лбу. — Может я пойду? — Антон думал, что будет экономить, но желание покурить после этого усиливается. Он слишком сильно ощущает себя лишним. Ну или на суде. Но второе не лучше. Лишний хотя бы может уйти. — Нихуя, — хором отвечают оба. — Не съебешься ты, — Рома словно становится ещё более агрессивным. Он поднимается. Наклоняется в сторону парня. Смотрит на него исподлобья. Антону даже кажется, что он слышит скрежет зубов. — Ладно, — почесывая голову, выдыхает Антон. Ему не нравится. Он хочет домой. Ко всему он не спал уже дня два. Серьёзно задумывается над тем, чтобы пойти к врачу. Иначе он помрёт где-то ночью и вовсе не из-за недостатка сна, А из-за передоза мыслями. Он практически ложится на стену, прикрывает глаза. Просто они слишком сухие, чтобы ещё хоть секунду держать их открытыми. — А чего в школе было, на? — неожиданно спрашивает Бяша. — Контрольная угадай по какому предмету, — вздыхает он. — Матеша?— Рома хлебает пиво. — И как? — На абсолютно пустой лист протекла ручка, — Антон вздыхает. — решил это знак и ничего не написал. — Серьёзно? — Рома аж давится. — А чего ты ожидал? — парень отрывается от стены. — я уже второй день спать не могу. Я ни слова не понимал, А там в уравнениях и буквы и хуета ещё какая-то. А, у нас же эта ебанная вероятность в которой я только хуй смыслю. Текст даже понять не могу. — Спросил бы, — фыркает Рома. — легкая тема. — Ага, хуй, на, — Бяша складывает руки на груди. Рома вздыхает. — Че там непонятного? — он смотрит на Бяшу. — Цифурорки? — Что, на? — он ржёт от такого названия. — Ничего, — вздыхает Антон. — А тебе поспать надо, — пожимает плечами. — поспишь и прозреешь. А у этого мозг атрофировался. — Матеху понимают сугубо гении, на. — Что за день искажения слов? — фыркает Антон. Рома поворачивается на Антона. Долго смотрит. — Спи, — неожиданно говорит Рома. — не думаю, что мы сильно тебя отвлекаем. Ты ж и под скандалы засыпал сто проц. — Ненавижу тебя, — вздыхает Антон. — Это я и так знаю. Но Антон расслабляется. Пусть хоть немного подремать, пока эти двое собачатся. Сон и правда под их смех приходит лучше. В какой-то момент Рома подходит к нему, тыкает в щеку. — Че делаешь, на? — Бяша хмурится. Но Антон не просыпается. Так же посапывает. Рома пытается не сильно дергая его поднять. Перекладывает на кровать, а сам садится. — Ром, у тебя че биполярка, на? — Есть и такое, — шипит парень. — но у этого она гораздо сильнее. — Окей, — Бяша располагается удобнее. — рассказывай, на. — Что? — Что тебя так вывело, на? — спокойно спрашивает парень. — Пойдём на кухню, — он тяжело вздыхает. — такую хуету рассказывать только с водкой. Пиво не поможет. Они тихо выходят, оставляя на свой страх и риск Антона одного. Садятся, сначала немного выпивают, А потом Рома поднимает хмурый, тяжёлый взгляд. — Антон меня поцеловал, — тихо серьёзно говорит он. — Да ну нах, — Бяша выпивает залпом. — то есть он педик, на? — Потом сказал, что просто в истерике был, — Рома пожимает плечами. — Иль не педик, на. — Проблема не в этом, — Рома проводит рукой по голове. — Я, блять, педик. — Может за пивом в ту комнату схожу, — он пожимает плечами. — дашь минут пятнадцать, за чипсами сгонять, на? — Иди нахуй. — Хотя при том как ты себя вёл, всё логично, на, — Бяша пьёт ещё одну стопку. Потом хмурится. Поднимает удивлённый взгляд на Рому, — получается ты бесишься, потому что Тоша тебя отшил, на? — и раздаётся смехом. Рома даже не мрачнеет. Он просто отводит взгляд и глотает стопку. Потом кивает. — Ох, черт, пацан, сочувствую. Рома кладёт лицо на руки. Тяжело выдыхает. — Я не могу, — шипит он. — я хочу прикоснуться к нему. А он теперь меня шугается. Я в такой ярости. Я просто не вывезу. Хочу с кем-то подраться. Блять, я же до ужаса ебнутый. Вот он себя так ведёт, А отвечать то не ему. — Успокойся, на. — Успокоиться? Как? — Практически постанывает Рома. — ты хоть представляешь как страшно мне стало, когда я понял, что сигареты кончились, а он ко мне не приходит? Блять, да я рад его зависимости. Это долбанный шанс, чтобы он был рядом. Я еду крышей, — парень ложится головой на стол, — я устал, — он выдыхает. — но всё было «случайно». Почему я ебанный педик? Это же ужасно. Как думаешь есть вариант влюбиться в нормальную тёлочку? — С твоим отношением к женскому полу – нет, на, — Бяша откопал откуда-то колбасу. — Я слышал педик это тип не выбор. — Ужасно, — Рома поднимается и выпивает ещё одну стопку. — всё хуево. — Факт, — он протягивает колбасу. — заешь печали, на. Рома настолько пьян, что не понятно спит он или нет. Бяша цокает. Ему не нравится то как часто друг выпивает. Но больше ему не нравится поведение Антона, потому что он на девяносто процентов уверен, что тот тоже влюблен. Этого то он начал подозревать давно. Реально слишком как девка вёл себя. А вот Рома… Доказывает, что педики ебнутые. Ибо такие эмоциональные качельки устраивал ему. Хотя Антон тоже старался знатно, но Бяша по приколу будет обвинять Рому. Слишком уж это забавно. Антон просыпается ближе к вечеру. Выходит из комнаты. В квартире тихо. Он даже сначала думает, что он один. Но на кухне, смотря в окно, сидит Рома. — Я пойду? — Антон скорее утверждает, но оповестить друга о том, что он уходит. — Ага, — скучающие кивает Рома. Повисает неловкая тишина. Антон надевает куртку. Она шуршит. Это вызывает только больше нервов. Зачем вещи созданы именно так? — Тох, — Рома появляется в коридоре. — А тебе не мерзко быть пидором? Он шатается. Стоит криво. Еле держит на ногах. Каждый шаг в сторону Антона напрягает парня. — Ты пьян, — говорит Антон, но хочет только убежать. — Настолько же, насколько ты пидор, — шипит он. — Иди нахуй, Ром, — Антон хмурится, натягивает ботинки. Неожиданно парня хватают за капюшон и практически кидают в стену. — Я просто ненавижу тебя, — прямо в лицо шепчет, нетрезвом связывая слова, Рома. — ненавижу. — Понял уже, — сжимаясь, кусает губу парень. — Да, ты должен в это верить, — он кладёт слишком знакомо ему голову на плечо. — как и я. Антон испуганно вжимается в стену. Рома в пьяном виде абсолютно непредсказуем. Страшно. Но дыхание в шею… он скучал. Рома вцепляется ему в руки. — Иди отсюда, — шипит он. И Антон уходит. Он продолжит жить с этим страхом и яростным желанием вернуться и снова поцеловать. Но это было бы ужасно. Он слишком влюблён.