Полуслепые глаза

Мужчина наклоняется перед ним, вздергивает подбородок. Оглядывает его. Цокает. — Ох, — вздыхает он. — с тобой я быстро расправляться не хотел, вот и зачем ты пришёл? Он говорит так обыденно. Хотя, да, для маньяка, который орудует три чёртовых года, наверное, обычно убивать. Антон судорожно хватает воздух. Этот разочарованный взгляд. Боже, он чувствует себя тряпичной куклой, которая не смогла повернуть в нужную сторону руку и её вырвали. Время словно становится тягучим. Он смотрит прямо в глаза этому маньяку. Таким ничтожеством, как сейчас, он чувствовал только в кабинете директора. Никому нет дела до истинных чувств. Это так странно стоять на коленях, смотреть в глаза убийцы и думать о том, что было. А будет ли что-то ещё? Удивительно, но страх исчезает. И пока боль не пришла, надо бороться. Антон не понимает, что именно сжимают его пальцы. Это что-то длинное, холодное и тяжёлое. Металл. Ему страшно. Он вправду чувствует себя какой-то ватой. Не могла Алиса чуть чётче сказать? Вот что значит весёлый новый год в её понимании. Мужчина на самом то деле сомневается. Два достаточно сильных парня очень и очень легко могут нарушить планы. Но один скоро умрёт. Лучше бы другого пырнул, но времени на подумать особо не было. Слишком много они увидели. Опасная ситуация. Он отворачивается, хоть почему-то не выпрямляется. Долго глядит на парня, который пытается остановить кровь льющую из ног. Этот парниша угроза даже с раненными ногами. Слишком большой и сильный. Маньяк хмурится. Резко ему по лицу прилетает лопатой. Худшее, что бьёт она ровно-ровно по виску. Он сжимается. Появляется рвотный позыв. Создание, которое сейчас так нужно, уходит. Он делает пару шагов назад, придерживается за огромный шкаф. Но он падает. Когда маньяк отвернулся, Антон посмотрел, что именно нащупали его пальцы. Знатная лопата. Он видел в ней последнюю, хоть и тупую надежду. Пусть сил хватит хотя бы на то, как говорит Алиса, время подыграло. Быстро парень хватает лопату и ударяет со всей дури по голове мужчины. Потом она падает. На руках парня что-то мокрое. Это не кровь, слезы. Боль приходит. Руки дрожат, а крик застывает где-то в горле. Всё что может парень – это сжаться от боли и рыдать. Хочется потерять сознание. Так больно, так ужасно. Даже глухой звук падающего чего-то не заставляет создание омрачённое болью вернуться в реальный мир. Единственное о чем думает Антон – это как дышать. То и дело вдох получается кривым, причиняющим ещё большую боль. Антон понимает, что плачет только когда на губах чувствует что-то солёное. Парень, который считал этот гараж пустующим, впервые был так испуган. И так больно. Не встать. Но когда этот ебанный маньяк оперся на шкаф, решение пришло само. Он со всей дури потянул его вниз. Хорошо, что силы хватило. Но даже когда эта тяжеленая херовина упала, он ещё двигался. Парень подполз, как бы больно это не было, и бил ему по лицу пока маньяк не отключился. Наконец-то парень отвлекся от избиения. Повернул голову. Дверь распахнулась. Парень узнал того ёбнутого чувака с ножом. А этот видимо драться в одиночку не собирался. Сейчас он благословил эту подлость. Бяша выглядывает из-за спины, застывшего друга. Он только пару секунд спустя понимает на кого он смотрит. Рома делает быстрый шаг назад. — Ты останешься здесь, лучше ничего не делай, твоя первая помощь будет только во вред — шипит он. — а нож достанешь, я в тебя же воткну его. Когда он шёл сюда, он думал, что ничего особенного не будет. Он надеялся, что этот парень ещё не нарвался на какой-то пиздец. Но увидев его с ножом в животе, кричащего, рыдающего от боли. Но живого. Он не понимал хорошо это или плохо. Рома кажется сейчас прогнется под ответственностью, которая повисла на нём так резко. И страхом, что окружил его. Но он обязан быть сильным. Обязан нести ответственность. Он же Рома Пятифан, которого все боятся. Он столько раз подносил нож к чьему-то горлу. Столько раз угрожал убить. Но такой страх он никогда не испытывал. Потерять кого-то навсегда. — Понятно, на, — отчеканивает растерянный Бяша. Он с надеждой смотрит на Рому. Может тот скажет что-нибудь обнадеживающие? Ведь он всегда знает, что ответить. Он сильнее. Бяша только когда начинается щёлкать перед рыдающим и задыхающимся Антоном пальцем, осознаёт куда и зачем так рванул друг. До ближайшего дома с телефоном. Ведь он жив. — Хэй, братан, на, — Бяша сам еле как говорит. Антон пытается посмотреть на него, но слез слишком много. Он протягивает руку и сжимает ему рукав. — Эй, ты, — он смотрит на мужика. — как давно его пырнули, на? — От силы минуты три, — отвечает он. Так недавно? Антон растеряно глотает воздух. Больно. Очень больно.

***

Рома дёргает дверь дома. Она открыта. Он просто на просто врывается. На него изумлённо смотрит мама Антона. Повезло же, блять, как. Единственный дом по близости, дом Антона. — Что ты творишь? — вскрикивает женщина. — Звоню, — кратко кидает Рома. Дрожащими руками он набирает номер. Он пытается сообразить, что говорить, но сердце бьёт в уши. Рома не замечает, как ему отвечают. Не замечает, как родители Антона пытаются добиться от него хоть каких-то объяснений. Не замечает обеспокоенный взгляд Оли. Ему кажется, что весь мир тает. Рома пытается дышать ровно. У нет права на панику. Он обязан собраться. Обязательно говорить. — Вы меня слышате? — раздаётся по ту сторону трубки. — Полиция, скорая, — Рома жмурится, чтобы собраться. — скорая обязательно, — он ни разу не звонил в МЧС. Он понятия не имеет ни о чем. Почему именно он должен отвечать? — Куда? — девушка видимо от такой внятной речи напряглась. — что случилось? Как вас зовут? Рома тяжело выдыхает, практически простанывает в трубку. Утыкается лицом в руку. Начинает объяснять, как добраться до этого ёбанного гаража. — Хорошо, — кивает женщина. — ваше имя? Пострадавшие? — Дайте вам ещё сказку расскажу? — шипит Рома. — Там, блять, мой друг с ножом в животе, может ещё поболтаем? — Живой? — Да. Слышно, как голос женщины становится серьёзнее. Видимо до этого она думала, что ничего особенного в этой ситуации нет. — Скорая направлена, — спокойно говорит она. — полиция тоже, ваше имя? — Рома Пятифан, — устало проговаривает он. Он бросает трубку. Выдыхает. Смотрит на двоих родителей. — Антон в порядке? — слабым, еле слышным голосом спрашивает его мама. — Будет, — уверенно отвечает Рома. Хоть сам не верит. Выбегает из дома и идёт к дороге. Каждый шаг забирает всё больше и больше силы. Он еле двигает ногами. Дрожь пробирает всё тело. Страшно, он не хочет видеть Антона таким. Парень садится на корточки и утыкается лицом в ладони. Сегодня этот парень целовал в наглую его руку. Стеснялся. Опускал взгляд. Недавно они поцеловались. Какого хуя этот долбоёб поперся в этот гараж? Ему пиздеца в жизни мало? Рома вдыхает, поднимает обычных холодный взгляд и продолжает бежать. Он выдержит.

***

Антон наполовину в сознании, наполовину нет. Всё что он может думать об этой ужасной боли. Ведь он может умереть из-за неё. Крови на удивление мало. Слезы уже просто стекают. Антону даже кажется, что их гораздо больше крови. Реально лучше бы он потерял сознание. Но почему-то не получается. Он всё чувствует и чувствует боль. — Че ты решил переться сюда, на? — спрашивает Бяша у этого парня. — Мы здесь с пацанами часто бродим, — он отводит взгляд. — и обычно тут никого нет, — он кое-как остановил кровь из ног, теперь сидит. Опереться на них больно. Он уткнулся в руки. — Даун, на, — шипит в ответ парень. В гараж снова заходит Рома. В дали уже слышаться мигалки. Хорошо, хоть эта деревня настолько маленькая, что все быстро едут. — Ром, — Бяша смотрит на друга. — как думаешь, че будут с Антошей делать? Тут даже нормальной больнички нет, на. — Заткнись. Бяша наконец-то замечает, что друг вовсе не собран как всегда. Замечает, что тот практически дрожит. А ведь логично, он чуть крышей не поехал, когда его пару раз ударили, а это... Рома подходит к Антону. Садится на корточки. Тот не обращает внимания. Сердце ударяет в уши. Вдруг уже? Он касается двумя пальцами шеи парня. Нет. Пульс есть. Рома тяжело вдыхает. Антон слабо хлопает ресницами. — Больно, — хрипит он. — Логично, — сквозь зубы отвечает Рома. — почему ты просто не мог сидеть на жопе ровно? Он поднимает залитое лицо слезами руками. Держит его. Смотрит в голубые глаза, очки где-то потеряны. Вот они, полуслепые глаза, то ли от слез, то ли от природы, во всей красе. Они видят парня, но единственное, что может сделать Антон, зажмуриться. — Больно, — повторяет с ещё большим отчаянием парень. Он шмыгает носом. Стонет от боли. — Понятно, — Ромин голос слабеет. Он опускает голову. Надо собраться. Надо действовать разумно. Надо быть сильным. Что с того момента, как появился Антон осталось от Ромы? Где тот малолетка, который, настолько веря в себя, писал: «не верь, не бойся, не проси». Почему эта хуета осталась на бумаге, а не на практике. — Где пострадавший? — в дверях появляются полицейские и врачи. Рома встаёт и отходит. Сейчас отпускать Антона ещё больнее. Мудак. Он просил его. Только при нём открывал эту ебанную слабость. Но он в наглую пользовался, чтобы выманить больше внимания, больше честности. Он боялся отпускать его. Он боялся потерять его. Но в таком смысле даже не задумывался. Нет, всё это сон. Это не может быть правдой. Оказывается пока он сидел уткнувшись в пол, Антон успел отключиться. Его увозят. Да и того мужика тоже. И кого-то ещё. Рома только делает собранный вид. — Ребятки, — полицейский оглядывает их. — что произошло? — Хуй знает, — тихо бормочет он. — Пятифан, — возмущённо говорит полицейский. — можно без ругательств. — Тогда я помолчу, — они смотрят друг на друга. Полицейский как никто должен понимать, что значит страх потерять кого-то. Но его скорее напрягает тот, кто испытывает это. Слишком уж он не удержим. Преступлений под Новый год достаточно. — А ты, — полицейский кивает на Бяшу. — что скажешь? — А че я сказать то могу, на? — возмущённо вскрикивает парень. — один му, — парень неловко прикрывает рот. — мужчина пригласил очень вежливо Антона на стрелку или ноги ему переломает. Вот он и пришёл сюда, чтоб вежливо поговорить о нравственных идеалах. А тут этот маньячелло! Вон, тот который под шкафом. Ну это то как я понял по словам такого, на. Тут Бяша все-таки поднимает взгляд и смотрит в глубь. Начинает визжать. Полицейский застывает. Изуродованный труп девушки. Первый пропавший ребенок, которого нашли. Полицейский тяжело выдыхает. Он не смог помочь детям. Какое же он ничтожество. — Всё это время, — тяжело выдыхает он. — это происходило прямо под носом. — Да, — обречённо подтверждает Рома. Он придерживает Бяшу за плечи, заставляя выйти из гаража. Уводит от этого проклятого места. Захотят допросить, найдут. Но сейчас им всем нужно успокоиться. Видимо, раз за ними никто не идёт следом, все считают так.

***

Он врывается в свой дом слишком быстро и агрессивно. Ударяет дверь так, что она с грохотом открывается. Мама Ромы растерянно смотрит на него. Бяша с сомнением глядит на них. — Ром, ты это, — он пытается его приостановить. — успокойся, всё будет в порядке, на. — А если нет? — открывая бутылку водки, парирует он. — Что произошло? — мама Ромы заходит на кухню. — и не мал ли ты для водки? Тот кидает яростный взгляд и выпивает прям из горла. Бяша кое-как отнимает бутылку. — Вдох-выдох, братан, — он передаёт бутылку Марте. — всё будет в норме, я слышал, что люди выживают с такими ранами. — А я слышал противоположное. — Рома, на, — отчаянно проговаривает Бяша. — Дайте мне просто напиться, — шипит он. — Сорри, — парень поднимает руки. — но сейчас я не дам тебе ни капли, ты не в адеквате, а пьяным я тебя вообще не удержу, на. — Что случилось? — жёстче спрашивает мама Ромы. Её сын мрачно смотрит на неё. Вздыхает. — Бяша расскажет, — практически спокойно и по привычному холодно отвечает парень, — я пойду покурю, — в конце фразы голос совсем немного становится пищащим. Он выходит и захлопывает дверь. Садится прямо в снег. Курит. Впервые так, чтобы после каждой затяжки начинал кашлять. Но выражение лица не меняется. Один ледяной взгляд в пустоту улиц. Становится совсем темно. Офигенный новый год. Кто-то запускает салют. — Сын, — на улицу выходит его мама. — как ты? — Такое, — фыркает он. — просто ничего не понятно. Всё кажется нереальным. — Антон сильный малой, — она приобнимает его. — он выживет. — Надеюсь, — равнодушно кидает парень. Женщина печально смотрит на сына. — Пойдём в дом, — она грустно улыбается. — покушаем, а завтра съездим в больницу. Последние слова отдаются какой-то болью, но парень встаёт и заходит. Сидит за столом. Слушает повседневные разговоры Бяши и мамы. Видит их обеспокоенные взгляды. Но равнодушно пьёт дешёвый лимонад Буратино и наблюдает за тем, как на телике показывают «иронию судьбы». Рома даже правда верит в то, что ничего не чувствует. Он же обязан быть сильным. На него полагаются. Он откидывает голову. Прикрывает глаза. — Тебе плохо? — спрашивает его мама. — Спать хочется, — пожимает плечами парень и трет переносицу. — и видимо глотнуть водки все-таки было хреновым решением, живот крутит. — Может тогда лучше поспишь? Парень долго вглядывается в лицо матери. Потом отрицательно мотает головой. — Просто водички налью, — он выходит из комнаты. Медленно наливает воды. Пьёт. Снова наливает, пьёт. Может быть всё это было нереально? Может он всё это придумал? А Антон где-то страдает за семейным столом, пытаясь подбодрить Олю. Рома возвращается за стол. Безразлично смотрит на телек. Вообще не понимает, что именно там происходит. Но всё вызывает отвращение. — Че такой интересный фильмец, на? — усмехается Бяша. — Безумно, — фыркает Рома. — А ты то как? Визжал как девка. — Я, на? — возмущается парень, которого все-таки передёргивает. — ты меня с кем-то перепутал. — Ага, — цинично улыбается он, но глаза остаются безразличными. — Только если что салфетки в столешнице. — Ваш сын издевается над моими чувствами, на! — Бяша складывает руки на груди. Женщина только улыбается этой перепалке, предпочитая верить в то, что всё чуточку наладилось. Но на самом деле, повисает неловкая тишина. Ночью Рома уже уходит в свою комнату, закрывает дверь на замок и закрывает глаза. Он сначала садится, а потом ложится. Ноги в тапках так и стоят на полу. Он закрывает глаза предплечьем. Перед ним встаёт Антон с ножом в животе. Руки в крови, тяжёлое дыхание, безвольный вид. Полуслепые глаза. Рома резко поднимается. Встает. Подходит к окну. Смотрит. — Блять, — тихо выдаёт он. Он опускает лоб на руки. Пытается представить Антона. То как мог бы касаться его. То как целовал бы его. Блять, он даже не прочь отсосать ему. Ужасные мысли. Но всё лучше мыслей о смерти. Руки подрагивают. Он выдыхает. Выебать бы этого пидора.