Серёга и Толян

— Может, музыку включим? — заявил Серёга, которому надоело тихо долбиться. — Фу, ну ты и извращенец, — ответил Толян, одной рукой придерживая Серёгу, вторй себя, а третьей дотягиваясь до кнопки «плей». — Стыдобах-то какая! — воскликнул кто-то в чате, и остальным участником показалось, что СтыдоБах отлично вписывается в стиль повествования, по этой же причине в комнате Толяна и Серёге тут же зазвучал СтыдоБах — композитор, пишущий музыку к порнушке. Толян тут же взвыл хором, словно лопнувшая струна, с Серёга заводил рукой в зад-вперёд, неухоженно проводя руки по его лицу. — У меня тут новая очепятка! — похихикивал кто-то в чате, а давно забытые герои снова мучались от таланта автора. Леви, забив на безобразие, творившееся на его глазах, снова вернулся к алым, пухлым шубам Микасы. Мех был невкусным, с прогорклым запахом выветрившихся духов. Девушка начала свой естественный танец бровями. Брежнев, по воле фантазии появившийся в углу, одобрительно кивал бровями в такт движениям толи Толяна толи Серёги. — Слишком много Толиков! — завопил чат. — Хоть не ноликов, — подхватил кто-то и безумие продолжилось. Серёга и Толян ломали четвёртую стену членами, но вдруг Серёге захотелось передохнуть, и он встал, как собственный член. Вздымающийся экскалибур, что наполнен живительным соком подрагивал, но вошёл, как Толян в Серёгу, слегка промазав, но со вкусом и до логического конца! На удине они продолжали своё соитие. Устав, они отлепились друг от друга. Серёга лежал на спине, как обычно, раскидав руки и ноги в разные стороны. Обдав Толяна Волгой возбуждения он полез к нему снова. — Я тебя тупориком сейчас по голове поглажу, — возразил уставший Толян, но Серёга был непреклонен. — В жопу глаз или вилкой раз? — спросил Серёга вопросительно, вытворяя бровями балетные пируэты. Брежнев продолжал одобрительно покивывать головой. — Нет, наоборот! — возразил Толян. — Ааа, вилкой в жопу? — переспросил Серёга. На том и порешили. Толян возбудился пуще прежнего и в третий раз закинул он невод. Она ворвалась прям в постель... и сразу вышла на кровать! А потом легла на кровать и уставилась в потолок кровати. Потолок глядел в ответ, недоуменно и вопросительно, глазами выражая уравнение из эмоций с интегралами и с нежностью нервно-паралитического газа. — Кто она? — спросил Серёга, снова долбись в Толяна, словно в закрытую дверь. — Микаса, наверное, — ответил Толян. — Я никуда не врывалась! — возразила девушка, пыхтя и фыркая как паровоз. — Ну и пожалуйста, без тебя обойдёмся, — заявил Толян, отрываясь от шей Серёги. По итогу собрание прошло толи успешно, толи нет. Но когда нет Толи, собрания всегда проходят успешно, что окончательно запутало всех участников многочеловечнгого процесса. — Жарко что-то, — хором взвыл Толян. — Отрой что-нибудь, — ответил Серёга, поступательно вращаясь с уже открытыми Ленами. Что в это время делали другие органы было даже страшно представить. — Мы ребята удалые, лезем в щели половые! — затянул Серёга, изнывающий от жары. Удельная теплота правления уже давно была превышена и всё плыло перед газами серьги и Толяна. — Что-то плохо видно! — ныл Толян, — и холодно становится. — Не знаю, сапоги обуй, — ворчливо проворчал Серёга. — Вообще-то набуй, — поправил его Толян, и поправился сам, килограмм на пять. — Пресвятые хуи преисподней! — вопил Серёга, а его член негодующе разглядывал норки любви.