speeding ticket.

ost: «blackbear — @ my worst»

***

      Шумная и грязная вечеринка, с которой тебе давно хочется сбежать, благополучно остаётся внутри большого двухэтажного особняка, когда ты покидаешь его под крышесносящую рейв-музыку. Запахи алкогольных испарений, дыма и пота всё ещё щекочут нос изнутри, но ты облегчённо вздыхаешь. С удовлетворением поднимаешь глаза к небу. После пляшущих световых импульсов темнота вокруг воспринимается практически как спасение. К тому же ты слегка пьяна, поэтому на свежем воздухе тебе в одночасье становится намного легче.       Ты не особо хотела идти на эту вечеринку, но Микаса — виновница шумного торжества — была одной из твоих хороших подруг, и ей исполнилось двадцать два года, так что закатить гулянку на полсотни человек казалось чем-то наиболее правильным в вашем возрасте. (Хотя тебе сразу показалось, что народу было намного больше, чем планировалось изначально.) Её парень Эрен так хлопотал над организацией, что ты просто не смогла бы простить себе отсутствие на Дне рождения подруги. Только вот истиной причиной твоего паршивого настроения стала совсем не усталость от громких басов музыки и не скопление пьяных тел вокруг тебя.       Всё дело было в том, что он был тут.       Кузен Микасы. Твой бывший парень. Леви Аккерман.       Весь вечер ты ощущала, как оглушительная музыка вибрирует под твоими каблуками, а ещё — его присутствие. Он никоим образом не пытался докучать тебе, пресекая в корне абсолютно все случайные столкновения и даже нахождение в одном помещении, но умом ты понимала, что Леви где-то тут, совсем рядом. Ты нервничала от этого так сильно, что не могла думать больше ни о чем на свете. Он заставлял волнение внутри тебя подниматься до немыслимых уровней, и ты с разочарованием к самой себе осознавала, как сильно скучаешь. Сразу было не совсем ясно — хорошо это или плохо, но потом, вместе с нарастающим количеством навязчивых мыслей, ты вдруг осознала, что хочешь сбежать отсюда.       Микаса с пониманием отнеслась к твоему желанию, поскольку изначально понимала, что невольно станет причиной вашего столкновения. Она не могла и вряд ли хотела выбирать между братом и лучшей подругой, к тому же ты всеми силами убеждала её: справишься. Микаса поверила, а вот ты — нет.       И теперь ты стоишь посреди подъезной дорожки, а сердце в твоей груди, кажется, сорвалось со всех тормозов. Ты выписала бы ему штраф за превышение скорости, если бы могла. Его пульсацию ты чувствуешь каждым сантиметром своего тела. Глухие удары музыки раздаются из дома. Из заднего двора особняка слышны женские визги и всплески воды, а сразу после — громкое улюлюканье. Ты поправляешь короткую юбку, и топчешься на месте, обнимая себя за плечи. Возможно, тебе следовало бы лучше постараться и не убегать с вечеринки в самый её разгар?       Ты немного замёрзла: пальцы ног сжимаются, и по обнажённой коже идут мурашки. Усталость всё-таки присутствует: ступни гудят от тонких, хотя и не высоких каблуков, и тонкие шлейки босоножек надоедливо обвивают голени, в шёлковой рубашке и короткой юбке не очень удобно, хочется спать. Сомневаешься и ещё раз смотришь в сторону шума, из которого недавно сбежала. У тебя ведь почти получилось отвлечься от назойливых мыслей, спрятавшись в компании своих одногрупников. Вы с Пик всегда хорошо ладили, поэтому ты не чувствовала себя одинокой посреди громкого галдежа и откровенных танцев.       Да, вы дружили. Но ещё лучше чем с тобой Пик дружила с Порко, потому без лишних раздумий, вооружившись одолженными у тебя двумя презервативами, ускакала искать свободный уголок во всей происходящей вокруг неразберихе.       Ты хмыкаешь и слегка качаешь головой, потому что точно знаешь, что именно значат твои сомнения. Ведь если бы тебе было весело, если бы окружающая обстановка была больше воодушевляющей, нежели подавляющей для тебя, ты бы осталась без сомнений. Погрузилась бы с головой в эту атмосферу беззаботности, выпила бы чуть больше положенного и наконец-то думать бы забыла о Леви и том, что вас связывает до сих пор.       Но ты снова чувствуешь эти бабочки в животе и такое приятное волнение, когда слегка наклоняешься, чтобы поправить съехавшие шлейки твоих босоножек, и слышишь позади тихое урчание мотора мотоцикла. Сердце снова готовится выпрыгнуть из твоей груди, — ты готова поклясться, что если присмотреться, можно заметить, как шевелится воротник твоей рубашки от каждого его удара.       А всё потому, что звук мотора тебе настолько знаком и близок, словно окружал тебя всю жизнь. Ты смотришь на тёмную дорогу, в которую плавно выходит подъезная дорожка, и не спеша поднимаешь взгляд вверх. Леви наблюдает за тобой своим обычным пустым взглядом, хотя ты почти уверена — чтобы добиться такого, нужно хорошенько постараться. Но он такой красивый, такой невероятно привлекательный на этом мотоцикле, со шлемом в руке и абсолютным безразличием на лице, что ты едва сдерживаешь себя от необдуманных поступков.       — Тухлая вечеринка, — говорит Аккерман, едва кивая в сторону особняка. Шум остаётся где-то позади, и ты полностью сосредотачиваешься на том, кто стоит перед тобой.       — Эрен старался, не нужно обесценивать его труд, — отвечаешь ты, но тут же замечаешь недовольство на лице Леви. — Забавно, прошло столько времени, а твоё отношение к парню сестры так и осталось прежним.       Ты чувствуешь слабую неловкость, которая нарастает внутри тебя всё стремительнее с каждым произнесённым словом. Вы так давно не говорили друг с другом, даже не стояли рядом, поэтому чувство смущения кажется абсолютно нормальным, хотя слегка дискомфортным. Ты уверена, что Леви остался всё тем же: закрытым, неразговорчивым и часто недовольным. Но ты так же не сомневаешься, что и другие стороны своей сущности ему удалось сохранить. Ты знаешь о том, каким он может быть наедине.       Аккерман смотрит на тебя серьёзно, словно внутри него происходит какая-то борьба с самим собой, но ты не торопишься с выводами. Неловко переступаешь с ноги на ногу и сжимаешь в руках небольшую сумочку.       — Так… куда ты собралась? — после короткой паузы спрашивает Леви, прерывая неловкую тишину между вами. Ты честно готова признаться себе, что под его пристальным взглядом практически готова была вернуться на тусовку.       — Хотела вызвать такси и поехать домой. Немного устала.       Аккерману приходится сдерживать себя, чтобы снова не съязвить на тему вечеринки Эрена. Он сам до конца не понимает, откуда столько неприязни в сторону парня своей кузины. Возможно, если рассудить, всё было не так уж и плохо, только вот Леви не собирался забивать голову мыслями ещё и об этом. Ему просто плевать.       По крайней мере именно в этот момент его заботит только один человек во всём чёртовом мире.       — Садись, — Аккерман подзывает тебя к себе, немного качнув головой, и протягивает красно-белый мотоциклетный шлем. Тот самый, который когда-то принадлежал тебе.       Внизу живота сразу начинает тянуть, словно твои внутренние органы связали в несколько узлов. Ты делаешь пару неуверенных шагов в его сторону, а затем, осмелев, спрашиваешь:       — Не против подработать личным такси?       Леви молчит, и ты наконец-то забираешь защитный шлем из его рук. Когда он надевает свой, ты успеваешь заметить лёгкую улыбку, возникшую на его лице. Тебе так непривычно видеть его настолько близко, что приходится буквально заставлять себя не делать глупости. Ты хочешь прикоснуться к его руке или запустить пятерню в его тёмные волосы. Кажется, Аккерман давно не стригся — пряди выглядят более длинными чем обычно и рваными линиями падают на глаза. Но так тебе нравится даже больше.       Ты в курсе того, как следует вести себя на пассажирском сидении, поэтому послушно придерживаешься всех основных правил, когда садишься позади Леви. На каблуках слегка дискомфотно, а ещё твоя юбка… В момент, когда она опасно поднимается вверх, ты обречённо вздыхаешь. Спасибо, что Аккерман сидит спиной к тебе, иначе неловких ситуаций не избежать. Прижимаешься коленями к его бёдрам и с замиранием сердца понимаешь, что ваш контакт телами будет куда более тесным, чем ты могла бы подумать. Ты действительно очень давно не каталась, и это чувство ностальгии настолько велико, что ты буквально ощущаешь его каждым сантиметром своего тела.       Когда Леви снова заводит мотоцикл, ты не можешь сдержать улыбку на своём лице. Ты скучала. Так безумно скучала.       Потом приходится испытать очередную порцию смущения, поскольку перед стартом ты прижимаешься к его спине и кладёшь руки на бак. Конечно, лучше всего было бы обхватить Аккермана за торс, но ты не можешь найти в себе силы на этот шаг. Знаешь ведь, что отлично держишь равновесие просто стискивая Леви коленями.       Мотоцикл мягко трогается с места и очень стремительно набирает скорость, несясь по пустой трассе. Аккерман чувствует тепло, исходящее от тебя, и ему мерещится твой запах даже через защитный шлем на голове. Твои руки по обе стороны от него, сжавшие ладонями бак, твои обнажённые ноги в этих проклятых босоножках, твоя грудь, прижавшаяся к нему — всё это практически пьянит. Ему кажется, что он чувствует твоё тяжёлое дыхание и каждый удар сердца.       Прохладный ветер обтекает вас со всех сторон, щекочет кожу. Ты можешь чувствовать, как мысли в твоей голове становятся всё тише, словно он унёс их вслед за собой. И ты полностью очищаешься. Есть только Леви, дорога и скорость.       Вы нарушаете, как минимум, три правила дорожного движения, пока рассекаете воздух вдоль узких улочек, а затем вдвое больше — по оживленной автотрассе. Город яркими огнями проносится мимо вас настолько быстро, что в какой-то момент превращается в сплошное размытое пятно. Адреналин растекается по твоей крови, хочется откинуться назад и поднять руки вверх, чтобы ощутить скорость всем телом. Но ты прекрасно понимаешь, как важно сохранять равновесие и не мешать водителю, поэтому послушно исполняешь все свои обязанности как пассажира.       Ты чувствуешь себя в меру спокойно по отношению к такому тесному контакту с Аккерманом до тех пор, пока он не перехватывает твою руку перед крутым поворотом. Ладонь у него холодная и немного грубая, и ты не сразу понимаешь, что именно Леви пытается сделать, но потом ощущаешь, как он мягко, почти ласково, кладёт твою руку на свой пресс. Ты понимаешь этот знак и совсем не против обнять его за торс, но тут же начинаешь тревожиться, насколько правильно это будет не с позиции пассажира, а с позиции его бывшей девушки.       Потом выбрасываешь все глупости из головы и просто наслаждаешься моментом.       Мотоцикл красиво вписывается в поворот, но внутри тебя на долю секунды всё сжимается в тугой комок. Этот момент, когда столь опасное средство передвижения так сильно наклоняется в одну сторону, что ты практически можешь чувствовать кожей температуру асфальта, невозможно описать никакими словами. Захватывающее — и только.       Тебе откровенно нравится, что вот так просто ты можешь прикасаться к Леви, но ты помнишь, что переходить черту нельзя. Между вами всё ещё неоном горит вывеска «бывшие». И хотя расставание выдалось без особых конфликтов, ты до сих пор не понимаешь, насколько близко можно подпустить к себе Аккермана. Ведь он нарушает так много правил и остаётся безнаказанным.       Ваша короткая поездка заканчивается так же стремительно, как и началась, поэтому ты даже чувствуешь какое-то лёгкое разочарование. Тебе приходится выпустить Леви из своей цепкой хватки, и, расслабив колени, ты наконец-то отодвигаешься назад. Ты сама легко слезаешь с мотоцикла и снимаешь шлем. Чувствовать под ногами твёрдую поверхность непривычно, и ты немного топчешься на месте, разминая ноги. Твоё тело всё ещё помнит тепло Аккермана.       — Поговорим? — спрашивает он прямо, когда стягивает свой защитный шлем и немного прочёсывает волосы пятернёй. Это должна была сделать ты.       — Думаешь, нам стоит что-то обсуждать? — таким же настойчивым тоном отвечаешь ты.       Вы стоите друг напротив друга, чуть ли не столкнувшись лбами, но напряжение такое сильное, что вот-вот возникнут искры. Ночью весь мир кажется немного нереальным, но ты и без того не веришь во всё происходящее.       Аккерман кажется абсолютно беспристрастным, но ты совершенно точно знаешь, что скрывается за этим взглядом. Восковая маска на его лице совсем ничего не значит, и он на самом деле желает тебя рядом. Да, вы совместно приняли решение расстаться, чтобы не разрушать всё то хорошее, что осталось между вами. Да, ваши отношения были слишком сложными.       И слишком страстными.       Ты взвизгиваешь и неловко заваливаешься набок, когда Леви подхватывает тебя под подмышки и одним уверенным движением закидывает верхом на бак, усаживая спиной к рулю. Твоё сердце делает кульбит в этот момент, а юбка подскакивает до неловкого высоко. Но, кажется, ему абсолютно все равно, поскольку грациозным движением Аккерман устраивается на своём сидении так близко к тебе, что становится трудно дышать. Он не распускает рук, но крепко держит тебя за талию.       — Леви! — вскрикиваешь. Ты не знаешь за что лучше ухватиться первым делом: за юбку, чтобы не опозориться ещё сильнее, или за Аккермана, ведь если ты не удержишь равновесие, твой позор, вероятнее всего, увеличится сразу вдвое.       — М? — невозмутимость так и читается на его лице, а ещё — едва заметный озорной огонёк в глазах. Он так редко показывает эту сторону себя.       — Перестань, пожалуйста, делать это, — просишь ты. — Я и так чувствую себя максимально неловко во всей... этой ситуации.       — Могла бы сказать раньше, — говорит Аккерман, словно это для него ничего не значило бы.       — Боялась, что случайно задену твою гордость.       Леви внимательно следит за твоим выражением лица, слегка наклонив голову вбок. Несколько тёмных прядей упали ему на глаза. Привычный уставший взгляд и тонкие губы упрямо сжаты.       — Можешь считать, что именно мои эгоистичные причины и привели нас к этому, — парирует Аккерман беспристрастным голосом. — Но я больше не могу вести себя так, словно не знаю тебя лучше всех на свете.       Подобные разговоры всегда загоняли тебя в тупик, и только сегодня внутри тебя нашлись силы, чтобы отстаивать свою точку зрения. Ты тосковала по нему сильнее, чем когда-либо до этого вечера. После расставания было практически не больно — обида пришла куда позже, а сразу после неё — тоска. Ты скучала так, что было трудно дышать. И сейчас, когда Аккерман в тридцати сантиметрах от тебя, ты начала задыхаться. Он волнующий. Он подобрался слишком близко.       — Мы знали, на что шли, Леви. Нам ведь не по пять лет, мы давно не дети, чтобы так слепо бросаться навстречу проблемам. Я ясно осознавала, во что ввязываюсь, когда мы расставались. Я знала, что будет больно, потому что я любила тебя чертовски сильно.       — Мой мир не рухнул, но я не буду скрывать, что утратил одну из самых важных его составляющих. Я не шутил, когда сказал, что следовал своему эгоизму. Поэтому я здесь. И хочу попытаться всё вернуть.       Ты неотрывно наблюдаешь за ним и тихо говоришь:       — Я не собираюсь играть в игры, если они касаются моего сердца.       — Сейчас я честен перед тобой. Просто скажи мне, если всё это слишком для тебя, и я уйду. Больше никаких случайных встреч и разговоров. Если мы сейчас расходимся, больше я тебя тревожить не стану, но если ты останешься...       — Ты должен пообещать мне...       — Я безумно скучаю.       Всего три слова, которые заставляют тебя потерять голову. Ты тупо смотришь на Леви, но его вид никак не вяжется с тем, что ты только что услышала. Он выглядит уставшим, и ты замечаешь тёмные круги под его глазами. Но он абсолютно честен с тобой, как и всегда.       Руки Аккермана расслабляются и больше не сжимают твою талию так сильно. Они соскальзывают немного ниже, проходятся по складкам твоей юбки и останавливаются на бёдрах. Твоя кожа горит под холодными ладонями. Ты вдруг замечаешь, как сильно сократилось расстояние между вашими лицами. И это только благодаря тебе.       Леви наблюдает за тем, как ты часто дышишь и кусаешь губы из-за волнения. Глупо отрицать, что он доволен вызванной реакцией твоего тела, но прежде всего ему хотелось поговорить с тобой, чтобы наконец-то унять зудящее чувство тоски. Рядом с тобой он чувствовал себя дома.       Ваши лица в паре сантиметров друг от друга. Вы пересекли минимально допустимое расстояние, и это так небезопасно. Чувствуете колебания воздуха от каждого прерывистого вздоха и такое сильное головокружение. Не мигая Леви смотрит на тебя и ощущает твою дрожь. Твои приоткрытые губы так и манят, чтобы к ним прикоснулись, но он не может позволить себе это без твоего согласия.       Прикосновения. Прикосновения. Прикосновения.       Ему так приятно чувствовать твою шелковистую кожу кончиками пальцев. Ему так хорошо от того, что ваши души обнажены друг перед другом, потому что позволить себе нечто подобное Аккерман может только рядом с тобой. Ты во всех смыслах идеальна для него. Вам только нужно исправить все ошибки прошлого.       И ты, словно придя в себя, резко разрываешь зрительный контакт, отодвигаешься назад и сонно моргаешь пару раз. Внезапность ситуации опьянила тебя, и чувства взяли верх над разумом.       — Давай поднимемся ко мне, — предлагаешь ты. — Я хочу выпить.       Тебе приходится немного подождать прежде, чем Аккерман оставит свой мотоцикл на подземной парковке многоквартирного дома, в котором ты снимаешь небольшую студию. Вы вместе заходите в лифт, и ты нажимаешь кнопку нужного этажа. В душной металлической коробке ты чувствуешь себя тесно. Причина твоего беспокойства стоит рядом с тобой и напряжённым взглядом сверлит стену.       Раз — этаж.       Два — этаж.       Три — этаж.       Ты считаешь про себя этажи, потому что, считая удары своего беспокойного сердца давно бы сбилась. Пришлось бы начинать заново.       Лифт заполняется до краёв ароматом парфюма, которым Леви пользуется сколько ты его знаешь. Железная коробка стискивается вокруг тебя, ты словно в клетке с хищником.       Потом вы оба теряете голову.       Ты не успеваешь осознать, кто делает первый шаг, потому что между вами летают искры. Возможно, это ты наплевала на всё и притянула Аккермана к себе, крепко ухватившись за края его кофты. Может быть, это он толкнул тебя к стенке лифта, прижавшись лихорадочным поцелуем к твоим губам. Ты придерживаешься версии, что всё произошло одновременно и слишком внезапно.       Спотыкаясь, вы практически вываливаетесь из проклятого лифта. Леви целует тебя так, как никогда до этого. Обхватывает твою талию руками, почти что несёт на себе, пока ты обнимаешь его за шею, отчаянно отвечая на жадный поцелуй. Вы случайно бьётесь зубами и кусаете губы друг друга. Этот поцелуй голодный и мокрый, потому что вы безумно скучали.       Кое-как тебе удаётся отыскать ключи от квартиры в сумочке, а затем — открыть замки. Вы даже не заботитесь о том, чтобы закрыть их за собой, потому что не видите ничего вокруг кроме друг друга. Ты пятишься назад под напором Леви, но он крепко держит тебя в своих руках.       Ты ощущаешь его жаркое дыхание, его язык, его руки на своём теле. Он нагло крадёт весь воздух вокруг, а может, тебе просто кажется. Уши закладывает то ли от эмоций, то ли от недостатка кислорода. В квартире темно, поэтому вы несколько раз задеваете мебель и даже что-то роняете. На совмещённой с гостиной кухне единственным источником света служит лампа над электрической плитой, которую ты забыла выключить перед уходом, а ещё грязно-жёлтое свечение из улицы. Оно путается в тонких жалюзях больших окон и ровными полосами ложится на стены.       Без особых усилий Аккерман приподнимает тебя за талию, а в следующий момент ты уже сидишь на деревянном кухонном столе, обхватив Леви за талию ногами. Твоя юбка окончательно скатывается к верху, и ты ощущаешь настойчивые прикосновения к своим бедрам. Ты не можешь сдержать гортанный стон под таким напором.       Аккерман нагло вторгается в твой рот своим языком, распаляя тебя все сильнее. Твоё тело отзывается на каждое его действие. Ты тянешь его кофту вверх и чувствуешь, насколько он горячий под ней. Пальцы его руки перемещаются и крепко сжимают твою ягодицу, пока вторая ладонь скользит по твоей спине. Он зарывается пятернёй в волосы на твоём затылке и с силой тянет их вниз. Ты успеваешь пройтись языком по нижней губе Леви и немного прикусить её прежде, чем он разорвёт поцелуй. Лихорадочные поцелуи перемещаются на твою шею. Аккерман не пытается вести себя нежно.       Он всегда слегка напористый.       Всасывает кожу, цепляя её зубами, теребит языком. Это так мокро, так откровенно и так возбуждает, что между вами стираются всякие границы. Твоя рубашка растегнута и летит куда-то на пол, а юбка задралась до самой талии, собравшись в гармошку. И пока ты расплываешься под ласками Леви, сама не удерживаешься от того, чтобы вновь и вновь прикасаться к его телу. Вы словно сорвались с цепи. Ваши чувства были под замком непозволительно долго.       Прогибаешься в спине, потому что хочешь быть ещё ближе, и обхватываешь Аккермана ногами. Ты сразу чувствуешь твёрдость под его джинсами и, не удержавшись, толкаешься бёдрами навстречу. Трёшься и прикасаешься. Когда Леви стонет, вжавшись в изгиб твоей шеи, всё твоё тело мгновенно вспыхивает. Покалывание настолько сильное, что ты просто не можешь контролировать собственные чувственные стоны. Ты кусаешь кожу на его шее, лижешь места укусов, целуешь, обдуваешь прерывистым дыханием.       С застёжкой твоего лифчика Аккерман справляется ловко, и предмет гардероба отправляется куда-то вслед за рубашкой. Ты напряжена до предела. Вытягиваешься как струна под его ласками. Ты хочешь его настолько сильно, что глотки воздуха застревают в горле, и весь мир исчезает вокруг вас.       Короткими поцелуями прокладываешь путь от челюсти до виска, а затем к уху. Одной рукой сжимаешь его волосы и чувствуешь, как Леви дрожит, ощутив твоё дыхание и лёгкий укус за мочку. Тебе хочется так много сделать, но вместе с тем ты просто хочешь быть как можно ближе.       Обнажённой грудью ты ощущаешь его крепкое тело. Прикасаешься рукой к литым мышцам его торса, почти дрожишь. Аккерман абсолютно точно улавливает все сигналы твоего тела, словно подыгрывает им. Стягивает трусики с тебя и решает, что юбка вам никак не помешает. В действительности же ты готова принять его внутрь хоть в эту же секунду. Ты возбуждена до предела и можешь чувствовать насколько влажно между твоих бёдер.       Леви толкает тебя назад, и тебе приходится опуститься спиной на холодную поверхность стола. От такого резкого контраста ты вздрагиваешь. Рукой случайно задеваешь фруктовницу, и та с шумом переворачивается на пол. Дышишь тяжело и наблюдаешь из-под опущенных ресниц, как Аккерман стягивает с себя штаны. Твои ноги разведены в стороны, но ты не чувствуешь ни капли смущения. На тебе только красивые босоножки и смятая юбка.       — Презервативы в сумке, — выдыхаешь ты, кивая в сторону, где скорее всего осталась твоя сумочка. Но Леви не составляет труда в полумраке найти нужную вещь. Ты дышишь полной грудью и внимательно следишь за его действиями.       В какой-то момент вы сталкиваетесь взглядами, но в сумраке ты замечаешь только то, как блестят его глаза. Обычно они напоминают тебе грозовое небо, а сейчас в них искрятся молнии. Аккерман смотрит на твои припухшие губы, разметавшиеся волосы, высоко вздымающуюся грудь, плоский живот... Медленно, сверху вниз он скользит по тебе взглядом, пока не останавливается на твоей откровенной позе. Ты смотришь на него с немым вызовом.       Остатки самообладания летят ко всем чертям, когда гортанный звук вырывается из его горла. Леви нависает над тобой, упираясь в столешницу руками по обе стороны от твоей талии. Он влажно целует твой живот и двигается выше. Прикосновения к возбуждённным соскам пускают мурашки по коже. Ты тянешься к нему ближе, притягиваешь к себе за плечи и громко стонешь. Чувствуешь себя максимально откровенной в этот момент. Чувствуешь, как Аккерман задевает напряжённые горошинки сосков зубами и лижет нежную кожу груди языком. Чувствуешь, как с каждой секундой желаешь его всё невыносимее. Ты готова кончить только лишь от этих его прикосновений.       Ты не можешь сдерживать себя и снова обхватываешь его поясницу ногами. Толкаешься навстречу его эрекции, потому что иначе не можешь. Тебе хочется тереться, ощущать его каждой частичкой тела. Но Леви недовольно вздыхает и хватает твои бедра руками, вновь бросая тебя в омут сладкой пытки. Ты не знаешь, но ему буквально сносит крышу от твоих прикосновений. Он едва не рычит, когда ты так откровенно провоцируешь.       Он шипит и вздрагивает, когда ты дотрагиваешься рукой к члену. Сначала твои движения достаточно медленные и чувственные, ты методично поглаживаешь его сверху вниз. Но потом Аккерман целует тебя в губы, и ты прекращаешь свои безобидные прикосновения. Он толкается языком в твой рот, со шлепком опускает руку на твоё бедро, а ты прощаешься с остатками здравого рассудка. Чуть крепче положенного сжимаешь эрегированный член в руке и массируешь влажную от предэякулята головку. Леви толкается вперёд, когда ты задеваешь большим пальцем чувствительную уздечку.       Он матерится тебе в губы грубо и смачно, поэтому ты быстро понимаешь шаткость собственного положения. Ты не должна дразнить его, даже если сильно хочется.       Вы торопливы и хаотичны в своих движениях, но события развиваются до обидного медленно. Тебе приходится прекратить свои игры, потому что Аккерман немного тянет тебя на себя. Ты упираешься руками в столешницу позади себя и немного откидываешь голову назад.       — Блять, Леви, да! — вскрикиваешь, потому что чувствуешь его пальцы на своей разгорячённой плоти.       Он скользит по складкам, собирая смазку, и поднимается к клитору, надавливая на него. Ты теряешь голову от всего происходящего. Слишком много Аккермана во всём этом. Он толкается в тебя двумя пальцами, надавливая на стенки изнутри. Практически сразу подводит тебя к краю. В его движениях присутствует агрессия и резкость, но всё, что ты чувствуешь — собственную готовность сорваться вниз. Леви до одурения приятно слышать твои стоны. Его манит твоя длинная шея с россыпью следов на нежной коже. Он готов молиться тому, как сладко ты стонешь и двигаешь бёдрами навстречу ему.       Ты теряешь тот момент, когда он наконец-то толкается в тебя членом. Это ощущение абсолютной наполненности и пустоты одновременно ни с чем не сравнить. Ты ложишься спиной на столешницу и широко разводишь ноги. Звуки соприкосновения ваших тел заполняют пространство вокруг вас. И этот угол проникновения настолько восхитительный, что ты забываешь как дышать. Аккерман держит тебя за бедра и двигается грубо, практически полностью выходя из тебя.       Ты слышишь тихие стоны Леви, и они смешиваются с твоими. Тебе жарко и катастрофически не хватает воздуха. Взгляд Аккермана обращён на тебя. В нём плещется похоть и желание, словно он не знает, что делать с самим собой.       Ваша позиция меняется, и теперь ты стоишь на ногах, опустившись грудью на столешницу. Ты не можешь найти в себе силы, чтобы подняться хотя бы на локти. Движения Леви становятся немного быстрее. Его ладони периодически опускаются звонкими шлепками на твои ягодицы. Ты не можешь поверить в то, что от этого возможно завестись ещё сильнее. Каждый нерв в твоём теле словно оголённый провод.       Аккерман откровенно наслаждается тем, как ты закидываешь голову назад, поддаваясь его толчкам. Он тянет тебя за волосы, и ты стонешь так, словно это способно предотвратить апокалипсис. В эти мгновения ты до атомов состоишь из вожделения и удовольствия. Возможно, это всё слишком грязно, но тебе нравится быть развратной рядом с ним.       — Леви... — умоляешь ты. Пытаешься дрожащей рукой дотянуться к месту соединения ваших тел. Ты буквально балансируешь на грани.       Он опережает тебя и пальцами накрывает твой клитор, с напором массируя его. Потирает, пощипывает, гладит. Тебе только и остаётся — подаваться навстречу движениям бёдер. Твои локти уже болят, а ноги гудят из-за каблуков. Ты не можешь этого видеть, но на твоей шее ожерелье из засосов, а ягодицы ярко-алого цвета после крепких шлепков Аккермана.       Ты двигаешься с каким-то отчаянием. Оно почти граничит с безумием, когда ты наконец-то получаешь желаемый оргазм. На секунду ты прижимаешься к Леви максимально сильно. С особенным наслаждением он понимает, что ты кончила с его именем на губах. Тебе понадобится ещё десять секунд, чтобы немного прийти в себя. Всё это время Аккерман терпеливо ждёт.       Ты замечаешь в выражении его лица недовольство, когда вы возвращаетесь к прежней позе. Сидя, ты чувствуешь себя куда увереннее после фееричного оргазма. Слегка улыбаешься нетерпеливости Леви и двигаешься ему навстречу.       Теперь он толкается в тебя куда более хаотично, будто растерянно. Ваши губы смыкаются в поцелуе, и его сложно назвать чувственным. Ты держишь Аккермана за затылок, сжимаешь пряди волос в кулаке и понимаешь, что делаешь это слишком грубо. Испытанный оргазм всё ещё даёт о себе знать, потому что ты слегка расслаблена. Но отпускать Леви ты не готова. Он трётся о тебя, держится руками и отчаянно двигает бёдрами.       Одна его ладонь перемещается к твоему лицу. Вам приходится разорвать поцелуй, чтобы глотнуть немного воздуха, потому что в таком безумном темпе практически невозможно сохранять ровное дыхание. Аккерман неловко стискивает твою челюсть своими длинными тонкими пальцами — он слишком сосредоточен на своих поступательных движениях внутрь тебя. Твой рот приоткрыт и ты обводишь языком большой палец, когда тот задевает твою припухлую губу.       Ты замечаешь, что Леви близок к краю по его хаотичным и коротким, но глубоким толчкам и по тому, как сильно напрягаются мышцы во всём его теле. Они словно стальные канаты под твоими поглаживающими движениями.       Когда-то это вошло в вашу общую привычку — достигать оргазма с именем друг друга на губах. Он шепчет твоё, когда замирает всем телом на несколько мгновений, слегка навалившись на тебя. Едва ощутимо пульсирует внутри тебя. Ты ощущаешь, как постепенно тело Аккермана расслабляется, словно снова приходит в норму.       Он крепко держит тебя за талию, а ты обнимаешь его за плечи, тесно прижимая к груди. Ты так давно не испытывала что-то подобное, что едва ли веришь собственному счастью.       Но всему приходит конец, когда Леви приходится оторваться от тебя. Он коротко целует тебя в губы, и ты шепчешь какую-то бессвязную благодарность. Ты действительно чувствуешь странную благодарность за всё произошедшее.       — Я приведу себя в порядок, — тихо говоришь ты, полностью выпутываясь из его рук. Вдруг ты начинаешь ощущать, как влага скапливается в твоих глазах, и тебе хочется исчезнуть.       Ты идёшь в ванную, пока Аккерман разбирается на кухне. Тебе становится так страшно, словно ты готовишься потерять какую-то важную деталь своей жизни. Ты снимаешь юбку и обувь, с удовольствием сжимая пальцы ног. На какую-то секунду это приносит тебе каплю успокоения.       Быстро обмывшись и переодевшись в лёгкий халат, ты выходишь из ванной комнаты и направляешься прямиком в спальню, потому что замечаешь свет из приоткрытой двери. Ты пока не знаешь, как стоит себя вести после всего произошедшего между вами.       Леви разглядывает что-то на прикроватной тумбочке, усевшись на кровать с твоей стороны, но сразу же поднимается на ноги, когда ты появляешься в комнате. Он успел одеться и кое-как пригладить растрепанные волосы. Ты подходишь ближе.       — Тебе стоит знать, что я не отказываюсь от своих слов, — говорит он тихо, смотря прямо тебе в глаза. Теперь ты отчётливо видишь каждую искру его настроений во взгляде. — Я всё ещё люблю тебя.       Вместо ответа и своего согласия ты просто тянешься к его губам.