Приглашение в Завтра

Смерть очень интересная штука. Когда вокруг умирают люди - вроде как бы и есть она, но всё равно остается чем-то недосягаемым для понимания. А когда она целится в тебя, то в твоём воображении за секунду загорится красная лампочка. Тревога. Система рушится. Секунду назад перед тобой простирался огромный мир с миллионами огней и миллиардами жизней, потерянными в этих огнях, но тут к тебе подходит смерть и забирает у тебя этот бескрайний простор. Ты не можешь сделать даже одного единственного шага, не то, что надеяться на нечто большее. Ты склонён на колени. «Смерть забирает свободу», - я бы сказал так, если бы не понимал ничего в жизни. Нет, я не какой-нибудь там депрессивный эмо-панк, считающий смерть освобождением, но я и не слепой баран. Для меня мир выходит за рамки своего пастбища. Смерть – очень печальное событие для умирающего, особенно в том случае, если ему есть о чём жалеть. Думаю, в этом мире, все умирали с сожалением не столько о не прожитых днях, сколько о тех, которые они всё-таки прожили. Всё потому, что у нас забрали свободу. Представьте себе чистый документ и линию. На ней есть две точки – А и Б. Наша жизнь настроена на то, чтобы время от времени мы перемещались по этой линии из одной точки в другую. А ведь вокруг есть ещё очень много пространства. Вокруг линии – бесконечность, но нас заставили думать, что линия – бесконечна. Нам пустили её по кругу и назвали это жизнью. Нам обеспечили стандартный набор – работа/минимально необходимое жильё/ не больше двух детей – и назвали это свободой. «Нам», - тем, кто ещё живой. Мы – необходимый компонент системы, который обеспечивает элите божескую жизнь. Большинство из нас – однообразный, накопированный люд, который никогда не беспокоился ни о чём, и не сомневался в своей «счастливой» жизни. Меньшинство – вне закона. Те, кто задаются вопросом «Зачем?», потенциально опасные преступники. Таких либо убивают, либо отправляют в самую дыру нашего мира, смешивая их там с остальными изгоями и прочей мерзостью. Те, кто умнее, не задают вопросов вслух. Они приветливо улыбаются всем своим накопированным друзьям и говорят, как же они счастливы жить в таком прекрасном мире. «О, мы тоже счастливы», - отвечают они. Счастливы умирать сожалея. Я умру не так. Я прожил мало. Меньше, чем вы думаете. Но у меня есть уверенность, которая стирает мои сожаления. Я знаю, что люди сорвутся с цепи. ---- *Воспроизвести запись. - «Для меня это было то, чего я ждал всю свою жизнь. Великое чудо. Как пришествие давно забытого Христа на землю. Это был единственный счастливый момент в моей жизни. Мгновенный, но счастливый. И ничего сейчас и никогда не сможет изменить меня и моё видение мира. Теперь я знаю, что был прав. И для этого мне не нужно больше ваше одобрение. А если вы и впрямь думаете сломать меня, то идите вы ко всем святым бабочкам. Великое свершилось. И вы все проиграете. Грязные, противные мне твари. Мой бог со мной. Моё знание». Запись прокрутилась вперёд. Старик на этой плёнке сидел прикованный к креслу, обвитый проводами, некоторые из которых были воткнуты прямо в него. - «Случилось это обычным днем моей работы, да. Потом, конечно, я понял, как велик был этот день. В программе, что я разрабатывал, случилась ошибка. Та самая, которую я ждал 30 лет своих исследований. Некоторые из моих процессоров загорелись, я быстро потушил их и вновь уставился на экраны. Зрение не подвело меня, это и правда было оно. Ошибка, случайная системная задача, превратившаяся в моего бога. Я тут же бросился сохранять файлы, которые сотнями появлялись из ниоткуда. Я должен был спасти столько, сколько мог. И тут заработала эта долбаная программа защиты. Всегда ненавидел Касперского, и он отплатил мне тем же. Он перехватил мою ошибку и запустил режим ликвидации. А когда я попытался помешать, просто заблокировал доступ к компьютеру». Запись прокрутилась ещё дальше. Сквозь старика проходил электрический ток, были видны маленькие разряды, которые сочились из проводков. Старик кричал не своим голосом, но не сдавался. - «Вы ничего от меня не добьетесь, мрази, грязные твари! Мой бог со мной. А у вас нет никого. Ненавижу. Вы не сможете». Старик вдруг прекратил кричать, и его голова безжизненно опустилась на грудь. К нему подошел человек в железных доспехах, с полностью закрытым за железной маской лицом. Он проверил пульс у старика и хотел отключить камеру, как вдруг рука старика схватила его за доспех. Старик закричал сорванным, грязным, словно компьютерным голосом, и оторвал кусок доспеха. Камера стала выдавать помехи и шумы, были слышны крики и борьба. А затем изображение наладилось. На стуле сидел человек в доспехах. Его голова висела рядом подвешенная к проводам. Конец записи №42. *Закрыть файл ---- Один свято верит в своего бога и готов сражаться за него, а другой свято в него не верит и сражается в точности так же. Проиграют, в итоге, все. С моего балкона на 53 этаже открывался отличный вид. Хоть меня и ждал трудный день, я не смог не выйти на балкон и не полюбоваться на огни мегаполиса. По времени уже давно взошло солнце, но отсюда его не было видно, здесь всё окутывал мрак. Говорят что там, на тысячных этажах, совсем другая жизнь, и всё из-за солнца. Говорят что там над облаками, есть большой летающий парк, который открывается ещё до рассвета, чтобы люди могли придти туда и увидеть, как солнце выходит из-за горизонта и проходит между двух ив. Но не здесь. Здесь давно не было солнца. Массивные здания вытеснили весь свет, заменили весь мир своим железом, холодом и неоновыми вывесками. Я никогда не видел солнца. Я появился в этом мире уже после того как люди променяли его на технологический прогресс. Люди уставились в экраны мониторов и перестали подымать головы к небу. Зачем, если его можно посмотреть на изображении? Зачем, если с этим всё равно ничего не сделаешь? В моей голове пропищал сигнал упоминания, а перед глазами высветились буквы. *10:20. Проверить сеть на наличие шпионов. ---- 11:12. Метро с огромной скоростью несется через время и пространство. Пока вне фокуса моего зрения по процентам отсчитывается время до окончания сканирования сети, я смотрю на людей вокруг. Их лица то уходят в темноту, когда мы погружаемся под землю, то освещаются, когда мы выезжаем на поверхность и проносимся мимо рекламных вывесок и ярких зданий. Эти люди пытаются выражать разные уникальные друг от друга эмоции и чувства. Но в том то и дело, что лишь пытаются. Один смотрит в окно с озабоченным видом, другая направила свой взгляд в никуда и кусает губу, точно представляет себе вчерашнюю ночь. Рядом группа подростков о чём-то шепчется и посмеивается. Здесь что-то не то, что-то мне не нравится. Точно смотришь кино, в котором всё портит чья-то фальшивая игра. Замолчите. Тишина. Я отключаюсь от звуков вокруг и включаю в голове музыку. Клавишные переборы играют в такт мигающим в окне огням. А люди вокруг лгут. Они не слышат этого. Стоит им всем замолчать, как они оказываются пустыми информационными коробками, через которых каждый миг проходит линия ненужной информации. Зачем их превратили в это? Почему они не борются? Боятся? Боятся за себя и своих близких. И не видят. Думают только о себе, и не замечают, что окружающие их люди страдают не меньше. В вагон заходят три полицейских, по виду такие, словно только что с конвейера, с идеальной черной, кожаной формой и каменными лицами. У одного из них боевой пистолет, но я присматриваюсь и понимаю, что он не убьёт даже при попадании в голову. По крайней мере, никто не умрёт. Слабые заряды оставят жертву без глаза, это да. Но это не так плохо, как смерть. Я отключаю музыку, но делаю вид, что не обращаю внимания и смотрю в окно. Они подходят к подросткам и без предупреждения схватывают одного. Тот возмущается и дергаётся, друзья пытаются придти ему на выручку, но их быстро отталкивают. - Именем Справедливого Закона и Его Словом ты объявляешься вне закона за сквернословие, клевету, нарушение мира и порядка и связь с незаконными сообществами. Ты лишен права последнего слова. Прими смерть с достоинством и надейся на бога. Полицейский открыл двери выхода наружу. Мы всё ещё неслись через подземный тоннель, поэтому в вагон сразу подул ветер. Я ошибался. Для смерти не обязательно оружие. Но хуже всего было то, что я узнал его. Молодой парень пришёл к нам в сеть и был полон энергии и желания помогать. Я забыл его имя. Я его так и не узнаю. Я хотел бы ему помочь. Скинуть этих тварей вместо него. Я не могу. Тогда все будет под угрозой. Прости. Они толкают его. Секундный крик резко обрывается. Надеюсь, он умер сразу. Дверь за ним закрылась. Никто в вагоне не закричал и не осмеливался смотреть на полицейских. Один из них указал пальцем на оставшихся парней и сказал: - Предупреждение. Они вышли из вагона. Пустота. Тишина. Предупреждение. Да ребята, не рыпайтесь, или за вами тоже закроют дверь. И никто вас не будет спасать. Точно не я. Я не могу. Простите. «11:32. Сканирование завершено. Шпионы и вирусы не обнаружены. Общий чат. Ввести сообщение. 11:32 – Ат: Минус один. Только что в вагоне метро, прямо там, где я ехал. 11:32 – Аинен: Кто? 11:33 – Ат: Один парень. Я его толком не знал. Мне так стыдно и больно. Я не мог ему помочь. Ведь он... он поймет? 11:33 – Аинен: Конечно, поймет! Мы отомстим за него. 11:33 – Ат: Приезжай скорее. Я больше не могу. Вокруг сплошной хаос. Закрыть окно. Очистить историю сообщений».