Добро пожаловать в Северную столицу

      Уроки заканчивались полчетвёртого. Полчетвёртого… Хотелось вставить какое-нибудь крепкое словцо, но Тоня таких не говорила. Полчетвёртого — это убийственно. Спать хотелось ужасно. Это жутко расстраивало, Тоня приползала домой никакая. Она считала, что держать детей (ну, почти детей, десятый класс) в школе семь часов — фиговый троллинг. И Тоня очень расстраивалась, что вся началка может идти домой после двенадцати, а старшие должны мариноваться ещё почти столько же. А ещё они учились по субботам, к чему мелких пока милостиво не припахали. И чем дети хуже детей? В общем, Тоня была повергнута в пучину печали, считая виноватым в этом расписание.       Рюкзак упал у стены в прихожей. Обычно Тоня относилась к нему бережно, но сейчас слишком устала. Она сорвала с шеи платок, скинула плащ и наступила по очереди на задники кроссовок. Раньше белые, а сейчас уже немножко серые кроссовки соскочили с ног и остались на коврике для обуви. Бабушка начинала ворчать, если в уличной обуви заходили дальше. Тоня её хорошо понимала — сама по субботам убиралась в прихожей и видела, сколько там грязи. А чистоту она старалась соблюдать. Не до фанатизма, но в чистом доме всё-таки и приятней было и думалось легче.       В ванной Тоня чиркнула спичкой, нервно покусывая губы, и зажгла огонёк в колонке. Запахло сернистым газом, колонка заворчала. Географичка, должно быть, решила, что на ЕГЭ весь десятый «А» будет сдавать её предмет: десятый класс только начался, а она уже гоняла по десятку проверочных. Да-а?! А может ещё балет станцевать, Елен-Владимирна? Нет, Тоня любила её, учительница у них была прикольная, много путешествовала (удивительное дело для географички) и рассказывала про интересные штуки. Но просто сегодня она придумала взять последний урок приболевшей учительницы по русскому на замену, нет, чтобы отпустить их домой. Хотя географичка, конечно, сама не виновата, это решение дирекции. Да и географичка-то сама правда хорошая… Тоня с силой крутанула ручку крана. Её всё это злило, но не хотелось злиться на кого-то конкретного. Тоне казалось, это очень сильно обидело бы. А обижать никого она не хотела.       — Выпущусь — забуду географию, — пообещала она под плеск тёплой воды и шмыгнула носом.       Уроки Тоня уже оставила на потом, когда-нибудь вечером сделает. Ну или на выходных, сейчас же пятница. Голова жутко гудела, и Тоня чувствовала, что ещё немного, и она просто повалится с ног. Зевая, она решила, что обед тоже потом. А сейчас спать.       Оттащив рюкзак в комнату, Тоня стянула резинку с хвостика, и светлые волосы рассыпались, даруя ощущение лёгкости. Тоня переоделась в домашнее и завалилась на кровать, выдохнув с облегчением. Сентябрьское солнце заволокло тучами, в неприкрытом занавесками кусочке окна виднелось серое питерское небо. Гул в голове постепенно отступал, и Тоня вообще перестала думать. Она просто лежала, позволяя уставшей спине наконец расслабиться, а потом закрыла глаза. Сердцебиение, разошедшееся от обиды на учёбу, выровнялось. Даже не поставив будильник, Тоня закуталась в одеяло и прижалась лбом к подушке, внутри которой пересыпалась гречка. Старые советские подушки, хранившие детские воспоминания. Пальцы, сжавшие одеяло, расслабились, чувствуя мягкое и приятное под собой. Тоня тихо задремала, не думая совершенно ни о чём.       На кухне кто-то шебуршился. Нет, даже не шебуршился, а, кажется, хотел устроить настоящий погром. Тоня вздрогнула, услышав, как что-то упало и звякнуло. Спросонья она недовольно замычала. Стенки между её комнатой и кухней были настолько тонкие, что через них можно было услышать даже голос. Бабушка с мамой вернулись? Да ну нет, они же на все выходные на дачу. А кто?       Беспокойство мигом охватило её, когда Тоня поняла, что одна дома. Сон стал быстро таять. Неужели… Мысль о том, что кому-то могло прийти в голову ограбить их квартиру, вспыхнула ярче некуда. Но мало того, что решили ограбить, так ещё и ломают что-то! Если это грохнулась любимая бабушкина кастрюля, плохо дело. Тоня вскочила с кровати и поняла, что вообще не отдаёт себе отчёта о происходящем. Что делать, кого звать? Ладно, если бы дома были взрослые, но так вообще никого! Сердце больно заколотило по рёбрам. Грабят, значит. А она будет защищаться. Отбить кухню надо любой ценой — там ведь продуктов много, только вчера купила. Да и кружки красивые стоят…       Тоня вооружилась толстым учебником по истории — он был большой и мощный, а ещё его не жалко — и тихо зашагала на кухню.       Отворяя дверь в прихожую, Тоня испугалась и замерла, надеясь, как бы ничего не скрипнуло. В прихожей было темно, а на кухне кто-то беспокойно бормотал. Мелькнула мысль, что грабители какие-то странные. Во-первых, чего они такие неуверенные и шумные, как танк? А во-вторых, почему вообще решили грабить именно эту квартиру? Тонина семья жила не сказать чтобы богато. Они там что, две пачки порошка решили забрать с собой? Нет, ну в принципе ещё и старый, постсоветский телевизор неслабых габаритов могли взять, но что они тогда на кухне забыли? Там из дорогого разве что японские ножи. Прислушавшись, Тоня поняла, что человек, похоже, один. Ох, ну и дурак. Да и голос был совсем не взрослый, даже не понятно, мужской или нет. Ситуация сделалась совсем непонятной.       Тоня сделала вдох-выдох, кинулась на кухню, минув тёмную прихожую, и совсем невовремя вдруг испугалась. Мелькнула мысль, что вообще-то было бы неплохо позвонить в полицию, но разворачиваться было уже поздно. Перед глазами замаячило что-то зелёное с белым, Тоня интуитивно определила голову грабителя (или просто какого-то придурка, забравшегося в квартиру) и с силой обрушила сбоку на неё толстенный учебник. Жёсткий торец ударился чуть выше уха, и горе-грабитель застыл, недоумённо глядя на Тоню. А она испугалась ещё больше и двинула его учебником в другой стороны. А потом на автомате ещё и по макушке. Грабитель, оказавшийся совсем юным мальчишкой, беззвучно разинул рот, и вдруг у него закатились глаза. Мальчишка пошатнулся и начал падать назад — на стол. Совсем не ожидавшая такого Тоня взвизгнула и зачем-то схватила его в охапку. А то ещё брякнется прямо на посуду, всё побьётся, а от бабушки с мамой будет ого-го какой нагоняй.       Он оказался тяжёлым. Хотя нет, не то чтобы прям совсем тяжёлым, просто Тоня была слабой. Бессознательный мальчишка едва не утянул её с собой, пришлось напрячься и упереться ногами в основания ящиков.       Уложив мальчишку на пол в серый квадратик с чёрными серединками, Тоня опустилась на колени и начала беспокойно оглядывать его. Да у него даже сумки с собой никакой не было, что он красть собрался? Разве что какая-то прямоугольная серая штука, валявшаяся в углу, но это уж явно не подходит. И одежда для грабителя ярковата. Ему бы что-то тёмное надеть, а не собираться как на парад. Хотя сейчас это была меньшая из его проблем. Тоня раскрыла пальцами веки, на неё уставились невидящие голубые глаза.       — Ну всё, меня посадят, — обречённо заскулила она, вцепившись пальцами в обложку многострадального учебника. — Я убила его…       Надо было звонить в полицию, чтобы они сами разобрались. А Тоня спокойно посидела бы у себя в комнате. А теперь её навсегда лишат свободы за убийство малолетнего грабителя.       «Не драматизируй», — обнадёжила она сама себя. Во-первых, она случайно, а во-вторых… Ладно, она придумает что-нибудь.       — Хи… Хистория? — вдруг хрипло прошептал мальчишка, пошевелившись.       Тоня отпрянула, испугавшись внезапного возвращения к жизни.       — Офигеть, живой, — выдохнула она, вскочила на ноги и отпрыгнула от мальчишки, выставив перед собой учебник. — Не-не… Не подходи ко мне! Пожалуйста.       Мальчишка изумлённо захлопал глазами и приподнялся на локтях. Выглядел он так невинно, что не то что на грабителя не походил, даже на обычного хулигана, который мог забраться в квартиру из озорства. Хотя кто их знает, в тихом омуте чего только не водится.       — Я вызвала полицию, — соврала Тоня. — Уже давно, и они скоро приедут.       — Зачем полицию? — удивился мальчишка, а потом встрепенулся, спрятав лицо в ладонях. — Подожди, полиция снова нашла, к чему придраться? Нет, нет, ну почему? Давно же всё уладили!       — Не подходи! — снова вскинулась Тоня, махнула учебником и случайно задела чужую руку. — Ой, блин, прости…       Мальчика скривил страдальческое лицо. Тоня недоверчиво покосилась на его длинную куртку. Зелёная, даже стильная. А на груди красовался сине-белый рисунок. Да мальчишка-то, похоже, из фанатов. А та штука в углу, значит… Тоня почти не удивилась, признав в ней макет УПМ.       — О, прикольно, — машинально сказала она, а потом снова нахмурилась, пытаясь сделать вид, что в своих действиях она более чем уверена. — Тихо, не двигайся. Вон, слышишь? Это уже полиция приехала.       Очень кстати завывшая за окном сирена стала отдаляться. Но мальчишка только поднял светлые брови.       — А ты кто? — спросил он.       — Я кто?       Ну это уже совсем. Грабить квартиру и даже не узнать, кто в ней живёт. Тоня обиженно насупилась. Мало семи уроков, так ещё и это чудо на кухне. Ей, сказать честно, всё надоело.       — Да ну тебя, — возмутилась Тоня, отшвырнув учебник к раковине, и тут же испугалась. Подобрав учебник, она разгладила смявшуюся страницу и расстроенно пробормотала: — Ой-ой, прости, я не это самое… Вот блин, помялся.       Про мальчика Тоня вспомнила, только когда он переступил с ноги на ногу. Тоня обернулась. Мальчик настороженно отступил назад и едва не своротил со стола стакан. Его бестолковый и совершенно растерянный вид вызвал в ней сочувствие и даже некоторую жалость, но потом Тоня вспомнила, что её совершенно беспардонно разбудили.       — Я что, для вас всех шутка какая-то? — с обидой спросила она. — Мальчик, я сегодня пришла с семи уроков, из которых две были математики, а последняя — эта география. Просто уйди из квартиры, — попросила она и широко махнула в сторону двери.       — Квартиры? — обескураженно переспросил тот. — А как я уйду?       — Ну как зашёл, так и выйдешь. Я никому не скажу. Честно, я даже полицию не вызывала! Вот ты по чужим домам шаришься, да? А в школу-то ходишь? Я уверена, ни не ходишь, иначе бы не делал… Вот это, что ты делаешь. Поучись хоть недельку, устанешь так, что офигеешь. Не представляешь, как это всё надоело. Господи-и…       Тоня опустилась на корточки, уткнувшись носом в колени, и обхватила голову руками. Лицо обожгло, а потом всё внутри раскалилось. На какой-то миг даже захотелось заплакать, но Тоня взяла себя в руки. Этот недо-грабитель может идти куда хочет. Ни в какую полицию она заявлять не будет, мальчишка же всё равно ничего не украл. Пускай только оставят её в покое.       — Эй, ты чего? — осторожно позвали её.       Тоня нахмурилась и взглянула исподлобья на подобравшегося к ней мальчишку.       — Всё в порядке?       — Нет, — буркнула она, снова спрятав лицо.       — Ну… Ладно. Может, тебе чем-то помочь? Правда… — пробормотал мальчишка и заозирался по сторонам. — Мне бы самому помощь не помешала. Я не очень понимаю, где я.       — Ага, как же. Сам пришёл воровать, сам не знаешь. Кстати, зачем грабишь нас? Тут ничего нет. Правда. Я… Не бери ничего, пожалуйста. Бабушка расстроится, — сказала Тоня и шмыгнула носом.       — Я? — искренне удивился он. — Нет, что ты, я никого не граблю, я по поручению капитана Леви…       — Ты и про Леви знаешь? — невольно улыбнувшись, спросила Тоня. Ну а, собственно, как иначе? Самый известный персонаж, кто его из фанатов «Атаки титанов» не знает? А парнишка, видать, просто из роли не вышел.       — Ну да, я же в его отряде. А ты из новобранцев что ли? Слушай, я просто не понимаю, где мы. Я в нашем штабе никогда не видел такого места, а шёл как обычно — к кабинету Ханджи. А потом вот, как-то здесь оказался. Это складские помещения? Хотя не похоже как-то…       Тоня поморгала и уставилась на мальчишку. Потом медленно подняла руку, убрала с его лба светлые волосы, оказавшиеся мягкими на ощупь, и подержала ладонь. Да вроде лоб не горячий. А, это он наверное когда падал, всё-таки успел приложиться. Ну или она уже совсем на нервной почве поехала.       Уставившись на пол, Тоня нервно захихикала.       — Слушай, а давай вызовем-ка скорую, а? Зачем нам эта полиция, а вот в скорой как раз диагноз сразу двоим поставят. Тебе шизофрению, а мне… Не знаю, переутомлённость. Как тебя называть-то?       Мальчишка посмотрел на неё честными глазами и выдал:       — Армин Арлерт. Я думал, мы уже представлялись новобранцам.       Это добило Тоню. Она улыбнулась, покачала головой и тихонько, с осознанием безнадёжности ситуации вздохнула. Шизофрения не у мальчишки, умом тут тронулась она.       — А знаешь что, Армин, — обречённо заговорила Тоня, — давай помогу тебе. Всё-таки ты заблудился, а я здесь всё знаю.       — Спасибо, — успокоенно сказал он. — Позволь узнать, где мы?       Тоня помолчала, размышляя, является ли питерский Армин плодом её воображения. Потом снова коснулась его лба, на этот раз чтобы убедиться, что он вполне себе материальный. Армин настороженно моргнул, но никуда не исчез. А его лоб казался абсолютно человеческим, тёплым и гладким. Потом Тоня похлопала мальчишку по плечам и рукам, коснулась нашивки в виде крыльев, коснулась щёк и повертела белобрысую голову у разные стороны. Армин недовольно зафырчал и отодвинул её руки от своего лица, лицо его сделалось недоумённым.       — Прости. Ты Армин Арлерт, да?       — Ага, я же сказал…       — Солдат разведки?       — Конечно.       — Понятно.       Абзац. Лучше уж география, чем это… Диво. Мальчишка, похоже, свято верил в то, что говорил.       Тихо и совсем безрадостно усмехнувшись, Тоня распрямила плечи, встала с пола и поманила Армина рукой к себе. Тот тоже встал и нетерпеливо кивнул с немым вопросом. Ещё не знает, что его ждёт. Уставив руки в бока, Тоня покусала губу, блуждая взглядом по полу, потом подняла взгляд на мальчишку.       — Записывай адрес, он тебе ещё пригодится. Лиговский проспект, дом двести шестнадцать, — заговорила она и увидела, как Армин настороженно нахмурился. — Квартира двадцать шесть. Добро пожаловать в Питер.