Шаг к зеркалу

В оставшиеся до отъезда Нарциссы дни семья Блэк лихорадочно пыталась всеми возможными способами сгладить последствия скандала. Беспомощность. Вот как можно было одним словом назвать всю эту суету, оживленную переписку, долгие совещания с обоими Малфоями в отцовском кабинете и преувеличенно радушные приемы, оказываемые толпам «гостей», которые повалили в дом якобы с визитами вежливости, а на самом деле – чтобы раздобыть щепотки информации для разжигания костра сплетен. Деловая репутация семьи, похоже, пострадала больше, чем фамильная честь – в обрывках разговоров, которые Нарциссе случалось услышать, мелькали в основном «контракты», «котировки» и «проценты». Сигнус больше не пытался замять дело, используя как прикрытие младшую дочь, и ей это было на руку, хотя она и не ожидала, что отец так легко отступится от задуманного. Видимо, Люциус той ночью все-таки замолвил за нее слово, пусть даже и в своей своеобразной, далекой от тактичности манере. При мысли об этом Нарцисса чувствовала, как внутри поднимается гремучая смесь уязвленного самолюбия, благодарности и какой-то странной симпатии к малфоевскому наследнику. Если разобраться, ему было безразлично, на которой из сестер жениться, так что его отказ можно было расценивать как жест понимания. Чего-чего, а такого вот понимания Цисс никак не ожидала от старинных деловых партнеров семьи. Друэлла… После того письма мать ни разу не упомянула в разговоре среднюю дочь. Как-то раз, подойдя к гобелену с фамильным древом, увидела выжженное пятно там, где еще пару дней назад лучезарно улыбалась Андромеда, удовлетворенно кивнула и не произнесла ни слова. Еще выше держала голову, холодно-любезно привечала гостей, а из безукоризненной прически не выбивалось ни одного волоска. В доме теперь постоянно крутилась Беллатрикс, развлекала заглянувших на огонек друзей семьи остроумными беседами и умело переводила разговор на другие темы, если речь заходила о Ромми, но Нарциссе не верилось, что сестра делает это без какого-то корыстного умысла. Белла всегда могла извлекать выгоду для себя из самых, казалось бы, неприятных обстоятельств. Нарциссу это всегда в ней поражало… и восхищало одновременно. При всем семейном блэковском умении переломить обстоятельства и настоять на своем, ей недоставало хитрости старшей сестры. Сейчас она могла только гадать, что Белла задумала на этот раз. Хуже всего было то, что Нарцисса до сих пор не могла решить, как относиться к поступку Андромеды. С одной стороны, жаль было вычеркивать из жизни любимую сестру, которая еще совсем недавно делилась с ней платьицами и учила выбирать духи, выслушивала слезные излияния и утешала младшенькую, когда та тяжело переживала первую безответную любовь, подкладывала в ее тарелку самые лучшие куски, а в школе отдавала готовые домашние задания и конспекты… Это сильно походило на предательство. А разве не такое же предательство совершила эта любимая сестра, когда променяла семью на по сути полузнакомого маглорожденного парня? Ромми сделала свой выбор, а вот Цисс пока не могла. Посылки из Милана с портключом в университет она ждала с таким же нетерпением, как в свое время письма с приглашением в Хогвартс. Портключ этот представлял собой старую облезлую кисть, всю в пятнах краски. Как Нарцисса уже знала, попасть в университет можно было только таким способом. Трансгрессия там не работала, как и в Хогвартсе, а просто приехать, как туманно пояснили в сопроводительном письме, «не представлялось осуществимым». Что бы это могло значить?.. Циферблат часов в гостиной подставил стрелке отметку «12», и Цисс сжала в пальцах кисть. Несколько секунд хаотичного кружения – и она обнаружила, что стоит посреди просторного внутреннего дворика, уютно угнездившегося под открытым небом в квадрате высоких, увитых какой-то лианой стен. Лиана как раз цвела крупными ярко-лиловыми и розовато-сиреневыми цветками, распространявшими одуряющий аромат. - Нарчисса Блэк, Англия, - произнес женский голос. Цисс огляделась. Прибывших регистрировала ведьма, облаченная в золотистую мантию. У ее ног стоял ящик с использованными портключами, а чуть поодаль уже топталась группка студентов. Девушка направилась к ним. Ее встретили приветственными восклицаниями. Публика была разношерстная. - Еще одна англичанка, так неинтересно! – заявила высокая полная девушка с блестящими темно-каштановыми волосами, которые вились крупными кольцами. Студенты захохотали. - Это еще почему?! – оскорбилась Цисс. - У нас уже есть трое итальянцев и двое китайцев, я хотела, чтобы из каждой страны был кто-то один! – весело пояснила девица. – Ладно, не обращай внимания, просто я прибыла первой и мне скучно. - А почему сюда можно попасть только с помощью портключа, не знаешь? – поинтересовалась Цисс, с любопытством разглядывая будущих сокурсников и живописный внутренний двор. Итальянский язык вспоминался медленно, приходилось делать паузы, дожидаясь, пока нужное слово всплывет из памяти. Когда-то Нарцисса могла довольно бегло говорить, но потом забросила занятия языком из-за подготовки к СОВ, да так и не продолжила изучение. - С ума сойти, мне скоро придется читать вам всем первую лекцию! – отреагировала девица. – Все это здание умещается на восьмом этаже трехэтажного дома. Хотела бы я посмотреть, как ты будешь подниматься сюда по лестнице! - Не может быть! Вот это все… - Нарцисса подняла глаза, пытаясь сосчитать, сколько этажей в здании и убеждаясь, что девица врет. - Снова здесь куча иностранцев. - К ним подошел еще один новоприбывший – такой же, как эта наглая итальянка, высокий и темноволосый парень. Стройный и гибкий, он бы выглядел почти красивым, если бы вся его одежда не была густо покрыта слоем копоти и пятнами пепла. Те же грязные пятна украшали и его физиономию. – Каждый год одно и то же. Иностранца всегда видно по полному незнанию нашего кампуса. - О да, зачем же еще ехать в университет? Конечно, для того, чтобы хорошенько изучить кампус, - съязвила Цисс. Итальянцы что, все такие нахальные? В прошлый раз, когда она была в Италии на каникулах, они показались очень милыми. Хотя в прошлый раз это были сплошь знакомые родителей, а здесь - наверняка грязнокровки какие-нибудь… - Ладно тебе, Симоне, люди и так о тебе кто знает что подумают. Обязательно было заканчивать то зелье?! Скажи спасибо, что тебе прислали дополнительный портключ, - осадила его девица. – Не обращай внимания, - это адресовалось Нарциссе. – Скоро поймешь, что половину из того, что говорю я или мой брат, нужно пропускать мимо ушей. Я Паола, а тебя как зовут? - Нарцисса. - Ну вот. Ты, наверное, решила, что мы оба – какие-то дикари, - констатировала Паола. – А это мой брат Симоне, который всего лишь любит экспериментировать с зельями и цепляться к новеньким… Нарцисса улыбнулась. Брат с сестрой начинали ее смешить. Толпа все увеличивалась, разбиваясь на несколько групп – видимо, сегодня был день прибытия не только новичков, но и старших студентов. Спустя полчаса ведьма в золотистой мантии обозрела заполненный портключами ящик, который теперь сильно смахивал на мусорное ведро, закрыла свой регистрационный журнал и сказала кратко: - Следуйте за мной. Повинуясь взмаху ее палочки, часть увитой лианой стены отодвинулась, открывая узкий проход. Старшекурсники посторонились, пропуская новеньких, и Нарцисса, отведя от лица тягуче-сладко пахнущий побег, вошла вслед за Паолой в просторный светлый коридор. Свет лился, казалось, ниоткуда – прямо в крыше были небольшие витражные окна, но основное освещение имело явно магический характер, мягкие бледно-желтые лучи пронизывали воздух, и солнце только дополняло эту игру света, заставляя цветные узоры витража повторяться бликами на полу. Новичков привели в такой же просторный, ярко освещенный зал с высокими потолками. Похоже, это была аудитория – длинные ореховые столы и скамьи с мягкими сиденьями и высокими, украшенными резьбой спинками ступенями спускались к передней части помещения, где на одной из стен висела прозрачная доска. За таким же ореховым столом рядом с ней сидело множество людей в золотистых мантиях. Волшебница-проводница окинула первокурсников придирчивым взглядом, проверяя, все ли разместились на скамьях, и заговорила: - Добро пожаловать в Европейский университет истории магии и искусства. Вы прибыли сюда, чтобы расширить горизонты своих знаний, стать чем-то большим, чем просто ремесленники, хорошо владеющие палочкой – стать образованными людьми. Я не стану сейчас пересказывать историю создания университета или перечислять все его несомненные достоинства – обо всем этом вы легко сможете узнать сами, а наш девиз – Sapere aude, «Дерзай быть мудрым». Обратите внимание, «дерзай быть мудрым» сам, а не жди, пока знания поднесут тебе уже готовыми. Вы приехали сюда, желая узнать что-то новое, и свои пути познания вы пройдете самостоятельно – преподаватели смогут только направлять вас, но не вести за руку. Вас уже распределили по факультетам и группам в зависимости от выбранной специальности. Всю информацию вы получите от своих деканов. Итак, история магии – профессор Ардьотто. Из-за стола встал щуплый седой волшебник. - Ты запоминай, эти предметы будут читать и у нас, - шепнула Паола на ухо Нарциссе. - Магическая живопись и графика – профессор Торини. - Наша, - сообщила Паола, наблюдая, как высокая темноволосая женщина кивками приветствует собравшихся. - Скульптура – профессор Меацца… *** … Наконец магический свет неспешно померк, создавая иллюзию сумеречной синевы, университет погрузился в полумрак, и после представления преподавателей, экскурсии по зданию – весь кампус представлял собой одно большое строение, расположенное в неком несуществующем месте где-то на высоте восьмого этажа и разделенное на символические корпуса внутренними двориками-патио с галереями, увитыми обязательной цветущей лианой – а также ознакомления с правилами внутреннего распорядка и расписаниями первый день подошел к концу. Нарцисса осторожно опустилась на обитый скользким и хрустящим вышитым шелком диван в своей комнате, которую отныне ей предстояло делить с соседками. Спальни в общежитиях были рассчитаны на троих. Длинная комната, разделенная посередине аркой на две поменьше, служила и гостиной, и спальней – открыв дверь, можно было попасть в жилое помещение с диванами, креслами и письменными столами, а пройдя сквозь арку, увивающая которую вездесущая лиана с успехом заменяла межкомнатную дверь – очутиться в спальне. Здесь были полноценные большие окна с фигурными переплетами и широкими подоконниками, которые так и манили устроиться с чашечкой кофе и любоваться суетящимся внизу центром магловского города. Столовая в университете была открыта круглосуточно, без определенного времени на завтрак, обед и ужин, только столы обычно пустовали – все появлялось, стоило прочесть вслух название блюда из меню. От такой системы Нарцисса была в восторге, потому что в Хогвартсе, особенно на последних курсах, ей очень недоставало возможности скрасить бессонницу обожаемым кофе (подумаешь, нельзя, все равно ведь не заснуть!). Кухня предлагалась в основном средиземноморская, легкая. И кофе местные эльфы варили отличный. Соседками по спальне оказались Паола и миниатюрная светловолосая француженка по имени Элен. Паола трещала не умолкая, ликвидировав даже малейшую возможность первоначальной неловкости в общении и окончательно смутив робкую Элен. Через полчаса в спальне, где девушки, знакомясь поближе, попутно раскладывали вещи, стояло такое бурное веселье, что всякий, заглянув туда, решил бы, что эти трое дружат с пеленок. Нарцисса была не уверена, нравится ли ей такой напор и панибратство, но Паола не оставляла сомнениям ни малейшего шанса и мгновенно записала соседок в число своих закадычных подруг. Так что тем ничего не оставалось, кроме как попытаться отвечать ей взаимностью. Уже засыпая, Нарцисса подумала, что, кажется, ради этого места стоило поссориться с отцом. Тем более что в конце концов Сигнус все равно оттаял и даже обнял младшую дочь на прощание. Надо будет написать родителям. Если в этом университете все такое, каким кажется на первый взгляд, то ее ждут три фееричных года… *** За завтраком, с чудовищной скоростью поглощая сырный суп с креветками и угрожающе взмахивая ложкой, Паола взахлеб пересказывала Элен, Нарциссе и присоединившемуся к ним Симоне свои сегодняшние сны. Элен застенчиво улыбалась, вздрагивая, когда капли с ложки летели в ее сторону, а Нарцисса посмеивалась. Она уже начинала привыкать к шумности и несдержанности новой знакомой, хотя раньше предпочитала держаться от таких людей подальше. Но сейчас ей не хотелось замечать чужие недостатки. В университете ей нравилось все. - Мы не опоздаем на первый урок, девочки? – поинтересовалась Элен, вклиниваясь в паузу между речами Паолы. Да, отсутствие четкого графика завтраков – это хорошо, но с другой стороны, весьма чревато… - Еще двадцать минут, - успокоила ее Цисс, взглянув на полученные от родителей на совершеннолетие крохотные изящные серебряные часы. – Кстати, какой там первый урок? - Зельеварение, - прочавкала Паола. Еще два дня назад Нарциссу бы передернуло от таких чудовищных манер. Сегодня же она только удивилась: - У нас здесь будет зельеварение? - А чем же ты собираешься писать оживающие картины, магловской гуашью? – поинтересовался Симоне. Цисс прикусила язычок. В отличие от сестры, которая была вся как на ладони со своей бьющей через край веселостью и дружелюбием, брат держался с достоинством и умел метко высмеять. Сегодня, когда он не был с головы до ног покрыт копотью и пятнами неудавшегося зелья, Цисс обнаружила, что он к тому же действительно красив, и решила, что, пожалуй, он ей нравится. Ох уж эти эстетствующие девичьи вкусы! Она не раз замечала за собой, что за внешностью человека не может сразу разглядеть характер. Из-за этого, кстати, и влюбилась на пятом курсе в совершенно неподходящего парня с Когтеврана, и Андромеда тогда долго и умело выводила младшую сестру из меланхолии (Беллатрикс, наоборот, только посмеялась, и теперь, по прошествии пары лет, Нарцисса понимала, что Белла была права). Опять Андромеда… - Эй, ты идешь? – Нет, рядом с Паолой положительно невозможно было думать о чем-то серьезном! Девушки выбрались из-за стола. - Так мы что, краски будем готовить? – уточнила Элен. - Не только… Ну, сейчас у вас все равно будет вводная лекция, а профессор Галли еще как начнет знакомиться со студентами… - протянул Симоне. – Так что сегодня тебе не грозит испортить маникюр, - сказал он сестре, легонько щелкнул ее по носу и зашагал к выходу. - Готовить краски самостоятельно. Ну надо же. Тут подпортишь маникюр, - с непередаваемой интонацией проговорила Нарцисса. *** Профессор Галли оказался толстым краснолицым магом с клочками русых волос, обильно разбавленных сединой, которые почти не прикрывали обширную плешь. Золотистая мантия на необъятных плечах ходила ходуном, когда он смеялся, а смеялся он то и дело, пытаясь правильно озвучить разнонациональные фамилии. Раньше Нарциссе бы показалось отвратительным такое коверканье чужих имен, но профессор так потешно хватался за голову и корчил такие забавные рожи, в очередной раз обнаруживая, что не в состоянии с первого раза назвать студента по фамилии, что она тоже не могла удержаться от смеха. Благо ее собственная фамилия оказалась первой в списке и была достаточно простой. А вот имя упорно отказывалось подчиняться – как и другие местные, профессор Галли все забывал, что оно читается «Нарцисса», а не «Нарчисса», на итальянский манер. Впрочем, остальным везло еще меньше. - Скве… - Швайгель! – отозвался невысокий парень за первой партой. – Матиас Швайгель. - Германия? Ладно, я прощаю вас за те чудесные деньки, проведенные в вашей стране… - театрально вздохнул Галли. Швайгель хмыкнул. - Зве… с… Звещ… - Свешникова, - поправил усталый девичий голос с заднего ряда. – Мария Свешникова. - Россия! – Профессор обхватил плешь толстенькими ручками и комично задумался. – Юная дама, вы не хотели бы перевестись в группу к мадам Торини? - Она тоже читает зельеварение? – поинтересовалась наивная Свешникова. - М-м… не совсем. Это была бы моя маленькая ей месть… хотя я отвлекся. Тарделли! – Паола подняла руку. – Синьорина, вы – бальзам на мою седую бороду… - Разве не говорят «бальзам на душу»? И у него нет бороды! – давясь от смеха, шепнула Нарциссе Элен. Покончив с перекличкой, Галли свернул список и, все еще улыбаясь, посмотрел на группу. - Итак, теперь, когда мы с вами знаем друг друга поближе, пора начать знакомство и с нашим предметом. Приготовьте конспекты, я расскажу кое-что, достойное занесения в ваши, хм-м… талмуды. Как вы уже, должно быть, знаете, магическая живопись отличается от магловской тем очевиднейшим фактом, что магические картины могут двигаться, а магловские – нет. Некоторые магические картины способны разговаривать, а изображенные на них персонажи – самостоятельно мыслить, в определенной степени являясь слепком с личности оригинала… Другие же, хоть и не двигаются и не разговаривают, все же выглядят более живыми, настоящими, чем магловские. Задумывались ли вы когда-нибудь о том, почему свойства магических картин не одинаковы? Все зависит от состава, добавленного в краски, которыми их написали. Первый оживляющий состав был изобретен в 1428 году магом, алхимиком и художником Домиником Адорнусом, и с этим изобретением магическая живопись начала развиваться отдельно от магловской. На сегодняшний день составов известно более пятидесяти видов… Скрипели перья. Записывая, Нарцисса время от времени поднимала голову, стреляя глазами по сторонам. Аудитория, как и другие помещения, была очень светлой и просторной, а столы – непривычно широкими, видимо, приспособленными для практических занятий. Вдоль стен расположились длинные шкафы – книжные и для хранения ингредиентов. Мелкие цветные блики от витражных окошек под потолком плясали по полу и столам. В одно из таких окошек настойчиво долбила клювом чья-то сова. Цисс улыбнулась. Вот что значит, нет четкого расписания. Почту приносят, когда попало… После лекции, когда студенты, болтая и на ходу запихивая вещи в сумки, гурьбой вышли в коридор, она обнаружила, что сова летит над зданием, словно следуя за кем-то. Сжалившись, Нарцисса нацелила палочку на одно из окон и впустила птицу. Та плавно снизилась и села ей на плечо, ласково мазнув крылом по щеке. - Ты что, ко мне? – удивленно проговорила девушка. Сова протянула лапку с письмом, и Цисс узнала почерк. Андромеда… - Ты идешь? – послышалось от Паолы. Нарцисса не отвечала. Она лихорадочно скользила взглядом по строчкам. Все размышления о предательстве при виде почерка сестры испарились, словно ничего и не было. Ромми, какую же глупость ты сотворила… А письмо было легким и радостным, от мелких неаккуратных букв так и веяло домом, теплом, счастьем. Андромеда взахлеб рассказывала о своей новой жизни, делилась планами на будущее… звала в гости. В гости… Куда, к твоему мужу-грязнокровке? В вашу возведенную при помощи магии халупу, единственный этаж которой тебе нужнее, чем родовое гнездо? Что там может быть хорошего? А что плохого? Что, если грязнокровки не настолько отвратительны, как ей рассказывали? Сестра кажется по-настоящему счастливой. Полностью довольной жизнью… Дом-спичечный коробок и муж-маглорожденный – как, как можно быть довольной такой жизнью? Кто-то не прав. Кто-то из нас определенно не прав. Эмоции нарастали снежным комом, к которому лепились новые и новые колкие снежинки сомнений. Нарцисса на мгновение зажмурилась, не давая воли злым слезам. А она-то уже почти убедила себя, что сестра-предательница ей не нужна. Даже начала жалеть, что дала ей адрес университета. Теперь все стало еще сложнее. Кто-то не прав – или Андромеда, или родители с Беллатрикс. У каждой из сторон своя правда. Но как разобраться в этом клубке схлестнувшихся правд?..