Шаг к зеркалу

― …Одним словом, я не знаю, что тут можно сделать. Ты отказываешься мириться, она отказывается… Невозможно действовать в таких условиях! ― закончила Паола жалобно. Рассказывая Нарциссе о провале своей миротворческой миссии, она была явно недовольна. Даже, кажется, немного обижена. Цисс ощутила прилив глухого раздражения. Зачем, ну зачем ты лезешь в чужую жизнь? И еще огорчаешься, когда что-то идет не так, как ты себе придумала. ― Ну так не действуй, ― проворчала она. ― Это бесполезно, ты просто не знаешь всего. ― Андромеда сказала мне то же самое, вот слово в слово, ― заметила Паола. ― Если бы ваши мысли точно так же сходились не только в этом… ― Мы же сестры все-таки, ― Нарцисса передернула плечами. ― Забудь об этом, есть вещи, в которые не нужно вмешиваться. ― По крайней мере, надеюсь, ты порадуешься, что она вполне счастлива. Может, не всегда, но хотя бы в то время, когда все спокойно и все близкие в безопасности. У нее… ― Паола, расскажи о чем-нибудь другом, ― прервала ее Нарцисса, наплевав на вежливость. И дело было даже не в том, что ей могло быть неприятно узнавать о сестре, потому что это напоминало о разрыве. Она прислушалась к себе и поняла, что постоянные разговоры об Андромеде ей просто надоели, как надоедают пространные излияния престарелого дядюшки о политике или о погоде. Ей больше не хотелось знать ничего о жизни миссис Тонкс. Это была чужая женщина. С какой стати посторонний человек должен интересовать ее, Нарциссу Малфой? Хватит. Раздражение не проходило. Обещая Паоле принять ее в своем доме (даже не приглашая ― подруга без тени сомнения напросилась сама), Цисс не догадывалась, во что это выльется. Иногда создавалось впечатление, что Паолу воспитывали даже не маглы, а какие-нибудь садовые гномы. Она никогда не стеснялась переспросить, если то, что было ей интересно, рассказывали не во всех подробностях; никогда не ленилась подойти и рассмотреть то, что привлекало ее внимание, или зайти в заинтересовавшее помещение; а о том, что нужно предупреждать о своем приходе, она, казалось, даже не подозревала. Сегодня, к примеру, день клонился к вечеру, Люциус был дома, не предвиделось никаких срочных дел, и развлекать Паолу разговором хотелось меньше всего. Самой Нарциссе эти посиделки были совершенно не нужны, и она проклинала собственную мягкость, из-за которой продолжала принимать Паолу даже после того, как несколько раз кряду просила ее договариваться о визитах заранее. Нет, пора заканчивать с этим. Подобное общение было уместным в университете, но никак не теперь. Если Паола может себе позволить быть наглой и бесцеремонной, то почему Нарциссе нельзя поступить так же и открыто выразить свое недовольство? А потом поставить подругу перед выбором: или она хотя бы попытается вести себя как положено леди, или общение придется прекратить. Цисс глубоко вздохнула… и сказала: ― Как ваша работа? Как проходит реставрация? ― А, реставрация! ― Паола тряхнула головой, веселея на глазах. Все-таки у нее были и положительные качества. Неумение всерьез обижаться, например. Просто она добрый открытый человек, и так раздражающая временами бесцеремонность тоже отсюда… А значит, бесполезно требовать от нее соблюдать какие-то правила вежливости. Друзей нужно принимать такими, как они есть. Сомнения, опять сомнения… ― Как мы и ожидали, все отвратительно! ― сообщила она жизнерадостно. ― Если все пойдет так и дальше, то придется вообще бросить это бесполезное занятие и бороться с террористами обычными способами. ― Вы же собирались только помочь с портретом и уехать, ― осторожно заметила Нарцисса. Паола пожала плечами. ― Не знаю. Симоне хочет остаться. Ему нравится Англия, нравятся новые знакомые… И мы им помогаем как можем. Даже если возиться все время в мастерской, невозможно отгородиться от всего, что происходит. Мы уже выполняли и другие задания Ордена Феникса. Знаешь, борьба с преступниками ― это все-таки нужнее, чем наше бесполезное искусство. А картины и скульптуры могут подождать, ― сбивчиво проговорила она. ― Я только здесь поняла, как это ― приносить кому-то реальную пользу. Нарцисса отстраненно кивала в такт словам подруги. Почему так получается? Какую тему ни подними ― Паола ухитрится свести разговор к магической войне и деятельности Ордена Феникса. То ли там такая пропаганда, то ли действительно война занимает умы больше, чем Цисс могла себе представить. Но главное даже не это. Главный вопрос ― зачем она продолжает все это слушать? Все-таки нужно водить дружбу только с людьми своего круга. Не напрасно ведь появился этот неписаный закон. ― А если бы ты к нам присоединилась, то, возможно, и с сестрой у вас все наладилось бы, ― заявила Паола, в очередной раз повергая Нарциссу в ступор. Хотя чему здесь удивляться? Непосвященному человеку действительно может показаться странным, что далеко не все готовы к героической борьбе против Пожирателей смерти на благо маглов и грязнокровок. Тем более тем из непосвященных, кто плохо ориентируется в магическом высшем обществе. А еще ― не знает некоторых подробностей о семье Нарциссы… Интересно, Ромми рассказывала о Беллатрикс? ― Я не собираюсь больше налаживать отношения с сестрой, ― устало буркнула Цисс. О предложении присоединиться к Ордену Феникса она не сказала ничего, и Паола смерила ее острым взглядом, в котором теперь читалась легкая неприязнь. На мгновение вспыхнула надежда, что подруга сама решит прервать отношения, как только поймет, что Цисс разделяет не все ее идеалы. Как малодушно… Дружеское общение в последнее время начинало казаться угнетающей обязанностью. Кое-как свернув разговор, раз уж Паола не могла говорить ни о чем, кроме своей деятельности, Нарцисса в конце концов выпроводила ее. Потом вернулась в гостиную, бездумно уставилась на остатки чайного пиршества и вдруг пожалела, что Паола, даже болтая без остановки, обходила подробности заданий Ордена стороной. Досадно. Если уж не хватает духу отказаться от дружбы, можно было бы немного пошпионить. Исключительно для большей осведомленности. Чтобы при случае предупреждать Люциуса об опасностях. Она отогнала эту мысль. Если бы дело было только в Люциусе… Пожиратели смерти используют любую информацию в своих неблаговидных целях. А быть виновной в чьей-то гибели не хотелось. Насколько же проще тем, кто не сомневается и разделяет идеи всего одной стороны… *** ― Так, значит, Малфой, ― произнес Грюм. Андромеда кивнула. Она назначила встречу поздним вечером, дождавшись, когда все обитатели дома уснут. Члены Ордена Феникса не делились друг с другом всей информацией из соображений безопасности. Если бы кого-то схватили и допросили Пожиратели ― а такие случаи уже бывали ― он даже под пытками или под действием сыворотки правды не выдал бы ничего лишнего. Поэтому Андромеда не рассказала о своих пока что слабо оформившихся подозрениях никому, кроме Аластора Грюма. Сейчас он, сгорбившись и нахохлившись, восседал за кухонным столом, прихлебывая предложенный Андромедой дешевый эль. На дверь были наложены заглушающие чары, а окна затянуты не пропускающими свет магическими завесами. ― Поймите правильно. У меня нет информации, только подозрения. Может быть, я преувеличиваю, ― предупредила миссис Тонкс. ― Но проверить не помешает. ― Проверить… ― крякнул Грюм. ― Я подключу всех, кого смогу, конечно, но… Неудобный ты выбрала объект для подозрений. Если даже Малфой к чему-то и причастен, его так просто не отследишь. У нас нет с ним общих связей. Ни в Министерстве, ни где бы то ни было еще. Не будешь же за ним хвостом ходить… Я сейчас к тому же могу приносить пользу только в драке. В официальные учреждения мне путь заказан, а Малфой постоянно там ошивается. Но я постараюсь что-нибудь сделать. ― Следящие чары… ― неуверенно предложила Андромеда. ― Если бы Пожирателя можно было вычислить следящими чарами, мы бы давно наложили их на всех и каждого и переловили всю эту шваль, ― отмахнулся Грюм. ― Вот если бы ты проникла к ним в дом под видом семейного воссоединения… ― Нет! ― вырвалось у Андромеды. ― Нет, это невозможно, ― начала она объяснять уже спокойнее. ― Слишком поздно мириться, и Нарцисса обязательно что-то заподозрит, если вообще пойдет навстречу. Так я ничего не узнаю. ― Н-да, ― Грюм тяжело вздохнул. ― Ладно. Будем думать. ― Если Паола еще что-то скажет, я вам сообщу, ― пообещала Андромеда. ― А ты не жди, пока она скажет. Задавай вопросы! Не время проявлять принципиальность и делать вид, что не знакома с родной сестрой! ― Постараюсь… ― нежелание вести подобные расспросы было написано на лице Андромеды крупными буквам. ― Вы тоже сообщайте, если что-то узнаете. ― Обязательно. Скоро будет общее собрание Ордена, решим, что делать дальше, ― Грюм встал. ― Спокойной ночи. И помни, война ― не время становиться в позу! Узнавай все, что можешь узнать. *** Шла неделя за неделей, но ситуация не менялась. Ни для кого. Паола все так же изо всех сил старалась помочь Ордену Феникса и периодически пыталась затащить брата в гости к Нарциссе. Когда она мельком упомянула об этом в разговоре с самой Цисс, та с облегчением подумала, что у Симоне, похоже, больше здравого смысла, чем у сестры. По крайней мере, без приглашения он не нагрянет, а приглашать его не было никакого желания. Нарцисса потеряла интерес к университетским знакомым, даже если это были бывшие ухажеры. У нее уже случилась передозировка одной только Паолы. Андромеда возилась с дочкой и между делом аккуратно выпытывала у Паолы что-нибудь, что могло бы пролить свет на деятельность Люциуса Малфоя, но пока что не могла выяснить ничего особенного. Грюм не появлялся, но миссис Тонкс знала, что он не бросит начатое, нужно только ждать. Все было как всегда, и ничего не менялось. Ни для кого. За исключением тех, кого за это время успели убить Пожиратели смерти. Ненависть и страх в обществе крепчали. И, конечно, если бы кто-то заговорил о том, что у самих Пожирателей тоже не все гладко, его бы, мягко говоря, не поняли. А между тем напряжение росло не только среди обывателей, но и в рядах сторонников Волдеморта. Когда Люциус Малфой выступил с предложением умерить направленные на запугивание акции ― даже не прекратить, а просто умерить, не тратить время и силы на эту бесполезную деятельность, ― он не подозревал, что спровоцирует раскол среди Пожирателей смерти. А раскол произошел, и очень скоро. Неоднородная компания разделилась, как и обычное общество, по классам, на более осторожных аристократов, которые были сторонниками действий через Министерство, и радикальных полукровок или обнищавших чистокровных, считавших, что только путем террора можно захватить власть и установить свои порядки. Сам же Волдеморт, казалось, придерживался обеих точек зрения сразу. А некоторые его решения наводили на мысль, что есть еще какой-то скрытый мотив помимо утверждения превосходства чистокровных в магическом мире и порабощения маглов в отдаленном будущем. При Лорде никто не осмеливался вступать в споры между собой: за этим следовало немедленное и жесткое наказание. Можно было только попытаться донести свою точку зрения непосредственно до Волдеморта, причем как можно осторожнее, чтобы не вызвать обвинений в саботаже. Но когда доходило до общих заданий, противоречия вставали в полный рост. И это уже начинало мешать совместной работе. Не так давно, к примеру, Крэбба с отрядом чуть не схватили в Министерстве, потому что четверо Пожирателей слишком долго спорили, вместо того чтобы немедленно уходить. Глава отдела по связям с маглами был давно и надежно порабощен, Волдеморту понадобилось расширить влияние и на его ближайших заместителей, которые тормозили составление нужных законопроектов, и для этого к каждому из них направили по Пожирателю смерти. Однако двое из группы Крэбба, выполнив задание, хотели напоследок, как они выразились, «показать Министерству, кто здесь главный» ― пройтись перед отходом по коридорам, разбрасывая убийственные заклинания направо и налево, или запустить Адское Пламя, а потом наколдовать Черную Метку… Не сразу удалось их успокоить, а тем временем в отдел случайно заглянул кто-то из авроров… Крэбб с группой с трудом скрылись, а Волдеморт потом долго «воспитывал» провинившихся своими методами. Однако на остальных эти показательные пытки действовали слабо, и стычки между собой на заданиях продолжались. И сейчас, подкарауливая очередного министерского чиновника в его доме, Люциус знал, что конфликта с другим Пожирателем-напарником не избежать. На этот раз жертвой должен был стать глава временной комиссии, призванной оценить новые законопроекты по связям с маглами. В случае положительной и аргументированной оценки документы направлялись дальше, заместителям министра, а потом и самому министру. Но обычно те прислушивались к оценке комиссии. Во главе ее всегда стояли авторитетные законодатели ― сейчас это был опытный бывший работник Министерства, а ныне магловед в Хогвартсе Этельстан Фэрроу. Волдеморту был очень нужен новый закон, который в ловких и расплывчатых формулировках фактически узаконивал применение магии к маглам. Отправляя Малфоя и еще двоих Пожирателей «обеспечить объективные аргументы» в пользу этого закона, Темный Лорд не удосужился дать более подробные инструкции. А это было чревато… ― Пара «Круциатусов», что-нибудь режущее, кровь пустить, семью за ребра подвесить ― и готово, ― вдохновенно строил планы Антонин Долохов. Когда Люциус только узнал, кого именно Лорд отправляет ему в помощь, то сразу понял, что проблемы с этим напарником будут обязательно. «Пара «Круциатусов» и кровь пустить» ― эти методы Долохов считал самыми надежными и беспроигрышными. В отличие от Малфоя. ― Идиотский способ, ― откровенно высказался Люциус. ― Намного надежнее наложить «Империус», можно два сразу, если Фэрроу будет сопротивляться. И он вполне добровольно напишет все, что нам нужно. ― Жалеешь защитника маглов, что ли? ― неприятно прищурился Долохов. Начинается. Да какая разница, жалеть или нет, если речь о целесообразности? Примерно это Малфой и попытался ему объяснить как можно более сжато и доступно. И поскорее, пока не явился сам Фэрроу. Семьи магловеда дома не было: уехали к родственникам. Об этом позаботился тот же Малфой, все еще надеясь сделать дело без лишнего шума. ― Если ты пришел сюда, чтобы запытать кого-нибудь до смерти и получить удовольствие, можешь вернуться, когда я уйду с заключением по законопроекту, ― закончил Люциус злобно. Антонин собрался что-то ответить, но тут входная дверь слегка стукнула, и оба замолчали. Они расположились в гостиной, готовые атаковать Фэрроу, как только тот войдет. Сейчас хозяин дома возился в прихожей. Судя по всему, разувался. Раздался шорох, скрипнула старая вешалка. Несколько шагов. Ручка двери в гостиную начала поворачиваться, Люциус и Антонин вскинули палочки, и Малфой еще успел подумать, что сейчас могут начаться неприятности, ведь ему так и не удалось выработать общую с напарником стратегию действий. А потом в голове остались только сиюминутные решения. «Империо!» ― мысленно скомандовал Люциус, направив палочку на входящего. Тот на какое-то время замер… Но вместо того, чтобы послушно направиться к столу, вдруг резко выхватил свою палочку и зажег свет. Разом вспыхнул десяток свечей и лампа, и Малфой с Долоховым, щурясь от яркого света, увидели, как следом за Фэрроу в гостиную входят еще два человека. С аврорскими значками. Пожиратели были перед ними как на ладони. Авроры не собирались стоять и ждать, пока они сбегут, и начали действовать сразу. Фэрроу отскочил в сторону, а в Малфоя и Долохова полетели оглушающие заклятия. Люциус отпрыгнул к стене, но спустя мгновение пришлось уворачиваться снова. Долохов рухнул на пол: его порция оглушающей магии попала по назначению. Алый луч прошил край мантии Малфоя. Становилось ясно, что пора уходить. Отбиваясь от выпущенных из двух палочек боевых заклинаний, Люциус не успевал атаковать, все драгоценные секунды уходили на восстановление магического щита… Извернувшись, он схватил за плечо бесчувственного напарника и трансгрессировал. Уже на излете очередное заклинание сорвало маску, скрывающую лицо, и одновременно с этим Малфой ощутил вокруг себя тиски трансгрссионной воронки. Их выбросило в саду Малфой-мэнора. Какое-то время Люциус стоял неподвижно, осознавая масштабы катастрофы. Если, конечно, она произошла. Интересно, авроры успели узнать его? Теоретически это было возможно, но с другой стороны, если даже его лицо без маски и показалось на долю секунды, вряд ли кто-то мог что-то рассмотреть в такой суматохе. Но если все же узнали… Мордред, надо же было так проколоться. И почему авроры вообще оказались в доме Фэрроу? Кто мог их предупредить? К тому же задание Лорда так и осталось невыполненным. И еще неизвестно было, что хуже. Волдеморт наверняка прикажет вернуться ― на следующий день или этой же ночью. И если он придет в ярость ― а он придет ― то не станет слушать доводы о том, что возвращаться опасно. Закусив удила, Темный Лорд редко вспоминал об осторожности. Долохов со стоном начал подниматься с влажной земли, и Люциус очнулся. Следовало встретиться с Волдемортом лицом к лицу как можно скорее. Прогнозы оправдались. Лорду было глубоко безразлично, по чьей вине провалилась миссия. Виновных он всегда назначал сам. Приходя в себя после «Круциатуса», Малфой снова назвал себя последним идиотом. Определенно он этого заслуживал. Нужно было думать, прежде чем принимать Метку. А теперь уже поздно сожалеть. Нужно выполнять все приказы повелителя. И неважно, что ты представитель древнего могущественного рода. Глупцов следует учить. И рабство ― один из самых действенных методов. ― Когда Фэрроу должен передать заключение заместителю министра? ― поинтересовался Волдеморт, когда его ярость обрела более-менее контролируемые формы. ― Послезавтра, милорд, ― отозвался Долохов. ― Тогда отправитесь к нему сегодня утром. Завтра вечером у него наверняка будут авроры. А этой ночью они прождут нового нападения до утра и, вероятнее всего, уйдут. Тогда появитесь вы. Люциус чертыхнулся про себя, но промолчал. ― До рассвета можете быть свободны, ― бросил Темный Лорд. ― На рассвете ― к Фэрроу. И я весьма рекомендую вам на этот раз действовать… компетентно. Малфой пропустил мимо ушей эту угрозу. Он был уже слишком измотан, чтобы бояться. Свободны до рассвета? Могло быть и хуже. И, не обращая внимания на недоуменные взгляды ― до рассвета оставалась всего пара часов ― он трансгрессировал домой. А в верхней гостиной Малфой-мэнора, куда Люциус направился за бодрящим зельем, обнаружилась Нарцисса, внешне спокойно читавшая какую-то книгу. Она молча отложила томик и все так же спокойно наблюдала, как он перебирает флаконы с зельем в небольшом шкафу. Соблазн налить вместо зелья виски был почти непреодолимым… Но и виски, и зелье, и даже предстоящее на рассвете задание отошли на второй план, когда Нарцисса негромко поинтересовалась: ― Если тебе так плохо, почему ты продолжаешь служить Темному Лорду, Люциус? *** Гостеприимный дом Андромеды Тонкс в это смутное время как магнитом манил к себе не только многочисленных друзей, заглядывавших на огонек. Нередко здесь созывались и общие собрания Ордена Феникса. Все к этому располагало: и удобное, но в то же время хорошо замаскированное расположение, и мощные защитные чары, и достаточно просторная гостиная, и преданные и дружелюбные хозяева. В последний раз общее собрание проводилось довольно давно. И сейчас оно уже подходило к концу, как в дверь вдруг постучали. Тед Тонкс настороженно взглянул в окно: этой ночью больше никого не ждали. Но на пороге оказался один из молодых мракоборцев, который одновременно состоял и в Ордене и уже не раз помогал организации выйти на опасных преступников. Выглядел он оживленным, и выражение лица резко контрастировало с донельзя усталым видом. ― Мистер Грюм… здесь есть мистер Грюм? ― были первые слова аврора, как только он вошел в дом. Грюм поднялся из-за стола, заваленного обрывками пергаментов. ― Мы упустили тех Пожирателей, которые пришли за Фэрроу, сэр, ― сообщил аврор, ― но вы были правы, они пришли, и именно сегодня. А значит, я знаю, как их можно отследить. Грюм медленно кивнул в ответ, и лицо его осветила странная усмешка.