Шаг к зеркалу

― Он должен был вернуться вместе с Регулусом, как обычно, ― сбивчиво рассказывала Вальбурга. Она не впадала в истерику, но заметно было, что выдержка ей изменила. ― Конец учебного года, они всегда приезжали вместе на Хогвартс-экспрессе. А теперь Регулус приехал один, с опозданием, на «Ночном рыцаре». Говорит, что Сириус не пришел на платформу, и он решил не садиться в поезд, а идти искать его. Вернулся в Хогвартс, обошел все, что мог, но Сириуса нигде не нашел. Вернулся буквально час назад… ― У преподавателей спрашивал? ― Люциус задал вопрос самому Регулусу, не полагаясь на пересказ матерью слов парня. Тот кивнул. ― Я ничего никому не сказал, просто спросил, не видел ли кто Сириуса. Потом искал сам, ходил в гриффиндорскую башню, в нашем подземелье тоже на всякий случай проверил. Не было его нигде. ― Когда ты видел его в последний раз? ― продолжал расспросы Малфой. ― За ужином… Стоп, а за завтраком его уже не было! ― вдруг осенило Регулуса. ― Ты умудрился не заметить сразу, что брата нет за завтраком? ― не удержалась Нарцисса. Она еще помнила собственные школьные годы. В те несколько лет, когда и она, и Андромеда, и Беллатрикс учились в школе вместе, они держались рядом. И несмотря на многочисленные разногласия, мелкие и не очень, были лучшими подругами, насколько позволяла довольно существенная для подростков разница в возрасте. Когда Белла закончила седьмой курс, Нарцисса и Андромеда стали проводить вместе еще больше времени. Но почти сутки не замечать, что кого-то из сестер нет ― такого Цисс не могла себе представить… Даже с учетом того, что братья Блэк учились на разных факультетах. ― Мы с ним вообще мало общаемся, а тем вечером еще и пособачились, ―неохотно буркнул Регулус. ― Я на стол гриффов почти не смотрел. Мы ни с кем из них даже не здороваемся. ― Хоть пошел искать, и то хорошо, ― сделал вывод Малфой. Регулус бросил на него оскорбленный взгляд. Импровизированный семейный совет, собравшийся в гостиной лондонского дома Ориона и Вальбурги Блэк, примолк, размышляя. В его состав входили только самые надежные, по мнению Вальбурги, родственники ― Альфард, Друэлла и приглашенные последней Нарцисса с Люциусом. На Малфоя Друэлла возлагала определенные надежды, резонно считая, что он, будучи Пожирателем смерти, мог знать какой-нибудь не известный остальным способ поиска. Она хотела позвать и Лестрейнджей, но решила не делать этого. Непонятно было, куда могли завести поиски. Друэлле не хотелось лишний раз подставлять Беллатрикс под удар, ту могли бы узнать, а может, и схватить снова. Молчание длилось недолго. Наконец Орион проговорил: ― Нужно допрашивать его гриффиндорских друзей. Кто-то из них определенно должен что-то знать. Если бы он действительно пропал, они подняли бы тревогу. ― Вы правы, мистер Блэк. Скорее всего, он сбежал сам, и его приятели об этом знали, ― добавил Люциус. ― И я намерена требовать собрания попечительского совета! ― решительно заявила Вальбурга. ― Халатность преподавателей уже выходит за всякие рамки! Как декан Гриффиндора могла не заметить отсутствие студента? Кто дал беспрепятственно покинуть территорию школы? Почему никто не обратил внимания, когда Регулус спрашивал, не видел ли кто Сириуса? ― За старшими курсами почти не следят, ― пробормотала Нарцисса, ― по крайней мере, у нас. ― Организация на уровне загона для скота! ― припечатала Вальбурга. Теперь, успокоившись и поняв, что старший сын, вероятнее всего, не пропал, а решил зачем-то сбежать, она снова обрела почву под ногами. А вместе с этим вернулась и предсказуемая злость. ― Рег, с кем дружит Сириус? ― вернулся к делу Орион. Брови Нарциссы снова непроизвольно поползли вверх. Не знать даже имен друзей собственного сына? Видимо, раскол в этой ветви клана Блэков зашел дальше, чем она думала. Близкие родственники знали, что Сириус постоянно шел наперекор родителям и методично одно за другим нарушал все неписаные правила семьи с тех пор, как поступил в Хогвартс и попал на Гриффиндор. Еще свежи были в памяти последствия его распределения, когда Орион и Вальбурга чуть ли не в ультимативной форме требовали и у дирекции школы, и у попечительского совета перевести сына на Слизерин, но получили категорический отказ. Для них это стало ударом, а Сириус еще подливал масла в огонь бессильной ярости, всячески демонстрируя, что гордится принадлежностью к своему факультету. Родители надеялись, что это подростковая строптивость, которая пройдет со временем, но годы шли, а положение все усугублялось. Сириус не использовал удачный способ позлить родителей ― он действительно гордился своим факультетом и разделял взгляды большинства студентов. Его наказывали, ему читали нотации и делали внушения, из него вытравили желание высказываться в пользу маглорожденных и осуждать те принципы, на которых веками держался род Блэков, но парень с достойным лучшего применения упорством все равно продолжал украшать свою комнату красно-золотой атрибутикой и демонстративно игнорировать наставления отца и матери. И никакие строгости не могли поколебать его уверенность в собственной правоте. Периодически добряк дядюшка Альфард выступал с миротворческой инициативой, пытаясь помочь Сириусу найти хоть какие-нибудь точки соприкосновения с родителями, умерить его юношеский максимализм, но из этого ничего не выходило. Сейчас дядюшка отмалчивался на краю дивана и лишь горестно вздыхал, явно раздираемый какими-то скрытыми сомнениями. И не вмешивался в обсуждение. Нарциссе было хорошо известно о противоречиях кузена и его родителей, потому что в кругу семьи Вальбурга не скрывала своих проблем. Но дойти до того, чтобы не знать, по сути, ничего о лучших друзьях сына… Ей было сложно это понять. Хотя, скорее всего, обстановка в доме не располагала к откровениям. ― У него там целая компания, ― скривился Регулус. ― Джеймс Поттер и еще двое, Люпин и… как его… Петтигрю, кажется. Они называют себя Мародерами и… Договорить не дал гневный возглас, вырвавшийся у Вальбурги. ― Мой сын называет себя мародером? Мерлин, какой позор. Регулус, почему ты до сих пор об этом молчал? ― Ты же говорила, что не желаешь слушать разглагольствования Сириуса о Гриффиндоре… ― растерянно пробормотал младший из Блэков. ― Я думал… ― Ладно, с этим разберемся потом. Нужно связаться с семьями этих людей и выяснить, не у них ли Сириус, ― оборвала его Вальбурга. ― Связываться? Нет, Вал, этого не будет, ― резко сказал Орион. ― Я не желаю, чтобы имя Блэков трепали в сплетнях о том, как их старший сын сбежал из дому как последний магл. И уж тем более не желаю россказней о Блэках, обивающих пороги, пытаясь выяснить, куда он подался. Я не допущу такого позора! ― Но… Хорошо, тогда можно обойтись без просьб! ― Вальбурга была явно не намерена отступать. ― Если понадобится, можно сломать защитные чары, проникнуть в каждый дом, оглушить хозяев и обыскать все комнаты. И я сделаю все сама, если никто больше на это не пойдет! Если мой сын предал род, он будет изгнан, но перед этим я хочу посмотреть ему в глаза и заставить его высказать правду мне в лицо, а не трусливо скрываться без объяснений! Члены разных ветвей семьи смотрели друг на друга невесело. Действительно, все уже понимали, что если Сириуса и удастся найти и заставить дать объяснения, это будет последний его разговор с семьей. В случае сознательного бегства не стоило и надеяться на прощение. Блэки всегда отсекали засохшие побеги. Быстро и беспощадно. Пока болезнь не начала разъедать само дерево. ― Это крайность, Вал, ― впервые за вечер подал голос Альфард. ― Парню шестнадцать лет. Будь снисходительнее. ― Для начала нужно его найти, ― уклонилась от разговора Вальбурга. Спор о пределах снисхождения сейчас был ни к чему. ― Итак, для начала я собираюсь обыскать дома его приятелей. Если его там не будет, подумаем, что делать дальше. Хорошо бы применить магию снаружи, чтобы не приходилось врываться в дом… ― Кажется, было одно заклятие, позволяющее отыскивать кровных родственников на небольшом расстоянии… ― заметила Друэлла. Орион и Вальбурга уставились на нее с надеждой. Похоже, они о таком не слышали. Или просто не вспомнили о его существовании сразу. ― У нас… ― начал Малфой, собираясь предложить популярное среди Пожирателей заклинание, с помощью которого они вычисляли местонахождение противника. Спектр его применения был значительно шире, и оно могло бы помочь и сейчас… Он осекся, вовремя вспомнив, что лондонские Блэки не подозревали о его причастности к Пожирателям смерти. И хотя они едва ли стали бы его выдавать, болтать все равно не следовало. ― Я знаю похожее заклинание, которое отыскивает человека просто по имени и проделывает брешь в защитных чарах ― ровно до тех пор, пока нужный человек не будет выведен. Правда, если дом защищен чарами Доверия или чем-то таким же мощным, то оно не сработает… Но это лишнее, миссис Блэк, лучше подождать утра и вызвать Сириуса на разговор. ― Я не собираюсь ждать утра! ― высокомерно бросила Вальбурга. ― Со всем этим следует покончить как можно быстрее. Малфой только вздохнул. В миссис Вальбурге Блэк он начинал узнавать все больше черт характера, присущих Беллатрикс. Видно, эта импульсивность, непреклонность и жестокость передается у них вместе с фамильным внешним сходством. Он украдкой покосился на жену и мимолетно подумал, что, кажется, ему посчастливилось заполучить самую благоразумную из сестер Блэк. И это не могло не радовать. ― Люциус, что ты там говорил о возможности пробить защитные чары? ― медленно произнес Орион. ― Думаю, можно попробовать соединить два заклинания. Это и поиск кровных родственников. ― Не слышала, чтобы кто-то их соединял, ― предупредила Друэлла, ― но действительно, почему бы и нет? Рикер! В гостиной хлопнуло, заставив кое-кого из присутствующих вздрогнуть от неожиданности, и посреди комнаты появился домовой эльф. Вальбурга чуть заметно поморщилась. Казалось, эльфы-слуги, пусть чистые и опрятно одетые в новые наволочки или полотенца, вызывали у нее чувство брезгливости, от которого она не могла отгородиться даже сейчас. Впрочем, она уже заметно успокоилась и была почти уверена, что на самом деле со старшим сыном не случилось ничего плохого. А значит, не стоило и беспокоиться. Ведь предатели рода не заслуживают того, чтобы о них беспокоились. ― Принеси сюда Гримуар Александриуса, быстро! Эльф поклонился и исчез. А еще спустя полчаса операция была благополучно завершена. Орион и Люциус, взяв на вооружение новосозданный гибрид заклинаний, отправились на поиски вдвоем. Требовалось всего лишь просветить магией каждый из трех домов ― Поттеров, Люпинов и Петтигрю ― и если в одном из них оказался бы Сириус, попытаться забрать его. Если же мальчишки не было ни у кого из приятелей… Вот тогда поиски грозили затянуться на всю ночь, и произошедшее уже не удалось бы скрыть. Но догадки оказались правильными. Сириус нашелся в первом же доме. В довольно скромном приземистом одноэтажном доме Поттеров. Безмятежно спящим в крохотной гостевой комнате. К счастью, на доме не оказалось чар Доверия. А имеющиеся слои защитной магии Малфой, посомневавшись, ослабил еще одним Пожирательским заклинанием авторства Волдеморта. И если Орион и заподозрил неладное, наблюдая за действием незнакомой магии, то не подал виду и не стал делиться своим удивлением ни с кем. Сопротивляющегося Сириуса доставили в родовое гнездо, где он предстал перед глазами разъяренной матери. На этом и Друэлла, и Малфои сочли свой долг перед родственниками выполненным и незаметно удалились. Сейчас Ориону и Вальбурге было не до них. Лишь спустя время стали известны подробности ночного скандала. Даже не скандала ― Вальбурга не стала опускаться до безобразных криков, она просто потребовала от сына объяснений, а потом поставила его в известность, что отныне не признает его членом семьи. Позже выяснилось, что послужило причиной такого радикального решения. Сириус сам хотел уйти из дома и порвать со всеми родными. И сделал это молча, заранее сбежав из Хогвартса, в наивной надежде, что родители оставят все как есть. И некоторые основания так считать у него все же были ― разобравшись, что сын, скорее всего, не пропал, а ушел сам, Вальбурга и Орион были непреклонны: с прощением и перевоспитанием покончено. А еще, будучи вынужденным все-таки объясниться, Сириус наговорил матери множество неприятных вещей. Все его обвинения, которые он бросил ей в лицо, были вполне резонными ― пристрастие к темной магии, деление людей на два сорта, симпатии к Пожирателям смерти… И оттого они ранили Вальбургу еще сильнее. Много чего было сказано той ночью, и даже близкие не узнали и половины, но к утру Сириуса на семейном гобелене не было. Ни на одном из гобеленов. Ни в одном из домов. Кроме единственного исключения. Тихоня Альфард Блэк неожиданно для всех встал на сторону Сириуса. Он всегда любил племянника, а вот традицию изгонять из рода за отступничество от семейных принципов, наоборот, осуждал. Но никто не думал, что когда дойдет до открытой конфронтации, он поддержит этих отступников. Он поддержал. Более того, пообещал Сириусу свою часть капитала с правом пользования и наследования. Для Вальбурги это стало последней каплей. С Альфардом даже не стали разговаривать ― сразу захлопнули перед ним дверь и выжгли его имя с фамильного гобелена и из семейных архивов. А сама несгибаемая прежде Вальбурга разом растеряла былую силу духа и с самого дня разрыва бродила по дому подобно сомнамбуле, слабо реагируя на происходящее вокруг. А Нарцисса еще долго не могла отделаться от угрызений совести, назойливо нашептывающей, что в семейном расколе была значительная часть ее вины. Как минимум, в том, что она инициировала суд над аврорами, сфабриковав доказательства. Но ведь все началось еще раньше ― с решения этих авроров воспользоваться Нарциссой и Друэллой как приманками, а перед этим ― с того, что Беллатрикс слишком глубоко увязла в преступлениях Темного Лорда… Неоднозначные обстоятельства не могли не вызвать раскола. Только это и успокаивало. *** Паола покружилась на месте, разглядывая гостиную, а потом, не удержав равновесие, обрушилась на диван и рассмеялась. ― У вас дома такие… давящие, тяжеловесные. Романский стиль. У нас такое не принято. ― Романский? Смеешься? Обыкновенная английская готика! ― возразила Нарцисса с праведным возмущением. ― Хотя от романской традиции в ней кое-что есть… ― Романский стиль, прикрытый готическим декором. Это же двенадцатый-тринадцатый век. Неужели ваш дом такой древний? ― Паола снова осмотрелась, разглядывая форму окон. Она явилась в гости не сразу после приезда. Сначала обосновалась в доме кого-то из членов Ордена Феникса ― Цисс не спрашивала, у кого именно. И так было ясно, что орденцы всегда готовы проявить гостеприимство к соратникам. И лишь спустя неделю, немного освоившись, ворвалась энергичным и полным любопытства ураганом. Паола была не из тех гостей, кто стал бы чинно распивать чай в гостиной. Ураган бесцеремонно обошел дом, нимало не заботясь о приличиях и этикете, сунул нос во все приглянувшиеся помещения, не без плотоядного интереса изучил глазами Люциуса, который только безмолвно приподнял бровь, адресуя Нарциссе невысказанное недоумение… И лишь когда инспекция закончилась, Паола согласилась на чашечку чая и спокойный разговор. ― Нет, конечно. Дом старый, но не до такой степени. Сама знаешь, маги консерваторы, а мы, англичане, консерваторы вдвойне, ― улыбнулась Нарцисса. ― Ты пришла в гости, чтобы рассуждать об архитектурных стилях? Я думала, ты расскажешь, как тебе Англия, как успехи с вашей работой… Еще чаю? ― Знаешь, не хотела об этом говорить, ― вздохнула Паола, беря чашку. Чуть ли не впервые в жизни Нарцисса видела подругу такой серьезной и даже грустной. ― Я не догадывалась, насколько здесь все ужасно. Люди просто боятся выходить на улицу. Боятся наступления ночи, потому что по ночам террористы проводят акции устрашения, и никто не знает, кого такая акция может коснуться. И спасения нет ― если ты не чистокровный волшебник, тебе уже есть чего опасаться. А если маглорожденный, то это… ― она покачала головой, не договорив, и зябко обхватила пальцами горячую чашку, хотя на улице стояло летнее тепло. ― И знаешь, что самое страшное? Что сами чистокровные не пытаются преодолеть эту воображаемую пропасть. Иначе организация Темного Лорда не имела бы такой поддержки. И вообще не смогла бы появиться. Такое впечатление, будто им это нравится. Нарцисса неопределенно кивнула. По правде говоря, она слабо представляла себе настроения, царящие среди основного населения магической Англии, которое состояло по большей части из полукровок и маглорожденных. Газеты отчитывались о каждом происшествии, но не могли передать атмосферу. И вот Паола докладывает все как есть. Все результаты деятельности Пожирателей смерти. Все результаты деятельности мужа и сестры самой Нарциссы. ― А в Италии разве нет чего-то подобного? ― чуть удивленно поинтересовалась она. ― Чистокровные не считаются выше других? ― Кое-кто считает, но у нас это не так сильно проявляется. Терроризма бы точно никто не допустил, ― поежилась Паола. Нарцисса выждала некоторое время, как раз достаточное для вежливой паузы, призванной обозначать обеспокоенность. Потом попыталась сменить тему: ― Ты уже была в Косом переулке? Наверное, тебе там любой магазин покажется деревенской лавкой. ― Ты что? ― Паола широко раскрыла глаза. ― Я стараюсь по возможности не выходить. Поодиночке это опасно, а группой мы еще не собирались. Ты смелая… ― Я просто чистокровная, ― устало пояснила Нарцисса, досадуя, что допустила оплошность. Магический мир запуган больше, чем казалось. Следует хотя бы изображать опасения за свою безопасность. ― Чистокровность тоже ничего не гарантирует, ― возразила Паола. ― В той семье, где я сейчас живу, муж маглорожденный, а жена чистокровная, но она не считает себя в полной безопасности… ― А у кого ты живешь? ― переспросила Цисс. Муж маглорожденный, жена чистокровная… Кажется, в последние годы было не так уж много предателей рода, которые связывали судьбу с грязнокровками. Разве что… ― У Тонксов, ― сообщила Паола. Точно, так и есть. Следовало ожидать чего-то в этом роде. Андромеда и ее семья все никак не могли остаться в прошлом и настигали Нарциссу раз за разом, в каждой ситуации… или просто все дело в том, что она слишком много думала о них, несмотря на бесповоротный разрыв? Магический мир достаточно тесен, чтобы совпадение было просто совпадением… ― Подожди, ― подруга вдруг осеклась и всмотрелась в лицо Нарциссы, которая на мгновение не смогла скрыть потрясения. ― Ты говорила что-то о сестре, которая сбежала из дому. Синьора Тонкс рассказывала о семье, отказавшейся от нее, когда она решила выйти замуж за синьора Тонкса. А это не… ― Да, ― кивнула Цисс, не дожидаясь, пока Паола сможет сформулировать свой вывод. ― Это и есть моя сестра. Та самая, с которой мы теперь не поддерживаем никаких отношений. Она замолчала. Тему развивать не хотелось. А еще нужно было придумать что-нибудь, чтобы у Паолы пропало желание совать свой нос еще и в отношения сестер. Но ту было не так просто сбить с толку демонстративным молчанием. ― Я посмотрю, что можно сделать, чтобы вас помирить! ― жизнерадостно заявила подруга, оживляясь на глазах. Куда только подевалась недавняя печаль? Еще бы… Пока Симоне бьется над восстановлением портрета, его сестра нашла себе увлечение. Хобби, милое и полезное ― мирить родственников. Мордред. Нарцисса сопротивлялась. Вернее, пыталась сопротивляться. Но избавиться от назойливой доброжелательницы, казалось, можно было всего одним способом: грубо и решительно разорвав отношения еще и с ней. А на это идти не хотелось. ― Не волнуйся, я буду действовать осторожно! ― пообещала Паола, уже уходя. ― Я просто поговорю с твоей сестрой, расскажу о тебе… А там посмотрим. Цисс только вздохнула. Никому из английских знакомых и друзей семьи такое и в голову бы не пришло. Потому что здесь умели уважать чужую жизнь. Может, ссора с Паолой все-таки была бы идеальным решением? Такая дружба все равно не могла продлиться долго. Только на время учебы. Настолько разные люди не могут сохранять душевную близость на расстоянии в течение всей жизни. Так может, лучше раньше, чем позже? Еще неизвестно, к чему приведет неуклюжее вмешательство Паолы. Но Нарцисса знала, что у нее не хватит духу на окончательный разрыв. Она все-таки не Андромеда. Мордред. Мама была права. Кто ведет себя не как леди, не является леди и по духу. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. *** И последствия не замедлили прийти ― под руку с дружеским участием и искренним желанием сделать как лучше. Дом Тонксов был небольшим и не блистал архитектурными изысками, но сразу бросалось в глаза, что хозяйка всеми силами пыталась придать ему уютный вид. Маленький сад состоял из фруктовых деревьев и ягодных кустов ― фрукты и ягоды никогда не были лишними, а зеленые листья и аккуратные ровные кроны выглядели не хуже, чем специально выведенные декоративные породы растений в садах аристократов. По крайней мере, так считала Андромеда Тонкс. Рядом с крыльцом росло несколько кустов причудливой формы, настолько необычной, что магическая природа этих растений-скульптур была налицо. Можно подстричь ветви, но очень трудно заставить их изгибаться под нужными углами, формируя фигурки небольшого дракона, единорога и собаки. И вовсе невозможно заставить эту собаку вилять веткой-хвостом при приближении гостя. Внутри все было светлым и радостным. Убранство в доме Андромеды кардинально отличалось от помпезной старинной роскоши дома Блэков, где прошло ее детство. Ничто здесь не напоминало аристократическую утонченность, объединяющую все детали обстановки у Блэков в единый стиль и даже чуть заметно давящую своим скрытым величием ― или претензией на него. Здесь все было по-другому. Наивные короткие белые занавески с каким-то незатейливым узором, плетеная мебель на кухне, веселые полосатые кресла в гостиной и покачивающиеся за окнами молодые листья дикого винограда, кажущиеся пронзительно-зелеными в лучах обеденного солнца. А вот настроения здесь царили сейчас далекие от радостных. Паола даже не ожидала, что ее миротворческая миссия встретит такой отпор. Это была уже не прохладно-спокойная просьба Нарциссы не вмешиваться. Андромеда высказалась намного яснее и решительнее. ― Моя семья отказалась от меня, и я не желаю восстанавливать отношения ни с кем из них. ― Но… ― Паола слегка опешила от резкого тона всегда такой приветливой хозяйки дома. ― Может, ты просто обижена на родителей? А как же сестра? Я хорошо ее знаю, она милая, добрая, совсем не похожа на человека, готового отказаться от семьи из-за какого-то «предательства крови». И живет она примерно как ты… ― Что ты имеешь в виду? ― скривилась Андромеда. ― То, что ей, может быть, тоже не очень весело целыми днями дома, муж все время где-то пропадает, а в гостях весь день не проведешь… Я же вижу, что у тебя в семье такое же положение. Особенно по вечерам, когда у Ордена больше всего работы. Но она умница, учится, находит, чем себя занять. А вместе вам было бы о чем поговорить. ― Ты просто не знаешь всей правды, ― устало пробормотала Андромеда. ― Прости за прямоту, но тебе не следует вмешиваться в отношения других. Сделаешь только хуже и восстановишь всех против себя. И больше не заговаривай со мной на эту тему. Если Паола и обиделась, то не подала виду. Впрочем, ее было не так просто обидеть. Андромеда не сомневалась, что новая знакомая теперь спешно перестраивает свою стратегию и изобретает новые способы. Ладно, пускай. Ради Ордена можно и потерпеть назойливую итальянку. Но кое-что из ее речей все-таки показалось Андромеде подозрительным. Та часть, которая касалась мужа Нарциссы. Что-то здесь было не так. Царапалось, стучалось в память, пыталось привлечь к себе внимание. Точно. «Все время где-то пропадает». Особенно по вечерам. Миссис Тонкс была далека от мысли подозревать Люциуса Малфоя в адюльтере. Поэтому упомянутое Паолой обстоятельство вызывало у нее другие, очень нехорошие подозрения. И подозрения эти следовало немедленно обсудить с кем-нибудь знающим. С кем-нибудь более опытным и могущим разобраться, права она или нет. Например, с Аластором Грюмом. После отстранения он посвящает Ордену все время и быстро расставит все по своим местам. Лучше перестраховаться, чем упустить еще одного пособника Пожирателей смерти.