Дочка учительницы

Pov автор.       — Скажите, у вас есть в семье люди, у которых проблемы с сердцем? — спросил врач у Лебедевой.       После этой фразы, мир будто дал трещину. Как с сердцем? Да быть этого не может. Он же ещё ребёнок.       Девушка встала в ступор. С её сердцем все было хорошо, Настя никогда на него не жаловалась. Да и в её семье ничего подобного не было. Единственный человек, от которого могло передаться больное сердце — это Юра. Настя знала, что у его мамы были проблемы с сердцем. Он сам с ней поделился когда-то этим. Теперь у неё в голове все сложилось.       — У отца Миши. То есть у моего мужа. Скажите, у него что-то с сердцем?! — воскликнула Настя.       — Увы. У мальчика острая сердечная недостаточность. Скорее всего наследственное. Ему нужна срочная операция. — с грустью ответил врач.       — Ну так чего стоите?! — спросил Серков, — Делайте! Спасайте ребёнка!       — Мы не можем. У нас нет таких врачей, которые успешно проведут операцию. И нет нужного оборудования. Вам надо будет ехать в Москву. Только там помогут мальчику. Врачи нашего города здесь бессильны. Операция требуется срочно. — ответил мужчина.       — Да как вы можете называть себя врачами, если вы не спасаете жизнь людей, тем более ребёнка?! — взорвался Котов.       — Я вам повторяю. У нас ни врачей, ни оборудования для проведения такой сложной операции, нет. — отчеканил врач.       — Я готов любые деньги заплатить! Спасите ребёнка! — воскликнул Дима.       Тут послышался грохот. Мужчины обернулись и увидели лежавшую на полу Лебедеву, что была без сознания. Врач и Юра тут же спохватились и подбежали к девушке. Врач нащупал пульс — был. Наконец-то очнулись Серков и Котов.       — Расстегните тугую одежду. — велел Юре врач и заголосил, — Нашатырный спирт! Быстрее!       Шатунов сделал так, как сказал мужчина, но не подрасчитал силу и разорвал на Лебедевой блузку. Котов сжал кулаки.       — Не смотри на нее! — закипая прошипел Дима.       — Да, самое время на нее засматриваться! Заткнись лучше! — огрызнулся Юра.       — Нашли время! — закатил глаза Серёжа и начал бить Лебедеву по щекам, — Настя! Настюха! Очнись! Слышишь меня?!       Прибежала медсестра с ватой в руке. Ее поднесли к носу Лебедевой и так только запах проник в нос, она поморщилась, а затем медленно открыла глаза.       — Вы меня слышите? — спросил врач. Настя лишь еле заметно кивнула.       — Мы сейчас отнесем вас в палату, чтобы вы пришли в себя.       — Нет… — прошептала девушка, — К сыну… Отведите меня к сыну.       — Но у вас!.. — врач не договорил, его перебил Юра.       — Доктор, лучше не спорьте. Это бесполезно. Она очень упрямая. Лучше ее отвести к сыну. — сказал Шатунов.       — Ладно. — сказал врач, — Саша!       Появился молодой человек в белом халате. Тот самый друг Насти, который ее устроил на работу медсестрой. Когда парень подошёл, он заметил свою подругу.       — Настя?! — воскликнул Саша, — Ты чего тут?! Чего на полу валяешься?!       — Вы знакомы? — спросил Котов.       — Конечно.       — Саш, отведи девушку в палату 37. К сыну. — велел врач.       — И Мишка тут?! Конечно отведу.       Александр помог подняться подруге, перекинул ее руку и повел в палату. Все остальные остались.       — Кто из вас молодой человек девушки. Я должен с ним поговорить, раз матери мальчика плохо. — подал голос врач.       — Я! — ответил Дима.       — Как я уже сказал, операция очень срочная. Медлить нельзя ни в коем случае. Вам надо ехать в Москву, к кардиохирургу — Ковалеву Алексею Владимировичу. Он лучший хирург страны. Он должен помочь. — объяснил врач.       — Какие у нас сроки? — спросил Дима.       — Месяц. Максимум два. Вы долго не обращались к врачу. — сказал врач.       — Мишка никогда не жаловался на сердце. — сказал Котов.       — Жаловался или нет, это уже не имеет значения. Я выпишу направление в больницу. Вам, повторюсь, медлить нельзя. — сказал врач.       — Раз медлить нельзя, я могу забрать Мишу и Настю к себе. — сказал Юра, — Будут у меня жить, пока Мишка будет лечиться.       — Разбежался! — засмеялся Дима, — Я не позволю, чтобы они жили у тебя. И вообще, скройся!       — Я никуда не уйду, пока не буду убежден в том, что Мише не грозит опасность! — сказал Шатунов.       — Молодые люди, это больница, а не улица или дом. Выясняйте отношения за пределами! — остановил перепалку врач.       — Извините, доктор. Я готов оказывать любую помощь. — сказал твердо Юра, — Любые расходы, любые требования от врача, все будет исполнено. Я лично об этом позабочусь.       — Вы посмотрите какой благородный… — закатил глаза Котов.       — Я смотрю, ты по морде давно не получал? — прошипел Юра и ушел в палату, оставляя вопрос без ответа.       — Ты все равно ничего не дождешься, Шатунов! Она уже моя! — крикнул Котов вдогонку. Ему нравилось издеваться над Юрой и его чувствами. Диму это словно забавляло.       Дверь, слегка проскрипев, отворилась. За ней, Юра увидел Настю, которая полусидя находилась на больничной койке, вместе с Мишей. Она заключила его в свои объятия, не переставая целовать его. Рядом, на стуле, сидел Александр и о чем-то говорил с Настей.       — Как Миша себя чувствует? — подходя ближе, спросил Юра.       — Сейчас лучше. Уснул.       — А ты? — неожиданно спросил Шатунов.       — Я? Я в порядке. — молвила Настя.       — Нам нужно поговорить. — решительно сказал Юра.       — Я вас оставлю. — молвил Александр, покидая палату.       — И о чем? — спросила Настя.       — Ты же слышала, что Мише нужна операция, в Москве.       — Да, и что ты этим хочешь сказать?       — То, что мы должны срочно туда ехать. У меня есть квартира в Москве, поэтому мы там остановимся.       — Спасибо конечно, но мы и без твоей помощи справимся. Тем более, у меня есть Дима. Он точно что-нибудь придумает.       — Что-то я не вижу от него энтузиазма. Ты думаешь он все бросит и поедет с вами в Москву?       — Да, думаю. Нет, даже не думаю. Я уверена в этом!       — Ну ну. Когда разочаруешься в своих доводах, можешь обратиться ко мне. И да, помни, что на кону не просто какие-то недомолвки и твои капризы, а жизнь Миши.       Настя осталась одна, наедине со своими мыслями.       — Да что он о себе возомнил? Думает, что мы без него не справимся? Мысленный поток нарушил врач:       — Извините, но вам нужно покинуть палату. Ребёнок, до завтрашнего дня, останется под наблюдением врачей.       — Можно я останусь с ним? Он же еще маленький, он испугается тут один.       — Ну во первых, он не один, здесь множество медперсонала. А во вторых, свободного места, у нас к сожалению нет. Так что, не переживайте и идите домой. И не забудьте, что вам нужно поторопиться.       Настя, еле передвигая ногами, вышла из кабинета. К ней подошёл Дима, который все это время ждал её около кабинета.       — Ну что там? Как? — задавал вопросы Котов.       — Дим, ты же слышал что нужна операция, нам нужно в Москву. Ты сможешь помочь?       — Насть… Ты же знаешь, у меня здесь работа, с которой я не могу вот так просто уйти. Я же не обычный работник. — сказал Котов и положил свои ладони на плечи девушки.       — О чем ты говоришь? Моему сыну нужна операция! — закричала Лебедева и скинула его руки.       — Милая, я понимаю все прекрасно. Но пойми и ты, я не могу вот так взять и сорваться. Подожди немного.       — Мы не можем ждать, ты что, не слышал?! Ладно, я разберусь сама. А я рассчитывала на твою поддержку… — уходя, молвила Лебедева.       — Настя! Стой! Pov Юра Шатунов.       Когда дверь закрылась за мной, меня охватила злость. О чем она думает? Неужели, эта глупая ссора ей важнее, чем здоровье сына? Мда, Котов на неё явно плохо влияет. А вот и он, вспомнишь…кхм.       — Ну что, поговорил? — ехидно сказал Котов.       — Юр, ты куда? — говорил Серков.       — Пошли, Серый. Голова пухнет, курить хочется.       Выйдя из душного помещения, руки шарили по карманам, в поисках такой желанной сейчас, пачки сигарет. Но безуспешно, в карманах только одинокая зажигалка.       — Серый, угости сигаретой, у меня нема.       — Ты чего такой загруженный, Василич? — протягивая пачку, спрашивал Серёжа.       — А, — махнув рукой сказал я, — Лучше не спрашивай.       — Из-за Лебедевой что-ли?       — Ведёт себя, как полная дура! Я ей предложил помощь, а она в отказную. — я затянулся и буквально через пару секунд выдохнул дым. Её, можно сказать, детское поведение меня раздражало. Вроде уже взрослая девушка, сын у нее растёт… А ведет себя, как ребёнок!       — Ну, её тоже можно понять. Не каждый день узнаёшь, что у сына сердечная недостаточность.       — Это так странно на самом деле. Я словно это второй раз переживаю. Как тогда, с мамой. И откуда только это у Миши? — задался вопросом я.       — По словам Насти, от мужа. Отца Мишки получается. — ответил мне Серков.       — А ты его знал? Я про отца. — спросил я, потому что, мне было интересно хотя бы как он выглядит.       — Нет. Не видел и не знал. — честно ответил мой друг, — Катя говорила, что видела его. Сказала симпатичный парень был. Брюнет вроде. Мишка говорит на него похож. Я сколько смотрю на мелкого, тебя вижу постоянно. Иногда даже думаю, что он твой.       — Ой, не придумывай! — закатил глаза я, — Мишка не мой сын. Если бы он, был мой, Лебедева бы сказала. В ней я абсолютно уверен. Скорее всего, она и ушла от меня из-за беременности от другого.              — Возможно.       Мы докурили и направились домой. В доме Кузи, нас ждали остальные. Настя скорее всего останется в больнице с Мишкой, или ее отвезет домой Котов. Он меня откровенно раздражает! Так и хочется ему вмазать, но делать этого не стоит. С Настей у меня и так отношения натянутые, а тут еще с ее молодым человеком подерусь снова.       Я обещал Мишке Сухомлинову, что найду Настю и верну. Часть обещания я выполнил — нашел ее, или она меня нашла, или судьба нас привела к друг другу… Осталось, на мой взгляд, самое сложное — вернуть ее. Но верну я ее уже вряд ли.       Подходя к дому, мы с Серковым увидели, что на пороге дома стоят Вероника Сергеевна и Кузя. Мы зашли во двор. Залаяла собака, дав всем понять, что домой кто-то вернулся. Кузя и Вероника Сергеевна, как только нас заметили, тут же подбежали к нам.       — Ну что? Как Миша? С ним все хорошо? — заваливал вопросами Кузя.       — Где Настя? Она в больнице осталась? — спросила учительница.       — Давайте в дом зайдем и мы всем сразу расскажем. — предложил Серков.       Мы зашли в дом и тут же к нам подбежали остальные. Катя тут же обняла Серёжу, соскучилась наверное. Вот бы и Настя меня так обняла… Но это уже невозможно.       — Ну что?! — спросила Света.       — Мишке нужна операция. — не стал я медлить. От этой новости все упали: Вероника Сергеевна тут же схватила успокоительное, Кузя сел на стул от шока, Света и Катя встали с окаменевшими лицами, в их глазах читался ужас, а Костя просто встал в ступор, как столб.       — Какая операция?.. — подал голос Кузя.       — На сердце. У Миши, острая сердечная недостаточность. Врач сказал, что возможно наследственная. Операция очень срочная. — ответил Серков.       — Когда операция?! — спросила Вероника Сергеевна подбежав ко мне, словно я знал ответ. Я сам ничего не знаю и не представляю, что будет.       — Если Настя прекратит упрямиться, то в ближайшие пару недель. — сказал я.       — В каком смысле «упрямиться»? — спросила учительница.       — Операцию надо делать в Москве. В Оренбурге нет ни врачей, что рискнут делать операцию, ни оборудования, которое нужно. — ответил я.       — А Настя тут причем? — спросил Кузя.       — Я предложил ей помощь. Предложил, чтобы они с Мишей пожили у меня. А Настя, как упертый баран не хочет даже слушать об этом! — я закатил глаза, — Заладила как попугай «Дима!», «Дима поможет!», «У меня есть Дима!», а этот Дима и не чешется помочь или что-то сделать!       — Успокойся, Юр. — сказала Вероника Сергеевна, — Просто Настя расстроена, что с ее сыном случилась такая беда. Когда она приедет и более менее придет в себя, вы поговорите ещё раз. Я уверена, когда моя дочь успокоится, она тебя выслушает.       Я кивнул. Всегда верил Веронике Сергеевне, как родной матери. Она никогда не обманывала меня.       — Я с Настей поговорю. Попрошу, чтобы выслушала тебя, если опять включит свое упрямство. — молвила учительница.       — Ну этим упрямством, она в тебя, моя дорогая! — сказал Кузя, в него тут же полетело кухонное полотенце, а помещение озарил смех. Когда-то, меня так Настя наказывала, за какие-нибудь косяки. Гонялась за мной с полотенцем в руках. Прекрасное было время… Как я скучаю по нему. Pov Настя Лебедева.       Не могу поверить! Диме важнее работа, чем мой сын! Неужели я в нем ошиблась? Неужели, где-то или чего-то не заметила? Котов всегда обещал помогать, особенно в сложных ситуациях! А как только настал один из них, он сливается! Предатель!       Я в ярости шла домой к маме и Кузе. В квартиру я возвращаться пока не хочу. Лучше побуду с родными людьми, так будет немного полегче. Шатунов и Серков наверняка там уже, и рассказали о происходящем. Вот скажи мне, Юра! Зачем ты предлагаешь помощь? Надеешься на что-то? У меня уже другой мужчина, растет сын, хоть и твой. Пусть я до сих пор люблю тебя, но не буду поддаваться твоим чарам! Больше. Никогда. Между. Нами. Ничего. Не. Будет.       Я зашла в дом и буквально тут же на меня налетели подруги с объятиями.       — Настя! Мы так рады, что с тобой все хорошо! — сказала Света.       — Сережа сказал, что как только ты услышала об операции, в обморок упала. Сейчас с тобой все хорошо? — спросила обеспокоенно Катя.       — Я в порядке.       — Где Мишка? Как он? — спросил подошедший Кузя, а с ним и остальные.       — Миша остался в больнице, под наблюдением врачей. Сейчас ему лучше. — сказала я.       — А где твой ненаглядный? — спросил Шатунов, что стоял в дверном проеме, облокотившись об косяк.       — Не беси меня!       — Милая, пойдем. Нам надо поговорить. — сказала мама и взяв меня за руку, повела в комнату. Как только мы зашли, я тут же села на диван, а мама закрыла дверь.       — И о чем ты хотела поговорить? — спросила я. Мама вздохнула и села рядом. Она взяла меня за руки и заговорила:       — Доченька, я понимаю, что ваши отношения с Юрой не совсем ладятся, тем более после расставания. Ты пытаешься его оттолкнуть, хотя до сих пор любишь. — я ее перебила.       — Это все твои фантазии, мама! Я люблю Котова! И никакой Шатунов, мне не нужен!       — Не перебивай меня! — я замолчала, — Материнское сердце и глаза не обманешь. Ты сама это прекрасно должна понимать. — я кивнула, — Юра полюбил Мишку. Он не хочет стоять в стороне, когда ему нужна помощь. Я вижу по нему, что его чувства к тебе не угасли. Юра также смотрит на тебя, как и раньше.       — Любит или не любит мам, какая разница? Все равно нам уже не быть вместе после того, что я натворила. — сказала я и опустила голову. Своими словами я призналась маме, что она права. Я до сих пор люблю Шатунова. До безумия люблю.       — Не отказывайся от помощи Юры. Пусть он не знает о том, что Миша его родная кровь, его сын. Это будешь решать только ты, когда ему узнать и стоит ли вообще. Но пусть он хотя бы, будет рядом с ним, не как отец, а как например, друг семьи. Не отталкивай его. Юра и так многого натерпелся. — попросила мама.       Я не могла отказать ей. Принять помощь Юры придётся. Положение безвыходное. Котов можно сказать слился, и я осталась одна, со своими проблемами. Юра всегда был для меня опорой. Он всегда был рядом, когда мне было тяжело, когда я радовалась. Но подойди вот так и сказать, что я принимаю его помощь глупо. Поэтому, если сам предложит еще раз, то я соглашусь.       — Если он опять предложит помощь, я еще подумаю. — рассказала я маме о своём решении.       — Хорошо, но лучше бы ты извинилась за свои слова, и попросила помощи. Я уверена, он бы не отказал.       — Могу я побыть одна, мам? — спросила я.       — Конечно. Может чаю хочешь? — спросила мама, вставая с места, а я отрицательно покачала головой, — Ну хорошо. Отдыхай.       Она вышла, а я осталась одна. В голове крутились мысли, и все они о сыне и Юре. Боже, ну зачем я написала то злосчастное письмо?! Сейчас бы наверняка все было по другому. Думала, что делала тогда только лучше, а получилось, как всегда. Я взяла свой старый дневник. Так хочется выплеснуть эмоции, хотя бы на бумаге. Как давно я тут не писала. Страницы даже уже пожелтели. Я взяла ручку и начала писать.       «Дорогой дневник, как давно я тебя не брала в руки, но я уже не могу терпеть и хочу высказать хотя бы тебе, что я чувствую…»       Пока я записывала свои чувства и мысли в старую книжку, меня отвлек стук в дверь. Вздрогнув, я тут же закрыла дневник и убрала его. Все произошло уже на автомате, часто прятала его от мамы еще девчонкой.       — Войдите. — молвила я.       Дверь открылась и в комнату зашёл Шатунов.       — Ты как? — подходя ближе, спросил он.       — А ты что хотел? — упрямство так и раздавалось в моих словах.       — Ты не ответила.       — Как и ты.       — Что-то я Диму не наблюдаю. Уже поехал собирать чемоданы?       — Если ты пришёл насмехаться, то уходи.       — Совсем нет. Пришёл сказать, что моё предложение в силе. Я не понимаю, почему ты такая упрямая? Боишься свою ошибку признать?       — Ничего я не боюсь. Было бы удобнее, если бы мы остановились у тебя. Но я не настаиваю, и…       — Не продолжай, я понял. Завтра собирай необходимые вещи, поедем в Москву. — сказал Юра и ушёл, оставив меня одну.       Ребята вскоре засобирались домой, а мы вышли их проводить.       — Насть, как только приедете в Москву, отзвонись. Как что будет известно, тоже. А то я переживать буду. — на прощание сказала Катя, а Света с ней согласилась.       Парни тоже о чем-то говорили, пожимая руки, прощаясь.       Вскоре, они ушли, помахав нам рукой. А мы стояли вместе с Юрой и смотрели им вслед. За нашими спинами раздался звук, останавливающегося автомобиля. Из него вышел Котов.       — Иди, к тебе приехал. — сказал Юра, собираясь уходить, но я его остановила.       — Не уходи. Я быстро       Надо было видеть лицо Шатунова, когда он это услышал.       — Прогресс на лицо, Лебедева! — сказал он мне вслед.       Я лишь улыбнулась. Ну не может он без своего комментария обойтись. Подходя к Диме, я спросила:       — Ты зачем приехал?       — Я хочу поговорить.       — Говори, я слушаю.       — Насть, чего ты меня за мудака последнего принимаешь? Я же просто попросил подождать немного.       — А я и не принимаю. Ты сам это показываешь. Я думала, что могу рассчитывать на тебя. Но видимо я ошибалась.       — Настя, послушай… — он схватил меня за руку, приближая ближе к себе.       — Отпусти! — прикрикнула я.       — Руки от нее убрал. — раздалось где-то сзади.       Котов, отпрянул от меня, казалось он только что заметил стоящего позади, Шатунова.       — Ты че лезешь?! — гневно выдал Котов, готовый уже наброситься на Юру. Но я ему этого не позволила, уперевшись руками в его грудь.       — Хватит! Хватит с меня этих перепалок. Поезжай домой, я тебя умоляю. Мне нужно подумать насчет этого всего.       Как ни странно, он послушал меня и уехал. Я же, до конца потеряв все силы, мечтала только об одном. Оказаться в кровати и заснуть как убитая. Меня не переставали терзать мысли и переживания насчет Миши.       Я даже не стала ужинать, сразу направившись в комнату, на боковую. Как только моя голова коснулась мягкой подушки, дверь открылась.       — Ты чего тут забыл?! — пролепетала я, ночному гостю.       — Если ты не забыла, я здесь с недавних пор живу. — ответил Юра.       — Я понимаю, что ты тут живёшь. Я спрашиваю, что ты делаешь в моей комнате?       — Собираюсь ложиться спать, как и ты.       — Шатунов, ты опоздал, здесь уже я сплю!       — А мне куда идти? Прикажешь спать на кухонном диванчике? Не переживай, ложиться с тобой в одну кровать я не собираюсь, у меня вот, диван!       — А вчера ты где спал? — удивленно спросила Настя.       — Там же, где и сейчас собираюсь. Просто кто-то крепко спал, даже танком не разбудишь. — секунда, и в Шатунова полетела подушка. Он засмеялся и кинул подушку в ответ. Ребята посмеялись, вспомнив старые времена, когда они еще были вместе.       — Ладно, Юр. Посмеялись и хватит. Давай спать? Завтра еще много дел. — молвила Настя, не желая, чтобы эти прекрасные моменты кончались.       — С каких пор, ты такая? Раньше одна из первых была за то, чтобы посмеяться, да и смеялась громче всех. — удивился Шатунов, — Но ты права. Надо ложиться спать.       — Спокойной ночи. — сказала Лебедева и тут же спряталась под одеялом. Шатунов на пару секунд замер, но потом ответил:       — Сладких снов. Pov Настя Лебедева.       Как только Юра уснул, я дала волю эмоциям. Весь этот день, внутри меня бушевал ураган, хотелось выть, плакать, кричать, но я себе этого не позволяла. А сейчас, позволила.       Слезы полились рекой, не желая останавливаться. Горячие и горькие. Было очень трудно сдерживать всхлипы. Нос заложило и дышать стало очень трудно, поэтому пришлось хватать ртом воздух. Сердце начало биться так сильно и громко, что этот стук заложил уши, больше я ничего не слышала. У меня сдавило грудь с такой силой, что казалось что её придавили, а я просто прекратила дышать. Пришлось, в прямом смысле, хвататься за воздух. Всхлипы и рыдания я уже не сдерживала. Я просто прекратила трезво соображать. В глазах все расплылось. Ничего толком не вижу.       Вдруг, я почувствовала, как кто-то коснулся моей головы и погладил по волосам. Я увидела размытый силуэт. Единственное, что я смогла разглядеть это черные волосы и синие глаза. Шатунов. Я услышала его шепот:       — Тихо… Успокойся… Я рядом… Иди сюда.       Не понимая себя, я через секунду прыгнула к Юре в объятия. Как же хорошо, что сейчас он рядом, а не где-то далеко. Я наконец могу его коснуться, как раньше. Могу побыть хотя бы минуту в его теплых и сильных руках. Шатунов гладил меня по спине и шептал на ухо успокаивающие слова.       — Все будет хорошо. Я тебе обещаю. — шептал он слова, которые всегда говорил, — Мишка выкарабкается. Ему сделают операцию и он будет здоровым. Я все для этого сделаю.       В груди словно расцвели розы. Те самые, белые. Запах Юры сводил с ума, казалось я вот-вот потеряю голову. Как же хочется ему все рассказать… Как же надоело скрывать от него правду, что я люблю его, ушла из-за того ужасного случая, а Миша его сын.       — Юра… Я… Я… — прошептала, почти рассказывая правду.       — Что? — спросил он и посмотрел мне в глаза.       — Я… Я благодарна тебе за твою помощь и поддержку. Для меня это очень важно. Никогда не забуду того, что ты делал и делаешь. Я в долгу не останусь. — сказала я.       Не могу. Не могу ему рассказать. Это слишком тяжело. Столько лет молчала, а тут расскажу? Это будет ужасно по отношению к Юре. И как он отреагирует? Наверное скажет, что я дура, раз молчала столько, прятала его родного сына и отталкивала его.       Юру, мои слова расстроили. У него было такое выражение лица, словно он хотел услышать совершенно другое.       — Я рад, что могу помочь тебе и твоему сыну. Мишка мне стал как родной. Я не могу оставить ни его, ни тебя, в беде.       — Боже, Юра… Мишка твой сын! Твоя родная кровь! Прости! Прости меня, что не могу сказать правду!       — С Мишей все будет хорошо. Мы приедем в Москву, ему сделают операцию и я уйду из твоей жизни. — молвил Юра и опустил голову. Я была в шоке. Неужели, мою просьбу уехать, он воспринял всерьёз?! Я тут же положила ладони на его лицо, заставляя посмотреть мне в глаза.       — Ты воспринял мою просьбу уехать всерьёз?! — он лишь кивнул, — Дурак! Что я буду с Мишей делать? Что я ему скажу, когда ты уедешь?! Он полюбил тебя. Будет постоянно спрашивать, где ты и что с тобой! Что я ему говорить буду?       — Ради Миши, я бы остался с удовольствием, но не хочу мозолить тебе глаза. — грустно ответил Шатунов.       — Тогда я тебя сама не отпущу! — я его обняла так крепко, насколько позволяли сейчас силы, — Не пущу.       — Не отпускай… — томно прошептал Юра.       Я немного отстранилась и заглянула ему в глаза. Они блестели. А в свете луны, что заглядывала в окно, казалось светились. Два озера, в которых я самозабвенно тону, каждый раз. Не знаю, что Юрой управляло, но он потянулся к моим губам. Я тут же выбралась из его объятий и отошла, прижавшись к стене. Шатунов смотрел на меня удивлённо и, как то расстроенно. Я лишь отрицательно помотала головой.       — Нет, Юр… Не надо. У тебя своя жизнь, а у меня своя. Давай не будем заходить так далеко. Просто будем друзьями. Тем более, у нас обоих есть вторые половинки. — сказала я.       — Я тебя понял. — ответил Юра.       Мы еще немного поговорили о будущих планах. Договорились, что завтра я забираю Мишу из больницы, собираю вещи, а Юра купит билеты на самолёт в Москву. Вскоре, мы уснули. На этот раз спали мы без всяких проблем и неожиданных пробуждений. Pov автор.       Следующий день прошел очень быстро. Шатунов и Лебедева даже не заметили его. Еще утром, Юра купил билеты и объявил Насте, что они улетают днем.       — Чем раньше, тем лучше. Сама понимаешь. — сказал тогда Юра, а Настя лишь кивнула.       Лебедева собирала все вещи в суматохе, несколько раз перепроверяла, не забыла ли чего. Мишка постоянно спрашивал, куда они едут, но от этих вопросов его отвлекал Юра, предлагавший либо помочь в чем-то Кузе или поиграть. Настя не желала звонить или прощаться с Котовым. Его слова «Подожди, я сейчас не могу» очень сильно ее обидели. Поэтому, она решила просто уехать без объявления куда и когда.       Солнце ярко светило. Было жарко. Оставалось совсем немного до здания аэропорта. Миша не удержался и начал петь свою любимую песню у Ласкового мая, «Лето».       — Лето ливни в ночи! Лето жаркие дни! Лето в дверь постучит весны. — пел мальчик. Его детское пение вызвало у взрослых лишь умиление.       — А ты прирожденный певец, Мишка! — улыбнулся Юра, — Молодец! Скоро и на сцену тебе будет пора выходить. Дай пять!       Мальчик хлопнул по руке Шатунова. Настя взяла сына на руки, чтобы Мише было комфортнее разговаривать с Юрой.       — А я не буду певцом. — сказал Миша, — Я буду лучшим хоккеистом в мире! А еще, буду уметь драться, чтобы маму защищать!       — Молодец! Маму надо защищать. Она у тебя одна. — молвил Юра.       — Она очень красивая! И в неё все влюбляются! Правда Юр? — неожиданно спросил мальчик, чем заставил покраснеть свою маму.       — Очень. — улыбнулся Юра, — Ты как единственный мужчина, должен защищать, чтобы какой нибудь другой дядя, не приставал к ней.       — Пока я маленький и не могу. Но есть ты! Тебе же нравится моя мама. Защищай её, пока я расту! — воскликнул Мишка.       — Так Мишутка, что-то ты у меня разболтался. — решила остановить сына Лебедева, а то неизвестно к чему бы их разговор привел.       — Ну мам… — протянул мальчик.       — Да ладно тебе, Лебедева. Он же еще ребёнок. — улыбнулся Юра.       За стойкой регистрации, сидела молодая девушка.       — Мальчика покажите пожалуйста. — попросила она и Лебедева показала сына. Девушка улыбнулась такой схожести мальчика с Юрой, и не удержалась от комментария, — На вас похож, папаша.       — Оу… — Шатунов немного смутился и почесал затылок, — Я не отец.       — Ой, простите. Я просто подумала…       — Ничего. Бывает. — ответила Лебедева и улыбнулась.       Когда регистрация была успешно пройдена, они сели ждать объявление посадки на самолёт. Прошел уже час. Мишка уже тер глаза.       — Мамочка, я спать хочу… — молвил мальчик и зевнул.       — Иди сюда. — сказала Лебедева и мальчик залез к ней на колени.       Девушка обняла сына и начала качать и напевать колыбельные, чтобы мальчик уснул быстрее. Просидели они так еще минут сорок и наконец-то объявили о посадке.       Как только они сели, Юра сразу пристегнулся и пристегнул Мишу, хотел еще Лебедеву, но та уже сидела пристегнутая. Стюардессы провели инструктаж, а потом пилот объявил о взлете. При взлёте Мишу немного растрясло и он проснулся.       — Мама… — прошептал он, — Мама, где мы?       — В самолёте, милый.       — Я хочу к тебе на ручки. — мальчик протянул руки, давая понять, чтобы Настя взяла его.       — Мишутка, потерпи чуть чуть. Сейчас дядя-пилот скажет, что можно отстегнуть ремни и я тебя возьму на руки. Обещаю. — ответила Лебедева.       — Ладно.       Прошло несколько минут и табло со значком «Пристегните ремни» потухло. Юра буквально тут же растянул ремень с Миши и мальчик прыгнул в объятия матери. Буквально через пару минут, он уснул. Юра позвал стюардессу.       — Чем могу помочь? — спросила она.       — Принесите пожалуйста плед. Ребенок уснул, а в салоне прохладно. — сказал Шатунов.       — Конечно. Минуту.       Девушка тут же ушла, а Лебедева загадочно улыбнулась, смотря на Юру.       — Чего? — удивлённо спросил он.       — Из тебя получится замечательный отец. — молвила Настя, чем вогнала Юру в краску.       — Надеюсь. — только и смог выдавить он, — А из тебя отличная мать получилась.       — Спасибо.       Вернулась стюардесса, отдала плед, пожелала приятного полета и скрылась. Шатунов укрыл Мишу. Вскоре, начала засыпать и Лебедева.       — Давай его мне. Поспи немного. — сказал Юра.       Настя отдала сына Шатунову и стоило ей закрыть глаза, тут же уснула. Юра держа мальчика на руках не мог оторвать от него взгляд. Он просто рассматривал его. Находил сходства между собой и Мишей в лице.       — Как такое возможно? — задавался он вопросами, — Почему он так на меня похож? Настя же родила его от другого. В чем причина?       Спустя пару часов, объявили о посадке. Юра разбудил Лебедеву, хотя не хотел этого делать. Настя проснулась быстро, в отличии от тех времен, когда она пела в Ласковом мае.       — Неужели, на тебя так повлияло материнство, что ты просыпаешься через секунду? — посмеялся Юра.       — Воздержись от комментариев, Юр… — сказала Настя и потерла глаза.       Самолет пошел на посадку и спустя минут десять, сел. Пара со спящим ребёнком на руках, вышла из аэропорта. Юра достал из кармана ключи и открыл дверь одной из машин.       — Она у тебя все это время тут стояла? — спросила Настя.       — Ага. — улыбнулся Юра.       Лебедева понимала, что он шутил. Шатунов закинул вещи в багажник, Настя села сзади с Мишей на руках. Как только Юра сел за водительское сиденье и закрыл дверь, он тут же напрягся. Дверь хлопнула громко и Шатунов подумал, что разбудил мальчика. Он аккуратно повернулся и увидел еще спящего Мишку.       — Ты чего? — спросила Настя и выгнула бровь.       — Я подумал, что разбудил его. — молвил Юра.       — Он спит, как убитый. Единственное, что его разбудит это тряска. А на звуки он никак практически не реагирует. Так что, не переживай. — объяснила Лебедева.       — А я уже приготовился от тебя по голове получать. — посмеялся Юра.       — Я и без этого тебе по башке дам. Найду причину. — подхватила девушка смех Шатунова.       Юра завел машину и они двинулись к нему домой. Дорога была спокойная. Только пробка добавила испорченных нервов.       — Москва никак не меняется. Все такая же шумная. — вынесла вердикт Настя, смотря в окно.       — И не говори. Будь моя воля, я бы в Оренбурге жить остался. Но не могу. Тут вся моя жизнь. — сказал Юра.       — Жаль. Кузя был бы рад видеть тебя каждый день. И Мишка был бы счастлив. — сказала Настя и поправила челку сына.       — А ты? — он развернулся к девушке и внимательно на нее посмотрел, — Ты была бы рада меня видеть, почти каждый день?       — Ну… Эм… — девушка замялась и заметила, что светофор сменил цвет, спасение, — Светофор, Юра. Езжай. А то ещё порцию мата получишь.       Юра промолчал и отвернувшись, вжал ногу в педаль газа. Ему было немного обидно, что Настя не дала ответ. Ему хотелось знать, как она к нему относится сейчас. Если ли хоть маленький шанс все вернуть. Через час они заехали во двор многоэтажки.       Дверь подъезда открыл Юра, пропуская Настю вперёд. Миша уже тоже проснулся, поэтому заинтересованно прыгал по ступенькам.       — Миша, стой, не убегай. Юр, какой этаж?       — Четвертый, дверь слева.       Догнав Мишу, Настя осматривала помещение, дожидаясь, пока поднимется Юра.       — Неплохо ты, квартирой обзавёлся в Москве.       — Не без помощи. В Оренбурге должны были дать, но вот, как видишь. — поворачивая ключ в замочной скважине, отвечал Юра. — Прошу, к нашему шалашу — пропуская нас вперед, говорил Юра.       — Ух ты, вполне неплохо, даже порядок везде, это точно твоя квартира, Шатунов?       — Давай не будем, Лебедева. Лучше вот, располагайся. А мы руки пойдем помоем с Мишей.       Настя прошла в комнату, она была не очень просторной, но в принципе, для жизни хватало. Сейчас, её взгляд зацепился за один единственный диван в комнате. И больше ничего.       — Юр, а спать где? — крикнула Лебедева.       — Как где? — выходя из ванны с полотенцем в руках, спросил Юра, — А диван на что? Он раскладывается.       — Ну я рада, что так. Мы втроём будем спать на диване?       — Я конечно польщён твоими жертвами, но нет. Вы с Мишей на диване, а я, так уж и быть, на полу.       — Слушай, а у тебя тут магазин близко? А то я уверена, у тебя в холодильнике мышь повесилась.       — Ну да, можем прогуляться.       — Хорошо. Миша. — позвала девушка сына, а он тут же выскочил из ванны, — Одевай сандалики. В магазин пойдем.       Девушка открыла холодильник. Как она и предполагала — мышь повесилась. Стояла только бутылка молока, и то просроченного, а где то в углу сливочное масло.       — Мда… — протянула Лебедева, — Как я и думала Шатунов. Типичная квартира холостяка.       — А мне нравится. — улыбнулся Юра, стоя в дверном проеме.       — А ты чего еще не собрался? — спросила Настя, осмотрев Юру.       — А зачем?       — А затем, что ты идешь с нами. — сказала Лебедева и потянула Шатунова за футболку к двери.       Миша уже стоял собранный и через пару минут они вышли из квартиры. Идя по подъезду Юра и Настя разговаривали, а Миша побежал вперёд, по лестнице.       — Ну ничего Юра, я тебе твою холостяцкую жизнь подпорчу. — хихикнула Настя, — Не будешь у меня так расслабляться.       — Блять… Мне хана… — протянул Юра и пара засмеялась.       Наконец, дойдя до магазина, Лебедева начала набирать все необходимое. Девушка старательно подходила к выбору, поэтому подолгу выбирала и осматривала каждый продукт. Юра стоял с тележкой уже замученный. Мишка бегал вокруг Шатунова.       — Да чего ты выбираешь, Настя? Нормальные продукты. Нет, надо обязательно посмотреть, почитать… Мы и так с аэропорта только, устали. — проныл Шатунов.       — Не лезь. — осадила его Настя, — Я не хочу, чтобы ты и Миша, потом отравились. Я о вашем здоровье забочусь.       — От того, как ты печешься о нашем здоровье, я скоро коньки отброшу. Мишка то еще нет. А вот я, да. — сказал Юра и подпер щеку кулаком.       — Помолчи. Тебе может и плевать на себя, зато мне не плевать!       — Вау! Лебедевой Анастасии, уже не плевать на меня? Прогресс снова растет вверх. — довольно улыбнулся Шатунов.       — Прекрати! — сказала Настя слегка покраснев, — Да будет тебе известно, Шатунов Юрий, я пекусь о здоровье сына, но никак не о тебе.       — Да ладно тебе, лебёдушка. Я все понял. — сказал Юра и улыбнулся еще шире, как чеширский кот.       — Не называй меня так! — воскликнула Лебедева еще больше краснея.       Девушка стукнула Юру по спине и поставила в тележку молоко. Шатунов засмеялся, считая, что эту битву он выиграл. Но тут их от разговора внедрился Миша.       — Мама! Мама! Там такие рыбка в аквариуме плавают! Пошли посмотрим! — мальчик потянул мать за руку и повел в нужную сторону. Юра тоже двинулся за ними.       Набив сумки сполна продуктами, мы уже возвращались домой. Ну как возвращались? Настя с Мишей радостно шли, осматривая красоты Москвы, а Юра плелся сзади, с пакетами.       — Надеюсь, я сейчас не зря тащу эти сумки, и меня ждёт вознаграждение, в виде вкусного ужина.       — Ляляля, что ты там себе под нос кряхтишь, не слышу? — смеялась Лебедева.       — Сейчас кто-то договорится и будет спать на полу!       — Ай ай ай, девушку, и на холодный пол? Не стыдно?       — Нет, ни капельки не стыдно — догоняя их, сказал Шатунов       Миша же в это время, уже добежал до подъезда, и в ожидании, прыгал с одной ноги на другую, играя в классики.       Вся дружная компания ввалилась со смехом в подъезд. И только бабушки у подъезда, искоса на них глядели.       — Фуух, ну наконец-то, мы дома. — ставя пакеты на стол, сказал Шатунов.       — Да не так уж я и долго выбирала, не преувеличивай.       — Тебе помочь?       — Нет, лучше скройся и не мешай. Я тут сама разберусь.       — А я смотрю, ты уже тут как хозяйка командуешь. — усмехнулся Юра.       — Иди давай. — стукнув его слегка полотенцем, сказала Настя.       — Вся в маму! — уходя, сказал Юра.       Пока Настя творила на кухне, мальчики сидели около телика и думали что посмотреть. У Юры было не мало кассет с фильмами.       — А что это за человек в чёрных очках? — указывая на кассету с Терминатором, спросил Миша.       — Это мы с тобой потом посмотрим. Подрастёшь немного, ну или когда мама уйдет.       — Я все слышу, Шатунов! — раздалось с кухни.       — Давай вот лучше, это. — доставая кассету с новым фильмом, сказал Юра.       Это был «Парк Юрского периода», новомодный, заграничный фильм. Миша был в восторге. Ну впрочем как и Юра. Они настолько были увлечены фильмом, что даже не услышали, как Настя их звала кушать.       — Эй, вы. Киношники! Я уже несколько раз звала, а они по нулям. — уже не выдержав, Настя подошла к ним.       — Мам! Тут самое интересное.       — Насть, давай я помогу. Сейчас стулья поставим, и тут посмотрим.       — Балуешь ребёнка ты, Юра!       — С каких пор ты стала такой занудой, Лебедева? Я вот например тоже хочу досмотреть.       — Ничего я не зануда! — обиженно сказала Настя, — Это просто меры воспитания.       — Ах, ну да, куда мне до вас, госпожа воспитательница! — смеясь произнёс Юра.       — Ты хоть минуту можешь продержаться без своих … — замялась Настя, — Ну ты понял.       — Понял, понял. — не переставая смеяться, говорил Шатунов.       Уплетая макароны по флотски, все наслаждались этим днем. Завтра им предстоял трудный день, поход по больнице и вердикт врача. Но все верили в то, что все закончится хорошо.       Как и договаривались, Настя с Мишей устроились на диване, ну а Юра… Юра на полу! Ну ничего, и не на таком спали.       Настя и Миша, вымотанные сегодняшним днем, почти сразу уснули. Юра долго ворочался, думал о чем-то, наблюдал за спящей Настей, которая была очень близко. И вот, казалось, только Юра начал засыпать, как на него сверху что-то плюхнулось. Лебедева, ерзая во сне, придвинулась ближе к краю, и её нога, свисав с кровати, упала прямо на Шатунова. Ну как упала, коснулась его груди.       — Вот Настя! — думал Юра, — Я у твоих ног, блин. В буквальном смысле.       Не удержавшись, Юра, как бы мстя за нарушенный сон, пощекотал Настю за ногу. Он то знал, как она «любит» щекотку. Девушка дернула ногой, но не проснулась. Юра пощекотал еще раз, и тут нога спряталась под одеялом, а глаза Лебедевой открылись. Девушка смотрела на Шатунова таким взглядом, словно уже была готова его придушить подушкой.       — Ты че делаешь? — спросила гневно девушка.       — Это тебе за нарушенный сон. — усмехнулся Юра, — Разбудила меня, вот теперь страдай.       — Я тебя сейчас заставлю страдать. — прошипела Лебедева.       — Ну ну… — усмехнулся Юра и отвернулся.       Неожиданно, ему по голове пришелся удар подушкой. Он тут же развернулся и посмотрел на Настю. Лебедева победно улыбнулась и была уже готова к битве, так как знала, что Шатунов ее выходку не спустит так просто. Завязался подушечный бой, но уже на кухне, чтобы не разбудить Мишу. Шатунов и Лебедева смеялись и дурачились словно малые дети. Хоть обоим уже перемахнуло за 20, но детство их не покидало.       На следующий день, раньше всех встала Настя. Дальше обычная утренняя рутина: умыться, причесаться, приготовить завтрак. Пока Лебедева готовила, Юра уже проснулся. Парень зашёл на кухню и зевнул.       — Ты чего так рано встала? Только 7 утра…       — Привычка уже. Иди умывайся и завтракать. Мишу потом разбудим. — сказала Настя.       — Во сколько прием у врача? — спросил Юра, прежде чем уйти.       — В 10 утра.       Парень умылся, потом сел за стол и начал кушать. Ему нравился такой распорядок, пусть он и не надолго. Он на секунду мог представить, что это его семья. Та самая, о которой он мечтал всю жизнь. Но буквально сразу эти мечты рассеивались, когда приходило осознание всего. Все мечты рассыпались, как песочный замок, смытый морской волной.       Где-то через час, проснулся Миша. Лебедева его сразу умыла и посадила за стол, завтракать. Она поставила тарелку с кашей, а мальчик тут же сморщился.       — Не хочу кашу! — сказал он.       — Миша, надо покушать. — сказала Настя и набрала немного на ложку, а потом протянула сыну, но тот отвернулся.       — Не хочу! Невкусная она. Противная. Бе! — воскликнул мальчик.       — Миша. Смотри! — решил попробовать Шатунов, — Если ты не будешь есть кашу, тогда не вырастешь, и не сможешь ходить на хоккей. — он не стал пробовать метод: «за папу и маму», потому что был уверен, что это не подействует.       Миша открыл рот и каша тут же была съедена. Лебедева улыбнулась.       — Тогда ты его покорми. Пойду накрашусь пока. Тут я бессильна. — ответила Настя и встала с места.       — Зачем тебе краситься? Ты и без этого всегда красивая. — улыбнулся Шатунов, продолжая кормить мальчика.       — Чтобы быть еще красивее. — усмехнулась Лебедева.       — Не заставляй ревновать Котова, а то найдёт нас здесь ещё — посмеялся Юра.       Спустя какое-то время, Лебедева накрасилась. Буквально тут же она одела сына, а затем решила переодеться сама. Но, в комнату зашёл Шатунов, со словами:       — Насть, ну ты скоро?       — Ю…Юра. Выйди пожалуйста. Я переодеваюсь. — закрываясь одеждой, сказала Настя.       — Ой. — сначала стушевался парень, но потом будто опомнившись, сказал, — Да что я там у тебя не видел. Я уже все наизусть знаю.       — Когда-то я это уже слышала… И все-таки, отвернись! — воскликнула Лебедева.       — Ладно-ладно. Не смотрю. — парень отвернулся.       Солнце, уже вовсю дарило свои тёплые лучи жителям столицы. Несмотря на начавшуюся жару, люди не переставали мелькать, в окнах. Автомобиль набирал скорость и люди, словно картинки, все быстрее и быстрее проносились перед глазами. Лето было в разгаре, вокруг все гуляли и наслаждались летним теплом.       Другое настроение было у Насти. Из-за начинающегося тремора, документы в её руках начали дрожать. Это заметил и Юра. Он накрыл ее ладони, своей. Они посмотрели друг на друга.       — Все будет хорошо. Не нервничай. — сказал Юра. Настя лишь кивнула и немного натянуто улыбнулась.       — Главное, чтобы врач согласился делать операцию и как можно скорее.       Встречало их, огромное здание, с множеством корпусов. Наверное, в них можно было потеряться. За воротами, стояли старые ели, под которыми, на лавочках, и возле, гуляли пациенты.       Они направили в детское отделение. Ну, по крайней мере, на стенах были отвлекающие детвору, рисунки. Не чувствовалась холодность помещения. Везде мелькали дети, что играли похоже в догонялки, и ходили люди, в белых халатах.       — Мама, мы что в больнице? — спросил мальчик у матери.       — Милый, тебе просто надо показаться дяде, он тебя посмотрит и все. — сказала Настя.       Ребята нашли кабинет врача. На табличке красовалась надпись: «Кардиохирург. Ковалев Алексей Владимирович». Юра постучал в дверь и услышав одобрительное «Войдите», открыл дверь и пропустил вперед Лебедеву и Мишу.       За столом сидел мужчина, на вид лет 45. Немного уже седые волосы, очки на переносице. Он сидел и что-то записывал, но потом все же поднял глаза на пациентов.       — Здравствуйте. — сказал мужчина, — Садитесь и рассказывайте, что вас привело ко мне.       Настя села рядом и посадила сына на колени. Юра просто встал рядом.       — Нас направили из Оренбурга к вам. Нужна операция.       — У вашего сына проблемы с сердцем? Я понял. Заключение от врача есть с собой? — спросил врач и Лебедева тут же отдала все документы. Он все внимательно посмотрел и вынес вердикт.       — Ну что ж… Случай у вас не единичный. Мальчика мы конечно положим, проведем повторное обследование, если все анализы будет в норме, назначим операцию. Думаю, операцию будет проводить мой ученик. Хороший и молодой специалист. — сказал Ковалев.       — Алексей Владимирович, но мне нужно, чтобы вы делали операцию. Вас очень зарекомендовали. Я не могу доверить своего сына, никому, кроме вас. — воскликнула Настя.       — Поверьте, мамочка. У меня таких как ваш сын, немало. Да вся больница. Вы думаете, что я сорвусь и поменяю график, чтобы сделать операцию вашему сыну? — спросил удивленно хирург.       — Да! Сделаете! Вы лично сделаете ему операцию! А откажетесь, я вас преследовать начну! — сказала Лебедева, чем повергла мужчину в шок.       — Экая женщина! — восхищенно протянул врач и поднял глаза на Юру, — Повезло вам с женой.       — Но он не… — не договорила Настя, как Юра ее перебил.       — И не говорите. Мне очень с ней повезло. — Шатунов чмокнул Лебедеву в щеку, — Но очень упрямая. Советую вам согласиться. Она ведь и правда начнёт вас преследовать.       — Хорошо. — сдался Ковалев, — Мы положим мальчика и назначим день операции, как будут результаты анализов. Лично буду оперировать.       — Спасибо большое, доктор.       — Посидите пока в коридоре. Я скажу, чтобы вам подготовили палату.       Шатунов и Лебедевы вышли. Спустя минут тридцать, Мишу определили в палату. Настя хотела разорвать Юру после его выходки, но сдерживалась, чтобы не начинать ругаться с ним при сыне.       — Миш, давай договоримся. Ты у меня уже совсем взрослый, правда? И не забоишься здесь один? — говорила Настя, зайдя в палату с сыном.       — Не буду бояться, обещаю! Ты будешь ко мне приходить сюда?       — Конечно, конечно. — обнимая сына, молвила Лебедева.       — Мам, а зачем я уже второй раз в больнице?       — Понимаешь, чтобы ты был самым здоровым, нужно здесь полежать.       — Если нужно, тогда ладно. — уверенно выдал Миша.       — Ты у меня совсем вырос! — чуть ли не плача, сказала Настя, — И такой же серьезный, как твой папа.       — Мам, ну не плачь только! — проводя маленькой ручкой по лицу, говорил Миша. К ним зашла медсестра.       — Ну что вы, мамочка, не переживайте так, он здесь под нашим наблюдением. Я думаю, сегодня уже возьмут все нужные анализы, и затягивать с операцией не будут.       — Спасибо, девушка. А ты Миша, помни что я тебе сказала. Я тебя очень сильно люблю! — целую сына на прощание, сказала Настя.       Оглядев сына ещё раз, Настя покинула палату, обещая завтра вернуться. За дверью ждал Шатунов.       — Все нормально? — спросил он       — Нормально, нормально. А вот у тебя сейчас будет не очень… Ты что наплел в кабинете?       — Ничего я не наплел, подумаешь, немножечко приукрасил, что такого?       — Я тебе сейчас покажу, что такого…       День подходил к своему завершению. Луна занимала свое главенствующее положение. Настя и Юра, весь день смотрели кассеты. И даже того человека в чёрных очках, как сказал Миша. Он еще был мал для таких фильмов, зато Настя как раз.       — Не думала, что ты фантастику так любишь. — сказала Лебедева       — Да это ещё что. Я вот в прошлом году много книг таких прочитал. Ну, про фантастику.       — Удивляешь. Прогресс на лицо! — пародируя Юру, смеялась Настя.       — И давно ты мои словечки используешь?       — Если бы ты это реже говорил, тогда бы не использовала. А сейчас, прошу простить.       — Ну что, пойдём спать? Завтра утром съездим в больницу.       — Ага, спокойной ночи тебе. — ответила Настя, и пошла в ванную, дабы переодеться и подготовиться ко сну.       Юра тем временем, пока ждал когда освободиться ванная комната, стелил себе кровать. Ну правильнее выразиться, пол.       Прохладный ветерок, обдувал комнату, из открытой двери балкона. Но даже это не заставляло Лебедеву уснуть. Она бездумно пялилась в потолок, в надежде заснуть. Юра же, давно уснув, ворочался во сне. Видимо, спать на полу было не очень комфортно.       Настю посетило чувство жалости к нему. Лежит, мучается. Она легонько толкнула его в плечо. Тот, лишь недовольно кряхтя, перевернулся на другой бок.       — Юра, вставай. — не оставляя попытки, говорила девушка.       — Ну что случилось? Спать хочется… — сонно протянул Шатунов.       — Залезай — отодвинувшись, предложила Настя, — Я же вижу, как ты мучаешься на полу.       Казалось, за секунду, глаза Юры стали чуть ли не квадратными от удивления.       — Это мне сейчас снится, да? — все ещё не веря, молвил Юра.       — Ну не хочешь, как хочешь. Моё дело предложить. — укутываясь в одеяло, произнесла девушка и отвернулась.       — Двигайся! — уже с большим энтузиазмом произнёс парень, запрыгивая на диван.       Тёплые ладони коснулись плеч Лебедевой. Она казалось даже не дышала. Только смотрела огромными глазами. Хотелось как и раньше, взять и уснуть обнимку.       — Давай без лишних движений — в противовес своим желаниям, говорила Настя, — И вообще, от тебя жарко.       — Оууу — протянул Юра, — Прям таки жарко? — смеялся он.       — Что?! Да я, не это имела ввиду…я… — краснея, говорила девушка, — Ты сейчас вообще на пол вернёшься!       — Только потому что я такой горячий?       — Спокойной ночи! — прерывая этот диалог, сказала Настя и отодвинулась поближе к стенке.       Если засыпали они в довольно дальнем от друг друга положении, то проснулись весьма интересно. Голова Лебедевой покоилась на руке парня, а нога была беспощадно наброшена на его. Вторая же рука Шатунова крепко обнимала девушку за талию. Они лежали к друг другу лицом, и размеренное дыхание, куда-то в шею, щекотало.       Первым проснулся Шатунов. Заметив в каком положении они спят и как катастрофически близко их лица друг от друга, он покраснел, как какой-то школьник. Все как раньше. Часть волос Лебедевой была на её лице, Юра не удержался от желания коснуться их, и убрать. Он почти неощутимо, убрал волосы Насти, с ее лица. Как бы Юра хотел, чтобы это длилось вечно, чтобы он мог её так касаться, но стоит Лебедевой проснуться, все прекратится. Она снова начнет его отталкивать.       Шатунов убрал с себя ногу Насти, а из-под ее головы вытащил свою руку. Делал он это очень аккуратно и нежно, чтобы Настя не проснулась. Руку немного покалывало, от того, что её отлежали. Парню удалось совершить задуманное, не разбудив Лебедеву.       Юра ушёл в ванну умыться, а потом пошел на кухню дабы приготовить что-нибудь покушать. Он открыл холодильник, ему даже непривычно было видеть его набитым продуктами. Если Юра и ходил в магазин, то только тогда, когда он был совсем пустой.А тут появилась женщина в доме и сразу стало уютно и тепло.       Пока Шатунов готовил, проснулась Настя. Она даже не догадывалась, что спала практически всю ночь в обнимку с Юрой. Настроение было у неё хорошее. Она встала, застелила постель, затем умылась и зашла на кухню. Юра жарил омлет. Лебедевой было непривычно видеть его у плиты, но от такого Юры, веяло уютом. Настя поняла, что он стал чисто домашним человеком, а если женится и у него родятся дети, будет примерным семьянином. Шатунов заметил девушку, что стояла в дверном проеме.       — Доброе утро, спящая красавица. Как спалось? — спросил Юра и улыбнулся.       — Доброе. Спалось нормально. А тебе как? — Настя решила сделать вид, что не слышала этого прозвища.       — Знаешь… Очень хорошо. Тепло. А ты, не сгорела от моего тепла? — спросил Юра и засмеялся. Все таки он не мог удержаться от подкола.       — Как видишь нет. Не настолько ты и горячий. — ответила Настя и победно улыбнулась. Решила девушка немного сбавить самооценку самонадеянного парня. И судя по лицу Шатунова, у нее это получилось.       — Давай кушать. — перевел тему Юра, победа за Настей, — А то нам еще в больницу к Мишке.       Пара начала есть, но вдруг Лебедева посмотрела на часы. 10:27. Девушка чуть ли не залпом допила кофе и ринулась в комнату переодеться. Шатунов вначале ничего не понял, поэтому пошел за ней. Настя уже стояла и переодевалась, из-за суеты ей было все равно, что на нее сейчас смотрит Юра. Только когда она повернулась уже в платье, испугалась, даже немного взвизгнула.       — И давно ты тут стоишь?       — Я как считаю, достаточно. Ладно, не парься. Сейчас к Мишке поедем, только оденусь. — ответил Шатунов и начал собираться.       Настя со всех ног мчалась в больницу, к сыну. Она переживала за то, как он там. Но больше всего, за операцию, которая должна произойти.       Она бы и дальше была с сыном, но её позвал врач, дабы объяснить все дальнейшие действия.       — Мы вчера взяли все анализы, они в норме, поэтому мы можем проводить операцию. Теперь нужно определиться с датой. Так как вы, настаивали, — это слово врач выделил с особой интонацией, — У меня кроме сегодняшнего дня, больше нет свободных. А так как затягивать с этим нежелательно, то я не вижу препятствий для её проведения.       — Хорошо, так даже лучше. А во сколько она будет?       — Я думаю, после полудня. Где-то в час или два. И да, после такой сложной операции, мальчик ещё полежит несколько дней у нас. Ну думаю, вы это и сами понимаете.       — Да, конечно. Спасибо вам, доктор!       Настя снова направилась к сыну, разговаривая с ним, и успокаивая. Затем, её попросили покинуть палату, так как мальчика будут готовить к операции. Юра тем временем, покорно дожидался известий. Им предстояло многочасовое ожидание.       Они не находили себе места, снуя из одного угла больницы, в другое. Больничные стены давили и было такое чувство, что дышать было труднее.       От возрастающего напряжения, курить хотелось не меньше. Юра то и дело выходил на улицу. Казалось, он скурил уже две пачки разом. В один из таких вылазок, Настя попросила:       — Можно с тобой? Я сойду с ума сейчас в этом помещении.       — Пошли, воздухом подышишь.       Так как курить на территории больницы было запрещено, приходилось выходить за её пределы. Ноги уже отказывались стоять, и тогда Настя, предложила найти какую-нибудь лавочку, чтобы наконец присесть.       Неподалеку стояла многоэтажка. Туда они и направились. Во внутреннем дворе, было много лавочек, но людей практически не видать. Наверное, из-за пасмурной погоды, никто не покидал своих домов, в ожидании дождя.       Настя, поставив ноги на лавочку, прислонила колени к груди. Она наблюдала за Юрой. Его размеренные движения успокаивали.       — Слушай, а правду говорят, что курение успокаивает нервы?       — Ну, — протянул, задумываясь парень, — это скорее самовнушение. Они не успокаивают, а просто тормозят в какой-то степени работу нервной системы. Если это можно назвать успокаивают, то в каком-то роде, да. — выдыхая клубок дыма, сказал Юра.       — Можно? — указывая на сигарету, кивком, спросила Настя.       — Кхмм — Юра, чуть ли не поперхнулся табачным дымом, покашливая, — Ты же не куришь? Я помню, как ты тогда в первый раз, и тоже смотря на меня.       — Просто, я подумала, а вдруг это правда успокоит? — с надеждой смотрела Настя.       — Ты тогда тоже просто подумала, и чем это закончилось?       — Я не могу больше, меня сейчас кондратий хватит, от нервов. Ты этого хочешь?       — Какой кондратий? Это имя такое? — смеясь во весь голос, говорил Юра, — Ну раз кондратий, тогда на — протягивая пачку, сказал парень, — Только смотри не увлекайся, а то потом ещё придётся от тебя сигареты ныкать.       — Ты вот хоть раз можешь без подкола?       — Это только во имя Кондратия — не унимался Шатунов, — Я вообще-то тебя отвлечь пытаюсь.       — Спасибо, Петросян недоделанный. Дай зажигалку, пожалуйста.       — Ну вот посмотрите на неё, обворовывает средь бела дня. — он уже хотел поджечь сигарету, но Настя его остановила.       — Я без тебя справлюсь. — и забирая у Шатунова зажигалку, прикурила.       — Ничего себе, это ты где так научилась?       — Долгие годы наблюдения за тобой.       Потом, они сидели молча, каждый думая о своём. Тишину нарушила Настя.       — Юр, а ты не хочешь провериться тоже? Ну, в плане, на всякий случай.       — С чего бы это? — он удивленно на неё уставился.       — Ну пока мы тут, почему бы и нет?       — Вот лучше ты проверься, и желательно лёгкие, а то смолишь как паровоз.       — Ой, кто бы говорил. И все-таки, это мой тебе совет, лучше проверься.       — Лебедева, ты чего так переживаешь ни с того ни с сего? — спросил Шатунов.       — Да так, ничего. Пошли, нам уже пора возвращаться. — Лебедева докурила и придавила сигарету каблуком.       Пара вернулась в больницу. Лебедева спросила, не выходил ли еще Ковалев из операционной, но женщина за столом сказала «Нет». Переживания у девушки усилились, пульс бил в висках, колени тряслись.       — Успокойся. Все будет хорошо. Не переживай. Просто операция затянулась. — говорил Юра и обнимая её.       — А вдруг, у них там осложнения? — Настя схватилась за футболку Шатунова, как за спасательный круг, — Я же не выдержу, если что-то случится с Мишей. Он же у меня единственный сын!       — У меня нет детей и к сожалению, я не могу понять твоих чувств. Но я переживаю не меньше тебя. — сказал Юра и заглянул Насте в глаза, — Миша мне стал, как родной. С ним все будет хорошо. Как только операция закончится, Алексей Владимирович выйдет и скажет, как все прошло.       Лебедева кивнула и крепче обняла Юру. Ей было сейчас все равно, что они уже давно не вместе, что их пути разошлись. Сейчас ей больше всего хотелось, чтобы кто-то был рядом и мог поддержать.       Открылись двери операционной и вышел хирург. Он снял маску и шапочку. Юра и Настя, как только его увидели подбежали и умоляюще смотрели, желая услышать хорошие новости. Мужчина поправил очки и вздохнул. Его вздох был тяжелый и сердце Насти сделало кульбит, переживая за то, что сердце ее сына не выдержало.       — К. Как… Как прошла операция? — спросил Шатунов, от волнения, он не мог выговорить слова с первого раза. Врач кивнул и загадочно улыбнулся.       — Операция прошла успешно. Ваш сын теперь здоров, как никогда. Скоро он отойдет от наркоза и вы сможете к нему зайти. С ним все хорошо.       У Шатунова и Лебедевой словно камень с души свалился. Настя не выдержала и дала волю эмоциям. Девушка заплакала от счастья.       — Спасибо! Спасибо вам большое! — шептала Настя чуть ли не встав на колени перед врачом, — Вы спасли его! Век помнить буду! Спасибо! Дай Бог вам здоровья и долгих лет!       — Ну, ну, мамочка, прекратите. — положив руку на плечо, в приободряющем движении, сказал Ковалев, — Не меня благодарите, а сына своего. Мое дело малое, главное, чтобы сам мальчик боролся. Он оказался очень крепким. Выдержал такую трудную операцию. Вероятно, не хотел расстраивать маму и папу. — мужчина улыбнулся.       — Спасибо вам большое, доктор. — сказал Юра, чувствуя, что сам вот вот заплачет.       — Не за что. Вам скажут когда можно будет зайти к сыну. — сказал врач и ушел.       Лебедева не выдержала и на радостях обняла Юру. Она понимала, что если бы не он, то ее сын, вернее их сын, мог умереть.       — Спасибо тебе, Юра! — прошептала Настя, — Благодаря тебе, Мишка здоровый. Всю жизнь тебе благодарна буду.       — Не надо благодарить меня. Я лишь хотел, чтобы ты и Мишка были счастливы. Для меня это самое главное. — улыбнулся Юра и ласково погладил Лебедеву по волосам.       Спустя время, взрослых пустили к ребенку. Он только тогда открыл глаза. И увидел родные лица.       — Мама… — протянул мальчик. Девушка тут же взяла сына за маленькую ручку и поцеловала ее.       — Ты молодец, мальчик мой. — сказала Настя, а из глаз снова потекли слёзы, — Ты у меня молодец. Настоящий герой.       — Мам, не плачь. — сказал мальчик, вытер слезы матери и повернул голову к Юре.       — Ты молодец. Не расстроил маму. — улыбнулся Юра и убрал челку мальчика с глаз.       — Папа… — неожиданно молвил Миша, чем вызвал у взрослых шок.       — Но я не… — хотел сказать Юра, но его перебила Настя.       — Мишутка, ты чего? Это же Юра? Наш Юра. — нервно сказала Лебедева боясь, что Шатунов может что-то заподозрить, — Он же не твой папа.       — Но мне крестный сказал, что Юра мой папа. — выдал Миша.       — Твой крестный дядя Миша? — спросила Настя.       — Да. Я спал и встретился с ним. Он мне сказал, что Юра мой родной папа. А крестный Миша, мне никогда не врал. — рассказал мальчик.       — Тебе это приснилось. — сказала Настя и погладила сына по голове, — Сам знаешь может всякое приснится. И даже розовый слон. — девушка решила отвлечь сына от этой темы.       Через минуту пришла медсестра и попросила уйти, мол мальчику надо отдохнуть после операции. Настя перед уходом поцеловала сына и взрослые вышли. Идя по коридору больницы, Шатунов не удержался.       — Папа… — парень мечтательно улыбнулся, — Так приятно было это слышать…       — Понимаю. Появятся у тебя свои дети Юр, будут папой называть. Ты ещё насладишься счастьем отцовства. Я уверена. — сказала Настя, — И давай забудем об этом ситуации. Миша же еще ребёнок и не ведает, что говорит.       — Хорошо. — ответил Юра, хотя знал, что никогда не забудет этого мгновения, когда его впервые в жизни назвали папой.       Радостные, после таких вестей, ребята ввалились в квартиру, уже вечером. Темнота царила в помещении. Неожиданно, из этой самой темноты, вышел силуэт. Вероятно, женский.       — Юраа, это ты? — томно произнес голос, — Я по тебе уже таак соскучилась — делая акцент на слове, будто показывая, насколько сильно она скучала.       Юра с Настей стояли молча, не зная как реагировать. Вдруг, свет загорелся и перед ними предстала Кристина во всей красе. А если говорить точнее, в одном нижнем белье.              — Нихера себе… — протянула Настя, — Ночная фурия, вот это да.       — Насть, а почему ты так никогда не делала? — шёпотом произнёс Юра, ещё не до конца понимая происходящего.       Насте было не суждено ответить, потому что в ту же секунду, раздался крик Кристины.       — Она?! Что она тут делает?!       — Я уже ухожу, не буду вам мешать. — сказала Настя, покидая квартиру.       — Кристина, что ты тут делаешь? — удивленно молвил Шатунов, заходя дальше в квартиру.       — А она тут что делает, не хочешь мне поведать?       — У Миши сегодня была операция, она остановилась у меня.       — Ах, остановилась значит? А ты меня главное в курс дела вводи, когда она здесь уже жить начнёт на постоянной основе. — одеваясь, говорила Кристина.       — Кристина, успокойся. Как тут вообще оказалась?       — Я тебе звонила, в Оренбург. Никто не отвечал. Пришлось звонить Кузе домой. Он сказал что ты тут. Я думала тебе сюрприз сделать. Но видимо, сюрприз сделал ты.       Пока они разбирались, Настя решила прогуляться. Давно она не была в Москве. Иногда, девушка скучала по такой жизни. Быстрой, летящей. И в тоже время, такой неуловимой.       Впервые за все эти дни, она вспомнила про Котова. Интересно, он и вправду даже не появится?       На улице уже начало смеркаться. Настя была в одном лишь платье. Поводя плечами, она зябла от ветра. К тому же, плохие мысли начали посещать её голову. А вдруг, придётся здесь ночевать? Но с другой стороны, Юра же не может так поступить, правильно?       Настя уже не понимала, что правильно а что нет. Каждый раз находясь ночью на улице, это плохо кончалось. Она сидела в тишине, и только звук покачивающихся качель.       Сзади послышались шаги. Девушку уже начала одолевать паника. Когда её плеча коснулась чья-то рука, она вздрогнув, закричала.       — Меня уже второй раз за сегодня, хотят оглушить видимо. — голос Юры, подействовал успокаивающе на девушку. Она расслабилась. — Пошли домой. — прозвучало так просто, но так по родному.              — Зачем ты так пугаешь?! — на выдохе, произнесла Настя, — А что, теперь на полу я спать буду? Ну, хоть получше чем здесь, ходят тут всякие, пугают.       — Кристина уехала. — спокойно произнёс Юра, — Пошли, а то я уже устал тебя повсюду искать — видимо, после сегодняшнего, у него не хватало сил даже на иронию.       — Прости, я не хотела все портить. — тихо произнесла Лебедева.       — Забудь. — сказал Юра, уводя девушку домой.       Утром, уже по обычаю, они собирались к Мишке. Спускаясь по лестничной площадке, Настя заметила бабушку, что сидела на низком подоконнике, а рядом стояли большие, наполненные доверху сумки.       Нужно быть дураком, чтобы не сложить два плюс два. Очевидно, по тому как она замучено вздыхала, ей было тяжело подниматься наверх с такими баулами.       — Юр — девушка кивнула в сторону бабушки.       — Давайте я помогу. — он понял её без слов, забирая сумки.       — Сынок, мне аж на шестой этаж.       — Я и на шестой смогу. Давайте.       — Юр, я тебя внизу жду. — убегая вниз по лестнице, молвила Лебедева.       — Эх, что за жизнь. Воду горячую отключают, лифт не работает… — молвила старушка, плетясь за Юрой.       Настя, нажав кнопку в подъезде, выбежала на улицу. Свежий воздух подул на её лицо, даря лёгкое наслаждение.       Но стоило ей оглядеться, она заметила чёрный мерседес, очень знакомый. Из него вышел мужчина.       — Дима?