Дочка учительницы

      — Что ты тут делаешь? — удивленно глядела Настя, застыв на одном месте.       — Приехал за тобой. Точнее за вами. — подходя к девушке, молвил Дима.       — Я даже спрашивать не буду, как ты нас нашёл. Но по моему, я тебе уже все сказала, ещё в Оренбурге.       — Да, да. О том, что ты должна подумать и все такое. Ну ты чего, малыш, разве не соскучилась? Я например, очень… — завлекая в свои объятия, Котов буквально мертвой хваткой вцепился в девушку.       Настя, ещё минуту не могла понять что происходит. Находясь в объятиях Димы, она тупо уставилась на него, чувствуя себя какой-то куклой в его руках. Когда Настя пришла в себя, она оттолкнула парня, сказав:       — Уходи. Я тебя еще не простила.       В сердце Лебедевой и вправду были сомнения. Она уже не понимала, что на самом деле хочет и чувствует. После проведённых дней с Юрой, в ней зародились сомнения. Словно, давно забытые бабочки в животе, снова порхали, даря неописуемое блаженство, находясь рядом с ним. И словно зарытые глубоко чувства, вновь давали ростки, но уже с большей силой. Но появление Котова спутало все карты.       — Настя, милая, я уже сто раз покаялся. Хочешь, на колени встану, только лишь бы ты простила.       — Не надо этого. Дай мне один день, чтобы все обдумать.       — Держи, — быстро достав из машины блокнот, он написал номер, — Я остановился у своего знакомого. Когда все для себя решишь, позвони.       Другую картину видел Юра. Спускаясь вниз, его взгляд чисто случайно зацепился за окно, в подъезде. Картина, которую он там увидел, была неутешительной. Настя, стоит в объятиях… Котова?! Хотя чему удивляться тут. Тому, что Котов нашёл их даже в Москве, или тому, что Настя вновь в его объятиях?       И что только себе напридумывал. Надеялся ещё на что-то, дурак! Зачем стучаться в закрытую дверь, зная, что никто не откроет? Настя по прежнему выбирает не его, а значит, пора отступить, давая заднюю. А ещё, неплохо было бы с Кристиной помириться. Некрасиво получилось.       Выйдя из подъезда, взгляд нашёл Настю, которая уже была одна. Странно. Где же возлюбленный?       Он и не понимает, что возлюбленный стоит прямо перед ней. Для неё ничего не поменялось, Настя смотрит ласковым взглядом, но в ответ получает только холодность синих глаз.       — Юр, я тебя заждалась. Все нормально? — нельзя сказать, что Настя не заметила холода во взгляде. Но подумала, что это ей лишь кажется.       — Да, лучше некуда, — сменяя на лице суровость, натянутой улыбкой, говорит парень, — Поехали?       Дорога в больницу оказалась молчаливой, хоть Юра и пытался вести себя обыденно. Настя же, даже не подозревала о том, что Юра видел утреннюю сцену около подъезда.       И вот, Настя вместе с Юрой, наконец преодолев путь, снова были в больнице.       Миша сидел, обнимая плюшевого медведя. Мальчик, как только увидел их, начал радостно голосить:       — Ура! Мама и Юра пришли! Ура!       Юра не скрывал улыбки. Такой милый и смешной… Они начали спрашивать у Миши, как он себя чувствует, на что он отвечал, что с ним все хорошо и чувствует он себя прекрасно.       Посидев так где-то полчаса, Юра решил, что пора ехать к Кристине. Да и Лебедева наверное хочет побыть с сыном наедине.       — Насть… — позвал её Юра и она тут же обратила на него внимание, — Я поеду пожалуй.       — Как? Куда? — удивлённо спросила она.       — Дела срочные есть. Надеюсь успею тебя потом забрать, но не уверен. Доберешься, в случае чего, домой сама? — спросил Шатунов.       — Ладно. — с ноткой грусти сказала она.       — Ладно Мишка, я поехал. — улыбнулся Юра мальчику, — Слушайся маму.       — Хорошо. — сказал он, — Юр! А когда я выздоровлю, мы с тобой посмотрим ещё раз тот фильм, про динозавров?       — Конечно!       — Обещаешь?       — Обещаю. — он потрепал мальчика по волосам.       Попрощавшись, Юра ушёл, оставляя мать с сыном одних.       Настя же осталась с Мишкой до вечера. Скоро, его должны были выписать. Pov Настя Лебедева.       В приподнятом настроении, я шла домой. Наконец-то, я все для себя решила. Не могу больше сопротивляться своим чувствам. Пойду, и во всем признаюсь. И будь, что будет!       Задорно переступая ступеньки, я мчалась к Юре. Вспомнила, что ключей у меня нет, я слегка постучала по двери. Но ответа не последовало, поэтому в надежде, я дернула дверную ручку. О чудо, она открылась!       — Юр, ты представляешь, — проходя вдаль квартиры, говорила я, — Я так долго хотела сказать…— взгляд случайно нашёл бутылку шампанского на столе.       Но, это ещё не о чем мне не говорило. В квартире была тишина, поэтому я подумала, что никого нет дома. Но открытая дверь? Может Юра просто спит?       Я пошла в зал, и первое что бросилось мне в глаза, это футболка Юры на полу. Странно, что это он вещи раскидывает. Я взяла его футболку в руки, желая положить на место. От неё пахло им… На несколько секунд, даже зависла. Но стоило мне пройти вглубь комнаты, моё настроение сразу куда-то испарилось, подбивая к глазам слезы.       На диване, передо мной, спали Кристина и Юра. На первой явно ничего не было из одежды, лишь лёгкое покрывало, закрывало её от потусторонних глаз. Спина Шатунова слегка вздымалась, от размеренного дыхания. Разбросанные вещи, только подтверждали догадки.              И на что я только надеялась? У него давно другая жизнь. А помочь он хотел только из-за своей бескрайней доброты. Сама виновата! Не уходила бы тогда, сейчас бы не страдала. Да и в чем его винить? Это его жизнь, его дом, его девушка. Он может делать всё, что хочется.       Слезы уже откровенно очерчивали дорожку на щеках, переходя в негромкие всхлипы. Я стояла и смотрела на это, держа в руках футболку Юры, словно издеваясь над собой.       Да сколько можно в самом деле?! Меня словно пригвоздили к полу, и ноги не несли на выход. Но наилучшим вариантом сейчас, было уйти. Уйти, ничего не говоря. Футболка упала на пол, и я, выбежала из квартиры прочь.       Уже идя по улице, что освещало закатное солнце, рука нащупала в кармане брюк, помятую бумажку с номером телефона. Найдя ближайшую телефонную будку, я набрала номер Димы.       Ну хоть кто-то был рад мне. Котов обещал забрать меня. Я, села на лавочку, в ожидании Димы. Настроение было хуже некуда. Я уныло водила ногой по земле, летая где-то в своих мыслях.       Вмиг, тучи над головой начали сгущаться. Ещё несколько минут и хлынет дождь. Но мне было так все равно, что я бы даже не поднялась с места. И пусть смотрят как на ненормальную.       В голове крутился июнь восемьдесят девятого. В тот день, дождь пошел неожиданно, сменяя на небосводе ясное солнце. 4 июня 1989.       У нас должен быть концерт, в честь дня защиты детей. По сути это был и наш праздник, поскольку мы тоже считаемся детьми, но нам в наш праздник придётся выступать, хотя впрочем, как и во все дни. Для Разина было неважно, во сколько концерт, какая погода, праздник ли, или устали ли мы. Для него был всегда на первом месте заработок. За нас он переживал только в тех случаях, когда все может пойти крахом. Вот тогда он за нас правда переживал.       У нас было еще время до концерта, примерно часа два. Мы с ребятами вышли на улицу. Парни, как обычно это бывает закурили, а я запрыгнула в машину. Решила пошарить там, дабы найти что-нибудь интересное. Я посмотрела на задних сиденьях — пусто, заглянула в бардачок — опа! Журнал «Крокодил»! Класс! Сейчас посмеемся над чем-нибудь. Краем глаза, пока читала, наблюдала за ребятами. Кто-то курил, кто-то кушал, а Юра играл со спичечным коробком.       В зубах у парня была сигарета, он пытался заставить коробку прыгать, наступая на ее края. Но похоже не получалось, потому что через пару секунд послышалась ругань:       — Блять! Будешь ты прыгать, сволочь? — ругался Юра.       Я невольно хихикнула. Наблюдать за Шатуновым в такие моменты было очень интересно. И слушать его ворчание, как у старого деда. Он мне казался в эти минуты таким смешным, но в то же время серьезным и сосредоточенным.       Но, похоже, Шатунов психанул и решил забить болт на коробку. Он взял её в руки, подкинул и пнул ногой. Затем, тоже самое сделал и с сигаретой. Из кармана Юра достал какую-то коробочку фиолетового цвета и открыл ее. Такая же была у Серкова. Судя по всему какие-то карамельки.       К Юре подошел оператор и он и ему отсыпал немного конфет. Через пару секунд, Юра подал голос. Да так громко, что меня кажется даже оглушило.       — Воу! — крикнул Шатунов, от этого голос эхом раздался по территории здания.       — Блять! Шатунов, мать твою! Напугал! Чего так орешь? — возмутилась, потому Юра и правда меня напугал. Но Юра проигнорировал мои слова и начал наступать на оператора, как будто готов с ним побороться. Терпеть не могу, когда он меня игнорирует! Мы с ним не в ссоре, поэтому смысла ему от этого не было.       — Шатунов! Я с кем говорю?! Со стеной?! А ну иди сюда! — сказала я требовательным тоном.       И о чудо! Юра Шатунов повернулся и подошел ко мне. Но вместе с ним и Серков.       — Ты чего так орешь? Напугал же.       — Извини. Просто больно спокойно было. Решил немного разбавить обстановку. — усмехнулся Юра и получил от меня журналом по голове.       — Делай это в следующий раз потише. — попросила я и вернулась к чтению. Шатунов только обратил внимание на журнал у меня в руках, учитывая еще тот факт, что он получил им по голове, тут же забрал его.       — А это я заберу! — усмехнулся Юра       Парень сел на корточки, а спиной облокотился о машину. Тут же открыл журнал и начал читать.       — Ну Юра!.. — взвыла я, — Я же еще не дочитала! Отдай.       — Подожди. Мне самому интересно, что тут есть. — отмахнулся Юра и продолжил читать.       — Щас дверь открою, выйду и получишь! — сказала я, напрочь забыв о том, что тут ходит оператор и снимает нас.       Он меня снова проигнорировал и положил журнал на землю, а край придавил ногой, чтобы страницы не переворачивались от ветра. Он что, издевается надо мной?! И под рукой нет ничего, чтобы ему по башке дать! Блин!       — Юра! Отдай журнал! — потребовала я.       Тут оператор отвернулся и начал снимать фанаток, что стояли за воротами. Юра поднял на меня голову и улыбнулся.       — Че лыбишься? — спросила я, уже начиная закипать.       — Люблю тебя. — прошептал он и послав воздушный поцелуй, вновь отвернулся. Я значит тут на него ругаюсь, а он о любви говорит! Мне конечно приятно, но нашел время. Все кто возможно могут услышать и тогда нам не поздоровится.       — Ты издеваешься надо мной?! Ну все! — воскликнула я, уже желая выйти из машины и надавать ему люлей. Но он вновь повернулся.       — Да успокойся ты. Хочешь конфетку? — улыбнулся Юра. Он словно меня не слушал и не понимал, за что сейчас может отхватить. Этим он меня взбесил еще больше.       — Ну держись! — сказала я.       Я тут же дернула ручку, желая открыть дверь, но ее тут же захлопнул Юра. Его действия меня удивили. Он хитро улыбнулся. Что он опять придумал?       — Будешь ругаться, поцелую. — молвил Юра и я тут же покраснела.       — Да ну тебя к черту, Шатунов!       Я отвернулась, желая хоть как-то скрыть румянец от посторонних глаз. Тут же я услышала заразный смех Юры. Мне даже самой стало смешно. Шатунов продолжил читать. Я лишь скучающе облокотилась о дверь. Мне было скучно. Журнал был для меня единственным развлечением в те минуты, а Юра его отнял, зараза такой!       К нам вернулся оператор, продолжая снимать. Тут Юра поднялся вместе с журналом и подошел к оператору.       — Смотри! Прикол. — он показал мужчине место где и начал читать, — Айсберг растает, сломается лестница. И незнакомка исчезнет во сне. Шлягер останется в той же цене, бля.       Шатунов дочитал и отдал мне журнал. Я хотела ему уже дать им по голове, но он увернулся. Потом достал какие-то штуки. На вид как мармелад. Увидев у Юры сладость, все сразу его окружили и начали просить угостить. Тут раздался голос возмущенного Серёжи.       — Ну дай сюда! Ну дай Ген! — Серков схватился за руки охранника, у которого была какая-то фотография, — Ну Гена! Ну пошёл в жопу! Это моя! — Серёга обратился к Юре и Ване, другому охраннику, — Скажи, чтобы отдал! Гена, пошел в жопу! Сейчас пожалуюсь понял, бля?! Это моя фотография.       Ребята тут же столпились рядом с Геной, а вернее над фотографией, что была у него. Все начали шутить над тем, что Серков собирался жаловаться. Тут Юра воскликнул:       — Это мое! — забрав фото.       — Мое! — ответил Серков.       — Да дай посмотреть, блин!       — Да она сфотографирована только! — ответил Серёжа и начал рассматривать фото.       — Нахера ты её сфоткал?! — через пару секунд воскликнул Юра.       В его голосе я услышала злость, с маленькой щепоткой ревности. Странно… Что он там увидел? Меня распирало от любопытства. Не выдержав, я вышла из машины, а затем подошла к ребятам.       — Так, я это забираю! — сказал Юра и забрал фото.       — С чего это? А ну отдай! Моя фотография. — твердил Серёжа, пытаясь забрать фото, но Юра уворачивался.       Шатунов поднял руку, в которой держал фото вверх, а Серков пытался дотянуться дабы забрать. Но безуспешно. Выглядело это смешно. Юра, как будто старший брат Серёжи, и достает его, дразнит, желая выбесить. Тут рука Юры с фотокарточкой повернулась в мою сторону, чтобы Серёжа не дотянулся. Я не растерялась и выхватила фото из хватки Шатунова. Парни тут же обратили внимания на меня. Я улыбнулась.       — Теперь моя. — сказала я и посмотрела на фото, что так привлекло внимание ребят.       Думаю, надо было видеть мое лицо, на котором застыло удивление. Мои брови поползли наверх. На фото была я. Судя по месту, фото сделали только что. Я сидела в машине и читала журнал. Как я не заметила, что меня сфотографировали? И кто? Хотя несложно догадаться. Серков Серёжа меня сфотографировал. Он чуть ли не дрался за это фото, чтоб его не забрали. Приятно конечно. Я решила сделать вид, что это нормально. Хотя по гневному взгляду Юры, это не нормально. Он прямо-таки закипал от ревности.       — Прикольное фото, Серёж. — сказала я, — Но выбрал бы кадр и момент получше, было супер. А то даже не улыбаюсь, больно серьёзная я тут. Держи, фотограф. — я отдала фото Серкову и подошла к Юре, — Дай змейку. Я тоже хочу.       Шатунов тут же порвал мармелад пополам и отдал одну из половинок мне. Все снова окружили Серёжу, что стоял с фотографией.       — Не, фотка класс. — сказал Гена.       — Конечно. — улыбнулся Серёжа, — Лебедева при любом ракурсе красивая.       — Ты льстишь мне, Серков. — сказала я и откусила сладость.       Юра развернулся и ушёл. Странно. Неужели ревнует? Вроде обычное фото, а ревнует. Как мило! Недолго думая, я пошла за ним.       — Юр, ты куда? — спросила я, но ответа я не получила. Опять игнорирует? Как только мы появились в поле зрения фанатов, сразу послышались женские и мужские вперемешку возгласы:       — Юра!       — Юр, иди сюда!       — Лебедева!       — Настя! Иди сюда! Поцелуем!       Шатунов отвернулся.       — Пошлите к ним сходим? Погодите, я сниму. — сказал оператор, беря нас в кадр.       — Ты дурак, что ли? — спросили мы с Юрой в один голос.       Юра подошел к окну и схватился за него, желая через узкую расщелину оказаться внутри. Вокруг заголосили:       — Алее оп!       — Куда? Не пролезешь.       Секунда, и он на подоконнике.       — Шатунов, ты куда полез? — спросила я, но снова мой вопрос остался без ответа. Юра пролез и оказался в гримерке.       — А мне как прикажешь залезать? — спросила я, подойдя к окну.       — Никак. Оставайся там и позируй для Серкова. — обиженно произнес Шатунов.       — Чего?! Ну сейчас я тебе дам!       За пару секунд я оказалась в гримёрке. И сразу налетела на Юру.       — Воу Воу воу! Лебедева, хорош. — сказал Юра начиная смеяться.       — Я тебе дам, позируй! Я даже не знала, что он меня сфотографировал! — возмущенно ответила я и стукнула Шатунова по спине.       — Моя миссия выполнена. — гордо сказал Юра.       — В смысле?       — Я тебя побесил. — усмехнулся Шатунов.       — Ах ты!       Я не успела даже начать возмущаться, как меня заткнули поцелуем. Хорошо, что в гримерке никого не было и оператор уже ушел от окна. Пока во мне была злоба на Шатунова, я его била по плечам, но он схватил меня за руки и снова впился в мои губы. Вот что с ним делать? Неужели, ему нравится, когда я на него злюсь? Я уже не сопротивлялась и начала отвечать на поцелуй. Шатунов отпустил мои руки и обнял за талию, а я обвила его шею руками. Но как говорится, «Счастья век недолог». Мы услышали шаги, которые приближаются к гримерке и тут же отстранились. Юра сел на диван, а я подошла к телевизору, желая переключить канал.       Через какое-то мы с Юрой переоделись и нас чуть чуть накрасили. Ну как чуть чуть. Его чуть чуть, а меня я бы сказала сильно. Даже пришлось немного стереть самой, так как меня это не очень-то устраивало.       Шатунов оделся в жёлтый костюм, а на его шее, неизменно красовалась золотая цепочка. Я же надела похожий костюм, так как их шили для нас, только он у меня был с юбкой и вырезом на спине. Но было еще одно отличие между нами в этих образах. Юра был босой, а я в туфлях.       Начался концерт. Хоть был концерт в честь детского праздника, на нем было очень много молодежи. Мы с Юрой пришли за кулисы.       — Эй, цыплёнок! — шутя произнесла я, за что сразу получила. Юра незаметно меня ущипнул. Мне нравился этот его желтый костюм. Из-за него, я Юру прозвала цыплёнком.       — Ты недалеко от меня ушла.       Мы вместе посмеялись. Вскоре, объявили о нашем выходе. Концерт был такой же как и все. Крики, оры, слезы, свист, аплодисменты, выкрикивание наших с Юрой имен… Все как обычно. Единственный казус был, когда фанаты, неизвестно каким образом, прорвались на сцену. Это было на песне «Лето». Нас окружили, захватив в кольцо. Откуда-то сверху, мне на голову прилетели цветы. Охранники оттащили всех. Я потерла голову и Шатунов это заметил.       — Все нормально? Ударили что ли? — спросил он, пока было вступление.       — Нормально. Цветами по башке шандарахнули. — сказала я и мы посмеялись.       Наконец-то последняя песня. Мы пели её с ведущей концерта. Приятная женщина, в очках. Песня закончилась, начал закрываться занавес, но к нами пробрались какие-то парень и девушка.       — Юр, а ты к нам придешь? — спросила она.       — Настя, я тебя люблю! Жизнь отдам! — крикнул парень и потянулся с поцелуями, но я увернулась. За секунду появился Ваня и оттащил их от нас, а мы ушли. Все цветы, что были у нас, нес Юра, я предлагала ему забрать хоть часть, чтобы ему было полегче, но он отказывался.       — Я мужчина. Должен таскать все за тебя. А будешь выступать, я и тебя понесу. — сказал Шатунов.       — Я бы на это посмотрела. Цветы и меня тащишь. — посмеялась я, уходя за кулисы. Меня тут же схватили. Ноги оторвались от земли, а я невольно закричала:       — Юра! Отпусти, дурак!       — Ещё есть вопросы? Может еще до гримерки донести? — спросил Шатунов. Его лицо озарила улыбка, от чего появились ямочки на щечках, словно он гордился собой и своей силой.       — Нету вопросов! — ответила я, — Опусти меня на землю!       Как только я оказалась на земле, убежала от Юры, пока он еще что-нибудь не выкинул.       Как только мы переоделись, тут же направились к выходу. Можем хоть в машине отдохнуть. Я шла рядом с Юрой, но как только мы вышли на улицу, а я увидела мокрый от дождя асфальт, тут же ринулась вперед. Я всегда любила дождь. Особенно летний. Он такой теплый и приятный. Юра и Серёжа подошли к машине, пока я мерила маленькие лужи и бегала ловя капли на ладони.       — Лебедева! А ну иди сюда! Заболеешь! — крикнул мне Юра.       — Уже бегу. — сказала я с сарказмом и взмахнула волосами, — Волосы назад.       — А ну иди сюда я сказал! От твоей мамы я получать не собираюсь! — сказал Юра, — Кто тебя лечить будет, если заболеешь?       — Вот ты и будешь! — сказала я и начала нарезать круги.       — Вот упрямая девчонка! — проворчал Шатунов.       — Я тебя тоже обожаю!       К этой фразе наше окружение уже привыкло. Но для нас с Шатуновым она значила совсем иное. Таким образом я говорила, что тоже люблю его. Я никогда не говорила, что люблю, заменяла это слово «обожаю». Почему-то слово «люблю» меня смущало. Но Юра понимал, что в любом случае, я все равно ему говорю о своих чувствах.       Послышались крики. Были вперемешку имена нашей троицы. Мое, Юры и Сережи. Шатунов тут же ринулся ко мне. Как только он меня поймал, он перекинул меня через плечо и понес к машине. Я начала драться. Била Юру по спине, дергала ногами.       — Юра! Отпусти! Я гулять хочу! Дай под дождём побегать! Зануда! — кричала я.       Шатунову хоть бы хны. Он продолжал идти с невозмутимым лицом. Бесит!       — Я тебя потом лечить не собираюсь. — сурово ответил он и открыл дверь машины.       — Да куда ты денешься? — сказала я.       Знаю я, что он не оставит меня одну, а тем более с температурой. Будет постоянно бегать и спрашивать, как я, как себя чувствую, не болит ли ничего. Любое мое желание в такие дни Юра исполняет беспрекословно. Я конечно не наглела. Просила только чего-нибудь сладкого или сока. Но чаще всего, я его просила просто побыть рядом со мной. От него было очень тепло, когда меня знобило. Невольно, я всегда засыпала, буквально через пару минут, как только согревалась.       Шатунов посадил меня в машину, а потом сел сам. Сел он около двери, чтобы я в случае чего, снова не ринулась под дождь. Потом сел Серёжа и остальные. Как только закрылась дверь машины, к ней ринулись фанаты, заглядывали в окна, желая разглядеть нас всех.       — Отъедем ребят. — сказал Шатунов.       — Вон у Игоря, щас развернем. Около Игоря тормози, сигареты возьмем.       — Да не надо. — сказал Юра.       — Включите магнитофон. — сыпались просьбы.       — Откройте окна. — попросила я, потому что в машине было душно.       — Давайте отъедем, а? — спросил Юра. Он нажал на кнопку и окно немного опустилось.       — Не дергайте водителя. — сказал Гена.       — Да. Не дергайте меня. — ответил Ваня.       Окно снова немного поехало вниз и остановилось.       — Не надо больше, Юра. — сказала я, — А то будут сейчас лезть руками.       Машина начала движение и мы поехали к выходу. Вдруг, Ваня засигналил, чтобы разогнать с дороги людей. Я чуть вздрогнула.       Я чуть вздрогнула, когда моего плеча коснулась чья-то рука. Я настолько затерялась в воспоминаниях, что не заметила Диму.       — Ты вся промокла. Пошли в машину.       — Будь здесь Юра, он бы не удержался и сказал: «Заболеть хочешь? Я тебя лечить не буду.» А я бы ответила: «Куда ты денешься от меня?». А вот сейчас все-таки делся от меня. И я даже знаю куда. — пронеслось у меня в мыслях.       Взяв за руку, Дима потащил меня к машине, а я просто молча плелась за ним. Чувствовала себя настолько опустошенно, что было все равно, куда, зачем и почему.       Дима пытался заговорить со мной, выпытывая причину моего подавленного настроения. Но я лишь смотрела за дождевыми каплями на окне, периодически кивая на его слова. Pov Юра Шатунов.       Был поздний вечер. Кристина давно ушла, оставляя за собой только шлейф своих духов и поцелуй на прощание. Но вскоре, и её запах заменит сигаретный дым. Неизменный, его ничто не заменит. Как и Настю Лебедеву. Я могу лишь притворяться и врать себе о том, что разлюбил. Хоть и притворства с детства не любил.       Забитая доверху пепельница, звук кухонного радио, вещающего с незначительными помехами, прокуренное помещение и тоска, были на сегодняшний вечер незаменимыми друзьями.       Интересно, а Лебедева не появляется, потому что у Димы? Хотя где ей ещё быть. Хоть бы в известность поставила.       И вот, как по заказу, трель домашнего телефона. Короткое молчание в трубку, будто собеседник не знал что сказать. А после знакомый голос:       — Юр, я у Димы. Завтра заберу вещи.       А после, только чередование коротких гудков. Pov автор       А на том конце провода, девушка чувствовала себя не лучше. Если не хуже. Слезы вот-вот дадут о себе знать.       Вешая трубку телефона, с характерным стуком, казалось, что это была поставлена окончательная точка в их отношениях. Больше ничего не будет, да и в принципе, быть не могло.       Дима подошел сзади к девушке, покрывая поцелуями сначала щеку, а потом уже и шею. Девушка отклонила голову в сторону. Как же ей сейчас было мерзко на душе. Дима становился настойчиво, будто не замечая нежелания Лебедевой.       Её это уже стало откровенно раздражать и она, вырываясь из хватки, просила:       — Дима, отпусти. Я не хочу.       — Почему? — спросил расстроено парень.       — Не хочу и все. Голова болит и устала.       Девушка тут же легла в кровать, показывая, что собирается спать, хотя сна ни в одном глазу не было. Дима вздохнул и тоже лег, больше не приставая.       Утро было никаким. Совершенно обыденное с обеих сторон. Шатунов был спокоен и лишь ждал Настю, чтобы та забрала свои вещи. По крайней мере ему так казалось, что он спокоен. За утро, он выкурил уже почти целую пачку.       У Лебедевой была паническая пустота. Только собралась все рассказывать, в надежде все вернуть, и тут судьба дает новую подножку. Видимо и правда им не суждено быть вместе. Они слишком разные. Разные жизни, судьбы, характеры. Девушка не спала почти всю ночь. Перед глазами была картина, как Юра и Кристина спали в одной постели.       — А ведь когда-то, я спала с ним в обнимку… — скучающе подумала Настя, — Какая же я дура.       Настя быстро оделась, как только часы показали девять часов утра. Ей скорее уже хотелось забрать свои вещи и уйти из жизни Шатунова, хотя всем сердцем и душой она этого не хотела. Но Лебедева просто игнорировала эти чувства.       Девушка вызвала такси и стала ждать. Котов только открыл глаза. Как только заметил, что Лебедева собирается, сразу проснулся.       — Ты куда? — спросил Котов.       — За вещами. Я же их не забрала у Шатунова. Так что, я за ними. — ответила Настя.       — Я тебя одну с ним не оставлю! — воскликнул Дима.       — Предлагаешь оставить мои вещи Юрке на память? — усмехнулась девушка, надевая серьги.       — Нет. Я с тобой поеду. — сказал Котов и вскочил с кровати.       — Но, я уже такси вызвала… — сказала Лебедева, но тут же была прервана поцелуем в щеку.       — Я быстро. — ответил Дима и начал одеваться.       Спустя минут десять, Котов и Лебедева вышли и сели в такси. Всю дорогу, каждый думал о своем. Лебедева о Юре, а Котов о том, как у него чешутся кулаки на Шатунова.       Вскоре, такси остановилось около многоэтажки, где жил Шатунов. Дима расплатился с водителем и пара вышла из машины. Настя скучающе оглядела двор, детскую площадку, и бабулек, что сидели у подъезда. Они сразу узнали в девушке гостью Юры и позвали ее:       — Девушка, вы к Юрочке? — спросила одна из старушек на лавочке.       — Да… — протянула Лебедева.       — Он вышел. Скорее всего в магазин. Подожди его. — ответила она.       Как обычно, бабушки у подъездов, все про всех знали. Кто куда пошел, когда вышел и зачем. Настя решила подождать и краем уха уловила разговор старушек.       — Эх… — вздохнула одна, — Где мои 20 лет. Юрка парень красивый. Я бы за ним так и бегала, так и бегала…       — Да на черта ты ему сдалась? — спросила другая, оборвав мечты подруги, — За ним вон какие девки ухлёстывают. — бабушка кивнула в сторону Лебедевой, — Молодые, красивые. А ты ему, старая, не к чему.       — Согласна. Вот эта красавица еще добра. И ребёнок уже есть. — сказала третья, — А другая мне не нравится. Конечно красива, но больно высокомерна. Никогда не здоровается, сколько я её тут вижу. Что Юра в ней нашел? То ли дело, вот она.       Женщины посмотрели на Лебедеву. Оглядели с ног до головы, как будто оценивали.       — Да. Хороша девка! — вынесла вердикт одна, а другие лишь кивнули.       Лебедева не хотела больше быть свидетелем их разговора и уже хотела зайти в подъезд, как послышался знакомый мужской голос.       — Здрасте.       — Здравствуй, Юрочка! — сказала одна и улыбнулась.       — Как ваше давление, баб Люб? — спросил Юра.       — Спасибо, Юра. Все хорошо. Ты такие хорошие лекарства купил. Больше вообще на него не жалуюсь. — ответила старушка.       — Рад был помочь. — улыбнулся парень.       — Оказывается ещё и бабушкам помогаешь, Шатунов? — подала голос Лебедева и парень повернул в её сторону голову. Через секунду, появился Котов.       — И тебе привет, Лебедева. Раз пришла, то пошли. — сказал Юра и зашел в подъезд. Котов хотел тоже уже зайти, но его остановила Настя.       — Не надо. Я сама справлюсь.       — Но… — Дима не договорил, как Лебедева его перебила.       — Я сама. Да и что может со мной случиться? Все нормально будет. Заберу вещи и поедем домой. — сказала Лебедева и зашла в подъезд.       Настя поднялась в квартиру, вслед за Юрой. Парень, как только открыл дверь, пропустил девушку вперёд. Лебедева тут же сняла туфли и прошла вглубь квартиры.       — Куда теперь пойдешь? — спросил Юра, подходя к девушке, что уже складывала вещи, свои и сына.       — Есть куда, раз собираюсь. — спокойно ответила Лебедева.       Вдруг, на пол упала футболка. Явно не женская. Юра подобрал её и буквально тут же узнал. Это была та самая футболка, в которой любила спать Лебедева, еще когда пела в ласковом мае. Шатунов отдал эту футболку ей еще в 88-м году, в поезде. Неужели, она до сих пор хранит её?       — Знакомая футболка… — молвил Юра, чем заставил Лебедеву покраснеть, — Неужели, та самая?       — Нет. — соврала Настя, — Это футболка Димы.       — Да? — спросил Юра, хотя понимал, что девушка врёт, — А твои красные щеки, говорят о другом. Сколько всего эта футболка видела и пережила? Напомни. А! Поцелуй в поезде. — начал перечислять Юра, — Когда тебе не спалось и мы уснули в обнимку. Наши ночные разговоры. Наша первая ночь.       Лебедева краснела с каждым новым словом. На последних словах Юры, Настя уже стояла вся красная, до самых ушей. И ещё этот его бархатный и томный голос. Он словно обволакивал, заставляя вспомнить события той незабываемой ночи. Насте, стало казаться, что она снова чувствует эти прикосновения, эти поцелуи, этот запах костра.       С прикосновениями она не ошиблась. Шатунов действительно дотронулся до неё. Сначала он коснулся локтя, а потом его ладонь медленно поползла вверх, к плечу. Прикосновения были такими нежными и легкими, что на минуту девушка забыла, как дышать, настолько она соскучилась по этим касаниям. Внизу живота у неё завязался узел. Захотелось повторить ту звёздную ночь, на берегу. Еще пара лёгких касаний, пара минут и Лебедева будет уже готова отдаться Шатунову вся, без остатка.       — Почему ты ушла тогда? — спросил Юра хриплым голосом, на ухо.       Казалось, что он сам держался из последних сил. Пару секунд Настя молчит. Хочет уже хоть что-то сказать и только открывает рот, как раздается стук в дверь. Всю одурманенность влюблённых, как рекой смыло.       Лебедева сразу продолжила своё дело, но уже с трясущимися руками. Шатунов пошел открывать дверь. За ней стоял Котов. Парень, даже не спросив разрешения у хозяина квартиры, переступил через порог.       — Я тебя не звал. — спокойно произнёс Шатунов.       — А я прихожу тогда, когда считаю нужным. И не важно, ждут меня или нет. — ответил Дима.       Между парнями летали молнии, будто вот вот пролетит такая, которая расколет землю напополам.       — Настена, малыш, ты собрала все? — спросил Дима поворачиваясь к девушке.       — Да… — голос девушки дрожал, — Почти…       — Опять что-то потеряла? — усмехнулся Юра и подошел к Лебедевой.       — Эм… Да… — ответила Настя, — Где игрушки Миши? Парочка машинок там была. Плюшевый зайчик.       Шатунов молча подошел к столу, где лежали игрушки мальчика, взял и отдал их матери. Лебедева забрала их и положила в сумку, а потом застегнула. Собачка пробежала по молнии, сцепляя её. Вот и все. Вещи собраны. Это значило лишь уход обоих из жизни друг друга.       Сумку, буквально тут же, забрал Дима, пока Настя надевала туфли. Пара уже стояла на пороге. Котов дернул ручку двери и она открылась. Лебедева посмотрела на Шатунова. Не сопротивляясь порыву, парень и девушка обнялись. Котов в этот раз возражать и ругать не стал, он понимал, что они просто прощаются.       — Спасибо, Юр. — прошептала Настя, — Большое тебе спасибо. Если хочешь, буду писать или звонить, чтобы ты знал, как Мишка.       — Было бы здорово. — улыбнулся Шатунов, — Береги себя, Насть. Ты у Мишки одна.       Лебедева кивнула и отпустила парня, так же как и он. Они в последний раз друг другу улыбнулись и девушка вышла из квартиры, закрыв за собой дверь. Настроение у обоих было паршивое. Ничего не хотелось. Шатунов, от переизбытка чувств, тут же схватил сигареты и вышел на балкон. Он закурил и посмотрел вниз.       К подъезду подъехала светлая машина, такси. Котов закинул сумки в багажник, а Лебедева подняла голову на заветный балкон. Заметив любимого, курящим на балконе, она улыбнулась и помахала ему на прощания. Шатунов помахал в ответ. Девушка села в машину, а за ней и Дима. Звук мотора, и вот, автомобиль уже скрылся за дальним поворотом.