* * *
Он поймал себя на мысли, что ещё вчера, находясь в этом же самом аэропорте, он чувствовал себя одиноким и не счастливым, но удивительным образом все поменялось буквально за ночь. Вот уж и правда новогоднее чудо. Вспомнив о Насте и Мише, на его лице тут же просияла счастливая улыбка. Юра нашёл себе такое место в зале ожидания около окна, чтобы его никто не узнал, хотелось как можно меньше внимания к своей персоне. Мысли его постоянно уводили к Насте. Как наконец он услышал те долгожданные и заветные слова, а ещё их танец. Прийдя в себя, парень посмотрел на часы, уже ровно половина, как договаривались. Юра наскоро натянул капюшон, чтобы избежать нежелательных взглядов, быстро закинул сумку на плечо и двинулся к входу, встречать любимую. Он внимательно всматривался в лица, надеясь увидеть родные глаза, но ни в ком он не смог разглядеть Лебедеву. На всякий случай он вышел на улицу. Шатунов огляделся по сторонам, но и там её не было. По спине прошёл неприятный холодок. — "Может просто опаздывает, но странно... она так хотела проводить меня" — парень почувствовал как начала кружиться голова от волнения. Он продолжал растерянно смотреть по сторонам. Неужели...Настроение ещё ухудшал тот факт, что завтра с самого утра начинаются его гастроли, которые затянуться на несколько долгих недель. Чтобы ни было на душе у него самого, Юре приходилось каждый раз перед выходом на сцену менять настройки и выворачивать всю душу перед зрителем, отдавая им все свое сердце и душу. По другому он просто не мог, не умел. Шатунов уже безынтересно скользил взглядом по прохожим. Он на секунду представил, как, наверное, глупо выглядит со стороны. Так же уныло, как какой-нибудь герой романтик из дешёвой пьесы. Между тем прозвучал сигнал, приглашающий на регистрацию и Юра словно очнулся от своих мыслей. Они смешались в кучу и в основном неприятные, носились сейчас с бешеной скоростью в его голове. Юра зашёл обратно в здание аэропорта. Проходя мимо телефонных автоматов, он поднял на них свой хмурый взгляд. Рискуя опоздать, он все таки решил попытать судьбу и позвонить Кузнецовым. После набора номера в трубке послышалось длинные нудные гудки. Уже совсем теряя надежду, Шатунов собирался положить трубку, но милый детский голос прервал этот унылый монолог гудков. — Алло, это Миша Лебедев. — Привет, Мишутка. Это Юра. А мама дома? — А мамы нет... Бабушка сказала что она скоро вернётся. Юра, а почему ты уехал? — расстроено произнёс мальчик. — Да Миша, мне нужно уехать, чтобы работать. На том конце провода раздался всхлип. — Миша? Ты что расстроился? — Дед Мороз обещал, что ты будешь с нами. — Миша... — растерялся Шатунов. — Значит дед Мороз не настоящий волшебник. Что нужно было ответить Юре? Он не был уверен сейчас ни в чем, чтобы обещать Мише что все будет хорошо и он будет с ними. В груди в этот момент что-то защемило. Было больно от какой-то неправильности всей ситуации. Он торопливо пошел к стойке регистрации, где вся обычная волокита прошла очень быстро, потому что до отлёта остались считанные секунды. Скинув с себя капюшон, он в последний раз обернулся, уже не надеясь увидеть её, а скорее из уважения к своим чувствам. До щемящей боли одиноко.* * *
Наутилус Помпилиус – Скованные одной цепью.
— Настя! — нервный голос Жени раздался в трубке, — Ты дома? — Да, я дома. — слегка непонимающим голосом ответила она, — Что случилось? — Выйди во двор, нет времени объяснять. — Лебедева не успела и сказать слова, как разговор оборвался. Наспех накинув на себя пальто, Настя вылетела из квартиры. Находясь в полном смятении, она торопилась, оставляя позади лестничные пролеты. Как только она выбежала из подъезда, в поле её зрения оказался полностью тонированный автомобиль, из которого выскочил Лисичкин, помогая при этом встать Диме. Котов оперся на него, придерживая бок рукой. Он слабо держался на ногах, но все таки передвигался. Догадка промелькнула в мыслях у Лебедевой. Неужели, Дима...? Замерев с этой мыслью, она словно застыла, не в силах сделать и шагу. — Настя! — пытаясь растормашить девушку, крикнул Женя. Сейчас все были на нервах и казалось, что каждая секунда была на счету. Медлить не было времени. — Нужна твоя помощь. Ты же работала в больнице, должна что-то знать. Я в этом полный профан. Сделаю только хуже. — Здесь нужен профессионал, — торопливо ответила она, — Нужно вызвать скорую, чего вы ждете! — все это уже перерастало в панику. — Мне нельзя с этим показываться докторам. — объяснял Котов, — Меня заметут, ты понимаешь? — Ты что, хочешь умереть у меня на руках!? — Лебедевой было страшно, — А если что-то пойдёт не так? Ты это понимаешь? — Я уверен, что все обойдётся. Поверь и ты, — Котов старался скрыть тот факт, что сам был напуган не меньше, успокаивая девушку, — Будет очень нехорошо, если кто-нибудь нас здесь увидит. — Нужен спирт, остальное у меня есть. — смирившись с ситуацией, сказала Настя. — Я достану, — ответил Лисичкин, — Только давай я тебе помогу. — Мы потеряем время. — возразила Лебедева, — Я сама справлюсь. Только пожалуйста, скорее! Настя понимала, что выбора у неё просто не было. Оставить его она не могла. Вся его одежда, как и её, была испачкана кровью. На белой рубашке разрастался кровавый след. Перекинув его руку на свое хрупкое плечо, она помогала Котову добраться до подъезда. Раненный, он едва шёл, сдерживая крик от невыносимой боли. Волочась за ней, он старался не потерять сознание. Когда Лебедева довела Диму до квартиры, его силы уже были на исходе. Он истекал кровью, а она, глядя на него, испытывала самый настоящий страх. Уложив парня на диван, Настя побежала на кухню. Тщательно вымыв руки, она вытащила из аптечки пластинку таблеток анальгина. Вернувшись, она захватила с собой щипчики. Аккуратно, она начала снимать с него одежду, пытаясь не доставлять боли, хоть и руки её не переставали дрожать. Полностью открыв доступ к ранению, Настя извлекла одну таблетку и придерживая парня за голову, дала запить. В этот момент, входная дверь скрипнула, пропуская в квартиру Женю. В руках у него была бутылка водки. — Ты как раз вовремя, — окинув Женю быстрым взглядом, Настя переключила внимание на Котова. В этот момент он казался ей таким слабым и, сильным одновременно. Превозмогая боль, он целиком и полностью вверял свою жизнь одной единственной девушке. Что послужило этому: полное доверие или вынужденные обстоятельства? На этот вопрос, возникщий в её голове так не вовремя, она не могла ответить. — Лис, дай бутылку — слабый голос Димы прозвучал в приказном тоне. Женя неуверенно посмотрел на Настю, будто спрашивая у нее одобрение, прежде чем выполнить просьбу друга. Лебедева кивнула. Котов выпил залпом без промедления. — Зажилка есть? — обратилась Настя к Жене. Тот, похлопав по карманам своих брюк, нашёл заветный предмет и протянул его девушке. Она же в свою очередь прокалила щипцы огоньком. — Сейчас будет неприятно, — предупредила Настя, намереваясь вылить остатки содержимого бутылки на рану. В ответ Дима посмотрел на неё жалобно, всем своим видом показывая, что и сейчас ему не очень то приятно. — Держи его. — обратилась Настя к Лисичкину, указывая на Диму. Тот незамедлительно выполнил просьбу. Когда Настя наклонила бутылку, Лис на миг представил, какое сильное жжение испытывает его друг, почти физически ощущая это на себе. Как только крепкий напиток попал в кровоточащую рану, Котов зашелся в истошном крике и дернулся. Лисичкин не найдя в себе силы смотреть на эту пытку, отвернулся. Настя увидев пулю старалась подцепить её, но руки трусливо подрагивали и ей казалось, что она только глубже заталкивает пулю. Мысленно она уговаривала себя наконец сосредоточиться и не поддаваться панике. Наконец, после того как инструмент вошёл чуть глубже в рану Настя нащупала пулю. Она потянула её очень осторожно, насколько могла. Девушка боялась повредить что-то внутри, а Котов только усложнял задачу, извиваясь от невыносимой боли. Так странно выходило, девушка которая не испытывала больше никакой симпатии к этому человеку, боялась ему навредить. Когда то и он спас ей жизнь, и видимо именно сейчас настал момент оплатить тем же и больше не быть ни в чем ему должной. Может теперь она будет по настоящему свободной? — Все, уже почти все, — с явным облегчением проговорила Настя. Она извлекала её около минуты, а может и больше, но когда пуля покинула тело парня, она облегченно выдохнула. Дело оставалось за малым. — Рану нужно зашить, — обрабатывая кожу спиртом проговорила Настя, только у меня... — Не надо, сама заживёт, — прервал её Котов, — Бинтуй. Спорить не было смысла и Настя подчинилась. Когда все наконец закончилось, она устало поглядела на Диму который с трудом дышал после таких махинаций. — Ты же будешь жить? — А ты это с надеждой на что спрашиваешь? — засмеялся он и тут же скрючился от резкой вспышки боли. — И что ты сейчас собираешься делать? — проигнорировав его упрек спросила девушка. — Я? — удивился Дима, — А почему не мы? — он оглядел её с ног до головы и только сейчас заметил, что девушка куда-то явно собиралась судя по её виду. — Или ты, моя красавица куда то собралась? — Я тебе помогла и больше не хочу иметь ничего с тобой общего. — отчеканила каждое слово Лебедева, — Я свободная женщина и вправе идти куда захочу. — А ничего, что ты все ещё моя женщина? — с нажимом, проговоривая каждое слово с нескрываемым раздражением, Котов готов был придавить только одним своим взглядом. — Я наверное пойду, моя помощь же больше не нужна? — вдруг напомнил о себе Женя навлекая ещё больший гнев Димы. — Скройся. — не глядя на друга прохрипел Котов, сосредоточившись на девушке. Тот неслышно покинул квартиру. — С каких пор я стала твоей собственностью? — возмутилась девушка, с плохо скрываемым волнением. — С тех пор, как надела это кольцо на палец. Лебедева молчала, нервно дергая за пуговицы на пиджаке. Хотелось опустить глаза вниз, чувствуя себя словно провинившийся ребёнок, но вопреки тому, она смотрела прямо в глаза. Лицом к лицу со страхом. Она понимала, что её поведение не подлежит оправданию, и все, что сейчас говорил парень, действительно было так. Ей непременно хотелось возразить, но она понимала, перед кем она сидит и на что способен этот человек. Насте было страшно. Страшно не за себя, а за парня к которому она собиралась сегодня на встречу. За парня, которого любит. Это было похоже на круговую поруку. Но это она сделала этот выбор, она и несёт за него ответственность. Хотя бы поэтому, сейчас она притихла, держа язык за зубами. — Малыш... — от резкого контраста слов, стало противно. — Ты ждёшь от меня уважения, но при этом, для тебя я пустое место. Неравноцено, правда? Лебедева смотрела на него и ей казалось, что она увязает в трясине с головой. Ещё немного и она задохнется. Задохнется от крепкой руки, сжимающей её горло. — Молчишь? А мы с тобой, между прочим, в одной упряжке, моя дорогая. — Не смей приплетать меня в свои грязные дела, слышишь! — чаша терпения медленно переполнялась. — Так почему же ты не ушла от меня, когда узнала про эти грязные дела? Зачем укрываешь преступника? Ты же не глупая, я знаю. — Может лучше было бы оставить тебя там, с простреленной бочиной и не вытаскивать эту чертову пулю? — Взяла бы грех на душу? — Котов засмеялся. Это было похоже на безумие. А потом резко прекратил. Он встал с места и подойдя ближе к Лебедевой, сжал её плечо, и наклонившись над самым ухом, прошептал: — Завязывай. Это было последнее предупреждение.* * *
Она подошла к окну. Все слова Котова уже слились в один сплошной невнятный звук. Прекрасная новогодняя сказка, все мечты и счастье оборвались в один миг. Поступающие слезы размыли вид за окном в мутное белое пятно. С тех пор дни потянулись как в сплошном тумане. Теперь за окном все было другое. Другие люди, другие дома, здесь было холодно и неуютно. Все вокруг было чужим. После вынужденного переезда в Новосибирск в Насте словно что-то щелкнуло. Она затихла, закрылась в себе и ото всех, разве что кроме сына, который в последнее время стал совсем неуправляемым. Миша перестал слушаться, из нового детского сада стало поступать все больше жалоб на драки и конфликты, она перестала узнавать своего когда-то милого сынишку. Она понимала причины таких изменений в поведении.К её состоянию примешивалось ещё и чувство вины, которое тянуло все ниже и ниже на самое дно. — Насть! — в попытке достучаться до девушки, крикнул Котов, — Я же попросил погладить рубашку. В последнее время она все делала на автопилоте: забрать Мишу из садика, приготовить поесть, погладить рубашки Димы...Точно, с последним она сегодня облажалась. — Ты вообще меня слышишь? — Дима бросил мятую рубашку на кровать, — Я с тобой разговариваю! Настя, так и не найдя в себе хоть малейшее желание говорить, молча оделась и вышла из квартиры, уже не обращая внимание на тираду из слов Димы Котова. Ей будто бы не хватало воздуха: душный лифт, прокуренный душный подъезд ,в конце концов душный Дима. Хотелось дышать, но не дышалось. Наконец она вышла на улицу и в нос ударил колючий морозный воздух. Сибирь. Новосибирск, теперь они жили тут, волей судьбы они оказались в этом городе. Чертова пуля. Из-за того случая с Димой, ее жизнь снова перевернулась, оборвалась ниточка надежды на счастье с Юрой. А оно было совсем рядом, но будто там на верху кто-то решил поиздеваться над ней, подразнив, предоставив шанс быть рядом с любимым, и тут же его отнять. Наверное, это расплата за ее грех. За то, что она соврала своему единственному любимому человеку. Нет, не единственному. Мише она продолжает врать и сейчас, за это тоже расплачивается уже сейчас. Лебедева обнаружила себя в неизвестном месте. Погруженная в свои мысли, она не заметила, что идет по незнакомой улице и уже забыла куда направлялась. И это уже не первый ее случай за последнее время, когда она бродила по улицам в не себя. Мысленно выругавшись, Настя отыскала ближайшую станцию метро, чтобы добраться до садика и забрать Мишутку. Теперь придется забирать его самым последним, он, наверное, расстроен, скучает. Настя снова испытала укол совести. Добравшись до детского сада, Лебедева буквально пулей поднялась наверх в Мишину группу, и встретила недовольный взгляд воспитателя. Снова Настя сорвала ее планы прийти пораньше домой, та даже не пыталась скрыть своего раздражения. Но хуже всего не это. Худшее это то, что Миша в одиночестве, около окошка ждал появления мамы, но даже не отреагировал на ее приход, продолжая рассматривать узоры на стекле. — Мишутка, — голос Насти дрогнул. Ребенок никак не прореагировал на слова матери, лишь неуверенно качнул головой в ее сторону. — Миш, ты чего? — слезы медленно начали подступать к глазам Лебедевой. Настя подошла ближе к ребенку. Она пыталась развернуть его к себе, но сын упорно сопротивлялся и разворачивался обратно к окну. Тут Настя присмотревшись, сообразила в чем причина такого поведения сына. — Вот, полюбуйтесь, — сделала язвительное замечание воспитатель, — сегодня ваш Миша поколотил Колю Рыбакова. Мало того что дерется, так еще и обманывает, — продолжала шипеть Инесса Константиновна. — О чем вы говорите? Миша хороший мальчик, никогда он не был замечен во вранье. — Он накинулся на Колю, потому что ваш сын сказал, что его папа Юра Шатунов. Потому что Коля, видите ли, не поверил ему. За что и получил от вашего Миши тумаков. У Насти в этот момент сердце ухнуло куда-то вниз. Такой груз теперь несет ее маленький сынишка за ее решения. И такие последствия. За правду. Все зашло уже слишком далеко. — Понимаете, в детском возрасте фантазии это норма, — вдруг пытаясь выдавить из себя сочувственный тон заумничала воспитатель, — но в вашем случае это уже не здорово. Миша буквально одержим этой идеей. — Не вам решать что здорово, а что нет! — закипала девушка. — Вы мне не грубите, Анастасия, кхм... Викторовна! Вы не представляете, как подробно Миша рассказывает об этом. То он с Юрой на коньках катался, то в речке купался, то снеговика лепил. А один раз вообще придумал, что Шатунова в шкафу нашел. Вам не кажется что это уже переходит границы? Подумайте, может вы сами когда-то об этом говорили… ну.. может вы сама его поклонница? Фантазируете при ребенке на эту тему. Это очень тонко, понимаете. Дети ведь буквально считывают все с нас. Нужно спуститься с небес на землю, дорогая. Ну подумайте, кто вы и кто Юра Шатунов. Он ведь звезда, а мы с вами простые люди. Настю эти разговоры начинали сводить с ума. Какой абсурд! То, что воспитательница не знала или уже не узнала Настю Лебедеву, это еще ладно. Но слова о том кто Юра Шатунов и кто она, больно ранили. Но стоило ли начинать спор об этом? Разве нужно что-то доказывать? Наверное, со стороны все действительно казалось каким-то неправдоподобным. Воспитатель даже и помыслить не могла, что к ней в группу ходит сын самого Юры Шатунового. — Мамочка, но ведь я не вру, — все это время Миша слушал разговор взрослых и чувствовал себя виноватым. — ведь правда Юра наш друг. Настя не знала что сейчас сказать, но все таки выбрала сына, очень хотелось поддержать сейчас его. Она опустилась на колени, на уровень глаз Миши и обняла его. — Сыночек мой родной, ну конечно правда, никого не слушай и вытирай слезки. Пойдем домой, на улице очень холодно, слезки замерзнут и будут щипать. — Вот, о чем я и говорила, — шикнула воспитатель, — вы сами и поддерживаете эти фантазии. — Инесса Константиновна, позвольте мне самой решать как вести себя со своим ребенком и что ему говорить. Вам не следует лезть туда, куда не стоит! — Опять грубите! Мне придется написать на вас докладную на имя заведующей! Пусть с вами разбираются те, кому положено! С вами просто небезопасно находиться ребенку! — Всего доброго! — Настя забрала вещи Миши из шкафчика, резко закрыла дверцу и поспешно удалилась вместе с сыном из раздевалки. — Ненормальная! — шикнула воспитатель вслед. Входная дверь отварилась впуская холод с улицы. Хотя и дома было ничем не теплее. Да и домом это назвать было тяжело. Здесь не было домашнего тепла и уюта, улыбок и радости, тёплых разговоров на кухне за чашкой чая. И даже близкие люди были слишком далеко. Настя, как птица в клетке билась, с каждым днем теряя надежду на свободный полет. — Иди мой руки, Миш, — Настя повесила пальто на вешалку, — И мы с тобой сейчас поговорим. Мальчик с неохотой поплелся в ванную, с надеждой задержаться там подольше и оттянуть неприятный разговор. Вдруг Лебедева вздрогнула от неожиданного звука поворота ключей в замочной скважине. Она нехотя перевела взгляд, понимая что обнаружит в дверях Диму Котова. Кажется, настроение его было куда более благосклонным, чем с утра. Он улыбнулся, в надежде на взаимную приветливость, но Настя продолжала развешивать вещи в шкаф. Мужчина медленно подошёл сзади, обнял ее за талию и, пытаясь получить хоть маленькую порцию ласки, аккуратно положил подбородок ей на плечо. Настя закатила глаза, эти прикосновения её нервировали. — Я соскучился, любимая, — шептал куда-то в ухо Котов, а Настю просто выворачивало от такой близости и намёков на неё. Он медленно начал поднимать руки с талии, перемещаясь все выше, к груди Лебедевой, а сам все плотнее прижимался к ней, явно давая понять чего он сейчас хочет. — Не сейчас, — убрала его руки от себя Лебедева, — у меня был трудный день. — У тебя каждый день такой, — начал заводиться мужчина , — что за трудности то такие в жизни у тебя? Ты дома сидишь, что в этом трудного? Даже рубашку погладить не можешь. Ходишь как контуженная, долго ещё так продолжаться будет? — Мама, я помыл руки, — вдруг в коридоре появился Миша, который мыл сегодня руки особо тщательно и долго как никогда. — Иди к себе, — Котов рявкнул на Мишу, явно раздражаясь что из-за него Настя снова уйдёт от разговора. — Не кричи на него, — заступилась Настя за сына, — пошли кушать Мишутка. Лебедева взяла сына за руку, но Котов взял мальчика за локоть и остановил. — Я сказал иди к себе, второй раз повторять не буду, — мужчина хотел прямо сейчас выяснить отношения с Лебедевой. Его чаша терпения достаточно переполнилась, он больше не намерен был терпеть такого отношения к себе. Настя понимала, что Дима не шутит и чтобы не напугать сына ещё больше, мягко попросила уйти в комнату посмотреть мультики. Но упрямый Миша не хотел оставлять маму в опасности. — Я сколько тебе повторять буду? — Котов разозлился не на шутку, раздражаясь на мальчика все больше и больше, — Иди, —с нажимом жестом указал на дверь мужчина. Миша, с глазами, полными слез, все же подчинился. Стало страшно от непредсказуемости Димы, глаза которого уже были красными от злости. Как только Миша ушёл, Котов сразу переключил внимание на Настю. — Ну что, Дорогая, разговор есть. Долго со мной играть планируешь, невеста моя? Не советую тебе со мной играть, это может плохо кончится, — перешёл к угрозам бандит. —Или ты уже забыла что ты моя невеста, а Настенька? Настя молча смотрела, не зная что отвечать на это все. — Что ты молчишь? Все время молчишь, меня к себе не подпускаешь. Я что, евнух какой-то, воздерживаться. Морозишь меня? — находясь уже в отчаянном состоянии, выпытывал мужчина. Он приблизился к ней, буквально впечатывая её в стену. — Долго ещё это будет продолжаться? Долго я спрашиваю? — впечатал кулак в стену мужчина, прямо рядом с Настей. Насте стало страшно не на шутку, Котов разьяренно дышал, находясь в предельной близости от неё. Девушка задрожала от страха, ноги переставали слушаться. Неожиданно раздался телефонный звонок, но девушка не осмелилась отойти от Котова. Тот снова выругался, что опять кто-то решил помешать их разговору. — Можно я отвечу? — робко произнесла Настя. — Я сам, — мужчина подошёл к телефону. — Да, — вместо приветсвий выпалил он, — нет, она сейчас не может подойти к телефону, она очень занята. И положил трубку. — Кто это был? — осторожно спросила она. — Мать твоя! Ты почему номер телефона ей дала, я же тебе сказал не светиться какое-то время, что смелая стала? Проблем нам хочешь? — Дима, ну с мамой то я хотя бы могу общаться? Я тут как узник, а она переживает за нас, ждёт нас, у неё скоро день рождения, она надеется что мы приедем. — Какое день рождения, я тебе сказал что в Оренбурге лучше не светиться, тебе ещё раз повторить? Настя больше не могла сдерживать свои эмоции и издав всхлип, разрыдалась. Смахивая с лица слезы, что размывали ей ясный взор, девушка убежала в ванну. — Да блять, — выругался Котов, явно не ожидая такого исхода событий. Настя сидела на краю ванны и горько плакала. А когда она посмотрела на себя в зеркало, то увидела в нем совершенно незнакомую девушку. Она сломалась. Взгляд тут же зацепился за упаковку краски, заботливо купленной на день рождение маме. И ведь виновницей первых седых волос матери, Настя считала именно себя, а не время что легко грузом на женские плечи. А Котов только что разбил все надежды девушки на поездку домой. Поэтому воспаленный рассудок принял скоропостижное решение. Она перекрасилась в чёрный, чтобы больше не вспоминать ту белокурую, когда-то счастливую девушку, вытравить её из себя, чтобы ничего не напоминало и пытаться жить жизнь нового чужого человека. Краска стекала чёрными дорожками по ванной, закручиваясь воронкой в сливное отверстие. Словно вместе с водой уходила её старая жизнь, со всеми воспоминаниями. А новой...а новой уже не будет. Настя посмотрела на себя в зеркало. Сняла с головы полотенце, и на плечи упали мокрые тёмные пряди волос. Было трудно себя узнать и трудно было признать, что прежней Насти Лебедевой и прежней жизни больше нет. Осунувшееся отражение в зеркале вызвало в девушке не то жалость, не то презрение, и вот по щекам предательски покатились слезы. Когда Настя немного пришла в себя, она вышла из ванной полностью обессиленная от слез. Диму она обнаружила на кухне. Он сидел и курил, опустив голову вниз явно о чем то размышляя. На фоне тихо играло радио. Она молча подошла, а он почувствовал её приближение, а молчание между ними давило все сильнее. — Боишься меня? — Дима заговорил первым, и не дожидаясь устало произнес, — А я хочу чтобы ты меня любила... Котов сделал последнюю затяжку, медленно выпуская дым из легких куда то в потолок. Настя молчала. Он опустил голову вниз, натирая пальцами переносицу, сказал: — Да, насильно мил не будешь. Бери пацана своего, поедите к маме на выходные. — он встал, и направился к двери, — Я поговорю с ребятами своими, вас не тронут. — после чего дверь за Димой закрылась. На Настю тяжёлым грузом рухнуло осознание... Осознание того, что все страдают только из-за неё одной, из-за её необдуманных поступков. И Дима совсем не антигерой в этой трагедии. Она сама... Среди раздражающих звуков бульканья воды в старых трубах и лая соседской собаки, она услышала, как радиоведущий задорно объявил группу "Ласковый май". И вот уже вступление незамысловатой попсовой мелодии приглашало ее услышать голос Шатунова. Никогда ещё столь любимые мелодии ей не казались на столько муторными и раздражающими. Она зажала уши как только Юра запел и резко выдернула шнур из розетки так, что чуть не порвались провода. Она только отдышалась и привыкла к тишине, как вздрогнула от телефонной трелли. — Настя, доченька! Здравствуй. — раздался родной голос на том конце провода — Мама, я так рада тебя слышать, — единственная отдушина за день, — Как у вас дела, здоровье как? — спрашивала Настя как ни в чем не бывало. У нас все слава богу, только вот за тебя переживаем сильно, — обеспокоенно молвила Вероника, — Как вы там с Мишей, что... Уехали неизвестно куда... Дима трубку взял, злой очень, что у вас там? — Мам, у нас в порядке, — успокаивала её Настя, — И Миша в садике уже привык, и... — Дочка, ты меня то не обманывай, материнское сердце все чувствует, — вздохнула мама, — Знаю я, не счастлива ты с Димой, доченька, потому что другого любишь. Он звонил, спрашивал про тебя, про Мишу... — Мам, не говори мне ничего про Юру.— нос сильно защипало, а по щеке скатилась одинокая слеза. Каждое слово больно ранило истерзанную душу, — пожалуйста...— полушепотом произнесла Настя, у неё не было сил даже говорить про него. — Мы ждём вас с Мишей, дочка. — Вероника поняла что напрасно задевает за больное и перевела тему, —Приезжайте на день рождение хотя бы. Что ж он за изверг то такой, держит вас в заперти. — Все в порядке мам, — Настю снова пронзил укол совести, ведь именно из-за неё у Котова такое амплуа, а он просто бьётся из последних сил всеми правдами и неправдами за неё, точнее из-за неё... Она причина всему что сейчас происходит. — Мы приедем.* * *
Вероника Сергеевна возвращалась домой из местной школы, полностью погруженная в свои мысли и переживания. Она очень скучала по дочери и внуку, переживала за них. Скучала по Юре. По этому мальчику, к которому отнеслась когда-то очень предвзято, вешая на него ярлыки невоспиианной шпаны. В этом случае, стоит признать, что её дочь оказалась куда более глубоким человеком, разглядев в Юре замечательного, доброго мальчика. Как жаль что все так сложилось. Зачем только она приняла участие в этом обмане? Может стоило настоять, надавить. Юра бы в лепешку расшибся и сделал все возможное, узнав что Миша его сын. Но имела ли она право вмешиваться в решения уже взрослой дочери? Вопрос! Все равно, Вероника испытывала чувство вины за все что происходит с её дочерью. Материнское сердце не находило себе место. Подходя к дому, она увидела около своих ворот машину. Какая-то незнакомая девушка упорно звонила в дверь. — Здравствуйте, девушка, вам кого? — спросила Учительница, подходя ближе. Девушка повернулась, а Вероника ахнула. Она не ожидала увидеть в этой темноволосой, с впалыми глазами и худыми щеками девушке, свою дочь. Материнское сердце защемило от вида своего измученного ребёнка. — Настя... — красноречиво отреагировала обомлевшая мать, — доченька, я тебя не узнала... Господи...— Вероника хотела что-то сказать про её внешний вид, но на этот раз сдержала себя от комментариев, понимая что они не уместны сейчас. — Мам, ты чего? — увидев изумленный взгляд матери, Настя испугалась. Неужели с ней все так плохо. — Настенька, доченька, наконец-то, — Вероника кинулась обнимать дочь, — похудела то как, волосы зачем-то перекрасила, — все таки не сдержалась учительница от комментариев. Но все же старалась держать язык за зубами. — А где Мишутка? — Он в машине, уснул пока от квартиры до вас доехали, сейчас вытащу его аккуратно. Настя очень бережно взяла сына на руки, кутая его в свой шарф. — Пойдём скорее, простудишь мальчонка, — забеспокоилась Вероника, — Серёжа дома, небось опять в творческих муках, не идёт у него в последнее время. Услышав шум в прихожей, Сергей вышел посмотреть, кто пришёл и встретился с сухим, опустошенным взглядом Насти. Какой-то неприятный холодок прошёл по спине композитора, он испытал чувство дежавю. Пару недель назад он встретился с таким же взглядом Юры Шатунова, и сколько бы тот не натягивал маску весельчака и шутника, он выдавал себя в моменты когда думал, что его никто не видет. Сергей видел это и всегда тонко чувствовал настроение этого, уже подросшего, мальчишки. — Привет, Серёж, — шёпотом начала Настя. — Привет, давай помогу тебе, — Кузнецов заботливо взял на руки Мишутку и такое тепло разлилось в его душе, — Ууу, вот это фонарь, сочный, — заметив фингал под глазом прокомментировал он. — Давай, раздевайся, Доченька, заходи, как мы вас ждали... Наконец-то. — Как у вас хорошо мам. Уютно, тепло и спокойно, — огляделась по сторонам девушка, — даже пахнет как-то по- особенному. Настя выдохнула, почувствовав себя чуть лучше. Дом Сергея стал для неё родным, она почувствовала будто вернулась в родительский дом. И правда говорят, дома будто стены помогают. Замечательные выходные в кругу близких людей. Сергей и Вероника окружили заботой её и Мишу. Они вместе играли, лепили пельмени, чистили снег во дворе, беседовали за чашкой ароматного чая. Будто одна большая семья. Не хватало только одного... Так незаметно выходные подходили к концу. — О, Миша, смотри. Только вчера снег почистили, он уже опять навалил, — рассматривал пушистые сугробы Сергей. — Где? — Миша встал на табуретку, чтобы получше рассмотреть, — круто, сегодня снова будем делать полоски, — Мише очень понравилось убирать снег настоящей большой лопатой Серёжи. — Пойдём, только пусть мама оденет тебя потеплее, а то замёрзнешь, — мужчина аккуратно щёлкнул по носу довольного мальчишку. — Угу, — наскоро допивая чай шмыгал носом Мишутка, — Мама, пошли скорее одеваться. Серёжа мне свою лопату обещал. Получше укутав в шарф малыша, Настя закончила собирать сына на улицу. В полной боевой готовности мужчины вышли на борьбу со снежной стихией. — Насть, разговор есть, — позвала мама на кухню, воспользовавшись моментом, пока Миша ушёл. Настя присела за стол, а мама поставила ей ароматный чай и подсунула тарелку с выпечкой. Она не могла спокойно видеть как кости её дочери выпирают из под кофты. — О чем? — у Насти началось портиться настроение, она предвкушала о чем пойдёт разговор. Прекрасные выходные заканчиваются, и пора возвращаться к реальной жизни. — Насть...Оставались бы тут, а... Смотри как Мише тут хорошо, он так тянется к Серёже. Неуверена я, что тоже самое происходит и с Димой. И я не призываю тебя жить одной, без мужчины, но доченька... Не тот это мужчина, не твой. Посмотри на себя, ты выгляшь такой несчастливой. Прости, но это так, — все таки Вероника сказала то, что вертелось у неё на языке все выходные. Эти слова больно задевали, было тяжело признавать очевидное. Настя прекрасно знала вправду, но слышать это ещё от кого-то было мало приятно. — Мам, я не могу остаться, ты прекрасно это знаешь... — Настя, он что тебе угрожает? Или он впутался в какую-то историю? Почему вы не можете жить тут как раньше? Эти споры так и продолжались, а за окном Миша, уже порядком устав, но упорно продолжая чистить снег, отпросился у Серёжи зайти домой, попросить попить. — Давай, сходи Мишутка, только пусть мама тёплой нальет, а то горло с мороза заболит. Ух, молодец то какой, какую кучу нагреб. Вот это да! Миша просиял счастливой и гордой улыбкой. — Давай, беги за водой, я пока лопаты на место поставлю. — Хорошо, — и счастливый мальчик побежал домой. Он тихо зашёл в прихожую, хотел подшутить над мамой и бабушкой своим неожиданным появлением, но вдруг услышал громкий разговор. — И что дальше, Насть? Вернётесь в Новосибирск, и продолжите подобие семейной жизни с Димой? Не пара он тебе, дочка. Не любишь ты его! И Мише он даже не старается быть отчимом. Не уезжайте, оставайтесь! — Мама, это разговор бессмысленный! Мы должны вернуться, так будет безопаснее! Нам нужно вернуться к Диме. Все, хватит об этом говорить! Женщины вздрогнули от резкого шума. — Что это? — забеспокоилась Настя. — Да мужчины наши во дворе копошатся, не беспокойся за Мишу, он же с Серёжей. Ты мне лучше скажи, как ещё тебя убедить остаться. Посмотри на сына, тут ему лучше. Он поэтому в садике такое выдаёт, потому что дома ему не нравится. Поверь, я знаю что говорю, опыт педагогический имеется. Когда в доме не ладно, по детям сразу видно. Тут зашёл Сергей, отряхивая с плеч снег. — Вот это да, снег валит и валит. Бесполезно чистить, опять уже сугробы намело. Ну хоть Мишке забава и то ладно. — А где Миша? — не поняла Настя. — Как где, он ещё минут 10 назад домой зашёл. — Не было тут Миши, Серёж, — возразила Вероника. — Он отпросился домой зайти, — растерянно произнёс композитор, — ничего не понимаю, во двор что-ли опять вышел. Сергей вернулся во двор, заглянул в сарай, где стояли лопаты, заглянул в огород, но нигде Миши не было. В это время обеспокоенная мама и Вероника, проверив Мишу дома, наскоро одевшись, тоже выбежали во двор. Они искали и звали Мишу, но он не откликался. Потом они заметили что ворота были открыты... Тоненькая ниточка надежды, вычислить Мишу по следам, оборвалась, когда Настя поняла что быстро идущий снег и ветер уже успели запорошить следы маленьких ножек её сынишки...