– «Я как описал твою внешность, так родственники сразу захотели тебя увидеть. Так что поедешь со мной и будешь следить за собаками»
— так сказал Валентин неделю назад. В этот момент, веляя хвостом, Граф внимательно глядел на свою няньку, а Маршалл уже вынюхивал лакомства в еë сумке. — Мужики, чтож вы вечно голодные-то? Щас покормлю, не выпрашивайте, –шутливо произнесла Хотару, насыпая корм в миску. – у вас даже отдельная машина есть, а кто-то микрофон новый купить пытается. В этот момент неожиданно послышался звук закрывающегося окошка, которое разделяло пассажирские места от водительского. Видимо, хозяин собак не захотел подслушивать, а точнее слышать, потому окончательно оставил рыжую наедине со своими мыслями. А мыслей было у неë не мало, к примеру: можно ли ей будет оставить новую одежду у себя? (Ей еë выдали по той причине, что единственная более-менее опрятная одежда девушки – это рубашка, сохранившаяся ещë со времëн средней школы. Очевидно, что за псами в рубашке бегать не совсем комфортно, а на глаза стольких богачей в дранных джинсах Хотару не пустили бы). Так же еë мучил вопрос: увидит ли она на собрании Ванессу? Ведь Валентин является еë младшим братом. – «А вдруг там будет и их младшенький, тот самый, который за колонной прятался?» – думала она. А будут ли там другие дом работники, помимо конопатой? А к ним обращаться как к равным, или как к старшим по званию? А можно ли считать эту поездку сверхурочной? За неë девушке доплатят?» Давящие на самооценку размышления об этикете, правильной походке и подобных мелочах, волнующих всяких буржуев, Хотару старалась игнорировать. Так, без проишествий, машина наконец подъехала к большому особняку. Выйдя наружу, оказалось, что особняк не просто большой, а огромный, особенно если сравнивать его с ста шестьюдесятью двумя сантиметрами Кëфу. Пройдя дальше, мимо аккуратно стриженного газона, в сопровождении какого-то дом работника, девушка удивлялась обширной территории, античным скульптурам и пышным цветам. Офигивание Хотару лишь увеличилось, когда она, вместе с Валентином, вошла внутрь. Высокие потолки, большая люстра, бардовые бархатные ковры, раскошные колонны и лестницы, мебель расписанная позолотой, и множество дорогих украшений – всë веяло аристократией высшего общества прошлых веков. Девушке стало неловко, высокие потолки настраживали, а собаки на фоне несуразной рыжухи выглядели грациознее баллерин. Хотару, конечно, была готова к своей неловкости, но чтобы еë пугала позолоченная мебель — нет. В момент, когда негативные эмоции начали набирать обороты, послышался детский крик: — ВАЛЯЯЯЯЯЯ! А Ванда сказала, что Винцас сказал, что Вика сказала, что папа с мамой сказали, что бабушка сказала!.. То есть бабушка не говорила… Ой, я забыла. ВАЛЯ, ПРИВЕТ! — протороторила бегущая чëрноволосая девочка с одним большим хвостиком на боку, прыгнув на своего брата. — Варвара, ты что, варвар? Дамы себя так не ведут, — без агрессии, но слегка нахмурив брови, наставлял Валентин. – тем более в присутствии гостей. Вон посмотри какая Ванда приличная леди. Пепельноволосый указал на подходящую к ним сестру-близняшку Варвары. Две семилетние девочки отличались кардинальным образом, хоть и имели много схожеств: обе чëрноволосые и имели один и тот же элемент в причëске в виде хвостика, одного роста, но по выражению лица становится видно их разницу – одна чрезмерно весëлая и импульсивная, а другая спокойная и по виду сдержанная. Подойдя к старшим, Ванда вежливо поздаровалсь. — Здравствуй, леди, меня Хотару зовут, –в попытках выглядеть как культурная женщина, ласково улыбнулась девушка. — а я твоя госпожа, рада знакомству!–слегка улыбаясь, ответила девочка, –Кстати, все уже готовы, только вас ждëм. Ванда, видимо, не блистала желанием вести диалог с гостьей. Она схватила своего брата за руку и все вместе они отправились в гостиную. — Хотару, не обращайте внимания. Они так шутят. — извинился старший сын Буджарзине и, держа своих сестëр, продолжил идти. Хотару в шоке. — Ëкарный бабай, куда я попала? — подумала она. Компашка вошла в гостиную, которую Хотару про себя назвала «великой комнатой переговоров», так как увиденное ею походило на какое-то собрание депутатов. За длинным столом сидела вся семья Буджарзине: два родителя вместе сидели в конце, по середине; по обе стороны от них, друг напротив друга, разделились сыновья и дочери, начиная от старших к младшим. При чëм можно заметить что практически всë чëрноволосые, кроме трëх человек и наполовину у одной из старших сестëр. Взгляд Хотару сразу упал на невозмутимого отца семейства – Виктора, и на его жену, пепельноволосую и улыбчивую Ванику. Из-за этого они невольно напомнили рыжей гостье Итера и Винсета. По виду родителям чуть больше тридцати – это у многих вызывает восхищение, ведь не каждый сможет остаться настолько красивыми в своëм возрасте, имея десять детей. Там же конопатая встретилась взглядом со старшей дочерью семейства — Ванессой. Выглядела она как и всегда замечательно: довольно лëгкий макияж, чëрная обтягивающая кофта, того же цвета брюки и разного рода украшения. Девушка начала активно махать рукой, улыбаясь, будто ждала этой встечи весь день (что по фактам так и есть). На это гостья неловко ответила тем же. — О, так вы знакомы? — заинтересованно спросила мать. — это та самая девочка, про которую ты рассказывала? — А, это когда Кайн тетрадку просрал? — усмехнулся мальчик лет двенадцати. За подобную лексику старший брат, сидящий рядом, пнул его. В это время все, в том числе и Хотару, на мгновение взглянули на того самого Кайна, который от стыда и смущения прикрыл лицо руками. По чëлке до Китая и поведению рыжая без труда узнала в нëм студента Итера. Несмотря на такую же врожденную монохромрость, как и у остальных Буджарзине, из-за «скрытной» причёски парня он явно выделялся на фоне аккуратно убранных волос родственников. Варвара и Ванда уже сидели на своих местах, а Валентин, как культурный джентельмен, остался рядом с гостьей, чтобы та не волновалась на пубулике. — В общем, это Хотару Кëфу – моя новая работница. — А Ванесса не врала, девочка-то взаправду симпотичная. Красивой не назовëшь, но зато милая. — ехидно прокомментировал юноша с раскошными длинными волосами, который ранее треснул своего младшего за грубое слово. – Не знала, что тебя привлекают деревенщены, Рио. – язвительно добавила девушка с белой чëлкой «каскад». — Не слушай их, Кëфу, ты прекрасно выглядишь! Вот сколько тебе лет? — обратилась к гостье одна из дочерей. — Мне двадцать. — ответила та, пытаясь скрыть неловкость в голосе. Семья Буджарзине хором произнесла: «ДВАДЦАТЬ?!» Промолчали лишь вечно серьёзный отец, Ванесса, Кайн и Валентин. Далее, в течении пяти минут, толпа брюнетов насаждали вопросами. Из этого разговора Кайн узнал только две новые и важные для него вещи: физик и какой-то дед — это «опекуны» Хотару и то, что сейчас девушка пойдëт на задний двор играть с псами. *** Хотару ушла, а собрание осталось. Родители десятерых детей проводили практически всë время на работе, потому, чтобы быть в курсе всех событий, раз в месяц семья собирается и обсуждает всë и вся. — Итак. Недавно нам звонили с упрëками в том, что один из наших детей чуть ли не устроил пожар зажигалкой. — начала мать. Винцас, которого ранее пнули, гордо скрестил руки и облакотился на спинку стула: – Они нагло меня клеветают. Вообще-то, я использовал спички. Так улик меньше остаëтся. — Он хотел сжечь шалаш бездомных, чтобы они оправдывали своë звание! — пояснила Варвара. — Как-то ты плохо улики спрятал, раз на тебя донесли. Впредь не действуй так опромечтиво, а обращайся за советом к старшим. — настояла Ваника. Про то, что сжечь дом бездомных Винцасу посоветовала его страшная сестра Виктория, никто не рассказал. Подобным образом проходили все собрания. Дети делились своими успехами в учебе или работе. И вот очередь дошла до Кайна. — Ну как ты там в универе? Никто не обижает нашего сыночку? — Всë нормально, мам. После все резко затихли. Обычно парень уточнял, какие оценки получил, какой учитель похвалил и какой сорт пельменей давали в столовке, чтобы родители уж точно не беспокоились за приëмыша. А тут вместо десяти слов три, даже не пять. Да и вид у него какой-то более вялый, чем обычно. — Зайчик, ты плохо себя чувствуешь? И тут у парня созрел гениальный план. Надëжный, как швейцарские часы. — Не беспокойтесь, просто голова немного кружится… — Иди лучше приляжь в свою комнату, –сказала Ваника, зная, что у Кайна слабое здоровье. — всë-таки ты сейчас много в университете трудишься, надо больше отдыхать. Без лишних церемоний, студент качнул головой, вышел из-за стола и покинул комнату. Но тут что-то и самочувствие улучшилось, да и почитать резко захотелось, а в библиотеке на первом этаже ещë и великолепный вид на задний двор открывается, на котором Хотару с собаками гулять пошла…***
– Давайте, мужики! Кто быстрее за мячом? — после этих слов рыжая кинула псам игрушку, за которой те радостно погнались. Поставив руки в боки, девушка вздохнула. В голове она проворачивала всë с ней произошедшее: — «До сих пор не вериться, что нахожусь в берлоге богачей. Тут, наверное, даже у травы на газоне собственная недвижимость есть… – на мгновение Хотару помрачнела, вспомнив ранее гнетущие еë мысли, но, как обычно это бывает, постаралсь перевести их в нужное русло, – ехехе, зато я побывала в таком дорогущем месте и пообщалась с очень важными дядьками, точнее детьми, ехехех»... Так, играя с собаками и разглядывая раскошный двор, конопатая столкнулась взглядами с Кайном. Парень поглядывал в окно, прикрываясь шторкой, типа его никто не видит. Но, осознав своë разоблочение, брюнет быстро перевëл взгляд на книгу, которую взял чисто для вида. Ему повезло, что предметом его обожания стала несмышленная рыжуха, которая и впрямь не поняла истинных намерений своего фанатика. Из-за боязни впать в уныние наедине с самой собой, у Хотару появился гениальный план: – «Опана, студентик Итера. Неужели это мой шанс похвастаться, что дружу с его профессором, пока он там в своëм универе от него домашку получает? Ох, щас как подойду к нему! Щас как подразню, хехехе! » К этому богатенькому сынку подходить она не боялась, видимо из-за кроткого характера парня. – «Боже, она ко мне идëт. Она идëт ко мне, ааааааааа!» — но внутренний крик Кайна никто не услышал. Не успел он придумать план действий, как девушка уже стояла под окном библиотеки. – Привет! Не дождавшись ответа, Хотару продолжила: – Ты же учишься у Итера, да? Ну этот, Интаннаморте который. Кайн неуверенно кивнул. – Чë он там у вас, домашку вам даëт, да? Последовал тот же ответ. – Ну как, сложно учиться? Итер строгий наверное, да? Поняв, что на этот раз от него ждут внятного ответа, студент наконец произнëс слова: – Да не особо… Хотару могла бы подумать, что собеседник не заиниерестван в разговоре с ней, но тот так пристально за ней сейчас наблюдает, что она ощущает это даже через его длинющую чëлку. – Ой, ты прости меня! Так внезапно подошла, ещë и от книги отвлекаю. Ты не против поболтать или мне уйти? Кайн уже отодвинул ранее в спешке взятую книгу с обнимаюшимися блондинкой и мясистым мачо на обложке (видимо это был любовный роман, принадлежавший когда-то матери Буджарзине), уже собрал смелость в кулак и хотел ответить: «Я был бы очень рад поговорить с тобой! », как тут на рыжую напрыгнули оставленные без присмотра псы и начали еë облизывать, требуя внимания. – ААА! НУ ËМАË! — упав под весом этих гигантов, вскрикнула девушка. Кайн в шоке, Кайн в панике! На Хотарочку напали! Парень бесполезно замахал руками: – Кыш, кыш, — растерянно протароторил он, – брысь! А НУ ХВАТИТ! Даже собаки в шоке, что этот юноша повысил голос. Пока псы отвлеклись, Хотару смогла выползти из-под них и отдышаться. – А, мужики, простите, что оставила! Ох блин, ещë и новая одежда испачкалась. Я конечно всë понимаю, но где ваша совесть? Вдруг мне химчистку из зарплаты вычтут? На эти упрëки Маршалл и Граф лишь весело махали хвастами, с подозрением поглядывая на Кайна, будто бы не признавали в нëм того самого тихого брата хозяина. Девушке оставалось лишь приобнять псов, почëсывая их, чтобы те снова не начали буянить. – Всë-таки мне придётся уйти, да? — беззаботно улыбаясь, вновь спросила конопатая. На солнце рыжие волосы отливали разными оттенками золотого, тосканского солнечного и пламенеющего красного, а еë зелёные глаза стали ещë больше и они открыли в себе калейдоскоп всех цветов радуги. На и так милых еë щечках появился еле видный румянец, веснушки напоминали расцветающие подсолнухи в райском саду, на лицо упал жёлтый, почти белый свет, создавая убраз Мессии, спустившейся на землю ради Кайна, такого бесполезного, никому не нужного бедолаги. Тем временем собачья слюна стикала с лица девушки. — П-п-платок дать? — спросил раскрасневшийся от своих мыслей Кайн. – Ой, да! Было бы не плохо! Кайн в панике начал искать платок, а найдя, в попыхах попытался отдать его испачкаашейся, из-за чего чуть не вылетел из окна. Но Хотару показалось, что парень падает, потому рефлекторно потянулась к нему, а тот в свою очередь испугался резкого приближения девушки, от чего реально упал прямо на неë. В итоге они оба оказались на траве грязныими, слюнявыми и помятыми. – Нифига себе у тебя бошка твëрдая! – потирая свой лоб, удивилась Хотару. Кайн же осознал всю тяжесть своего «греха», познал чуство стыда и агонии. Как он, жалкий человечешка, посмел сначала повысить голос при его богине, а затем наглым образом упасть и удариться с ней лбами! Приченить ей боль! – Ох! Прости прости прости меня! Ты как, ты в порядке? Где болит? Сколько пальцев видишь? Тут Кайн открыл глаза. – «Я умер?» – подумал он, увидев рыжего ангела над собой. – Господи, чувак, прости! Я честно не хотела! Девушка подняла парня на ноги и отряхнула от пыли. – А, я, э. В-всë нормально. А вы... Не дав ему договорить, Хотару подняла его чëлку, чтобы проверить лоб. – «Лишь бы не засудили, лишь бы не засудили!» В этот момент глаза Кайна впервые не закрывали «чёрные шторки» и рыжая смогла рассмотреть лицо парня. У всех Буджарзине раджука либо серого, либо «чайного» цвета, но его взгляд переливался янтарным. Наконец-то конопатая успокоилась и перестала суетиться, а так же увидела раскрасневшиеся как помидор лицо парниши, поэтому, чтобы не смущать его ещë больше, отошла. – Пожалуйста, прости меня! Я честно не хотела! – В-всë в порядке! Это же я на вас упал. Вы не ушиблись? – Да какая «Вы»? Обращайся на «ты»! – А, ну если вам, т-то есть тебе так удобнее!.. Хотару очень хотела исправить сложившуюся неловкую атмосферу. – Так ты не против пообщаться?..***