Несказанный

      Идти пешком до дома было не самой умной идеей Стэна, но только так он мог успокоиться после ссоры. Минутой ранее он выбежал из кофейни, сказав Кайлу, что они не друзья. По сути, это было правдой, но теперь, когда он произнёс эти слова вслух, его словно ужалило. Теперь всё казалось ещё более правдивым, тем более что они впервые заговорили с тех пор, как это произошло.       Погода словно могла определить его настроение, ведь вскоре после того, как он направился домой, пошёл дождь. У него не было с собой заранее подготовленного зонта или чего-то похожего. Он и не думал, что ему он пригодится. Сегодняшнее утро было ясно как день, но, конечно, только в Южном Парке погода могла быть такой неустойчивой.       Его волосы промокли от дождя, капающего на него, но это, похоже, не беспокоило его. Мысли Стэна всё ещё витали в прошлом. Если даже раньше он не знал, что думать о Кайле, то сейчас не узнает и подавно. Он снова и снова прокручивал в голове последнюю часть их разговора, пытаясь понять, почему Кайл вдруг почувствовал необходимость беспокоиться о нём. Не то чтобы его привычки изменились, по крайней мере, не в худшую сторону. Он всё ещё был тем же Стэном, что и три года назад. Стэном, которым Кайл был сыт по горло.       Почему-то впервые за долгое время их пути снова пересеклись. Может быть, это было совпадение. Взгляды, проект и то, что он оказался в этой ванной. Ему, может, просто не повезло, что всё произошло одновременно, что всё может закончиться прежде, чем он узнает об этом. Их пути пересеклись, но вскоре вновь разойдутся в разные стороны. Они никогда не услышат друг о друге. Но было ли это действительно тем, чего хотел Стэн?       Тревога, которую он почувствовал, снова увидев Кайла. Глядя ему прямо в глаза. Манера речи Кайла «как ни в чём ни бывало», словно они никогда не расставались. Он не был уверен, открывались ли это старые раны, или если они когда-либо закрывались.       Если они были закрыты, почему он так волновался? Почему он так разозлился, когда Кайл спросил о его проблемах? Имеет ли он право набрасываться на него или он был слишком резок? Впрочем, расстройство вполне оправданно, верно? Он не был тем, кто ушёл, так что Кайл вернулся, не признав этого? Как он должен был реагировать?       Голова Стэна была заполнена мыслями и сомнениями, многие из которых были безрезультатны. Его гнев, наконец, улягся, дождь оказал на него успокаивающее действие. Хотя вода полностью пропитала его одежду, ему было на это плевать. Он хотел, чтобы этот день поскорее закончился, почему-то веря в то, что наступление завтра решит все его проблемы. Он попытался стряхнуть с себя чувство сомнения. Почти дойдя до своего дома, он понял, что, по крайней мере, на какое-то время сможет отвлечься.       Хотя это отвлечение было весьма скверным. Стэн мог видеть своего отца из окна, выглядывающего наружу. Как только он заметил Стэна, он исчез из поля зрения, а через несколько секунд дверь распахнулась. Он был зол. По какой причине — брюнет понятия не имел. Но по его лицу было видно, что тот выпил. Когда его отец пил, он был другим. Полная противоположность тому, каким он был, когда был под кайфом. Когда он был под кайфом, его не беспокоил мир, упоённый, он был готов на любые свершения. Однако когда отец пил, он злился. Стэн знал, что что-то нехорошее, вероятно, случилось бы, если бы он сам начал выпивать.       Глаза отца были устремлены на него. Теперь ему так просто не выкарабкаться, что бы сейчас ни случилось. Он осторожно подошёл к входной двери, но Рэнди не шевельнулся, даже когда Стэн стоял прямо перед ним.       — Почему тебя сегодня не было на ферме? — заявил отец мрачным и холодным тоном. — Я же говорил тебе, когда школа закончится, ты начнёшь работать.       Его голос был монотонным и серьёзным. Лицо было красным, вероятно, от алкоголя. Стэн чувствовал запах выпивки. Глаза напротив пристально смотрели, будто стреляя в него кинжалами.       — Мне нужно было с кое-кем встретиться. Я опоздал на автобус, поэтому пошёл домой пешком.       Стэн сохранял свой строгий тон, оставаясь невозмутимым, но чувствовал, как к нему подкрадывался страх. Он был не из тех, кто выдержал бы противостояние, тем более со своим отцом. Он знал, что никогда и ничто не заканчивалось хорошо, когда его отец злился. Хотя он не знал, чего ожидать на этот раз.       — Дуй внутрь. — Рэнди потянул Стэна за руку, затаскивая того в дом, и захлопнул дверь. Он повысил голос: — Я не растил тебя ленивым говнюком! Тебе лучше начать работать и заняться чем-то действительно продуктивным, а не пинать балду весь день напролёт. Понял меня?       Рэнди всё ещё крепко держал Стэна за руку. Возможно, на ней образовался бы синяк, если бы он сжал сильнее. Голубоглазый уставился на него. Стиснув зубы, Стэн прищурился, чтобы казаться невозмутимым.       — Отстань от меня. — Стэн нахмурился. Ему не нравилось, как близко отец подобрался к его лицу, выглядя поистине устрашающе, как никогда прежде. Стэн попытался вырваться из его хватки, но по какой-то причине, несмотря на то, что тот был пьян, он был сильнее, чем когда-либо. Его попытка заставила Рэнди лишь крепче сжать его руку.       — Слушай сюда, кусок дерьма. Мы не собираемся оплачивать твои грёбаные сеансы терапии, если ты продолжишь вести себя как маленькая сучка. Если ты, блядь, не исправишься, я просто отменю все твои сессии до одной, — отрезал Рэнди.       Стэн знал, что Рэнди был настроен серьёзно, так как тот уже пытался отменить их раньше. Его мама была единственной причиной, по которой он не смог довести дело до конца. Однако, его слова ещё больше разозлили Стэна. Он изо всех сил пытался вырваться из хватки Рэнди, а когда это ему не удалось, вся ярость выплеснулась наружу.       — Да пошёл ты! — Он выругался, пытаясь оттолкнуть отца.       Это, кажется, взбесило Рэнди. Он взревел, прежде чем с силой дёрнул Стэна назад, отпуская его руку. Стэн чуть не упал навзничь, но ему удалось устоять на ногах. На долю секунды он подумал, что наконец-то освободился от хватки отца, но тут же ощутил, как кулак ударил его по лицу. На этот раз его отбросило назад. Осознание произошедшего настигло его только тогда, когда он упал на землю с болезненно горящим от удара лицом. Подняв голову, он увидел, что отец стоял над ним. Страх теперь отразился в его глазах. Рэнди склонился над ним.       — НЕЛЬЗЯ, блять, так со мной разговаривать, — прорычал он, перешагивая через Стэна и выходя из коридора на кухню, чтобы ещё выпить.       Брюнет уставился на старшего Марша. Когда тот ушёл, голубоглазый всё ещё лежал на земле в шоке от того, что только что произошло. Как только его отец скрылся из виду, он стремительно поднялся и побежал наверх. Он запер дверь на замок, дабы никто больше не смог его побеспокоить. День и до того уже был дерьмовый, но эта сцена стала просто настоящей вишенкой на торте.       Он чувствовал, что его лицо всё ещё горело от нанесённого ему удара. Смотря в зеркало на свою физиономию, он увидел красное пятно прямо под глазом — это определённо будущий синяк. Чем больше Стэн смотрел на него, тем больше это начинало его бесить. Чем он это заслужил? Причина действительно просто в том, что он не вернулся домой достаточно рано, чтобы поработать на этой дурацкой ферме, на которой он никогда даже жить не хотел?       На его глаза начали наворачиваться слёзы. Казалось, это жутко нечестно — он был обязан втягиваться в любые чертовски глупые затеи отца. Он тащил на дно всю семью. Шелли повезло, что у неё был предлог уйти. «Поступи в колледж и убирайся из этого города, который никуда тебя не приведёт». Это было почти единственным, чего Стэн с нетерпением ждал, к чему стремился сейчас. Однако ему было больно оставлять мать одну, поскольку она была единственной, кому пришлось бы иметь дело со всей этой мутью Рэнди.       Стэн раньше говорил с ней. В основном о том, почему она оставалась вместе с Рэнди, вместо того чтобы подать на развод. Она продолжала давать расплывчатые ответы, говоря: «Это сложно, ты не поймёшь». И действительно, Марш не видел смысла в том, почему она добровольно проходит через всё это. Единственным объяснением мог быть денежный вопрос, который, в свою очередь, имел смысл, так как большая часть денег, что они оба зарабатывали, шла прямиком обратно на развитие фермы.       Похоже на какой-то цикл, из которого они просто не могли вырваться. У тебя есть всего несколько возможностей покинуть Южный Парк, в противном случае ты навсегда застрянешь в этом богом забытом городке. Стэну было всё равно, в какой колледж он пойдёт. Главное, чтобы он был как можно дальше отсюда. Место, где можно начать всё с чистого листа. Да, звучит красиво.       Хотя на данный момент он пока застрял здесь, что было, по сути, отстойно: его ждал ещё как минимум целый год жизни в этом проклятом месте. Что также означало, что ему придётся ещё целый год возиться с отцом, вероятно, самым импульсивным человеком на планете. Ни в чём не сомневающимся и действующим в основном на эмоциях.       Стэн ненавидел это. Он ненавидел жить здесь, и он ненавидел жить со своим отцом. В большинство дней, когда ничего не происходило, брюнет мог совладать с собой. Но дни, когда Рэнди злился без видимой на то причины, невыносимы. Лучшее решение — большую часть времени запираться в своей комнате, чтобы избежать проблем.       Одно Марш точно знал: он не хотел стать таким, как его отец. Конечно, у него уже имелись некоторые проблемы с алкоголем, но, по крайней мере, он не был таким же злобным пьяницей. И Стэн определённо никогда бы не подумал, что можно, находясь в здравом уме, бить своего собственного ребёнка. Что уже что-то да значит, верно?       Стэн сел на кровать и вытащил телефон, чтобы посмотреть, есть ли у него пропущенные сообщения; но их не было. Он думал, кому бы написать, — абсолютно кому угодно — чтобы рассказать о том, что произошло. Но ему не хотелось снова беспокоить кого-то своим бредом.       Он отбросил телефон в сторону и просто лежал, уставший от всего, что мог предложить ему мир в настоящее время. Стэн только сейчас заметил, что его одежда всё ещё была мокрой от дождя, а на кровати теперь появился водяной знак в форме Стэна. Он решил пойти в ванную, дабы привести себя в порядок. Но прежде, чем открыть дверь, он внимательно прислушался, чтобы убедиться, что его отец не стоит там. Он не хотел ещё одной встречи с ним, на случай, если на этот раз будет только хуже.       Как только Стэн уверился в том, что отца не было поблизости, он быстро, но тихо, направился в ванную. Он ещё раз внимательно посмотрел на синяк. Боль начала утихать, но при прикосновении место всё ещё неприятно отзывалось.       Когда Стэн снял рубашку, он заметил красный отпечаток ладони на плече. Вздохнул, ведь это наверняка оставит ещё один багровый след. Он принял душ так быстро как только мог и вернулся в свою комнату. Заперев дверь, он вновь отгородился от мира. Он написал маме, что не хочет ужинать. Он и правда больше не хотел, как и не хотел снова встречаться с отцом.

***

      Неудивительно, что Толкин и его друзья сразу же спросили, что случилось, как только они увиделись утром. Покраснение со вчерашнего дня превратилось в уродливый фиолетовый фингал, что немного распух. Стэн сказал им, что им не о чем беспокоиться и что он случайно наткнулся на что-то. Но любой, у кого были мозги, сказал бы, что только кулак мог оставить такой след.       Было очевидно, что Стэн не хотел говорить о том, что произошло. В любом случае пытаться объяснить его отношения с отцом было бы слишком сложно. Ребята могли видеть, что он отчаянно хотел сменить тему, поэтому они так и сделали: Крейг начал болтать о каких-то космических фактах, но Стэн не стал слушать. В данный момент у него не было настроения с кем-либо разговаривать. Поэтому никто не стал к нему приставать лишний раз.       Брюнет тупо смотрел в окно автобуса, пока они не подъехали к школе. Вскоре на него стали глазеть в коридорах. Наверное, интересно, с кем он поссорился. Хотя никто не осмеливался что-то спросить. Ну... кроме одного человека.       — Кто, чёрт возьми, надрал тебе задницу? — Картман внезапно оказался перед ним, хихикая и тыча ему в лицо.       Прежде чем Марш успел что-то сказать, заговорил Толкин, стоявший рядом с ним:       — Убирайся отсюда, Картман! Это не твоё дело, — сказал он резко. Толкин встал между ними, чтобы он отстал от лица Стэна. Картман сделал пару шагов назад.       — Чёрт побери, Толкин, не надо быть таким грубым. Я просто интересуюсь, как, собственно, и все, почему у Стэна такое ебанутое лицо. Нельзя вот так просто войти сюда и избежать допроса, — самодовольно заявил Картман. Он всегда уж больно драматизировал, даже если дело напрямую не касалась его самого. Что бы ни случилось, Эрик всегда первым совал свой нос в чужие дела.       — Не хочу разочаровывать, но ничего не произошло. Просто несчастный случай, — солгал Стэн. Очевидно, что Картман будет последним, с кем он будет говорить об этом. Зная его, можно было сказать наверняка, что тот просто проболтается об этом остальным одноклассникам. Но сохранение серьёзного тона и, казалось бы, безразличия к ситуации заставили Картмана отступить.       — Тцц, хорошо! Понятное дело, что ты не хочешь говорить, кто тебе въебал! Я могу узнать это каким-нибудь другим способом! — пробормотал Картман, зная, что он не найдёт ответа со Стэном и его друзьями. — Последнее мудачьё!       Он отошёл от них: по крайней мере, его присутствие больше не будет раздражать Стэна до чёртиков. Взглядов в коридоре немного поубавились, особенно после того, как Картман отстал от них с этим вопросом. Стэн ушёл из группы друзей пораньше, чтобы пойти в уборную перед уроком. Он хотел проверить, действительно ли синяк был так заметен, или люди вокруг просто преувеличивали.       Когда он вошёл в уборную, то увидел, что синяк всё ещё был сильно виден. Он выглядел ещё хуже из-за ужасного школьного освещения, что озаряло светом даже самые тёмные углы. Кроме того так фингал был гораздо заметнее. Его цвет представлял собой смесь между чёрным и фиолетовым. Голубоглазый пришёл к логическому выводу: сегодня — очередной день, когда у него будет опущена голова, дабы ни с кем не встречаться глазами, по крайней мере, до момента, пока самое худшее его не минет.       Как только Стэн закончил осматривать свой синяк и хотел было уже выйти из уборной, в комнату вошла знакомая фигура. Она закрыла за собой дверь и уставилась прямо на Стэна, который инстинктивно опустил взгляд на руки, ожидая, пока фигура пройдёт мимо, в одну из кабинок. Однако она этого не сделала, внезапно встав рядом со Стэном.       — Вот, возьми.       Стэн увидел краем глаза руку, протягивающую тюбик. Крем от синяков с арникой: успокаивает синяки, шишки, отёки и обесцвечивает кожу. Серьёзно? Ему дали крем? Ему сколько было? Пять? Тем не менее, Стэну не потребовалось много времени, чтобы поднять взгляд и посмотреть Кайлу точно в глаза с вопросительным выражением лица.       — Очень хорошее средство против таких вот синяков, особенно, если ты хочешь, чтобы они исчезли быстрее, — сказал Кайл небрежно, как будто он просто помогал нуждающемуся незнакомцу. Но Стэн не был чужим и не нуждался в его помощи. Несмотря на это он всё равно взял крем. Не потому, что его предложил Кайл, а потому, что он должен был признать, что он выглядел довольно плохо. Если крем сможет помочь недоразумению на его лице исчезнуть быстрее, он с радостью примет его.       — Спасибо… — неохотно сказал Марш и стал растирать средство по синяку, превозмогая сильную боль при прикосновении.       Брофловски всё ещё стоял рядом с ним и глядел в другую сторону, прислонившись к стойке. Он снова начал рыться в своей сумке, после чего вытащил упаковку, полную пластырей. Он положил один из них перед Стэном, прежде чем убрать назад остальную часть пластырей.       — От синяка не поможет, но, вероятно, люди не будут так пристально пялиться, — предложил Кайл. — Достаточно и одного Картмана, лезущего в чужие дела.       Он усмехнулся, когда немного подшутил над тем, что Картман всегда так делает. Это была одна из его привычек, которая, вероятно, никак не случайна. Трудно что-то укрыть от того, чьё присутствие нависает над всеми всегда и везде. Стэн слегка улыбнулся словам Кайла, но, спохватившись, быстро спрятал улыбку, возвращая на место своё привычное апатичное лицо. Однако, к счастью, рыжий этого не заметил, поэтому, когда настала очередь брюнета говорить, он сделал это совершенно невозмутимо.       — А почему у тебя с собой столько всего? — спросил он, указав прямо на сумку, в которой, по сути, была целая аптека.       — М? О, моя мама всегда заставляет меня брать всё с собой. Ну, знаешь, на случай, если что-то случится. Такое почти никогда не бывает, но изредка, когда всё же пригождается, оказывается очень удобным, — ответил зеленоглазый, посмотрев сначала на сумку, затем снова на Стэна, слегка неловко улыбнувшись ему.       — Хм… она не изменилась… — пробормотал Стэн, удивлённый тем, что мама Кайла ничуть не изменяет своим привычкам на протяжении долгих лет, по-прежнему проявляя чрезмерную заботу. — Эм-м-м... — Стэн откашлялся, поняв, что только что сказал. — Хорошо, что у тебя было всё с собой. — На этот раз Марш сказал более чётко. Кайл кивнул.       — Можешь забрать себе, ещё на несколько раз осталось, — сказал он, указав на тюбик, который Стэн всё ещё держал в руке. Кайл оттолкнулся от стойки и направился к двери. — Увидимся в классе. — Кайл улыбнулся и, выходя из уборной, закрыл за собой дверь.       Стэн смотрел на дверь немного дольше, чем нужно. Он был немного озадачен тем, что Кайл вообще заговорил с ним, особенно после того, что произошло вчера. Он не знал, раздражало ли его присутствие Кайла рядом или он уже начал с ним свыкаться. Это ещё больше сбивало его с толку. Действительно ли он только что помог ему, или были другие причины, по которым он снова и снова появлялся перед ним?       Стэн наложил пластырь, который Кайл оставил для него. По крайней мере, он немного прикрыл синяк. В любом случае Стэн оценил его жест, так как теперь он не будет так заметен. Также было удивительно, что Кайл не спросил, что случилось. Он ожидал, что тот хотя бы что-то скажет об этом. И он был благодарен, что его больше не засыпали вопросами.       Стэн услышал звонок из-за пределов коридора. Он поспешил собрать свои вещи и быстро, не опоздав, перебрался в класс. Он чувствовал облегчения от того, что в коридоре стало не так много детей, которые его замечали.