Несказанный

      Все были удивлены, увидев Эрика в школе, и его самодовольная ухмылка привлекала внимание каждого. Никто не знал, что он задумал. Стэн бросил на него мимолетный взгляд, но не стал заострять на нём внимание. Он поручил Кенни разобраться с ситуацией в своей собственной, похожей на Кенни, манере. Но бесстрастная походка Картмана заставила Марша задуматься о том, что вот-вот произойдёт что-то нехорошее.       Стэн отмахнулся от этих мыслей, решив не зацикливаться на них. Вместо этого он сосредоточился на том, чтобы достать из шкафчика свои учебники, надеясь, что сегодня его будет ждать типичный школьный день.       Когда Стэн направился в класс, он заметил в коридоре Кайла. Вместо того, чтобы просто отвести взгляд, он решил на этот раз сделать по-другому. С небольшой улыбкой он поднял руку и дружески помахал Кайлу.       Брофловски на миг замер, словно был застигнут врасплох этим жестом. Но затем на его лице появилась слабая улыбка, и он нерешительно помахал рукой в ответ.       Все выходные Стэн не мог перестать думать о том поцелуе. Его не могла отвлечь даже работа на ферме. Ему было интересно, о чём думал Кайл и чувствовал ли он то же самое. Брюнет жалел, что не он один так страдал от этого.       На следующем уроке учитель естествознания вручил ему результаты теста. У Стэна ёкнуло сердце, когда он увидел оценку. Она оказалась гораздо ниже, чем он рассчитывал, и он знал, что отец будет недоволен. Учиться становилось всё труднее, и он чувствовал себя разбитым.       Опустив голову, Марш попытался скрыть своё разочарование. Он знал, что ему нужно было работать лучше, но это было нелегко, особенно учитывая всё то, что происходило сейчас.       Обед только начался, а Стэн уже направился к своему привычному столику, как вдруг крепкая рука на плече заставила его резко остановиться. Даже не оборачиваясь, он понял, что рука принадлежала Картману – такой хваткой мог обладать только человек с несомненно большим задом. Марш со вздохом повернулся, приготовившись к тому, что Картман вот-вот выдаст какую-нибудь чушь, и заметил разочарование, написанное на его лице – совсем другое выражение, чем было до этого утром. Понять эмоции Эрика всегда было непросто: никогда нельзя было с точностью сказать, реально ли он что-то испытывал или просто разыгрывал спектакль.       — Хей, Стэн, мне нужно с тобой поговорить, — сказал Картман необычно спокойным тоном.       Марш окинул его скептическим взглядом. — Что тебе нужно, жиртрест? — но тот оставался непоколебим.       — Слушай, я не ищу драки. Мне просто нужно поговорить с тобой наедине, — настаивал Эрик.       — Мне неинтересно, о чём ты хочешь поговорить. Оставь меня в покое, — проворчал Стэн, пытаясь отойти к своему столику. Однако Теодор крепко схватил его за руку и оттащил в сторону.       — Выслушай меня... — он колебался. — Я знаю, что мы больше не дружим, но мне нужна кое-какая услуга.       Стэн смотрел с отвращением, — С какой стати я должен делать тебе одолжение после всего, что ты сделал? — он попытался отстраниться, но хватка Картмана одержала верх.       — Слушай, слушай, слушай, это не для меня. Я просто хочу присматривать за Хайди, — умолял Эрик.       — Почему Хайди? — спросил брюнет, недоумевая.       — Я знаю, что вы с Кайлом снова сблизились, так что ты наверняка в курсе. Но я просто хочу убедиться, что она не пострадала, — объяснил Картман.       — О чём в курсе? — резко спросил Марш.       — Ты знаешь... что Кайл снова влюбился в Хайди, — удивлённо произнёс Эрик. — О... ты не знал? Я думал, это очевидно, — добавил он.       Стэн, смутившись, спросил: — Они расстались давным-давно. Очевидно, что она ему больше не нравится. Чё ты несёшь?       Картман достал телефон, — Ну, в этой записке с ней говориться совсем другое. Если читать между строк, то всё становится очевидным. — Он показал скрин записки, которую Кайл написал несколько недель назад – записка о школьном проекте, над которым они со Стэном работали, но Марш её никогда не видел. В ней был намёк на то, что Кайл ранил близкого ему человека... и теперь хочет вернуть её. Стэн был потрясен.       Эрик быстро убрал телефон, — Если это не доказательство того, что она ему нравится, то я не знаю, чем всё закончится. Он крутится возле неё даже после того, как они расстались. Тебе не кажется это подозрительным?       У брюнета свело желудок от слов Картмана. Он не мог понять смысл слов Кайла, но они не выходили у него из головы. Может ли она что-то значить? Этот уникальный почерк, безошибочно принадлежащий Кайлу, трудно было подделать. Утверждения Эрика казались неправдоподобными, и всё же сомнения закрадывались.       Прежде чем Стэн успел ответить, Картман продолжил: — Всё, чего я хочу – это чтобы Хайди не пострадала. Погляди, как Кайл сам это описывает! Он говорит, что причинил ей боль, но всё равно хочет её вернуть! — Эрик говорил с недоверием. — И мы все знаем, что он не учится на своих ошибках, — пробормотал он в конце.       Мысли Марша перемешались, пока он переваривал слова Картмана. Скептицизм остался, но неуверенность грызла его. Зачем он ему показал это? В воздухе повисло тяжёлое напряжение, пока Стэн искал ответы у себя в голове.       — Я не понимаю, Картман. Зачем ты мне это показал? — потребовал ответа Стэн, прищурив глаза.       Лицо Эрика осталось серьёзным, — Я же сказал тебе, Стэн, я просто хочу убедиться, что Хайди в конечном итоге не пострадает. Ты лучше, чем кто-либо другой, знаешь, что Кайл за человек. Ты уже сталкивался с этим раньше. Он может сделать это снова.       Марш взбесился от слов Картмана, в его воспоминаниях эхом отозвались прошлые предательства, — Что вынуждает тебя думать, что я поверю чему-либо, сказанному тобой?       Картман усмехнулся: — Хочешь верь, хочешь нет, Стэн, но всё дело в Хайди. Я не хочу видеть, как она страдает из-за того, что Кайл не может взять себя в руки. Он ведь тоже причинил тебе боль. Ты знаешь, какой он.       Пока брюнет пытался справиться с противоречивыми эмоциями, Теодор продолжил: — Я делаю это не ради себя. Я ничего с этого не поимею. Я просто хочу защитить Хайди. Ты знаешь, что она заслуживает лучшего.       Пристальный взгляд Стэна метался между суровым взглядом Картмана и обнаруженной на фотографии уликой, — Тогда зачем ты пришёл с этим ко мне?       Картман раздражённо вздохнул, — Потому что ты единственный, кто может что-то с этим сделать. Ты знаешь Кайла лучше, чем кто-либо ещё. Если он играется с ней, то ты сможешь предотвратить это.       Марш глубоко вздохнул, отгоняя воспоминания о прошлых конфликтах с Кайлом, — Послушай, Картман, я знаю Кайла. Я знаю, что он намеренно не причинил бы никому вреда. То, что он делал в прошлом, совсем не значило, что он собирался делать это сейчас. Люди меняются.       Глаза Эрика сузились, и он с негодованием в голосе произнёс: — Ты слишком наивен, Стэн. Люди так легко не меняются. Я просто пытаюсь уберечь Хайди от боли.       Стэн бросил на него неодобрительный взгляд, — Не тебе решать, с кем Хайди быть. Если Кайл хочет быть с ней, у него явно должен быть шанс. Я не позволю тебе мешать его счастью.       В голосе Стэна слышалось разочарование, осознание того, что он не был в восторге от судьбы Кайла с Хайди. Тем не менее, его чувство справедливости и отказ позволить Картману манипулировать ситуацией оставались непоколебимыми.       Картман ухмыльнулся, в его дальнейших действиях чувствовался вызов, — Ты совершаешь ошибку, Стэн. Я всего-навсего забочусь о ней.       Со смесью досады и разочарования в самом себе, Марш вздохнул, — Если они хотят быть вместе, это их выбор. Я не буду тем, кто встанет у них на пути.       С этими словами он отвернулся от Картмана, на лице которого по какой-то причине всё ещё играла слабая ухмылка.       Пока продолжался обеденный перерыв, Стэн обнаружил, что снова погряз в собственных мыслях. Откровение о том, что Кайл испытывал чувства к Хайди, поразило его сильнее, чем ожидалось, несмотря на его решимость не мешать счастью Кайла.       Размышляя о их общем поцелуе с Кайлом, о моменте, который мог бы намекнуть на что-то большее, Стэн почувствовал острую, словно укол, боль в сердце. Он ненавидел себя за то, что решил, что это могло бы значить что-то большее. Он чувствовал себя глупо, потому что был куда более вероятней тот факт, что Кайл всё ещё что-то чувствовал к Хайди, и от этой мысли у него сжалось сердце, несмотря на то, что он до конца не понимал, отчего же это причиняло ему такую сильную боль.       Марш сидел за своим обеденным столом, но его разум был далеко, затерянный в вихре мыслей. Друзья пытались вовлечь его в свой разговор, но, когда он стоял, их слова были ничем иным, как белым шумом. Он был слишком поглощён осознанием того, что Кайлу нравилась Хайди, и надвигающимся страхом перед его плохими оценками и неизбежной реакцией отца.       Погружённый в свои мысли, Стэн не заметил, когда Кенни обратился к нему, — О чём думаешь, Стэн? — голос Маккормика прорвался сквозь пелену, и тот в замешательстве поднял на него глаза. — Что? — спросил он, наконец вернувшись в реальность.       Кенни устало вздохнул, — Меня интересует выступление, которое закатил Картман в коридоре сегодня утром. Как думаешь, это что-нибудь значило?       Стэн пожал плечами, его разум всё ещё сопротивлялся давлению его собственных забот, — Я не знаю, — ответил он с рассеянным видом.       Ребята обменялись разочарованными взглядами, энергия за столом иссякла в отсутствие Стэна. Они вернулись к своим обсуждениям, оставив брюнета молча бороться с собственными мыслями.       Сидящий напротив Кайл внимательно наблюдал за Стэном, на его лице виднелось беспокойство. Он не мог избавиться от ощущения, что его что-то беспокоило, и он поймал себя на том, что во время обеда украдкой поглядывал на Стэна, ища какой-нибудь ключ к разгадке того, что так сильно давило на его разум.       Но Марш оставался погружённым в свои мысли, смеясь только тогда, когда смеялись другие за столом, но так он не вмешивался в разговор. Несмотря на усилия друзей вывести его из задумчивости, Стэна, казалось, совершенно не волновало то, что происходит сейчас во внешнем мире.

***

      Кайл и Кенни вместе направились к машине еврея, и прохладный ветерок позднего вечера обдувал их. Кайл взглянул на Маккормика, заметив у того на лице нетерпеливое ожидание.       — Итак, Кенни, о чём ты хотел мне поведать в течение всего дня? — спросил Кайл, его любопытство разгорелось, когда они подошли к машине.       Как только они удобно устроились на сиденьях, Кенни достал телефон и вывел на экран письмо, полученное накануне, — Чекай, — сказал он, повернув экран к Кайлу.       В письме подтверждалось существование ученика по имени Леопольд Стотч в какой-то школе штата Юта, и та была готова получить какие-либо дополнительные документы, касающиеся его оценок. Лицо Кайла в замешательстве помрачнело и он нахмурил брови, — Что они подразумевают под "дополнительными документами"? — поинтересовался он.       Кенни откинулся на спинку кресла, на нём появилось смирившееся выражение лица, — Пришлось притвориться, что я из его старой школы, чтобы дать им больше информации о нём, — объяснил он. — Если Баттерс действительно учился в этой школе, мы могли бы подтвердить это таким образом. Я, конечно, не собираюсь больше ничего им посылать, но, по крайней мере, так я буду знать наверняка.       Глаза у Брофловски расширились от восторга при виде этого заявления, — Это грандиозно! — воскликнул он, в его голове мелькали всевозможные мысли. — Где находится эта школа?       Лицо блондина слегка потемнело, когда он сообщил следующее, — До неё восемь часов езды, — сказал он так, словно был повержен услышанным.       — Оу, — ответил Кайл, и его энтузиазм немного поутих, когда до него дошла реальность ситуации. Он не мог не задаться вопросом, к чему клонил Маккормик.       Кенни медленно поднял голову, у него были умоляющие глаза, и он сначала замялся, прежде чем заговорить, — Итак... ты знаешь, что у меня нет машины... — пролепетал он, оставив подтекст висеть в воздухе.       Глаза еврея расширились, когда он понял невысказанную просьбу друга, — Ты хочешь, чтобы я ехал восемь часов, не так ли? — спросил он недоверчиво.       Выражение лица Маккормика стало обнадёживающим, когда он сцепил руки и пробормотал слово "пожалуйста", но Кайл колебался, его нежелание было очевидным. Восемь часов за рулем – это серьёзное испытание, и Кайл не был уверен, готов ли был он пойти на такие жертвы.       Брофловски нахмурил брови, осознав всю серьёзность данного предложения Кенни, — Если мы проедем туда восемь часов, то что тогда? Мы просто навестим Баттерса, а потом уедем оттуда? В чём заключается твой план?       Кенни наклонился вперед с полной решимостью в глазах, — Чтобы получить ответы, конечно! Мы должны узнать, что с ним случилось. Почему он уехал? Почему он удалил все свои соц. сети? Почему со всей его семьей невозможно связаться? Никто не знал, что случилось, но тот факт, что он всё ещё жив, означал, что мы можем выяснить это, если просто придем к нему!       Кайл нерешительно посмотрел на Кенни, понимая, что шансы были невелики, — И даже если мы получим ответы, что тогда? Я не собираюсь ехать восемь часов по какой-то тупой причине.       Маккормик покачал головой, его решимость была непоколебима, — Всё это не могло быть сделано по какой-то тупой причине. Он должен был хотя бы быть на связи! Должно быть что-то ещё, и у меня такое чувство, что за всем этим стоит конкретный человек. Мне просто нужны улики, чтобы доказать это, и Баттерс может быть этой уликой!       Мысли Кайла перемешались в кучу, в основном это было подозрение и неуверенность, — Погоди-ка, кто, по-твоему, стоит за всем этим? Только не говори мне, что это… — ответил он, по его спине пробежала дрожь.       Кенни торжественно кивнул, — Да... если кто и мог стоять за чем-то подобным, то только этот жиртрест, — заявил он с оттенком презрения.       — Но как? — спросил Брофловски, мысленно прикидывая последствия теории блондина. — Заставить кого-то исчезнуть – это безумно сложно, даже если речь идет о Картмане.       — Ну ты сам посуди, — призвал его Кенни, его тон становился всё более настойчивей. — Как он радовался, когда Баттерс пропал, как эти двое подрались за мгновение до его исчезновения, тот факт, что Картман в своих сообщениях Клайду говорил, что уже заставлял кого-то исчезать! Так и должно быть. Слишком многое сходится!       Еврей размышлял над словами друга, кусочки головоломки складывались в единое целое, что было одновременно и тревожно, и неоспоримо. Мысль о том, что Картман мог быть способен на такой уж зловещий поступок, не давала ему покоя, но улик становилось всё больше, и правда, оказывается, была у него перед носом.       Паника Кайла нарастала с каждым препятствием, которое возникало перед Кенни, — Как мы вообще собираемся это сделать? Мы не можем пропустить школу, и мама будет очень зла на меня, если я пропущу хотя бы один день! И не забывай о ценах на бензин, которые так нелепо высоки, что ты не можешь позволить себе проехать даже час, не говоря уже о шестнадцати!       Блондин поднял руки, пытаясь успокоить растущее беспокойство Кайла, — Слушай, слушай, слушай, давай поедем на выходных. Скажем, что ты будешь ночевать у меня. Я полностью возмещу тебе деньги за бензин, у меня всё равно есть кое-что припасённое на стороне.       Несмотря на попытки Кенни успокоить его, еврей всё ещё сомневался, — Но что, если мама узнает? Она будет задавать вопросы, а я не могу ей врать, — переживал он.       Маккормик ободряюще положил руку на его плечо, — Хэй, всё будет хорошо. Твоя мама не станет допрашивать мою мать, и ты вернёшься в течение дня. Тебе правда не нужно ни о чём беспокоиться. Никто не узнает, что мы вообще уезжали.       Кайл вздохнул, осознав, что заверения Кенни наконец-то имели смысл. С неохотой он кивнул, — Хорошо, я сделаю это.       На лице Кенни расплылась широкая ухмылка, и он с волнением произнёс: — Да! Спасибо, Кайл, спасибо!       Когда Брофловски с неохотой согласился, Кенни не смог сдержать своего восторга. Он похлопал Кайла по спине, и его ухмылка стала ещё шире, — Ты не пожалеешь об этом, Кайл! Мы наконец-то узнаем, что произошло на самом деле!       Кайл слабо улыбнулся, но опасения у него слегка присутствовали, — Да, будем надеяться, — ответил он, пытаясь придать энтузиазма предстоящему путешествию.       Когда они ехали домой после школы, Кенни вдруг заметил Стэна, одиноко идущего по тротуару, — Эй, разве это не Стэн? — воскликнул он, указывая вперед.       Еврей оглянулся и подтвердил: — А? Да, так и есть. Он что, всю дорогу до дома шёл пешком?       — Надо захватить его с собой, — нетерпеливо предложил Маккормик, уже опустив стекло, чтобы позвать Стэна.       Рыжий колебался, — Подожди, нет. С тех пор я ни разу с ним по-настоящему не разговаривал… Ч-что мне ему сказать?       Но не успел Кайл высказать свои опасения, как Кенни уже высунулся из окна, крикнул через улицу Стэну и попросил Кайла притормозить машину. Брофловски нехотя подчинился и остановился рядом со Стэном.       Марш удивлённо поднял голову, когда Кенни окликнул его, — Хэй, Стэн! Что ты здесь делаешь? Тебя подвезти до дома? — спросил он, его голос разносился по улице.       Кайл бросил на Кенни взгляд полный раздражения, но тот, казалось, ничего не заметил, сосредоточившись на ответе Стэна. Брюнет на мгновение замешкался, прежде чем ответить: — О, не, всё норм. Я просто гуляю.       Маккормик продолжал упорствовать, не останавливаясь, — Давай, запрыгивай. Мы тебя подбросим.       Стэн неловко переглянулся с ними взглядом, но потом сдался и подошёл к машине. Когда он забрался на заднее сиденье, Кайл нерешительно поприветствовал его, — Привет...       — Привет, — ответил он приглушённо.       Кенни, не обращая внимания на напряжённость ситуации, поинтересовался, — Почему ты пошёл домой пешком, а не поехал на автобусе?       Марш пожал плечами, выражение его лица было настороженным, — Мне нужно было проветриться, — пробормотал он, избегая зрительного контакта.       Блондин продолжал настаивать, у него разгорелось любопытство, — Почему? Что случилось?       Стэн пренебрежительно покачал головой, — Неважно, — отрывисто сказал он, давая понять, что не был заинтересован в дальнейшем разговоре.       Кенни почувствовал, что Стэн не хотел говорить о своих проблемах, и решил сменить тему, — Ладно, всё в порядке, — он попытался разрядить напряжённую обстановку. — В любом случае... Мы с Кайлом работаем над кое-чем очень важным.       Любопытство Стэна разгорелось, — Что ты имеешь в виду? — спросил он, обращаясь к Кенни.       Маккормик нетерпеливо наклонился вперёд, по нему было видно, что он волновался, — Помнишь, мы говорили о Баттерсе? Я тут кое-что накопал и, кажется, нашёл способ узнать, что с ним на самом деле случилось.       Марш заинтересовался ещё больше, — Правда? Как?       Кенни откинулся на спинку кресла и перешёл на более серьёзный тон, — Я узнал, что есть школа, в которой, как утверждают, учится Баттерс. Так что в эти выходные мы с Кайлом планируем поехать туда и посмотреть, сможем ли мы его разыскать.       Глаза Стэна расширились от удивления, — Ого, это... амбициозно, — заметил он, пытаясь осознать неожиданный поворот событий. — Ты уверен в этом?       Блондин с готовностью кивнул, в его глазах светилась решимость, — Безусловно. Я уже давно об этом думал, и я правда верю, что если мы отправимся туда, то сможем найти ответы.       Кайл не мог отделаться от чувства вины, слушая, как Кенни убеждал его. Он знал, что должен был принимать более активное участие, поддерживать усилия Кенни по раскрытию правды об исчезновении Баттерса. Но из-за всего остального он отодвинул это на задний план, позволив Кенни взять на себя инициативу.       Брюнет смотрел на них с восхищением и озабоченностью, — Надеюсь, вы понимаете, во что ввязываетесь, — сказал он с нотками беспокойства в голосе. — Но если я могу чем-то помочь, просто дайте мне знать.       Кенни одарил Стэна благодарной улыбкой, — Спасибо, Стэн. Мы это очень ценим, — искренне сказал он. — И я обязательно буду держать тебя в курсе наших успехов. Кто знает, может, мы найдём какую-нибудь важную зацепку.       Марш кивнул, — Да, обязательно дайте мне знать, как всё пройдёт, — ответил он, предлагая им свою поддержку.       Подъехав к дому Кенни, Брофловски остановил машину, — Ну, это моя остановочка, — сказал он, отстёгивая ремень безопасности и готовясь выйти из машины.       Повернувшись к Кайлу, Маккормик поблагодарил его, — Спасибо, что подвёз, Кайл, — он похлопал друга по плечу. — И спасибо, что согласился отправиться со мной в это маленькое приключение. Я очень ценю это.       — Нет проблем, Кен, — ответил рыжий с улыбкой, хотя в ней ещё оставалась неуверенность. Кенни помахал рукой и побрёл к своему дому, оставив Кайла и Стэна одних в машине.       Стэн нарушил молчание, предложив: — Хочешь, я уйду? Я могу пройти остаток пути пешком.       Кайл покачал головой, — Нет, это не проблема. Я могу тебя подбросить, — сказал он, жестом приглашая Стэна остаться.       — Ты уверен? Я не хочу тебя беспокоить, — спросил Марш, его неуверенность была очевидна.       — Ты совсем не мешаешь. Давай, садись вперёд. Иначе я буду чувствовать себя водителем Uber, — пошутил Кайл, пытаясь разрядить обстановку.       С нерешительной улыбкой Стэн подчинился и пересел на переднее сиденье. Избегая зрительного контакта, он не мог избавиться от неловкости, которую испытывал рядом с Кайлом.       Еврей завёл машину, отъезжая от дома Кенни, — Ну что... Ты уже получил результаты теста? — поинтересовался он, пытаясь завязать светскую беседу, хотя напряжение между ними было ощутимым.       — Да. К сожалению, я завалил его, — ответил Стэн, его тон был мрачным. — Мой отец, наверное, разозлится, когда увидит, что мои оценки продолжают снижаться.       Брофловски взглянул на него с озабоченностью, — Если тебе когда-нибудь понадобится помощь по учёбе или чему-то ещё, я буду рядом, хорошо?       Стэн слабо улыбнулся, — Спасибо, Кайл. Я ценю это, — тихо сказал он, не отрывая взгляда от дороги.       Пока Кайл ехал к ферме, между ними повисла тяжёлая тишина. Несмотря на тишину, Кайл чувствовал, как внутри него нарастало напряжение. Он знал, что между ними было что-то невысказанное, что он не мог игнорировать вечно. Он не мог продолжать делать вид, что ничего не произошло.       Даже если Стэн и смог выкинуть это из головы, Кайл не мог. Он не мог просто забыть о том, что между ними произошло, только не снова. Он не собирался повторять ту же ошибку, что и в прошлый раз. Он должен был хотя бы выплеснуть это из души, даже если это было бы ещё хуже.       Он знал, что должен поговорить со Стэном – за последнюю неделю эта тема всё больше и больше занимала его мысли. С каждой минутой молчания необходимость поговорить становилась всё острее, грызла его изнутри.       Когда они подъехали к ферме, Стэн привстал с места, чтобы выйти из машины, как вдруг рука Брофловски крепко схватила его руку, прежде чем он успел выйти. Стэн повернулся и посмотрел на Кайла с тревогой.       — Стэн, нам нужно поговорить, — сказал Кайл серьёзным тоном.       — О чём..? — осторожно спросил Марш, его сердце бешено колотилось, а неуверенность затуманивала разум. Собирался ли Кайл затронуть тему поцелуя? Или он собирался упомянуть Хайди? Мысли Стэна закрутились в вихре опасений, когда рука Кайла крепко сжала его.       Почувствовав, что слова Кайла повисли в воздухе, Стэн медленно опустился на своё место, его тело напряглось от предвкушения. Он едва удостоил Кайла взглядом, нервы его были на пределе, и он ждал, что еврей скажет ему.       Кайл, осознав, что его рука всё ещё крепко сжимала руку Стэна, слегка отстранился, не желая пугать его, — Я... э-э... — он не знал, как сформулировать свои мысли, в то время как Стэн поднял голову и вопросительно посмотрел на него.       После нескольких секунд молчания рыжий проговорил, — Ты забыл? — слова сорвались с его губ прежде, чем он успел подумать о чем-то ещё.       — Забыл что? — Стэн сделал вид, будто не понял вопроса, но на деле он точно знал, что Кайл имел в виду.       — Что здесь случилось? — голос Кайла нарушил тишину, когда он осмотрел окружающую его обстановку. Они сидели в машине Кайла, припаркованной на том самом месте, где Брофловски высадил Стэна в ночь их поцелуя. — То, что произошло между нами.       Марш больше не мог притворяться. Пронизывающий взгляд Кайла буравил его, требуя правды. Стэн тяжело дышал, на его лице было написано чувство вины, прежде чем он наконец проговорил: — Послушай, Кайл, мне чертовски жаль.       Прежде чем Кайл успел вмешаться, Стэн продолжил, выплёскивая отчаянный поток слов, — Я не должен был этого делать. Я не должен был целовать тебя, и мне так жаль, что я это сделал. Я даже не знаю, почему я это сделал! Мы только начали снова общаться, а я уже всё испортил, совершив такую глупость, — сердцебиение еврея участилось, когда он выслушал признание Стэна, и он понял, что Стэн знал, что произошло той ночью.       Кайл потерял дар речи, пока Марш продолжал нести чушь, — Клянусь, это ничего не значило. Это была просто глупая ошибка. Я знаю, что тебе нравится Хайди, и я клянусь, что не хотел вставать как-то между вами...       — Подожди, кто тебе сказал, что мне нравится Хайди? — Кайл прервал разговор, его глаза расширились, а в голосе слышалось удивление и растерянность.       Стэн прервал свой бред, осознав, что ему не следовало знать эту информацию. Но если уж все выплеснулось наружу, он решил, что может сказать и это, — Я видел твою записку... — брюнет с сожалением вздохнул. — Ту, что ты написал, когда мы работали над проектом...       — Какую записку? — спросил Брофловски, сомневаясь.       — Та, где ты сказал, что причинил боль тому, кто тебе был дорог... — тихо прошептал Стэн.       Кайл замолчал, его лицо стало серьёзным, — Тебе её Картман показал? — поинтересовался он.       Когда вопрос Кайла повис в воздухе, Марш заколебался, прежде чем ответить, — Да... Картман показал мне, — неохотно признался он. — Он... он сказал, что пытается предостеречь Хайди.       Брофловски сжал челюсть и нахмурил брови, — Ну конечно, — с раздражением и недовольством пробормотал он себе под нос.       Брюнет взглянул на него, почувствовав его разочарование, — Я не хотел в это верить, — признался он, с сожалением. — Но увидев ту записку... я не знал, что и думать.       — Мне не нравится Хайди, — твёрдо заявил Кайл. — Эта записка была не о ней.       — Тогда о ком она? — спросил Стэн.       Глаза Кайла встретились с глазами Стэна. В них читался страх, — Это... Это не имеет значения, — заикаясь, проговорил он, торопясь и отрывисто. — Я... Это ни о ком. Это был просто глупый черновик, который я забыл выбросить.       Выражение лица Стэна смягчилось, когда он почувствовал беспокойство еврея, — Оу, — сказал он извиняющимся тоном. — Прости, я не хотел лезть не в своё дело.       Брофловски вздохнул, его мысли хаотично кружились в голове, — Я... э-э, мы даже не говорили об этом, ч... — он запнулся, пытаясь подобрать нужные слова. — Ты... ты помнишь тот поцелуй? — наконец выговорил он, его голос едва превышал шепот.       Когда вопрос Кайла снова повис в воздухе, Марш не мог не почувствовать всплеск эмоций. Воспоминания о том моменте нахлынули на него: тепло губ Кайла, прилив адреналина и последовавшее за этим замешательство.       — Да, — тихо ответил Стэн, переведя взгляд на приборную панель автомобиля. — Я помню.       У рыжего перехватило дыхание, когда он ждал следующих слов Стэна, а сердце колотилось в груди. Он хотел сказать что-нибудь, что угодно, лишь бы снять напряжение, ослабить неопределенность, которая затаилась между ними. Но слова никак не находились.       На мгновение они замолчали, и тяжесть невысказанных чувств давила на них. Время словно застыло, заключив их в ловушку неуверенности и сомнений.       После нескольких минут молчания, голос Кайла прорвался наружу, сомневающийся, но решительный, — Это... это правда ничего не значило?       Стэн снова поднял взгляд, встретившись с мягким взглядом зелёных глаз. Казалось, они умоляли о чём-то, требовали раскрыть правду. На лице Кайла смешались надежда и опасение, как будто ему было необходимо услышать ответ Стэна прямо сейчас.       В голове брюнета пронёсся вихрь противоречивых мыслей, каждая из которых требовала внимания. Он чувствовал, как внутри него поднималась паника, не зная, как сориентироваться в бурлящем море эмоций, разбивающихся о берега его сознания.       Ему отчаянно хотелось убежать, скрыться от тяжести навалившегося на него разговора. Инстинкты кричали ему, чтобы он бежал, произнёс какое-нибудь пустое оправдание и удалился в безопасное место, где он мог бы остаться наедине со своими мыслями и оградить себя от последствий их разговора.       Однако, когда он встретился взглядом с Кайлом, сквозь туман неопределённости пробилось чувство ясности. В тот короткий миг он осознал правду, которую так долго пытался подавить. Она прозвучала в нём с оглушительной ясностью, которую он не мог игнорировать, как бы ни старался.       Он точно знал, почему поступил так, как поступил той ночью. То, что он мог сделать, только когда был совершенно пьян, когда следовал своему сердцу, а не разуму. Он точно знал, почему поцеловал Кайла той ночью. Этот поцелуй имел значение, большее, чем он мог себе представить. Сейчас, глядя на Кайла, он не мог игнорировать правду. Несмотря на возможные последствия, которые могут произойти после того, как он признается, он не мог больше лгать ни себе, ни Кайлу.       Слова Марша прозвучали осторожно, — Это было... то есть... это что-то значило для меня.       Кайл отпрянул, потрясённый тем, как эти слова прозвучали из уст Стэна. В голове Кайла пронеслось: он никак не ожидал, что Стэн признается, что поцелуй что-то для него значил. Он всегда думал, что поцелуй был просто пьяной ошибкой. Теперь же, столкнувшись с признанием Стэна, Кайл не знал, как реагировать.       Пока между ними тянулось молчание, Брофловски искал в глазах Стэна хоть какой-то намек на то, что он чувствует. Сожаление? Смятение? Или что-то совсем другое?       Брюнет неловко помялся на своём месте, не в силах смотреть Кайлу в глаза. Он чувствовал себя беззащитным, уязвимым, как будто обнажил часть себя, которую долго скрывал.       Наконец, Стэн нарушил тягостное молчание, не в силах больше его выносить, — Мне жаль... Я не должен был этого говорить, — пробормотал он, его голос едва превышал шепот. Прочистив горло, он продолжил: — Я... я должен идти, — с этими словами он потянулся к дверной ручке, намереваясь покинуть удушливую атмосферу машины.       Но прежде чем Стэн успел выйти, он почувствовал внезапное прикосновение, остановившее его движения. Испугавшись, он повернул голову и обнаружил, что губы еврея прижались к его губам. Шок пронёсся сквозь него, когда он осознал это ощущение – такое же знакомое, как и в прошлый раз, когда он был в этой машине. Однако на этот раз инициатором был не он – нет, это Кайл целовал его.       Когда губы Брофловски коснулись с губ Стэна, в нём вспыхнули противоречивые эмоции. В его голове вихрились неуверенность, смятение и намёк на что-то ещё – неоспоримую искру тоски, которую он не мог игнорировать.       На мгновение Марш застыл, его тело напряглось от шока и удивления. Но когда поцелуй Кайла затянулся, по нему разлилось тепло, разжигая огонь в глубине груди. Несмотря на бушующий в нём хаос, в этот момент он ощущал несомненную правильность происходящего, и он не мог отрицать этого.       Медленно, неуверенно, рука Стэна поднялась, чтобы нежно коснуться щеки Кайла, и он ответил на поцелуй с нерешительностью, но пылкостью. В тот краткий миг, когда их губы встретились с такой нежностью, все остальное как будто исчезло: сомнения, страхи, неуверенность – и всё это сменилось интенсивностью их связи.       Когда они наконец отстранились друг от друга, их дыхание смешалось в воздухе между ними, сердце Стэна бешено колотилось, не в силах осознать, что только что произошло.       Их лица оставались в нескольких сантиметрах друг от друга, и ни один из них, казалось, не хотел отстраняться.       — Для меня это тоже что-то значило, — наконец признался еврей, его голос был тоже едва выше шепота.       На мгновение никто из них не пошевелился, словно застыв во времени, потерявшись в интенсивности их общей связи. Рука Стэна слегка дрожала, оставаясь прижатой к щеке Кайла, и от этого прикосновения по спине пробежали мурашки.       Мягко выдохнув, Брофловски снова тихо заговорил, но на этот раз с глубокой искренностью, — Эта записка была про кое-кого, — Кайл выдохнул. — Она была о тебе, — признался он, непоколебимым взглядом ища в глазах Стэна хоть какие-то признаки понимания.       Сердце брюнета заколотилось от эмоций при словах Кайла, а в груди разлилось тепло, — Я... я не знал, — пробормотал он, с сожалением и тоской в голосе. — Я хотел бы... Хотел бы я понять это раньше, — он чувствовал себя глупо, что не понял этого раньше – теперь, когда он думал об этом, всё казалось таким очевидным. Он жалел, что не понял всего раньше – и чувств Кайла, и своих собственных.       — Я бы тоже хотел понять некоторые вещи раньше, — признался Кайл. — У меня в голове уже несколько недель бардак.       — На этот раз я не хочу игнорировать это, — серьёзно сказал Стэн. — Я не хочу игнорировать то, что происходит между нами.       — Я тоже, — тихо согласился Брофловски, в его голосе слышалось облегчение и решимость.       — Мне... мне нужно время, — признался Стэн, — чтобы разобраться во всём, понять, что я чувствую, прежде чем действовать, — он понимал, что нельзя торопиться, не обдумав всё до конца. Ему нужно было время, чтобы полностью разобраться в своих чувствах. Однако он также не хотел, чтобы всё зашло в тупик.       Кайл понимающе кивнул, легонько сжав руку Стэна в знак понимания, — Я понимаю, — сказал он, его тон был мягким и в то же время поддерживающим. — Я дам тебе столько времени, сколько нужно. Мы разберёмся с этим вместе.       Марш благодарно улыбнулся, благодаря Кайла за понимание, — Спасибо. — тихо сказал он, и на душе у него стало легче от осознания того, что Кайл был рядом с ним.       Томительное мгновение между ними тянулось до тех пор, пока Стэн наконец не взглянул на время, — Мне пора идти, — неохотно сказал он.       Кайл кивнул, понимая, что тоже задержался дольше, чем собирался, — Да, мне тоже, — согласился он.       Когда Стэн готовился выйти из машины, с его губ сорвался нерешительный вопрос, — Хэй, эм... Не хочешь как-нибудь потусоваться? — спросил он осторожно, но с надеждой.       Улыбка расплылась по лицу Брофловски, — Да, звучит здорово, — с нетерпением ответил он.       Стэн улыбнулся в ответ, и его нерешительность исчезла, — Круто! Я напишу тебе или типа того, — с волнением проговорил он. Марш надеялся, что к тому времени у него будет более чёткое понимание всего происходящего. Они смогут поговорить обо всём, что происходит, в более приватной обстановке, а не прямо перед домом, откуда в любую секунду могут выйти его родители.       — Окей! — еврей засиял, помахав Стэну. — Увидимся! — он смотрел, как Стэн пробирался внутрь дома, и Кайл не отвернулся, пока Стэн не скрылся из виду.       Помахав Стэну на прощание, Кайл почувствовал, что внутри него бурлила смесь эмоций. Он был в восторге от идеи, что они со Стэном наконец-то сделают что-то вместе, но в то же время немного нервничал. Они поговорили о своих чувствах, и хотя это было приятно, у Кайла всё ещё оставались вопросы о том, что будет дальше. Было ясно, что между ними что-то есть, но Стэну ещё нужно было разобраться в своих чувствах. Да и Кайл ещё не успел до конца разобраться в своих. Кем они теперь приходились друг другу? До этого момента они пока что не дошли, и Кайл боялся, что произойдёт что-то, что снова встанет между ними. Несмотря на то, что он хотел оставаться позитивным, все сомнения и неуверенность начали одолевать его.       Однако он знал, что не мог оставаться здесь долго: задерживаясь на подъездной дорожке Стэна, он только вызовет подозрения и заставит Стэна задуматься, почему он до сих пор не уехал. Кайл начал отъезжать, решив, что переосмыслит всё дома.