But You and Me Will Always Be Back Then

Он всегда замечал это в своих руках первым. Обычно, когда Карл путешествовал во времени, они слегка тряслись и содрогались в спазме, сжимались в кулаки и разжимались, так, будто бы они пытались удержаться за его оную кожу перед тем, как она пропадёт. Иногда это, — чем бы оно не было, на самом деле, Карл полагал, что это его сила, — вело себя милостиво, чтобы прийти в удобное время, когда он был дома один. У него было пару раз, когда он просто пытался заснуть. Иногда было легко ошибиться и принять это за сон — он закрывает глаза в своей кровати и открывает их в новой реальности. В тот раз оно не было таким милостивым. Это случилось, когда он был занят своими мужьями в один из холодных вечеров. Это началось с прихода к Сапнапу, который пригласил его к себе, дабы поговорить, и было прервано появлением Квакити у него на пороге, не так позже прихода самого Карла, с каменной решимостью на лице, от которой Карл почувствовал укол страха. Квакити плюхнулся на жёсткий стул за обеденным столом, скрестив руки у себя на груди и внимательно разглядывая древесину перед собой. Сапнап и Карл же слегка пританцовывали перед друг другом, пока доставали свои напитки из холодильника. Они оба знали, что лучше не вести разговор с Квакити, когда он находится в таком настроении.       — Мы взаправду будем сидеть здесь? —  Спросил Сапнап, прерывая тишину и останавливаясь у стола, держа в руке колу.       — Зачем тебе обеденный стол вообще? Ты хоть раз сидел за ним, чувак? — Карл усмехнулся, игнорируя своё волнение. Сапнап захихикал, пока Квакити не поднял голову и не кинул на них всё те же не весёлые взгляды. Они сели за стол уже без шуток.       — Можем ли мы уже прекратить это дерьмо? — Опустив взгляд в стол, Квакити задал вопрос. Карл заметил у него ухмылку. У парня отсутствовали клык и премоляр, из-за чего Квакити слегка шепелявил, спасибо Техноблэйду. И если бы настроение в компании было чуть веселее, Карл мог бы чуток подразнить Квакити тем, что его язык слегка высовывается изо рта сквозь щель, где раньше были зубы, когда он говорил. Сапнап опустился на стул от резкого тона со стороны.       — Чувак, я тебя не приглашал. Чего ты хочешь? Карл ненавидел образовавшейся между ними треугольник напряжения, но не осмеливался подать голоса. Ему с самого начала не понравился тон приглашения Сапнапа, так что не стоило привлекать к себе внимания.       — Именно. Ты не приглашал меня. Эй, а помнишь, как несколько недель назад наш дом разрушили,  и ты оставил меня там? Сапнап издал мычащий звук, набрать полный рот колы.        — А как же 27 тех визеров? Тнт с неба? Где был ты? Сапнап замолчал, вертя напиток в руке.       — ...Я отвлёкся потом. Мне жаль. Но ты, чёрт возьми, просто пропал.       — И ты даже меня не искал?       — Должен был ли я? Где ты вообще был?       — Я пытался спасти своё имущество и спрятаться там, где никто, блять, не найдёт меня.       — Ты мог просто прийти сюда.       — Я так и сделал, — голос Квакити стал ледяным. Карл ощутил, как его руки задрожали, но он не придал этому никакого значения. Это были скорее либо нервы, либо тот Монстр, которого он выпивал, будто бы он мог напоить его достаточно, чтобы дать силы вести разговор. От замешательства голос Сапнапа смягчился.       — ... Ты приходил? Когда?       — После битвы. Тебя здесь не было. Где ты был? Сапнап поставил стакан с содовой и скрестил руки на груди, опустившись так низко, что его спина опиралась не на спинку стула, а на его сиденье.       — Где ты был? — Квакити повторяет резче. Сапнап уставился в потолок остекленевшими и потерянными глазами. После нерешительно признался:       — В Общественном Доме. Квакити усмехнулся.       — Ну конечно. Ты был там. Сапнап, казалось, только сейчас вернулся в реальность. Он заставил себя подняться и встретиться с каменным взглядом Квакити.       — Что ты имеешь в виду?       — Первое, что ты решил проверить это не твой ёбанный муж, а твой старый дом, который ты построил с самым ужасным монстром на сервере! Челюсть Сапнапа громко щёлкнула, и желудок Карла сократился, когда тот осознал, какой мрачный оборот это принимает. Его пальцы начали подрагивать, а в груди начало что-то сжиматься. Квакити, должно быть, осознал перемену, потому что глаза его слегка расширились. Затем, всего на мгновенье, он едва заметно улыбнулся. Он сделал это так, если бы он смог пронзить башню джэнги и наконец смог найти ту часть, за которую можно было потянуть, чтобы башня упала. Так, если бы он ожидал того, как она упадёт. Так, если бы он хотел, чтобы она упала.       — Разве мы только что не согласились, что иметь привязанность к вещам - не так уж и плохо? — Сапнап же не был так удивлён.       — Не тогда, когда они ставятся выше людей. Не тогда, когда ставят во главу угла человека, который пытался убить ребёнка, а не своего мужа. Раннее скрещённые руки Сапнапа ударились об стол, когда он наклонился ближе, принимая притензию к себе.       — Хоть когда-нибудь я ставил Дрима выше тебя? Это просто дом. Мой дом. Это совершенно не то же самое, что защищать всё то дерьмо, что он натворил. Квакити не отступал.       — Именно, это просто дом. И он, блять, взорван. Почему ты просто не можешь двигаться дальше и, я не знаю,  сосредоточиться на нас?       — Мне нужно время, хорошо? Дрим-       — Дриму нет до тебя никакого дела. Карл почувствовал тошноту, когда Сапнап побледнел, стоя рядом с ним. Его пальцы начали неметь, и он спрятал их в рукава, скрестив их у себя на груди, как если бы хотел обнять самого себя. Как если бы пытался убедить себя в том, что всё будет хорошо. Что ссоры в их отношениях – это нормально. Квакити же продолжал, тыча пальцем.       — Ты сам это сказал, не смотри так удивлённо. Ему нет дела ни до кого, и то, что ты когда-то был его другом, ничего не меняет.       — Но это не похоже на него, я не знаю...— голос Сапнапа надломился на момент.       — Это он. Тебе надо двигаться вперёд-       — Легко просто сказать!       — Потому что я уже устал от этого! — Квакити расставил ноги и быстро встал, наконец возвышаясь над ними обоими, и закричал, — Прекрати отдавать всю любовь человеку, которому насрать на тебя, и дари её тем, кому на самом деле на тебя, блять, не всё равно! В его глазах застыли слёзы. Сапнап замолк. Казалось, что он наконец понял, куда он непреднамеренно увёл разговор. Карл чувствовал это тоже. Он не ощущал своих рук и всё чувствовалось так, будто бы мир сдвинулся с оси, и это было уже слишком. Ему нужно было остановить это. Карл медленно протянул завёрнутую в рукав руку и мягко дотронулся ей до напряжённой руки Квакити.       — Алекс... Квакити отдёрнул его от себя, смотря на него мокрыми и разгневаными глазами.       — Не трогай меня, блять, ты...— Он замолк, и Карл осознал, какую совершил ошибку, напомнив о своём присутствии. Потому что за всё время они будто забыли о его существовании и он вполне мог избежать их гнева в свою сторону. Будучи ослеплённым своим благим намереньем, Квакити заметил его. И когда он увидел его, его глаза сузились, и Карл почувствовал, как комок медленно спустился из горла в желудок, когда Квакити начал вновь закипать.        — Не заставляй меня ебаться ещё и с тобой. Собственный голос Карла звучал слишком смущённо и хрупко даже для него, когда он спросил: — со мной..?       — А где же ты, блять, был? Ох. Квакити резко вскинул руку и указал на дверь.       — Я приходил к тебе домой, ты знаешь? И где же ты был? Точно не там, — Он засмеялся, но этот звук был так холоден и без капли того юмора, который Карл так любил слышать, — Хотя, это не должно учитываться, с учётом того, что ты даже не потрудился явиться на битву. Сапнап, в свою очередь, более спокойный, наконец вмешался:       — Это... На самом деле это именно то, о чём я хотел поговорить с тобой, Карл. Пальцы Карла сжались вокруг скомканной ткани, будто бы пытаясь почувствовать её. И пытаясь удержаться за неё. Но всё вокруг будто онемело, и он не мог заставить нервные окончания проснуться.       — Я знаю, что на самом деле тебе не было дела до Л'Мэнбурга и это...нормально, ты знаешь? Но Дрим собирается причинить боль многим людям. Он собирается причинить боль мне и Квакити, так что я в замешательстве... Карл не появился в Судный День. Он был слишком занят в маленьком захудалом городке, наблюдая и рассказывая историю об одной маленькой загадке убийства, над которой он не потрудился задуматься дважды.       — И что-то тебя не было, чтобы помочь Томми или Таббо. Дрим...он забрал так много нашего дерьма, ты знаешь? Просто хранил его. И у него точно было и что-то твоё. И... Он чуть не убил Таббо, ты понимаешь? И где ты был в это время? Карл не появился на охоте за Дримом. Он был слишком занят, гуляя по Атлантиде из лжи и вымысла, ужасаясь тому, во что превратился их мир.       — Опять же, — пробормотал Сапнап, — Я не видел Квакити целую вечность,  но даже он был там. Карл метался между выжидающими взглядами, слишком ошеломлённый, чтобы говорить, сжимая руки, которые он более не мог чувствовать, опускаясь в кресло. Оно казалось больше голограммой, которую он мог развеять в любой момент. В какой-то момент он начал всё понимать: — Ох... Ох, Боже...       — Что, блять, ты можешь сказать в своё оправдание? — Квакити зарычал.       — Нет...-,— комната будто вращалась, и каждый угол казался расплывчатым, как миражи через окно в машине. Он должен был выбраться отсюда до того, как это случится.       — Мне нужно уйти...— выпалил он, шевеля губами так, будто бы говорил сквозь воду.       — Ты не можешь просто взять и сбежать от этого, Карл! — Квакити продолжал настаивать, и его голос был таким же искажённым, но даже в тумане Карл мог сказать, что Квакити был не в себе. А Карл ненавидел, когда он был такой. Он почувствовал, как сквозь панику просачивается чувство вины, — Садись, блять, на место. Ты не можешь продолжать сбегать от нас. Где ты был? Но он не убегал от разговора, он буквально выпадал из этого мира, и если бы он мог сказать, Карл сказал бы им прямо сейчас что происходит, но его язык прилип к нёбу, и он знал, что ему было запрещённо говорить. С огромными усилиями, он смог прийти в себя достаточно долго для того, чтобы встать, опрокинув стул, и пожалеть, что у него не хватает слов, чтобы извиниться. Он начал, спотыкаясь, отступать назад, но его обувь казалась на восемь размеров больше, и он был уверен, что упал на сундук, прислонённый к стене.       — Квакити, стой! — Это был Сапнап, — Подожди, нет, он на самом деле...       — Карл..? — На этот раз это был сам Квакити, — ... Подожди, дерьмо, с тобой всё хорошо? Дверь взаправду была не так далеко. Карл приподнялся, намереваясь использовать стену как ориентир и опору, но как только он потянулся к ней, его рука будто прошла насквозь, будто не было никакой стены, как если бы комната состояла из вечного, слишком сильно сбивающего с толку ветра, чтобы предметы казались твёрдыми в ясности. Нет — стена была там. Карл врезался в неё своей щекой и носом, в том месте, где его рука промахнулась, и он отшатнулся, когда боль пронзила его лицо. Он слышал пару встревоженных криков, но не мог разобрать голосов. Удар заставил его упасть назад, но в этот раз он не провалился сквозь землю. Тёплое, приятное и поразительно твёрдое легко ему на спину и плечо, руки помогли ему подняться, и Карл моргнул, мир на мнгновенье стал похож на Сапнапа, и как же этот мир был прекрасен. Ему захотелось обнять себя руками, держащими его, и закрыть глаза. Объятия Сапнапа были приятны, и он знал это. Он отметил, что говорит: — Спасибо, Джеймс, — но подождите, это было неправильно – всё было неправильно. Куда он попал опять? Дверь, верно, это дверь. Он ненавидел это, но он заставил себя вырваться из чьей-то хватки и, спотыкаясь, останавливаясь только тогда, когда чувствует руками холодную медь, но опять же, его руки немели, и он не мог точно сказать. Тем не менее, он надавил на спуск, и поверхность поддалась, и воздух изменился, стал свежее, и в столь далёком почерневшем воздухе появились маленькие огоньки, и да, он выбрался наружу! Он сунул руку к себе в карман толстовки и инстиктивно понял, где лежит Жемчужина Края, боясь потерять кристалл, что был размером с мрамор, из-за своих неловких пальцев и далеко, насколько мог, швырнул его в горизонт. Кто-то окликнул его сзади. Он обернулся, и должно быть, это был Квакити, который злился на него несколько секунд назад. Карл не хотел, чтобы он злился. Перед тем, как его слова перестали быть слышимы, он произнёс:       — Извини... А потом его тело подорвалось вперёд, прямо по воздуху, более тысячи кусков земли и он начал падать. Он почувствовал удар лицом об травянистую землю уже в другом месте, ощущая осколки разбившейся жемчужины где-то под своим плечом. И, наконец, понимая, что он смог уйти, он раскрывает свои ещё не сфокусированные глаза, почувствов, как земля исчезает под ним, и наконец позволил себе провалиться сквозь мир, пока просто не исчез.