But You and Me Will Always Be Back Then

Так что они стали тише. Тем не менее всё ещё страстные, – на самом деле совсем наоборот, – но гораздо более щадящие в своих прикосновениях и взглядах. И конечно, теперь, когда их души были связаны прочнее, нахождение на расстоянии походило на пытку, не смотря на то, что они понимали, что это будет лучше для них обоих. Они довольствовались встречающимися взглядами, переплетениями пальцев под столами, поцелуями в тени и шёпотом нежных чувств. Этого не хватало после их задыхающихся признаний, произнесённых едва ли вслух. Это походило на насмешку над тем, чем они являлись, и Карл находил утешение в том, что Квакити чувствует тоже самое, достаточно, чтобы бояться возвращаться домой ко второму возлюбленному по окончанию дня. Достаточно, чтобы ужаснуться мысли о том, что он когда-либо считал Шлатта своим возлюбленным. Но всякий раз, когда Карл, — осторожно, не желая испытывать судьбу, — спрашивал о возможности разрыва, ответ Квакити оставался таким же твёрдым:       — Страна держится вместе только из-за нашего брака. — Говорил он с нерешительным блеском в глазах. — Если я смогу дальше манипулировать Шлаттом из-за кулис, то смогу защитить Мэнбург. Карла раздражало, как Квакити метался между эгоизмом и бескорыстием, казалось, не способный принять решение, хотя Карл давно знал об этой его черте. Тем не менее, он восхищался его самоотверженностью, и, зная теперь, какую ценность для всех имеет эта ветхая страна, позволил ему не торопится со своими политическими делами. В любом случае, то, что он больше не упоминал о своей любви к Шлатту – хороший знак. Их секретность, однако, не сделала оскорбления Шлатта более снисходительными. Он будто чувствовал их вынужденную дистанцию, пользуясь ей, чтобы наказать Квакити за потерянное время, – синяки, тёмные круги под глазами, мятая одежда... Но когда на костяшках Квакити появились маленькие шрамы, которые Карл целовал сквозь слёзы, ему становилось всё труднее сидеть на месте, сложа руки, пока один из его возлюбленных подвергается пыткам. Он рассказывал об этом Сапнапу много ночей подряд, который казался подавленным, пытаясь убедить Карла больше не встречаться с Квакити, – отчасти из-за собственной подавленной нежности, которую Карл мог видеть в его взгляде каждый раз, когда он смотрел на Квакити. Тем не менее, он продолжал всеми силами показывать свою привязанность к нему — теперь он усилённо занимался массажем, поцелуями, выполнением домашних дел, а также выдвиганием для него стульев. Карл мог бы и просто заверить его, что никуда не денется, но в этом не было смысла, и он не солгал бы, если бы сказал, что не рад новым преимуществам.       — Дрим может подкупать его или что-то в этом роде. — Заявил Сапнап однажды ночью, проводя зубьями деревянной расчёски по кудрявым волосам Карла, пока тот наслаждался видом его губ и щетины, лёжа головой у него на коленях. Карл почувствовал, как его нос сморщился от упоминания этого имени.       — Для чего? Чем?       — Я не знаю. Но должно же быть что-то, что удержит его от всего этого дерьма со Шлаттом? Особенно, когда у него теперь есть ты, чтобы заниматься сексом... Карл ни с кем не "занимался сексом", большое спасибо-       — У него должен быть мотив. Карл вздохнул, когда мозолистый большой палец Сапнапа любовно коснулся его лба.       — Может, ему просто нравится Мэнбург и он не хочет покидать его? Или не хочет доверять Шлатту управлять всем в одиночку, чтобы не стало ещё хуже?       — Почему-то я задумываюсь, что они могли бы поладить с Дримом. Когда он, ну, ты знаешь... — Сапнап взмахнул свободной рукой, как будто отмахиваясь от слов Карла. — Когда он не в своём безумном политическом режиме. Типа, он довольно спокоен, когда тусуется с нами, и я думаю, ему бы понравилось. Нам стоит пригласить его на наше свидание, чтобы он и Кью почувствовать себя третьми лишними заместо меня.       — Никто не будет «третьми» лишним, я люблю вас обоих. — Подметил Карл. — И я серьёзно не думаю, что это так. Он никогда не упоминал, что вообще когда-либо говорил с Дримом, и я знаю, что они с ним... Не очень ладят.       — Правда? — Сапнап фыркнул. — Хреново. Нет, ты не можешь говорить серьёзно. — Он сделал паузу, перебирая расчёску в руках. — В любом случае, я думаю, что он просто жаждет власти. Но я не понимаю, кому вообще есть дело до Мэнбурга.       — Многим есть... — Почти оскорблённый, пробормотал Карл.       — Подожди, тебе есть?       — Я, э-э... — Увидев метаморфозу, через которую прошла вся страна, Карлу было и вправду трудно понять, как можно привязаться к чему-то настолько непостоянному. Но видя, сколько она значит для Квакити и, даже отмахиваясь от этого, для Сапнапа, он не мог отрицать её важность. — ... Я имею в виду, что это в некотором смысле удивительно. Это первый раз, когда я вижу что-то такое на СМП, и я думаю, это здорово, что столько людей собрались вместе, чтобы создать это. Или, типа того... — Он понадеялся, что это звучало адекватно. Его волосы перестали расчёсывать, и Карл почувствовал, как что-то сжалось внутри его живота от ощущения, что он сделал что-то не так.       — Я знаю, что тебя тогда не было, но Дрим, Джордж и я рисковали многим дерьмом чтобы просто предотвратить существование этого места. Мэнбург изначально был эгоистичным и неблагодарным, ясно? Они просто решили ни с того ни с сего выступить против Дрима, когда тот не сделал ничего плохого. Всё это место это просто хейт-клуб Дрима и это чертовски глупо.       — Не могу их винить... — Прежде, чем остановить себя, пробормотал Карл. Сапнап резко опустил на него взгляд, встречаясь с его глазами. Дерьмо, он не хотел начинать этот разговор так, но было уже слишком поздно. По крайней мере, Сапнап казался скорее находящимся в непонимании, нежели расстроенным, поэтому Карл перехватил инициативу на себя.       — Дрим не настолько честен с тобой, насколько ты думаешь, Сап. Он даёт много обещаний, чтобы получить то, что хочет, и несправедливо вредит другим людям. Он, э-э… Чёрт, как сказать? Эм-м, ты уступаешь ему дюйм, а он проходит милю, — вот, да, так. И я понимаю, что сейчас может так не казаться, но Дрим, э-э, более эгоистичен, чем когда-либо был Л'Мэнбург. Я имею в виду, они могли бы быть прекрасно сосуществовать, но он был единственным, кто не позволил им быть вместе, потому что он хотел, чтобы всё принадлежалу ему на его СМП, да? И, ну, я знаю, что меня не было здесь, но, типа, мне кажется, что Л'Мэнбург пытался казаться милым по этому поводу, но он не хотел слушать — он до сих пор не слушает, я имею в виду— я знаю, что он кажется тебе хорошим, но я– я знаю его, и если ты встанешь на его пути, я думаю, он бы сделал так же... Ну, я имею ввиду, я не сомневаюсь в этом— Лицо Сапнапа внезапно принимает нейтральное выражение, и Карл почувствовал, как из его рта вырвался вздох, а язык отяжелел.       — ... Я просто думаю, что тебе следует отнестись к тому, что он говорит, с долей серьёзности, знаешь? Э-э, я знаю, что он твой друг, но он всего лишь один парень, а есть много людей, которые думает иначе, нежели он. Так что, да... — Неуверенно закончил он.       — Карл. — Медленно произнёс Сапнап после долгого молчания. — Ты с нами или против нас? Желудок Карла сжался, когда он понял, что в независимости от ответа, он имеет большой шанс быть скинутым с тёплых колен и получит ещё одного возлюбленного, с которым придётся начать всё сначала. И, чёрт возьми, он не хотел заниматься этим снова.       — ... Я не собираюсь заставлять тебя выбирать сторону. Не прошу выбирать между мной и им, но, просто— Я просто хочу, чтобы ты подумал, хорошо?       — Ты с нами или против нас? — Ледяным тоном повторил Сапнап. — Потому что ты должен понимать, что Уилбур – псих, а Погтопия далеко не выход. И, ну... Карл не мог отрицать этого. Подбирая слова, он осторожно начал:       — Я на стороне защиты людей, которые мне небезразличны. И после того, как я увидел, как Таббо взорвался, а Квакити пострадал и до сих пор страдает из-за Шлатта-       — Тогда ты должен понимать, что Дрим предлагает наилучшую защиту, чтобы удержать его на месте. — Яростно произнёс Сапнап, деревянная расчёска с грохотом отлетела в сторону, заставляя Карла поморщиться. — И я не знаю, что он, блять, там планирует, но я доверяю ему. И Квакити тоже стоит смириться с тем, что Шлатт причиняет ему боль, позволяет снести Белый Дом и прочее дерьмо- … Всё шло не так хорошо, как Карл надеялся. Он подавил постыдные слёзы, готовящееся подступить к горлу, оплакивая потерю прикосновений руки Сапнапа. На мгновение, хотя это было и не заслужено, он почти придумал извинения. Затем он внезапно осознал слова Сапнапа.       — Подожди, что? Что с Белым Домом? Сапнап закатил глаза.       — Когда я проходил мимо, я видел, как Шлатт собирается что-то сделать. Не знаю, что он планирует, но я был бы в бешенстве, будь я на месте Ква- Карл вскочил со своего места, всем своим разумом ощущая чувство О, БЛЯТЬ, ЭТО ПРОИСХОДИТ, ОСТАВАЙСЯ СПОКОЙНЫМ, ЭТО ПРОИСХОДИТ, нахлынувшим на него с огромной силой, когда он едва не ударил Сапнапа по голове в попытке встать.       — Святое дерьмо-, он всё ещё там?       — Откуда я вообще должен знать? Это было утром, прошло время-       — Мне нужно идти, я должен... Сап, Сап, он собирается убить его. Сапнап моргнул, его гнев достаточно погас, чтобы он мог задать вопрос.       — Что? Кто? Пешком было бы недостаточно быстро. Карл попытался поднять Сапнапа с умоляющим видом, надеясь, что их предыдущий разговор не испортил ему настроение настолько, чтобы он отказался.       — Сап, пожалуйста, мне нужна твоя лошадь. Ты можешь отвести меня туда? Это черезвычайная ситуация, я знаю, что произойдёт, я знаю- Сапнап чуть не споткнулся, пока Карл тащил его к двери, сыпля его вопросами:       — Чт... Откуда ты знаешь!? Что произойдёт!? Кто кого убьёт? Воспоминания о горьких историях и презрительных слов, которые Квакити рассказывал ему снова и снова, затопили его мозг. За всё время, проведённое с ним, Карл всегда жалел, что не имел возможно вернуться в тот момент, где Шлатт раз и навсегда разрушил доверие Квакити, пустив ему стрелу в сердце. Теперь у него наконец появился шанс сделать этт.       — Нет времени, чтобы объяснять, Сап, мне просто нужна твоя лошадь... — Он почти плакал, понимая, что каждый вздох – потраченная впустую секунда. — Детка, мне нужно, чтобы ты отвёз меня туда, прости-. Пожалуйста, ты можешь просто подвезти меня? И что-то в его тревоге, видимо, отразилось достаточно, чтобы перевесить разочарование в мозгу Сапнапа, потому что Карл мог точно увидеть, как ярость иссякла достаточно, чтобы он принял это.       — … Ладно, ладно-, но тебе придётся объясняться потом, хорошо?       — Да, да... — Заверил Карл, выстаскивая его за дверь. — Спасибо, я люблю тебя... Не смотря на то, что Сапнап не ответил ничего, это подразумевалось в его хватке на его талии, чтобы удержать его на лошади, крепко прижимая его к груди, когда они помчались к разрушающемуся городу. Крики были достаточно громкими, чтобы их можно было услышать тогда, когда Белый Дом ещё не появился на горизонте.       — Остановись здесь. — Тихо скомандовал Карл, когда крыша высого здания нависла прямо над верхушками деревьев, соскальзывая с лошади Сапнапа ещё до того, как они полностью остановились, чуть не спотыкаясь об собственные ноги. Звук от крика, – Шлатта, – и чего-то с треском ломающегося и падающего, вызвал беспокойство у Сапнапа, несмотря на его жалобы во время дороги.       — ... Ты уверен? Я могу пойти с тобой...       — Нет. — После их спора Карл не был уверен, что Сапнап тот человек, подходящий дислокации ситуации — хотя, боже спасибо, он хотя бы попытался предложить что-то. — Всё в порядке. Просто подожди в лесу, хорошо? Я разберусь с этим. Сапнап смотрел на него так, будто собирается возразить, но после сдался, вздохнув и пожав плечами.       — Хорошо, ладно. Будь осторожен. Карл бросил на него благодарный взгляд, прежде чем броситься вперёд, пригибаясь под листвой и ветками, стараясь не издавать звуков, пока он осторожно пробирался к месту происшествия. Первые слова, которые он смог уловить, принадлежали Квакити, отчаянного, но пытающегося сохранять хладнокровие.       — Шлатт, мы должны были принимать решения вместе. Я твой Вице-президент. Ты как будто забываешь об этом- Карл выглянул из-за ветвей, пряча тело за стволом дерева.       — Да, да, приседай на 200 фунтов в тренажерном зале, а потом возвращайся и говори мне это. Половина дверного прохода в Белый Дом была разрушена, а дверь держалась на одних петлях. Шлатт, видимо пьяный, судя по координации его движений, размахивал киркой в воздухе, подчёркивая свои слова. Квакити держался от него на дистанции, примирительно вытянув руки, несмотря на явное замешательство и разочарование, отразившееся на его лице. Шлатт кружил вокруг него, подставив кирку к его голове, как к мишени.       — Я смотрю на тебя и знаешь, что я вижу? Ты знаешь, Квакити? — Карл увидел, как лицо Квакити сморщилось, и ему пришлось удержать себя на месте, чтобы не вмешаться прямо сейчас. По сравнению с той ночью в Белом Доме, – о которой он и Квакити отказывались говорить, – он был полон адреналина, хотя и значительно меньше волновался по поводу происходящего, так как знал, что ожидать от истории из-за рассказов Квакити. Шлатт поднял кирку так, что один из концов аккуратно подцепил и приподнял подбородок Квакити, и он смог притянуть его ближе и прошептать прямо в ухо: — Плоская задница. Вот оно. Квакити молча уставился в траву, оставаясь неподвижным, несмотря на то, что Карл прекрасно знал его отвращение к этому прозвищу.       — Плоская. Задница. — Повторил Шлатт, как будто хотел, чтобы значение этих слов дошло до Квакити сильнее.       — Шлатт... — Начал говорить Квакити.       — Потому что ты не ходишь в блядский спортзал! Посмотри! — Раздался резкий шлепок, когда тяжёлые руки Шлатта опустились на задницу Квакити, чтобы подчеркнуть это, и парень почти отпрыгнул, а Карл отпрянул назад, как будто сам почувствовал этот удар.       — Это... Это буквально никак не касается нашего разговора! — Квакити выпалил. — Мне абсолютно плевать, что ты думаешь обо мне сейчас, это всё про Мэнбург, послушай меня!       — Оу-у-у, кто-то обиделся? —Проворковал Шлатт. — Въерошил пёрышки? — Он практически сбил шапочку с головы Квакити, взъерошивая ему волосы и проходя мимо, перенастроив хватку на кирке для следующего удара. Квакити с силой натянул шапочку обратно, не показывая то, как воспринял насмешки.       — Ты у власти буквально только из-за моих голосов! У тебя не было бы никакого места здесь, если бы не я! Шлатт издал низкий, грубоватый смешок, постучав киркой по окну Белого Дома.       — Знаешь, что на самом деле может причинить тебе боль, ты, киска? — Он взмахнул киркой и ударил ей в окно, отчего оно разлетелось вдребезги. Квакити вскрикнул и кинулся к нему, хватая кирку за деревянную ручку, пытаясь забрать её.       — Я буквально построил это для тебя! Ты вообще слышишь меня?! Шлатт наклонился к его лицу и ухмыльнулся, обнавжив клыки.       — Знаешь, что я слышал, чем ты занимался, Квакити? Я слышал, как ты плакал об этом! — Шлатт толкнул кирку назад, так, что конец рукояти ударил Квакити в живот, отталкивая его, и желудок Карла скрутило, когда он мысленно приготовился вмешаться. … В любой момент.       — Я не плакал! — Настаивал Квакити, схватившись за живот и отказываясь отступать. — Почему бы нам просто не обговорить всё?! Да, сейчас был бы отличный момент, чтобы вмешаться.       — Мы объединили наши голоса! — Продолжил он, когда Шлатт, прихрамывая, направился к ступеням Белого Дома, наклонился и достал бутылку пива, откупоривая её и делая большой глоток. — Мы должны были быть чёртовой командой! … Да, Карл был очень напуган. Шлатт одарил Квакити скучающим, но не менее раздражённым взглядом.       — Команда-хуянда. Сахарок, нам бы не приходилось переживать всё это, если бы ты просто послушал меня. Знаешь, я вообще-то твой босс- Как будто что-то щелкнуло, и Квакити закричал достаточно громко, чтобы разбудить затихшие, будто спящие, деревья:       — Ты мне не блядский босс! Ты мой блядский муж – это важнее всего, не так ли!? Найди нового Вице-президента, мне всё равно, найди того, кто будет делать все, что ты скажешь, как ты хочешь! Отлично! Но мы помолвлены! — Он поднял руку и обвиняюще указал на кольцо на пальце: — И твое более высокое положение надо мной не меняет того, что ты сказал, что любишь меня, слышишь!? Шлатт, на этот раз, казался ошеломленным и молчал, как будто никогда не мог подумать, что Квакити способен на такую ​​вспышку. Он карикатурно заморгал, бутылка и кирка безвольно болтались по бокам, и Карл раздулся от гордости, сдерживая вопль радости. Это был его Квакити! Может быть, ему даже не нужно было бы вмешиваться, если Квакити кажется, что он справился с этим. И тут Шлатт начал смеяться. Это был злой, вялый, недоверчивый смех, когда он тихо, – слишком тихо – пробормотал:       — Да? Ты больше не мой Вице-президент? Квакити, выпрямившись с вновь обретенной уверенностью, скрестил руки на груди и небрежно пожал плечами.        — Да, знаешь что? Иди нахуй. С меня хватит.       — …Тогда убирайся с моей собственности. — Шлатт сделал большой глоток из бутылки, поджав губы. Теперь была очередь Квакити (и Карла) тупо уставиться на него. Квакити усмехнулся неловко.       — Извиняюсь? Э-э, я живу здесь?       — Больше нет. — Шлатт уронил кирку на землю, будто теперь она была бесполезна, будто теперь он знал, что она не может оказать достаточно физического воздействия на Квакити, и это показалось Карлу куда более угрожающим, нежели когда он держал её. — Ты уволняешься? Тогда ты больше не работаешь здесь. И я ещё не произносил никаких клятв, милый, так что это место полностью принадлежит мне и я могу делал тут всё что, блять, захочу. И я говорю, что ты уходишь отсюда. Квакити зашипел, и желудок Карла снова скрутило.       — ... Чт-, эй-, блять-, ты не можешь просто сделал это, я живу здесь! Шлатт вскинул голову, чтобы остатки алкоголя проскользнули в горло, прежде чем встряхнуть бутылку в руке, будто проверяя, осталось ли ещё что-то и пуста ли она.       — Ну, это моё здание, и я выгоняю тебя. Квакити недоверчиво рассмеялся и, отвернувшись от Шлатта, стал быстро жестикулировать перед Белым Домом.        — Ты просто-, ты просто худший диктатор. Чёрт-, я баллотировался против Уилбура, чтобы предотвратить диктатуру! Штата замолчал, затем повертел бутылку в руке так, что горлышко крепко было сжато в его руке, а корпус повис в воздухе, как дубинка. У Карла перехватило дыхание. Собирался ли он..?       — Ты перебил меня. — Сказал Шлатт тем же тихим устрашающим тоном. — Сделаешь это снова, и я разозлюсь. Квакити, отвернувшись от него, не заметил приближение Шлатта сзади.       — Иди нахуй! Я сказал, ты не мой ебучий босс, так что у тебя нет права указывать мне, куда идти. Я не ухожу.       — Алекс... — Тихо пробормотал Шлатт, помахивая бутылкой за спиной Квакити. — Ну же, тебе виднее, сахорок...       — Не зови меня так блять! — рявкнул Квакити, крепко сжимая руки по бокам и крича в дверной проём Белого Дома. Карл задавался вопросом, сколько разрушительных воспоминаний хранят в себе эти стены, несмотря на то, как сильно он пытался отстаивать право называть это здание своим домом. Он представил себе, сколько стены могли слышать слов, лишённых любви. Шлатт сделал паузу, его лицо исказила уродливая гримаса.       — Я сказал... — Проворчал он, поднимая бутылку высоко в воздух, тонированное стекло блеснуло в лунном свете. — Не перебивай меня! Аспекта физического вреда, наконец, хватило, чтобы подтолкнуть Карлу к тому, чтобы заставить Карла закричать — Остановись! — вырвалось из его горла, когда бутылка начала описывать дугу в воздухе, направляясь к голове Квакити, который едва ли мог успеть обернуться и увидеть, что вот-вот ударит его. Карл пробирался сквозь ветви и листья, чтобы броситься к Квакити со скоростью, которой он никогда не обладал раньше,  нырнув перед Шлаттом и отталкивая Квакити с дороги, чтобы заслонить его собой, когда в тот же момент раздался оглушительный треск и резкий удар по по черепу Карла. Это ошеломило его, как птица, внезапно влетевшая в окно, и он не мог полностью осознать случившегося, пока осколки стекла не скользнули по его воротнику его толстовки и не коснулись кожи. Странно, но сам удар не причинил боли, но он почувствовал головокружение. Он сморгнул слёзы от удара и увидел краем глаза, как Квакити смотрит на него в шоке, разинув рот от его внезапного появления. Когда боль пришла вместе с осознанием, она с пульсацией потекла с его головы по шее, но он проигнорировал её, повернувшись к Шлатту лицом, отказываясь двигаться и устранять барьер между ним и Квакити. Теперь его очередь защищать, наполнил он себе, отодвигая боль на второй план. Квакити был в порядке, и это единственное, что его волновало сейчас. Выражение лица Шлатта было почти забавным в своём ошеломлении, а взгляд буквально кричал «откуда ты, блять, вообще вылез?» Карл вновь обрёл голос, тяжело выдыхая.       — Хватит, Шлатт. — Сказал он. Косые зрачки Шлатта с усилием сфокусировались на нём, и шестерёнки в его мозгу повернулись достаточно, чтобы он выдохнул: — Карл. Он взглянул на горлышко бутылки в своей руке, зазубренное и разбитое, и отбросил его в сторону, как будто хотел скрыть, что когда-либо держал это в руках, несмотря на осколки, разбросанные между кудрей Карла.       — Забавно ты появился, да? Дружище, сколько ты слышал?       — Ты хотел сделать ему больно. — Спокойно сказал Карл, изо всех сил стараясь подражать профессиональной, фактической манере Квакити говорить всякий раз, когда Шлатт вёл себя подобным образом. Шлатт широко улыбнулся и развёл руками.       — Нет-нет-нет, это всё большое недопонимание, и ты пришёл невовремя. Я бы никогда такого не сделал.       — Ты собирался ударить его. Заместо этого ты ударил меня. — Невозмутимо произнёс Карл.       — Случайно! Я даже не целитля в него-       — Тогда почему мне пришлось заслонить его собой, чтобы ты мог ударить меня? Кажется, заметив, что примирительная тактика не работает, плечи Шлатта опустились, а лицо помрачнело, открывая что-то пугающее и теперь всплывающее на поверхность.       — ... Парень, я не знаю, сколько ты видел, но это в любом случае не касается тебя, понятно? Как насчёт того, чтобы мы нашли того, кто подлатает тебя и отправит восвояси? Мне действительно жаль, что я ударил тебя. Самое странное, что Карл чувствовал реальное сожаление в его голосе, но оно скорее походило на сожаление тому, что его поймали, а не чувство вины за свои действия.       — И оставить тебя с ним, чтобы ты попробовал снова? — Произнёс Карл, стекающая по его голове влага и железный привкус крови во рту казались слишком незначительными, чтобы обращать на них внимание. Шлатт поколебался, прежде чем его голос зазвучал резко сладко, странно контрастируя с его мрачным лицом.       — ... Кью, тыковка, почему бы тебе не отвести Карла к доктору?       — Да, конечно. — Квакити мгновенно согласился. — Пошли, Карл. Ему давали выход. Ему давали очень лёгкий выход. Но если он уведёт Квакити сейчас, изменится ли что-нибудь? Он бы просто вернулся в свой полу-разрушенный дом, столкнувшись с ещё более ужасными криками и «просто посмотри, насколько плохо ты заставляешь меня выглядеть»? Наберётся ли Квакити сил, которых он ненавидел признавать, но ему не хватало, чтобы уйти после такой демонстрации насилия? Карл не мог ему этого доверить. Не мог поверить, что ничего из этого не может произойти. Не тогда, когда это была единственная возможность проверить, остались ли остатки прошлой временной шкалы. Он больше не может уничтожать это.       — Карл. — С тревогой в голосе подсказал Квакити, когда тот не сдвинулся с места. — Пошли. Это не могло продолжаться вечно, правда же? Карлу в любом случае придётся вернуться назад, верно? Временная шкала всё ещё удерживает его здесь, а это значит, что ж… Неужели это всё не было о фестивале? Если он сейчас уйдёт, сможет ли он сохранить этого Алекса нетронутым? Может ли он потерять его просто из-за секретности и невыполнимых обещаний, когда Шлатт дышит им в затылок? Без того, чтобы Квакити становился худшим человеком для этого, чем Карл когда-либо отказывался признавать? Он повернулся к Квакити, застывшего с умоляющими, отчаянными глазами. Должно быть, он увидел это в лице Карла до того, как тот мог произнести это вслух, потому что покачивание его головы, слабое и едва заметное, было беспомощной попыткой его переубедить.       — Я остаюсь. — Сказал Карл. Позволь себе побыть слабым, я всё сделаю, это он имел в виду. И когда Квакити увидел его неповиновение, что-то в его взгляде треснуло, и Карл увидел осознание, что всё кончено – после этого пути назад не будет, – секрет раскрыт. Независимо от того, хотел Квакити остаться со Шлаттом или пойти с ним, промежуточного положения больше не было. Возможно, с ними покончено. Но когда Карл вспомнил, как Квакити смотрел на него, как целовал, как выкроил время для него в своём рабочем дне, он почувствовал себя более уверенным, зная, каким будет этот выбор. Даже если в тот момент это напугало Квакити до чёртиков.       — Извиняюсь..? — Начал Шлатт, почти слишком мягко. Его сердце колотилось в его груди почти с силой, способной заставить его дрожать, и Карл обернулся, снова встречаясь взглядом с рогатым мужчиной.       — Прекрати, Шлатт. В конце концов все тонкости полностью улетучились, когда взгляд Шлатта вернулся к Квакити.       — Пошли, Квакити. У нас нет времени на это дерьмо. Карл услышал, как тот заёрзал за его спиной, напуганный. Но он не пошёл к Шлатту.       — Алекс. И опять же, он не пошёл, когда его позвали. Зрачки Шлатта, подрагивая, как камера, настраивающаяся на свет, метались между Карлом спереди и Квакити сзади, снова и снова, прежде чем он отступил назад, выпрямившись и пожав плечами.       — Так вот оно что. Карл не мог довериться такому лёгкому поражению и был непоколебим, не сводя в него взгляда.       — Я вижу. Отказываешься от старого любовника, когда появляется молодой и новый?       — Ты только что сказал, что не любишь его, ты, мудак- Шлатт прервал его простым движением руки, начал расхаживать по кругу перед ними.       — Когда ты недалёк от своих клятв, такие вещи остаются невысказанными, Карл. — Он посмотрел на них, будто осуждая. — Но если мои глаза меня не обманывают, вы ещё не дошли до этого, верно? Желудок Карла сжался. Мог Шлатт знать об этом с самого начала? Было ли это слишком очевидно? Он же знал о Таббо, – мог ли он быть более внимательным, чем Карл думал?       — Знаешь, Кью, "изменщик" не тот титул, который поможет тебе с твоей репутацией. Я знаю, как сильно ты любишь говорить о ней. Ледяным тоном, с подступающей паникой, Квакити сказал:       — Я не знаю, о чём ты, блять, вообще говоришь. Шлатт остановился перед Карлом, смотря на него абсолютно равнодушно.       — Нет? — Вопросительно пропел он, приподняв одно ухо. — То есть, ты... Ты, что, не любишь его? Квакити не ответил ему. Карл спокойно встретился с Шлаттом взглядом, отказываясь отворачиваться.       — Потому что если это так… Если ты так же предан мне, как хочешь, чтобы я был предан тебе... Шлатт бросился вперёд и схватил Карла за руку. Тот не был готов к резкому движению, с визгом падая вперёд, когда Шлатт схватил его за вторую руку, заломив их ему за спину и прижав к траве. Карл был наклонён под неудобным углом, и всё, что он теперь видел – грязная трава.       — В таком случае, у тебя нет проблем с тем, чтобы я избавился от него?       — Избавился от него?! — Выпалил Квакити, пока Карл боролся и кричал.       — Отвали от меня! — Он попытался вывернуться и вырваться из его хватки, но, несмотря на опьянение и нарушение координации, роста Шлатта и его накаченных стероидами мышц хватило, чтобы удержать Карла на месте, когда он потянулся и поднял кирку из грязи, так, что Карл увидел её только по серебристой вспышке краем глаза. Он забился сильнее, паника подступала к горлу.       — О да. — Беспечно сказал Шлатт. — Он был слишком дружелюбен с нами в последнее время, правда же? Увидел несколько вещей, которых не должен был видеть? Мы не должны были допускать этого. — К затылку Карла прижалось острое, холодное остриё. — Лучше остановить это сейчас, прежде чем он пойдёт, и расскажет всем. На поясницу Карла надавило колено, и он повалился на землю, ударившись носом и щекой об почву, а грязь наполнила его кричащий рот. Шлатт держал его прижатым, кирка не покидала место опасного соединения ни на миг.       — Шлатт-, Шлатт, что ты делаешь? — Спросил Квакити дрожащим и напряжённым голосом. — Ты не можешь быть серьёзен-       — Детка. — Проворковал Шлатт. — Ты не доверяешь мне?       — Настолько сильно, насколько я хочу послать тебя нахуй. Отвали от него. Карл был слишком напуган, чтобы думать о том, что одного движения кирки хватит, чтобы проткнуть его кожу. Он издал сдавленный стон, приглушённый землёй.       — Алекс, уходи- Потому что, если случится худшее, он не сможет умереть. Нельзя сказать, что он хотел этого, – его всегда бросало в дрожь, когда он возвращался в настоящее с привкусов свинца во рту и новым набором кошмаров, но это не отменяло того факта, что он не мог умереть по-настоящему. Он просто бы вернулся в настоящее. Квакити не смог бы.       — Будь хорошим мальчиком и оставайся на месте, хорошо? Я хочу, чтобы ты увидел и запомнил это. — Шлатт выдохнул, и Карл почувствовал запах рома, исходившего от его одежды.       — Шлатт, ты сумасшедший, просто оставь его в покое, я, блять, не шучу- Шлатт просто рассмеялся.       — Или что? Квакити не ответил, потому что, что он мог сделать против него?       — Уходи, Алекс... — Снова взмолился Карл. — Пожалуйста, просто убегай-       — Что ты сделаешь, сахарок? — Добавил Шлатт, и остриё прорвало кожу на шее Карла, заставляя его всхлипнуть, более жалобно, чем он хотел бы. — Ты позволил этому случиться, а сейчас так хорошо смотришь, ты доказываешь, что любишь меня… Ты хорошо выполняешь свою работу! Боже, мы поженимся в эти выходные. Хорошо же звучит? Может быть, возьмём отпуск? У тебя может быть всё, о чём ты пожелаешь, детка.       — Я не хочу этого... — Квакити умолял, и в груди Карла было больно слышимых слёз в его голосе. — Я просто хочу, чтобы он был с порядке- Не смотря на боль, Карл снова отчаянно взмолился.       — Я буду в порядке...       — Алекс. — Хладнокровно сказал Шлатт, поднимая остриё и проводя им по челюсти Карла, словно демонстрируя. — Видишь, как я люблю тебя? Видишь, как я хочу сохранить тебя? Детка, я верю тебе – конечно, ты не трахался с ним – но когда такая милая, молодая штучка ходит поблизости... — Он ухмыльнулся, когда Шлатт хмыкнул. — Я не могу рисковать, верно? Особенно когда кажется, он повидал... — Он повернул и подставил кирку так, будто хотел раскрыть челюсти Карла. — ... Слишком много наших личных разговоров?       — Убегай! — Снова крикнул Карл, будто это было единственным, что он мог сказать.       — Давай, вперёд, убегай. Не знал, что ты такой трус – не смог вынести чуток крови, – но слушай его сколько пожелаешь. Это последний раз, когда ты в принципе можешь услышать его. Квакити не ответил, Карл не мог слышать его сквозь звук собственного дыхания, раздающегося в черепе. Затем кирка поднялась, и Квакити издал мучительный крик. Карл смог только представить, как она ударит его сейчас. Он начал брыкаться и корчиться, по крайней мере, ему теперь не нужно было бояться, что его будут резать. Он услышал тяжёлые отдаляющиеся шаги и отчаянный треск кустарника, когда кто-то убегал. Шлатт засмеялся.       — Поступай как знаешь! Ты всё равно вернёшься! — Он закричал, и Карл вздрогнул всем телом, зная, что Квакити благополучно выбрался, и теперь он мог по надеяться, что кто-то, – возможно, Сапнап, – услышит его и придёт на помощь.       — Что-то не так, Карл? — Съязвил Шлатт. — Ты правда думал, что он останется? Что он правда так любит тебя, что будет беспокоиться о тебе? Карл ухитрился повернуться назад, чтобы повернуть голову набок, едва успев краем глаза встретиться со Шлаттом взглядом. У него пересохло в горле.       — Больше, чем он когда-либо любил тебя. Он был прав. Кирка была занесена, готовая опуститься на его шею. Возможно, опьянение помешает Шлатту прицелиться. В лучшем сценарии, Карл мог бы сбежать, а в худшем, было бы куда больнее и дольше умирать, если он промахнётся. Мужчина снова засмеялся.       — Очень жаль, что всё так сложилось, парень. Может быть, в следующий раз, ты подумаешь... — Он приподнимает плечи. — Прежде чем... — Его сухая рука придавила Карла за шею к земле, заставляя того кашлять и извиваться, как лёгкая добыча. Железо блеснуло в лунном свете, поднимаясь вверх. — ... Лезть в чужие дела- Карл зажмурил глаз, когда увидел, что надвигается на него, крик, полный ужаса, которого он никогда раньше не испытывал, вырвался из его рта. Но не достаточно громко, чтобы не услышать звук внезапно пронзающегося воздуха. Кирка останавливается на полпути, Шлатт внезапно напрягся и подмял Карла под себя. Кирка выскользнула из его руки, с глухим стуком ударяя Карла по голове плоской стороной – всё ещё больно, но не настолько, как если бы остриё вонзилось ему в висок. Карл всё ещё кричал, слишком напуганный, чтобы осознать происходящее. Он увидел расширенные зрачки Шлатта, когда его глаза уставились на Карла, теперь скорее шокированные, нежели гневные, прежде чем всё его тело повалилось вперёд. Повинуясь инстинкту, Карл изогнулся, с неожиданной лёгкостью отталкивая Шлатта, когда тело навалилось на него сверху, из его рта вырвалась смесь «нет» и «отвали», когда пасть Шлатта осталась разинутой. Он вцепился ему в плечо, заставляя встать вместе с собой. Мышцы Карла напряглись, когда он сел, отпрянув от мужчины, чувствуя головокружение, но готовый вскочить на ноги и убежать, сомневаясь во внезапном милосердии, думая только том, чтобы выбраться- Пока он не увидел стрелу, торчащую из спины Шлатта. Пока он не понимает, что Шлатт не сдался – он перестал двигаться. Пока его взгляд не поднялся, отслеживая траекторию полёта стрелы туда, где у линии деревьев стоял дрожащий Квакити, сжимая в руках лук. Точки, конечно, соединились, но это не отменяло паники в голове Карла. Всё, что он успел заметить, так это то, что кто-то с оружием направляет его к нему, и крики продолжали раздаваться, пока он передвигался на конечностях, которые из-за слабости не были в состоянии его поддерживать, чтобы убраться с поляны. Своим затуманенным зрением он увидел, как Квакити бросил лук на землю, что-то говоря в такой же панике, как и Карл, после чего помчался к нему. Локти Карла подогнулись, когда он попытался свернуться в клубок, застыл и стал умолять, непонятно даже для самого себя, оставить его в покое и не причинять боли. Сквозь неразборчивый шум послышался голос, задыхающийся и повторяющий его имя, и глухой удар, когда кто-то сел перед ним на колени, а затем чьи-то руки схватили его за запястье.       — Нет! — Взмолился Карл, пытаясь вырваться изо всех сил, зажмурив глаза. — Пожалуйста, пожалуйста-       — -арл! Карл! Карл! Голос, знакомый достаточно, чтобы считать его безопасным, вырвал его из паники. Карие, глубокие глаза Квакити, полные слёз и страха, встретились с его, и голос, смутно напомнивший ему песню, которую он слышал на танцополе, начал заверять его:       — Это просто я-, ты в порядке, всё хорошо-, я подстрелил его- Я подстрелил его. Карл судорожно вздохнул, осмелившись отвести взгляд туда, где лежало тело Шлатта. Квакити убил его. Шлатт был мёртв. Карл был жив. Осознание пришло, всё ещё ошеломляя его. Квакити убил его, чтобы спасти Карлу жизнь. Квакити казался в таком же неверии, повернувшись, чтобы тоже посмотреть на него, бормоча:       — Блять, я-, о боже, я, блять, застрелил его, о боже- Карл затаил дыхание, когда они вдвоём наблюдали, как это происходит. Наблюдать за смертью всегда было жутковато, по-хорошему это должно было происходить наедине, в идеале с близкими – Карл ещё никогда не видел, насколько ужасно это происходит. Его сердцебиение достаточно успокоилось, когда ветер, словно вестник или проводник, зашелестел деревьями и коснулся трупа Шлатта. Тело Шлатта начало превращаться в пыль и редкие зелёные и жёлтые светящиеся точки, когда ветер уносил его прочь, как пепел, сдуваемый с бревна. Вскоре он исчез, если не считать парочку брызгов крови и его разбросанных материальных ценностей, вывалившихся из его карманов на землю. Последней, но не менее важной, выпала зажигался, и Квакити судорожно выдохнул. И вместе с этим, место Шлатта в этом мире ресетнулось. … Правда, это была его не последняя жизнь. Теперь он ожидал возрождения для следующего жизненного цикла в своей кровати. В его кровати. В кровати в его доме, которым являлся Белый Дом. Перед которым они находились. Квакити, кажется, осознал это вместе с ним, вскакивая на ноги.       — Блять-, блять он собирается убить меня... — Одновременно с этим он пытался поднять Карла, который отчаянно пытался сделать тоже самое, но боролся с тем, насколько сильно он чувствовал адреналин. Всё, что срывалось с его языка было: — Ты убил его- Квакити удалось поднять Карла в положение стоя, опираясь на него.       — У нас не получится, блять-, давай, Карл... Карл изо всех сил старался не отставать от него. Они сделали около четырёх шагов, прежде чем перед ними, заржав, остановилась лошадь с Сапнапом на спине, держащим обнажённый меч.       — Я слышал крики... — Начал он, прежде чем опустить взгляд на две расстрёпанные фигуры перед ним. Карл, покрытый пятнами крови, явно не успокоил его тревогу, когда тот соскользнул с лошади. — Какого хрена?!— Он направил кончик своего меча в сторону Квакити, от чего тот отпрянул назад, чуть не уронив Карла. — Ты это сделал?!       — Нет! — Быстро заверил Карл. — Он спас меня... Нам нужно уходить!       — Шлатт почти убил его, он сейчас вернётся. — Квакити явно объяснял лучше, чем Карл. — Помоги нам уйти отсюда- Квакити толкал Карла в объятия Сапнапа, снова собираясь бросить его.       — Не без тебя! — Потребовал Карл, хватаясь за него. — Пошли с нами... Сап, отвези его... Сапнап был сбит с толку, но почувствовал настоятельную необходимость и решил не спорить.       — На моей лошади место только двоих- Из-за своих травм, Карл явно не был тем, кто не уместится, поскольку Сапнап сложил свой меч в ножны, и они с Квакити подсадили его на лошадь. Карл вцепился в её шею, стараясь не соскользнуть.       — Я могу остаться. — Настаивал Квакити. — Увези его отсюда.       — Нет! — Снова взмолился Карл, зная, что теперь, если Квакити снова окажется в опасности, он не сможет помочь ему. Сапнап поколебался, переводя взгляд с одного на другого, прежде чем схватить Квакити и практически закинуть его на спину лошади.       — Хей, хей, что за хуйня-       — Ты знаешь, как ездить на лошади? — Сурово спросил Сапнап.       — Чт-, нет! — Квакити фыркнул.       — Тогда научись. Я собираюсь остаться здесь и сказать ему пойти нахуй. Пока. — Затем он толкнул лошадь локтём в круп, отправляя её стремглав к деревьям, прочь от Белого Дома. Квакити закричал и неуклюже схватился за поводья, в то время как Карл вздохнул от облегчения, зная, что Сапнап сможет постоять за себя, и они с Квакити остались целыми и невредимыми. По крайней мере, в безопасности, если Квакити сможет управлять лошадью, не убив их. Карл обнял Квакити и привалился к его спине, пока Квакити боролся с установлением темпа и и управлением, проклиная лошадь, Сапнапа, Шлатта и самого себя, – именно в таком порядке.       — Я даже, блять, не знаю, куда мы направляемся. — Пробормотал Квакити.       — Сверни налево на этой дороге, между домом Фанди. — Задыхаясь, проинструктировал Карл, выглядывая через плечо.       — ..Куда?       — Погтопия. И, несмотря на жалобы и вопросы Квакити, он без возражений выслушивал Карла, когда тот говорил ему, куда ехать. Устье Погтопии было хорошо скрыто, что имело смысл для секретной базы. Карл никогда там не был, поэтому он просто невнятно прошептал указания Таббо в ухо Квакити, надеясь, что они смогут наткнуться на это самостоятельно. В конце концов, они смогли, более менее. Было тысячи тёмных пещер, возможно ведущих к Погтопии. Стало ясно, какой путь был верным, когда они увидели Техно, смотрящего на них сверху вниз. Карл был потрясён, когда лошадь Сапнапа резко остановилась, а Квакити рядом с ним напрягся. Взгляд Техно был растерянным, но в то же время почти скучающем.       — ... Я не думаю, что вы должны быть здесь. — Сказал он, как ни в чём не бывало. Карл почувствовал, как грудь Квакити в его объятиях, когда он сделал глубокий вздох.       — Карл ранен и ему нужна помощь.       — Типа, это место буквально секрет. Вам реально не нужно быть здесь. Вы враги.       — Я больше не связан с Шлаттом, идиот. — Невозмутимо ответил Квакити.       — Я имею в виду, я должен убить вас. — Техно вздохнул. — Так что вы не сможете вернуться и рассказать всем координаты. — Он на мгновение замешкался. — Это немного неловко.       — Карл, уходим... — Нервно пробормотал Квакити, пытаясь заставить лошадь пойти. — Это было глупо- Карл снова обрёл дар речи, и, сглотнув, сказал:       — Таббо дал нам координаты. Мы мирные. Приведи его, и я докажу это.       — Нет. — Техно пожал плечами, доставая меч. — Прости, но он никогда не упоминал тебя.       — Приведи его... — Карл попытался  оттолкнуться от Квакити, стараясь выпрямиться. — Я обещаю, клянусь..! Техно шагнул к ним, его незеритовый клинок сверкнул в пятнистом лунном свете. Лошадь в страхе отпрянула назад.       — Мы уходим-, мы уходим, хорошо, слышишь? — Заверил Квакити, в его голосе звучала паника. — Мне насрать на твою дурацкую пещеру, мы уходим отсюда и никому ничего не расскажем-       — Верно, потому что я не собираюсь доверять Вице-президенту Шлатта, который радовался, когда Уилбура и Томми изгнали. Голова Карла раскалывалась от перенесённого удара, – как будто ему было нужно ещё больше проблем с мозгом, – и он крепко вцепился в Квакити, парочка слезинок скатываются по его лицу от усталости и боли, всё, что он хотел – это получить отдых.       — Пожалуйста, просто дай нам поговорить с Таббо...       — Я сомневаюсь, что он вообще здесь. — Фыркнул Квакити. — Типа, этот парень убил его. Глаза Техно опасно сощурились, и когда он двинулся на них, из кустов еживики рядом раздался шумный хлопок, полный ругани и плевков, пока в поле зрения не появился светловолосый подросток на лошади, ветки цеплялись за его густые волосы и футболку, когда он тяжело дышал. Техно остановил свою атаку, чтобы повернуться и посмотреть на него, приветствуя его со всей волей жука, который только что влетел в комнату.       — Что ты делаешь здесь? — Спросил он. Томми, затаив дыхание, бегал взглядом между Карлом и Квакити, после чего остановил взгляд на последнем.       — Шлатт заставил тебя плакать? Квакити моргнул.       — ... Что?       — Когда вы ссорились, я слышал плач. Ты плакал, Большой Кью?       — Чт-, нет... — Квакити фыркнул. — Подожди, ты... Ты видел всё? Томми отвёл взгляд в сторону, затем посмотрел Карлу в глаза.       — Ты почти умер. Уставший и с падающим адреналином, Карл просто пробормотал:       — Ага...       — Ты смотрел. — Квакити рассмеялся, почти в бреду, когда до него дошло. — И ты, блять, ничего не сделал?!       — Ну, э-э, на самом деле, это меня не касалось, так что-       — Тогда какого хрена ты шпионил за нами?!       — Я предпочитаю называть это «сбором информации». Квакити провёл рукой по лицу с отчаянным «О боже, мы в жопе». Техно переминался с ноги на ногу, как будто в данный момент ему было неуютно в собственной шкуре.       — Ургххххх. Томми гордо вздёрнул подбородок.       — Техно, я собрал информацию! Расспроси меня обо всех сведеньях, которые я собрал.       — Томми, я, блять, собираюсь убить тебя... — Пригрозил Квакити, его голос был слишком горьким, чтобы воспринять его всерьёз. Техно не спросил ничего, просто смотря на Томми выжидающе.       — Спроси. После долгого момента, Техно наконец смирился с тяжёлым вздохом.       — ... Что ты смог узнать, Том- Не позволив ему закончить, Томми громко начал, жестикулируя и издавая звуки.       — Шлатт кричал на Большого Кью, а потом Карл ворвался в спор-, а потом Шлатт пытался убить его, но Квакити застрелил его, типа, со звуком «фью»! А потом Сапнап появился на этой лошади. — Он указал на лошадь, на которой были Карл и Квакити. — И он типа сказал... — Он понизил свой голос. — «Я собираюсь убить Шлатта сейчас», а потом эти парни уехали на лошади, а потом Шлатт возродился и Сапнап избил его и сказал что-то типа «тебе повезло, что ты нравишься Дриму, иначе бы я убил тебя», затем Шлатт ушёл куда-то, Сапнап увидел меня, и мне пришлось бежать! Я пошёл по следу за ними, и теперь они здесь. Техно оглянулся на Квакити, либо сбитый с толку, либо не впечатлённый, либо сразу всё вместе.       — ... Ага. Карл был поглощён тем, что Сапнап сделал после того, как они ушли. Он улыбнулся, уткнувшись в плечо Квакити, разочарованный тем, что они сейчас не дома и он не может стереть поцелуями отметины, которые, вероятно, расцвели на костяшках Сапнапа.       — Почему ты достал меч? — Наконец спросил Томми, соскальзывая с лошади и вопросительно глядя на него. Глаза Техно сузились, когда он посмотрел на Квакити, словно разочарованный тем, что его оправдание причинить им боль исчезло, и ничего не ответил. Томми не дожидался ответа, – явно не привыкший его получать, – и пошёл привязывать свою лошадь к столбу в входа в пещеру. Он ахнул, когда проходил мимо них.       — Карл, у тебя с головой полный пиздец!       — Ага.       — Нам нужно исправить это.       — Они не в Погтопии. — Хрипло наполнил Техно. Томми моргнул, будто совсем забыл об этом, после чего полностью повернулся к Квакити.       — Хей, хотите присоединиться к Погтопии? Квакити, упрямый, как всегда, просто сказал:       — Я хочу помочь Карлу и убить Шлатта. Карл застонал при мысли о новой ссоре. Всё, чего он хотел, это вздремнуть.       — Слишком много работы... Квакити проигнорировал его.       — Шлатт... Он сошёл с ума от власти, и я хочу, чтобы он умер, ладно? — Он замолчал, втягивая воздух через зубы, прежде чем тихо, но твёрдо заявить. — Помоги мне, Томми, присоединяйся ко мне. Я знаю, что ты тоже хочешь этого.       — Нет, сучка, присоединяйся ко мне, я сказал первым!       — Слушай, я не согласен с Погтопией по многим причинам-       — Тогда проебись и умри.       — Но ты же хороший парень, и если ты поможешь мне- О Боже мой, подумал Карл, прежде чем поднять голову и сказать, — Томми, большое спасибо, мы не против присоединиться к Погтопии. Томми взглянул на Техно, который просто пожал плечами, явно выведенный из терпения всей этой ситуации, – и Карл не мог винить его в этом. Томми воспринял это как инициативу, ухмыльнулся и указал на вход.       — И почему вы просто не сказали этого?! Добро пожаловать, парни, добро пожаловать! Квакити выругался себе под нос, униженный тем, что ему пришлось опуститься до такого уровня нужды, но, несмотря на это, неуклюже соскользнул с лошади Сапнапа. У Карла закружилась голова, и Квакити помог ему спуститься на землю. Квакити держал его, чтобы помочь подняться, в то время как Томми взял лошадь Сапнапа, чтобы привязать её рядом со своей, – Карл надеялся, что Сапнап не будет против, если они немного попользуются ей.       — Ты в порядке? — Пробормотал Квакити, и его голос смягчился только для Карла самым приятным образом. Карл рассеянно кивнул, радуясь моменту спокойствия. Квакити осторожно откинул свою чёлку в сторону и одарил его слабой улыбкой.       — Эй, придурки, прекратите целоваться и поторопитесь! Улыбка мгновенно исчезла, когда Квакити выругался, ведя Карла вперёд за Томми с фонарём в качестве ориентира, пока они осторожно спускались по коварным ступенькам в чрево оврага.