Телефон

      Рома хмуро смотрел на своего парня уже минут как пять, пока тот посмеивался и что-то делал в его телефоне, что Мокривскому очень и очень не нравилось. Он вообще не понимал, с чего тот его сотовый трогает, но Лебедев уверил, что просто хотел воспользоваться мессенджером, так как его сел в хламину. А вот Мокрица сомневался, так как точно знал, что этот клоун цирковой явно хотел его подразнить. Тёмные брови ещё плотнее съехали к переносице и Роман фыркнул, решаясь наконец-то отобрать свою вещь. И он уже было вытянул руку в попытке забрать, как Коля дёрнулся и убрал тот выше, задирая над головой. — Думаешь, не заберу? А как тебе это? — стример скривил тонкие губы и опёрся на плоскость стола, приподнимаясь таким образом. Но не тут то было, ведь Некоглай не прост — он чуть отъехал на вертящемся кресле от Мокривского и быстро поднялся, всё ещё не прекращая держать в плену телефон. — Эй, нечестно! — Что? Дотянешься, малыш? — с ноткой иронии проговорил парень по сплитом, сдувая со лба зелёную прядь, и игриво подмигнул. — Не забывай, что… — Не забывать, что ты выше меня? У тебя либидо сейчас через край перельется, придурок. Верни телефон, нахуй! — А ты дотянись, и тогда то и отдам. Рома пару секунд бегал глазами по полу, а затем решился вновь и быстро подбежал к Шоумену, зло смотря снизу вверх. Действительно выше, стоит признать. Зато он хитрее, и точно знает, где бить.       Прижимаясь к чужому телу, начал тянуть Лебедева к полу вниз, но было довольно тяжело, и ещё и противно, так как тиктокер постоянно не прекращал со всего этого угарать. Мокрица задрожал от гнева и постарался цапнуть того куда придётся, стоя с абсолютно закрытыми глазами. А затем услышал какой-то глухой грохот, будто бы телефон на стол положили. Но а когда приоткрыл веки, то понял, что это действительно так, и что что-то здесь не так. Ну естественно, не просто же так Коля всё это устроил. Разоблачитель приоткрыл глаза, вставая на носочки, чтобы горделиво глянуть в лицо накрутчика, и тут же дёрнулся, видя в чёрных глазах жадное возбуждение. — Ром, то, что ты ниже, меня заводит, я разве не говорил? Ты такой уязвимый, блять. Не говорил — хочется сказать Роману, но он не может.       Некоглай за подбородок взял, приподнимая и сжимая мягкие щеки в грубой хватке, а затем отпустил одну руку, тут же поднося к чуть розоватым и мягким губам Мокривского, следом проталкивая в рот один палец. При этом Шоумен не прекращал всё время пялить на своего парня, что тому, мягко говоря, пиздец как не нравилось. Смущало, хотелось со стыда провалиться сквозь землю. Он хотел бы попросить того вытащить, остановиться, но было бесполезно, ведь из горла раздавалось лишь недовольное мычание, что Колю заводило ещё в разы больше. Тот толкнул внутрь податливо приоткрытого рта ещё один палец, и ещё, гладя мокрый язык, зубы и щеки с внутренней стороны, придерживая Романа за макушку так, чтобы тот не мог вырваться и чтобы пальцы проникали в глотку глубже. У стримера от этого были мысли укусить, но потом он передумал, видя на лице партнёра больно уж дикое удовлетворение. Поэтому Мокривский просто прижался к сильному телу поближе, и, не рискуя смотреть в возбуждённо-восхищенные глаза Коли, пустил в ход свой язык, облизывая и покусывая кончики пальцев, отчего и у Лебедева с губ сорвался слишком блаженный, хрипловатый стон, заставляющий и самого разоблачителя поплыть, ощущая жар внизу своего тела. Голубые глаза всё же решились заключить контакт с накрутчиком, и стример заметил во взоре Некоглая только одно: желание, что нельзя было спутать ни с чем, как бы ты ни старался.       Последний раз лизнув пальцы, Мокрица решил от них оторваться, что Шоумен разрешил сделать, хотя и с явным нежеланием. Но, думалось Роме, следующее предложение ему понравится уж точно. — Может, мой ебаный телефон немного подвинется в сторону, чтобы мне было удобнее сидеть на том столе, как думаешь? — с притворной задумчивостью протянул Роман, не прекращая потирать подбородок и глядеть на твёрдую плоскость. А Коля намёк понимает сразу же, и на лице его расцветает такая пошлая улыбка, что у стримера невольно сердце екает от смущения. Ну зачем же так улыбаться, скажите мне?       Некоглай приблизился к столу сразу, и сразу же оттолкнул чужой сотовый куда подальше, чтобы освободить стримеру место, после торжественно указал на столик руками и также пафосно произнёс, отходя чуть в сторону: — Прошу вас, Роман.       И Рома после этого действительно туда подошёл, садясь и не прекращая смеяться, но до того момента, пока смех не начался сменяться на сладкие стоны, и пока ногти не впились в широкие плечи, не прекращая прижимать клоуна к себе и всхлипывать так жалобно, что у Коли волей-неволей, но закатились кверху глаза. Он толкнулся дальше, толкнулся сильнее и глубже, не прекращая затыкать чужой рот грязными поцелуями, лаская языком так мокро, что становилось немного гадко. Но Мокривский и это терпел, ведь ещё одно лишнее движение — и кажется, что они сломают бедный стол. Гудит иконка вызова на смартфоне, парень тянется, чтобы сбросить вызов, но случайно врубает, даже не замечая. — Ром, а это, Коля у тебя-… звучит чей-то низкий голос, но затем прерывается, когда у Мокрицы с губ срывается сладкий стон вперемешку со стонами Некоглая. — А, понял. Вы заняты. Ну это, Коль, лям ты мне платить будешь? — Вань, нахуй иди, я занят…– на выдохе бросает тиктокер, не прекращая проникать в Мокривского жарче до самого основания, плотно обхватывая пальцами мокрый член. — Позвонил бы, когда я к-…– слово тонет в громком стоне со стороны Романа, и Лебедев спешит прикрыть его губы ладонью, сконфуженно цокая. — Когда мы кончим. — Откуда я знал, что вы там шпиливилитесь? А после Золо сбрасывает, и вовремя, потому что Николай уже готов так его отксерить морально, что любому бы стало страшно. Сей акт любви называть этим словом… Нет, вы это, обессудьте! Бред какой-то. — Слушай, давай, когда трахаемся, вообще телефоны вырубать?       Но Мокрица на этот очередной вопрос не ответил, выгибаясь и изливаясь на тёмную одежду Коли под томные поцелуи в шею и настойчивые пальцы, что снова лазали во рту. Стример откинулся на стол и громко выдохнул, больше не поднимаясь вверх. — Нет, ну а всё-таки ты до меня не достал. — вдруг решил подколоть Лебедев — и никто не знает, для чего, но снова же намекая на разницу в росте. — Маленький и милый малыш Рома Мокривский. — Ой, заткнись. Сейчас покажу тебе, что может этот малыш.       И разоблачитель, игнорируя болезненные вскрики своего парня, притянул того за разные волосы ближе и уложил голову Коли себе на грудь, не прекращая лохматить пальцами локоны и тихо смеяться в чужую макушку. Да и Некоглай улыбался, ведь это был ещё один из тех моментов, когда он по-настоящему чувствовал себя счастливым. Ну, пока Иван Золо не решил позвонить ещё раз. Сколько там прошло? Минут… два, три? — Я в ЧС этого пидора кину, блять! — рычит Шоумен, а Роман только закатывает глаза, и хватает телефон в тонкие руки, свайпая влево, дабы ответить на звонок.