Таблетки

Очередной трудный школьный день наконец остался позади. Толпа старшеклассников, замученных и уставших от огромной нагрузки в этом злосчастном учебном заведении, быстро разбегалась в разные стороны, желая получить отдых на долгожданных выходных, о которых они мечтали на протяжении всей рабочей недели. Две тощие фигуры, освещённые яркими лучами заходящего солнца, с рюкзаками наперевес, шли по улице тихого городка. Та, что повыше, весело рассказывала о жертвоприношениях в оккультных практиках, силуэт пониже в свою очередь, всеми силами пытался поддержать разговор, несмотря на свои посредственные знания в этой теме. Блондин тихо хихикал после каждой фразы собеседника, который так эмоционально и захватывающе во всех подробностях объяснял особенности ритуалов, что соблюдаются в аду. Анархист то и дело жестикулировал, показывая и рассказывая все максимально наглядно. —...и именно поэтому рисовать пентаграммы везде и без разобора — ужасная идея. Это просто неуважение к Сатане. — заканчивая свой монолог, подытожил Дэмиан. В ответ на это, Филипп звонко рассмеялся. — Так вот к чему ты клонишь.. Что-же, я полностью разделяю твою точку зрения. Вандализм это отвратительно, особенно в таком его проявлении. Теперь я буду об этом знать, спасибо. — мягко улыбнулся блондин, невзначай поправляя свой головной убор. Торн одобрительно кивнул, а его лице виднелась улыбка. Казалось, он впервые смог найти человека, которому действительно было интересно послушать о традициях его родины. — Дэмиан.. А ты.. Ну.. — бормотал Пиррип что-то несвязное, в тщетных попытках сменить тему, — А ты вообще можешь умереть? Адские существа ведь имеют равные с людьми возможности? — А?.. — Этот неожиданный вопрос ненадолго сбил собеседника с толку, — Нет, Пип. Я не могу умереть, также как и подобные мне существа из другого мира. После любых увечий тело само восстанавливается через некоторое время. Не беспокойся, меня ты уж точно не потеряешь, — улыбнувшись, через пару мгновений ответил Торн, — почему тебя это интересует? — Оооо.. - с озадаченным выражением лица протянул Пиррип. Его кепка съехала на бок, и тот тут же её поправил, — интересно.. Хотя, этого стоило ожидать. Все таки, я давно заметил - ты себя абсолютно не бережёшь. — отвернув взгляд в сторону, тихо вымолвил Филипп, — поверь, тебе не стоит защищать меня от школьных хулиганов и провожать меня со школы каждый день. Я тебе правда благодарен, но все таки, мне под силу с этим справиться. Тем более, тебе далеко идти до дома. — Мне не сложно. Я немного переживаю за тебя.. Кажется, в последнее время к тебе стали относиться ещё хуже, нежели в средней школе. Тем более, мне нравится проводить с тобой время. — улыбнувшись сказал Торн, легко поглаживая Филиппа по его кепке. — Да нет же, все в порядке! Я привык к такому отношению, такой бесполезный человек как я не заслуживает твоих переживаний! — возразил британец, — ты слишком сильно обо мне беспокоишься. Я не настолько идеален, чтобы привлекать внимание самого ``Князя Тьмы``. — усмехнувшись высказался тот. Заговорившись, они и сами не заметили, как за поворотом показался знакомый дом Пипа. — Ну вот мы и пришли. Отсюда я дойду сам, со мной уж точно ничего не случится. Спасибо за то что проводил. Удачного пути, и до свидания, Дэмиан! - всё ещё с улыбкой на лице сказал Филипп, и его золотистые волосы сверкнули на свету последних ярких лучей солнца. — До понедельника! Смотри не споткнись, и свою кепку не потеряй. - Разворачиваясь и махнув рукой попрощался Дэмиан. До дома ему и в правду было далеко. Солнце почти село, его последние лучи отражались в окнах домов. Мягкий и приятный для глаз закат окрасил небо в нежно-розовый цвет. Птицы пели, но уже не так громко — под вечер в Южном Парке всегда довольно тихо и спокойно. В такой тишине навязчивые мысли сами залезают в голову. Погруженный в свои раздумья, парень шёл в сторону своего дома. Его ``съедало`` откровенное беспокойство за своего ненаглядного друга. ``Что я ещё могу сделать?.. Как ещё можно помочь?..`` В голову ничего толком не шло, а мысли парня становились все мрачнее. Насколько он помнит, подобного чувства тот не испытывал довольно долгое время — с тех пор, как Торн впервые оказался на земле, что тогда показалась ему ужасно прогнившим насквозь местом, а любая мысль о будущем вызывала лишь страх и ощущение тошноты. Удивительно, но за относительно небольшой промежуток времени, прошедший с конца летних каникул, он успел сильно привязаться к Филиппу. На это были свои весомые причины: пожалуй, он был единственным, кто хорошо относится к этим постоянным разговорам про жизнь в Аду, и слушает рассказы Дэмиана с большим интересом. К тому же, Торн никогда не был против уроков хороших манер , что устраивал Пиррип каждый раз — тот был даже благодарен своему другу, так как этот блондин в нелепой кепке был словно лучиком света в непроглядной тьме скучных и унылых будней будущего Короля Ада. Однако, Дэмиан был пожалуй единственным, кто ценит Филиппа как человека. Каждый раз вспоминая то, что, по рассказам Пиррипа, тот пережил в детстве, его асоциальность и суицидальные наклонности были не таким уж и удивительным явлением. Уже совсем стемнело, и только с восходом луны Торн приоткрыл скрипучую дверь своего дома. Этой ночью совершенно не спалось. Беспокойство все ещё не покидало парня. Раз за разом, в безуспешных попытках уснуть, в мыслях он все время возвращался к другу. В последнее время Пип действительно выглядел убитым и опустошенным, как будто пытаясь выдавить из себя пусть и неловкую, но хоть какую - то улыбку. Торн невольно вспоминал инцидент, что произошёл ещё во времена начальной школы: Пиррип хотел покончить с собой, бросившись под ноги огромного разрушающего город робота во время очередного недоапокалипсиса. От этих противных воспоминаний сразу кидало в холодный пот. То, как Филипп прощался со всеми своими знакомыми, желая наконец закончить эти страдания, вызывало лишь подступающие к глазам слезы. ``Жизнь этого человека не может закончиться так быстро. Это не должно повториться. `` Безучастно смотря в одну точку и прокручивая в голове самые невероятные наихудшие ситуации, что только могут произойти с Пипом, Дэмиан постепенно погружался в сон. Тишину непроглядной осенней ночи нарушали тихие всхлипы и безуспешные попытки втянуть воздух. На асфальте, дрожащий и обессиленный, свернувшись в комок, лежал светловолосый парень. Казалось, на нем не было ни одного живого места. Он уже несколько часов не мог найти в себе силы подняться и пройти буквально несколько метров до заветной двери своего дома. Опасность подстерегала там, где её совсем не ждали. Стоило только Филиппу повернуть за угол, как он получил первый удар. Достаточно сильный удар в живот, способный свалить парня с ног и заставить задыхаться. Все произошло слишком быстро, несчастный даже не успел понять произошедшую с ним ситуацию. Четверо подростков окружили его. Эти до боли знакомые фигуры избивали его руками, ногами и всяческими предметами, что те принесли с собой. Резким движением руки, один из хулиганов успел нанести удар острым канцелярским ножом по шее Пиррипа. Применяя силу, они затолкали жертве в рот что-то горькое и круглой формы. За неимением другого выхода, пришлось проглотить эту мерзкую гадость. Таких ощущений Пип ещё никогда не испытывал, и наверное, он не смог бы даже их описать. Все было как в тумане — эти чувства в памяти совершенно не отложились. Происходящее вокруг абсолютно перестало интересовать. Постепенно утрачивая ощущение реальности, он перестал чувствовать боль. Весь мир потерял значение. Время близилось к поздней ночи, а Пип только понемногу стал приходить в себя. Всё тело сильно ломило, а из глаз непрерывным потоком текли слезы. Филипп далеко не сразу все понял, да и ему, судя по всему, было совсем не до этого. Сияющие во тьме ночи звезды казались слишком омерзительными. Много времени понадобилось для осознания всей безысходности этой нелепой и глупой ситуации. Британец так бы и продолжил лежать на холодном асфальте всю оставшуюся морозную ночь, если бы не пронзительная боль в голове и невыносимое желание отхаркиваться кровью. Парню пришлось встать. Пара жадных глотков воздуха дали ему снова почувствовать себя живым. Ночные фонари на этой забытой Богом улице не горели уже много лет, а значит и ориентироваться в кромешной тьме было трудно. Пара неудачных попыток сделать пару шагов, дабы открыть дверь, и Филипп наконец попал в свой дом. Слёзы хлынули с новой силой. Дверь дома в ту же секунду была закрыта на всевозможные замки. ``Эти твари могут вернуться``, — эхом проносилось в голове парня. Навязчивый страх преследования со стороны уже забытых им лиц сводил Пипа с ума. Всю оставшуюся ночь был слышен лишь тихий плач и всхлипы. В обычной ситуации Филипп бы просто не позволил себе опускаться ``ниже плинтуса``, допуская подобное проявление эмоций. В глубине души он все ещё считал себя слабаком, моральным уродом, и тварью, что даже не способна ценить жизнь. С этого дня Пиррип больше не сможет видеть мир таким, каким видел его раньше.