Карты, деньги, дробовик

      В мире Тобиаса Феликса есть один дорогой ему человек, и это он сам. Просто тех, кто по крови ему родной, уже много лет как нет рядом, да и тех, с кем когда-то делил он кров, догони попробуй… Впрочем, он скорее удавится, чем попробует догонять.       Жизнь у Тобиаса сложная, но вместе с тем до боли простая: хапать всё что лежит без охраны приятного и под руку попадается (и не так уж важно, кубок это какой золотой, рыба свежая или заскучавшая по теплу красавица) да дурить недоумков — вне зависимости от того, горожане ли они обычные или одной с ним воровской масти.       Грейвз меняет этот порядок.       Сначала почти незаметно: во время карточной партии, когда ему вот-вот начнут бить ебало, на плечо успокаивающе ложится рука. На то, как чужие лица бледнеют, Тобиас смотрит почти с удовольствием — а, когда у него ничего за это не просят, и вовсе теряется.       Раз на третий он предлагает разделить выигранное поровну. Сам.       Сразу не так уж и страшно становится засыпать вне городов, у костра. Потому что его одного зверьё да люди лихие за лёгкую добычу принимают и, пусть они и не правы, утомительно постоянно со всем разбираться — а Малкольму стоит только пушку в руки взять и нехорошо оскалиться, как всё желание поживиться пропадает у кого угодно с мозгами. Можно спать без опаски, пока он плечо не тронет, не шепнёт что-то сонно-неловко, укладываясь, не засопит удивительно мягко…       Тобиас привязывается к Грейвзу исподволь, сам от себя до последнего это скрывая, пока не сталкивается с фактом: уже третью неделю проводит он с кем-то рядом — и до сих пор не ёкает под сердцем от страха или от ненависти, не тянет шипеть в ответ на претензии и наезды (которых нет), мстительно пакостить и навсегда убегать.       Поэтому, как хороший игрок в карты, он повышает ставки — рыпается на дела посерьёзнее, на которые и не подумал бы пойти без поддержки, сам. Раз, второй, третий…       Десятый.       Грейвз всё ещё рядом — бешеный пёс, злой, но надёжный, стены насквозь прошибающий своим тупым лбом, но при этом по-странному ласковый.       Только тут до Тобиаса доходит, как он попал.       Грейвз всё ещё рядом. Когда надо — тихий, когда надо — громкий; когда надо — ведущий вперёд, когда надо — ведомый; когда надо — почти жестокий, когда надо — успокаивающий.       В какой-то момент Тобиас даже начинает подозревать, что он не совсем человек, его подарила Судьба. Настолько такой, как надо.       Но глупые мысли очень быстро проходят: он слишком земной. Пьёт как билджвотерец, как билджвотерец же ругается, творит херню, за которую их из гостиниц гонят, тискает мужиков…       Сам наезжает: мол, чем это тебе, Тобиас, вечно не нравятся мои парни?       Но есть вопросы, на которые безопасней будет не отвечать; Тобиас это знает. Поэтому просто плывёт по течению, позволяя себе всё крепче и крепче привязываться, веря, что госпожа Удача на его стороне, и всё вечно будет в порядке…       ***       В мире Твистед Фэйта существует только один дорогой ему человек, и это он сам. Потому что привязанность делает слабым. Потому что, когда ты от жизни меньше ловишь по морде, легко измельчать, обмякнуть, подохнуть в первой же передряге. Имя Твистед Фэйта гремит по подполью всего Валорана, много кто хочет к нему примазаться — и это раздражает. Он не клялся, не зарекался, но знает твёрдо: даже попадаясь совсем по-тупому, он справляется сам; ему (больше) не нужен никто, ни за что, никогда...       ...Бородатая Леди, да кому он, в сущности, врёт.       Твистед Фэйт появляется за спиною Гангпланка.