Раскрепощенный

— Бильбо, что это? — ошарашенно прошептал Торин, глядя на золотой браслет на запястье его хоббита и не веря своим глазам. — Это мой дар тебе, Торин, — Бильбо осторожно высвободился из рук своего мужа и вновь опустился перед ним на колени. — Я Бильбо, сын Банго, перед лицом Создателя отдаю всего себя, свое тело, свою душу и своё сердце тебе, Торин, сын Траина. Эти слова на кхуздуле Бильбо произносил про себя все то время, что он ждал возвращения своего супруга. Слова, священные для гномов, слова великой Клятвы, высшего дара, который один гном может преподнести другому. Теперь, когда они были произнесены, Бильбо вдруг охватила дрожь. Торин сидел в кресле неподвижно, лишь тяжело и глубоко дыша и не сводя взгляда со своего возлюбленного. Как того требовал ритуал, Бильбо смотрел своему Королю прямо в глаза, но не мог прочесть там ничего. О чем он думает? Почему молчит так долго? Захочет ли он принять Бильбо? Наконец, спустя целую вечность, Торин тихо произнес: — Преподносишь ли ты этот дар по доброй воле и бескорыстно и без дурного умысла, Бильбо, сын Банго? — Да. Я отдаю себя твоим желаниям и в твою власть. Взамен прошу лишь твоей силы и покровительства. Бильбо все также не отводил взгляда от глаз Торина и видел, как эмоции в них сменяли одна другую. Удивление, неверие, радость, восторг, снова неверие… Они крутились друг за другом как карусель на ярмарке, и Бильбо пришлось сжать лежащие на коленях ладошки, чтобы унять дрожь. Он поторопился? Торин этого не желает? Что теперь?.. — Я… — Торин наконец отмер и смог продолжить слова Ритуала, — я принимаю твой дар. Не сдержавшись, Бильбо облегченно выдохнул. Заметив его напряжение, Торин наклонился и взял замерзшие руки хоббита в свои большие и горячие ладони. Осторожно и медленно поцеловав каждую костяшку, он сказал: — Ты знаешь, что делать дальше, милый? — Знаю, Торин, но, — Бильбо неловко замялся, но продолжил, — я не смог разобраться с вашими механизмами и не понял, как мне сковать себя. Ты же сможешь мне помочь? — Конечно, Бильбо, — Торин в последний раз поцеловал его запястье и помог Бильбо встать. — Пойдем в кровать, мое сокровище. По дороге Торин помог хоббиту ослабить шнуровку на горловине длинной ночной рубашки. Увиденный им золотой ошейник заставил его глаза возбужденно сверкнуть, вторя искусно огранённым сапфирам. Король нетерпеливо стащил с Бильбо рубаху, хотя было видно, что он готов разорвать ее на лоскуты. Лишь теперь Бильбо понял слова Ори. «Он боится, что напугает тебя или покалечит, не рассчитав силу. Или что ты не примешь такого его напора». Вот она, гномья сила и удаль, которую Торин сдерживает ради него. Бильбо наконец набрался решимости сказать Торину о своем желании. — Торин, — произнес Бильбо, но тут же осекся. Пока он блуждал в своих мыслях, его муж успел уложить его на кровать и даже закрепить цепь на ошейнике и левой руке. Сейчас Торин так же приковывал к ошейнику левую руку. Бильбо заметил, что часть последнего звена на цепи, которое до того казалось ему монолитным, загибается внутрь, пропуская кольцо на наруче, и тут же встает на место. Надеть такую цепь ничего не стоило, а вот снять ее теперь без помощи Торина не выйдет. — Что, радость моя? — Бильбо едва не позабыл, что хотел сказать, и голос супруга вернул его в реальность. — Хочу попросить тебя, — хоббит пристально посмотрел в его глаза и сказал, — не сдерживайся со мной сегодня. — Что? — Торин отшатнулся от лица Бильбо и сел перед ним на колени, сурово хмурясь. — О чем ты говоришь? — Торин, — серьезно начал хоббит, — я знаю, что гномы более порывисты и несдержанны в любви, чем ты был до этого. И я знаю, что в тебе есть эта страсть и желание подчинять, демонстрировать свою силу и неутомимость. Я прошу тебя, покажи это мне. Я хочу принять и эту твою сторону, любимый, не только нежность. Торин сидел и просто смотрел на хоббита, пытаясь осознать сказанное им. Первый его порывом было остановиться, возразить, отговорить Бильбо, но для этого они должны были прервать священный ритуал. Воистину, его супруг не мог выбрать худшего момента для подобной просьбы. — Хорошо, — тяжело вздохнул Торин, — я покажу тебе, на что способны гномы в своей страсти, но ты должен пообещать мне, — гном пристально посмотрел на Бильбо, выглядывая хотя бы отголоски страха или неуверенности, — пообещай, что если в какой-то момент, в любой, Бильбо, тебе станет плохо или страшно, ты тут же скажешь мне об этом. — Да, Торин, я обещаю. — Ладно, — король тяжело сглотнул, — ладно. Торин позволил своей страсти вести себя. Он медленно, но сильно огладил мягкие бока хоббита, опустился руками ниже, на бедра, колени, затем поднялся по внутренней стороне бедер, заставляя Бильбо раздвинуть ноги… — О, Махал… — сдавленно простонал Торин, зажмуривая глаза, впрочем тут же распахивая их, чтобы удостовериться: ему не привиделось. Между ног Бильбо, прямо там, в самом нежном и сокровенном, мягко поблескивал большой сапфир, оправленный в золото. У Торина не оставалось сомнений, что это. Ему не нужно было тратить время на подготовку — Бильбо уже готов принять его целиком. Сколько же времени он провел с этой пробкой? — Ты сведешь меня в могилу, Бильбо… Шепот Торина был рваным, с надрывом, глаза разгорались все ярче и страсть в них сменялась похотью. Бильбо развел ноги шире. — Пожалуйста, Торин, — простонал он, — мне мало, я хочу тебя! — Конечно, дорогой, — ласково сказал Торин, — конечно, ты получишь все, что захочешь… Взгляд Торина встретился с глазами Бильбо, и маленький хоббит почувствовал себя как никогда беззащитным и слабым в когтях хищника. — Но не так быстро… *** Бильбо стонал и плакал, извивался на простынях, неловко дергая прикованными к шее руками, умолял и кричал, но все в пустую. Торин был непреклонен и неумолим, словно камень. Твердой рукой он прижимал Бильбо к постели, пока другая игралась с пробкой в его промежности. Член Бильбо истекал смазкой, а напряжение стало уже болезненным. Пробка медленно выходила из его тела и входила вновь, задевая болезненно-чувствительную точку внутри, заставляя вздрагивать всем телом и кричать громче. Бильбо просил, уговаривал, угрожал и молил. — Я не перестану это делать, пока ты не кончишь от этой игрушки в своей попке, милый. Хоббит взвыл на одной ноте и попытался отстраниться от приторно-сладких ощущений, но сильная рука гнома не позволила этого сделать. — Постарайся, дорогой, — Торин наклонился и выпил очередной стон с губ своего мужа. — Торин, — захныкал Бильбо, — пожалуйста… Пожалуйста, Торин, помоги мне. Король не мог отказать своему возлюбленному. Одного легкого прикосновения к покрасневшему члену было достаточно, чтобы Бильбо сорвался в оргазм. Тело свело судорогой, и он забился в сильных, но нежных руках своего супруга. Когда хоббит наконец обмяк в его объятьях, Торин опустил его на смятое покрывало. И пока Бильбо приходил в себя, его муж раздвинул его ноги шире и закрепил распорку на браслетах на его лодыжках. Теперь Бильбо был полностью раскрыт для него. Широко разведенные ноги и судорожно сжимающаяся покрасневшая от долгих ласк дырочка были самым прекрасным зрелищем, которое когда-либо доводилось видеть Подгорному Королю. Едва дождавшись, пока Бильбо придет в себя после сильного оргазма, Торин склонился над ним и медленно провел крупным смазанным членом по промежности хоббита. Бильбо задержал дыхание и просяще посмотрел на своего короля. Торин надавил медленно и осторожно, внимательно вглядываясь в родное лицо напротив, ища любые признаки дискомфорта или боли. Бильбо сдавленно простонал и зажмурился. Тело после пережитого удовольствия было еще слишком чувствительным, ощущений было слишком много, и каждый толчок Торина ощущался как маленький фейерверк. — Тори-и-ин, — простонал Бильбо. — Да, любовь моя. — Ты снова сдерживаешь себя, — хоббит укоризненно посмотрел на Короля. — А обещал, что покажешь мне всю страсть и силу, на которую только способны потомки Дурина. Торин виновато улыбнулся, но улыбка тут же слетела с его лица, когда он почувствовал, как шелковые стеночки сжались вокруг его члена. — Бильбо… — его голос был хриплым, на грани слышимости, — прекрати, я же не сдержусь, дурной ты хоббит! — И не надо, — сладко промурлыкал он в ответ, — давай же, Торин, любимый, отпусти себя. Если Торин и продолжал сомневаться, то юркий язычок, огладивший его ключицу, окончательно столкнул его в пропасть. Зарычав, словно дикий зверь, Торин резко вышел из податливого тела, в одно движение перевернул Бильбо на живот и рывком поставил на колени. Бильбо успел только вскрикнуть, а затем еще раз, громче, когда большая ладонь гнома шлепнула его по заднице. — Прогнись, — сильная рука сжала волосы Бильбо и оттянула назад. Хоббит едва сумел найти опору скованными руками, когда ягодицы снова обжег хозяйский шлепок Торина. Бильбо застонал и подался навстречу удару, сильнее выгибая поясницу и выставляя свою попку. — Да, вот так, — Торин навалился на Бильбо сверху, проникая членом в растраханную дырочку, придавливая к перине и широким движением оглаживая все, до чего он мог дотянуться. — Давай, стони, кричи! Покажи, как ты меня хочешь! Как хочешь мой член в своей заднице. В этот миг Бильбо охватило странное ощущение. Торин был повсюду: снаружи, внутри, сверху и вокруг. Его член заполнял Бильбо до упора, его большое крепкое тело прижимало его сверху, не давая и шанса на побег, руки сжимали тело плотным кольцом, черный водопад волос скрывал от всего остального мира, и Бильбо вдруг стало… спокойно. Он ощущал силу Торина, как она окутывает его, словно теплое одеяло. Чувствовал себя защищенным. В безопасности. Он словно плыл по бескрайнему теплому океану, где вода поддерживала его, на давая погрузиться на дно. Ласковые волны укачивали его, как мать укачивает дитя в колыбели, ветер целовал лицо, а солнце согревало. Укус Торина в плечо вырвал Бильбо из этого волшебного мира и тут же толкнул за грань наслаждения. Проваливаясь в сладкую темноту, хоббит почувствовал, как большой и крепкий член его супруга дрожит в его теле, отдавая ему все свое семя. *** Когда Бильбо очнулся, в комнате ярко горели свечи и камин, а над ним склонился обеспокоенный Торин с влажным полотенцем. — Наконец-то, — выдохнул Король с явным облегчением. — Я уже хотел будить Оина. — Не нужно, — Бильбо с удивлением обнаружил, что он не может говорить, а издаваемые им звуки больше напоминают хрипы. — Я в порядке, Торин. Даже лучше. Бильбо ласково улыбнулся и поймал ответную улыбку на губах возлюбленного. — Давай снимем с тебя это, милый, — Торин протянул руки к ошейнику, и Бильбо только тут заметил, что браслеты на руках и ногах уже исчезли. — Нет, стой! — воскликнул он, перехватывая ладони супруга. — Оставь, пожалуйста, мне нужно… Бильбо не был уверен, что именно ему нужно, но он точно знал одно: он не хотел, чтобы Торин снимал с него ошейник. Он давал чувство принадлежности, защищенности, спокойствия, и Бильбо не был готов сейчас расставаться с ним. К счастью, Торин прочел это все в его глазах и убрал руки. Король встал и погасил все свечи в комнате, сбросил уже ненужное полотенце на пол и устроился на кровати, загребая в медвежьи объятия своего хоббита. — Торин… — Да, Бильбо? — Спасибо тебе. — Спи, глупый, — сквозь сон пробормотал Король, — это я должен тебя благодарить.