Стежок времени

Три дня прошли без особых происшествий – Шурочка пропадала на работе и лекциях, Алиса сидела в комнате и занимала время чтением учебников. Боли немного утихомирились, но пару раз давали о себе знать так сильно, что приходилось принимать аспирин. Швейцарские «кроссовки», они же луноступы, принесли им огромные по местным меркам деньги – девяносто пять рублей, – поэтому Алиса больше не волновалась насчёт того, что проедает Шурочкины зарплату и стипендию. Она даже попросила Шурочку приносить ей газеты: вдруг саморец всё-таки засветится на каком-нибудь ограблении или нападении. Вечером третьего дня в гости зашёл Алик Борисович. – И быстро же маленькая Алиса поправляется, – сказал он. – Меньше недели как ударилась о троллейбус, а как будто в два раза больше времени прошло. Это у вас такая медицина, что ли, в будущем? – Да, – гордо улыбнулась Алиса. – Конечно, серьёзные и даже средней тяжести травмы без лечебных автоматов не вылечить, но лёгкие заживают у нас гораздо быстрее, чем у вас. С болезнями то же самое: вирусы мы не истребили, мы у себя иммунную защиту поставили. – Поразительно! – восхитился Алик Борисович. – Да уж, до сих пор поверить в ваше происхождение сложно, но глядя на ваши... э... анализы той Алисы – приходится. Но этот разговор напомнил Алисе об одном важном моменте. Это пятый день после её попадания в больницу, значит, послезавтра она попытается сбежать, а потом... – Алик Борисович, я тут ещё вас должна кое о чём предупредить, – сказала она. – Через три дня меня – одиннадцатилетнюю – попытаются выкрасть из больницы, когда вы по... – она спохватилась, что приглашение в кино должно стать для Шурочки сюрпризом, – когда вы после смены вечером уйдёте. – Выкрасть? – всполошилась Шурочка. – Ой! Может, давайте я тогда у палаты ночью подежурю? Алиса заметила, как в глазах Алика Борисовича промелькнуло раздражение. Ну ещё бы – только собрался пригласить Шурочку в кино, отдохнуть от их суматошной работы, а тут втягивают в какие-то звёздные войны! – Нет-нет, – заверила его она. – Как раз наоборот. Мы – я-маленькая и Юлька – сами за себя постоим, и я хотела вас попросить, чтобы вы не устраивали вокруг этого похищения шуму. – Преступники хотят похитить из больницы ребёнка, а вы просите, чтобы мы не поднимали шуму? – возмутился врач, забыв, похоже, даже про кино. – Алиса Игоревна, да как у вас язык-то повернётся так сказать! Может, у вас в двадцать первом веке всё по-другому, а мы за наших детей костьми ляжем! – Прошу вас, поймите: те преступники будут охотиться исключительно за мной! Они никого другого и пальцем не тронут... ой, – припомнила она, – ну то есть Тимофееву вколют снотворное, но вреда ему это не причинит, я-маленькая его потом здоровым и бодрым видела! А если вы сейчас вызовете милицию или решите не уходить с работы в тот день... вот тогда может случиться такая катастрофа, что само время может завязаться в узел. – Алиса Игоревна, но ведь вас же саму тогда чуть не убили! – Чуть не выкрали, – поправила Алиса Шурочку. – И вот видите – я сижу перед вами живая и почти здоровая. Не вмешивайтесь в ход времени, очень вас прошу. – То есть подождите, – Алик Борисович схватился за голову, – вы сейчас просите меня замять всё происшествие, потому что именно так случилось, когда вы были маленькой – оттого, что вы теперь меня уговорили замять происшествие? Я сейчас с ума сойду. У Алисы, признаться, тоже голова шла кругом от получавшейся временной петли, но другого выхода у неё не было – локальная петля лучше всемирной катастрофы. – Может, хоть после случившегося сообщим в милицию? – жалобно спросила Шурочка, тоже ошеломлённая тем, до какой степени всё запуталось. – Поможем вам преступников поймать. Пришлось выложить главный козырь: – Один из тогдашних преступников умеет превращаться в кого угодно и в больницу проникнет в вашем, Алик Борисович, облике. Если об этом станет известно милиции, вас же первого и посадят, потому что правде никто не поверит. Шурочка ахнула. – Что же делать? – прошептала она, подхватив под локоть Алика Борисовича, будто его уже вели в тюрьму. – Именно, что ничего, – воскликнула Алиса. – Когда я-маленькая и Юлька на следующее после похищения утро скажут вам, что в палате кавардак после порыва ураганного ветра, сделайте вид, что вы им верите. Тимофееву скажите, что он, ну, скажем, перепутал таблетку от головной боли со снотворным. Вконец оторопевший Алик Борисович спросил только: – Но почему перепутал? – Из-за головной боли, – с готовностью ответила Алиса. Её несчастным собеседникам потребовалось по несколько чашек кофе, чтобы как-то прийти в себя («Если бы завтра не на работу – выпил бы чего покрепче», – высказался Алик Борисович), и потом Шурочка спросила: – А как же эти преступники? Они же безнаказанными останутся! – Во-первых, не останутся, то есть не остались. Специалисты из будущего... для меня это тоже уже прошлое... в общем, современники Алисы-маленькой пришли Алисе, Юльке и их друзьям на помощь. Во-вторых, – Алиса не удержалась от улыбки, – один из преступников потом отойдёт от дел, а другой не просто отойдёт, а перейдёт на сторону закона, и... и я выйду за него замуж. Алик Борисович поперхнулся: – Вы? Но ведь... он же... они же... – Люди меняются... и инопланетчики тоже. Мы с Крысом женаты уже второй год и очень счастливы. – Как-как? С Крысой? – переспросил врач. – С Крысом. Это его так в честь планеты зовут, с которой он родом. – Вы из-за него в одиннадцать лет в прошлое попали – и вы же за него замуж пошли? – в недоумении сказала и Шурочка. – Это для вас Алиса-маленькая – часть настоящего, а у меня с тех пор уже двенадцать почти лет прошло, – пояснила Алиса. – Впрочем, – грустно добавила она, – новость о нашем браке повергла в шок не только вас. Даже среди моей семьи с этим смирились далеко не все. – Уж надо думать! – сказал Алик Борисович. – Он у вас, вы говорили, и прибор какой-то ценный украл, и вас саму вот хотел похитить, а вы... замуж. – Если что, я говорила – Александра Васильевна, вы можете в любой момент отказаться мне помогать. – Да нет... не то чтоб... просто странно. – Ну а если не верите мне, то на самом деле ничего страшного. Главное, поймите, что ни в коем случае нельзя давать огласку попытке похищения – а это бы я вам сказала, даже если бы попала сюда три года назад... для меня три года, когда ещё о браке с Крысом не было и речи. Вроде бы Алика Борисовича и Шурочку это убедило. Алиса не винила их за недоверие – Юлька вон тоже верила ей отнюдь не всегда, и это при том, что они были детьми, а в рассказах Алисы-маленькой ничего не говорилось о временных петлях вроде той, которую пришлось поневоле затянуть сегодня. Уже после того, как Алик Борисович ушёл, Алиса сидела у окна и думала о Крысе – не здешнем, из прошлого, которого ещё предстояло разыскать, а о том, любимом муже, который остался в двадцать первом столетии. Как-то он там? Узнал о её пропаже? А вдруг, даже если ей удастся передать сообщение Крысу-прошлому, он его позабудет и в итоге не сможет разыскать её из настоящего? Ей ведь даже записочки не написать – он-прошлый её наверняка выбросит, не прочитав... Ну что ж, пока другого выхода всё равно не было. Олег Иванович будет только послезавтра, время обдумать устное послание ещё есть... Кстати, не пересечься ли с пиратами, когда они будут сбегать из больницы после сорвавшегося похищения? Да нет, Крыс приложит её снотворным газом не глядя. Надо выследить их, выбрав относительно спокойный момент. Алиса попыталась вспомнить, не упоминал ли Крыс о чём-нибудь особенном в связи с приключениями в двадцатом веке – вдруг он, сам того не ведая, уже передал ей же самой её послание? Но нет, он рассказывал только о поисках Алисы-маленькой, о заброшенном доме, о съёмках у Ниткина, о том, как после возвращения из двадцатого века пошёл на риск и вывернулся из рук полицейских Галактического центра прямо на космодроме, пробравшись в облике комара на корабль до звезды Лейтена, в окрестностях которой уже раздобыл себе новый космокатер... Никаких странных пришелиц из будущего в этих рассказах точно не фигурировало.