Стежок времени

На всякий случай – вдруг директор тоже был замешан в краже линз или там покрывал кого-то ещё – адрес Джеймса Смита сверили с городской базой данных: всё совпало. Но Крыса заинтересовал довольно необычный список тех, кто проживал по этому адресу. Согласно городской базе, помимо Джеймса там были зарегистрированы его брат Валерий Кузнецов, двадцати трёх лет, и их шестидесятилетние родители Хуан и Даниэла Санчес. Понятно, в Федерации с именами бывали разные выверты (да взять хоть имя самого Крыса, которое – спасибо мамаше – не сочеталось с крокрысской традицией от слова совсем), но в тихой семье на этой тихой планете подобного винегрета Крыс не ожидал. Ладно бы братья только переделали имена на английский и русский лад соответственно, но фамилию-то зачем менять? Если бы они вдрызг разругались с родителями, они бы не стали в их-то возрасте жить с ними в одном доме. Может, ничего особенного здесь и не таилось, но Крыс решил для полноты картины (Жжжж-то уже бурчал, что они зря тратят время) запросить местную полицию. Результат превзошёл все ожидания. – Да юноши эти приёмные, – объяснил шериф города – такой же неторопливый и безмятежный, как и все остальные на этой планетке. – Санчесы взяли их девять лет назад. Дело Бесфа помните? – Ещё бы мне не помнить, когда это Алиса выяснила, что… – Крыс осёкся. – Эти двое что, из ШКОМЕРЗДЕТа? Он вспомнил рассказы Алисы о школе для малолетних преступников – и, в частности, об учившихся с ней мальчишках, которых звали Джимми и Валера. Даты совпадали, возраст тоже… А если это они, то, весьма вероятно, их взяли не на золотые слитки, а, как Аудла, на личные мотивы. Может, похищение вообще запланировали они сами, а тот, кто увёз Алисочку на машине времени – жалкий исполнитель! – Вот именно, – кивнул шериф. – После роспуска школы Бесфа мальчикам для сохранения анонимности дали распространённые фамилии – кроме полиции и усыновителей, никто не знает, что они ШКОМЕРЗДЕТовские. Переделываться в Санчесов они отказались… так и живут. Да вы не думайте, у них всё с законом в порядке. У Смита вот только три месяца назад некрасивая история вышла с пожаром... но ведь он уплатил штраф, чистосердечно признался во всём, расстроен был очень, как протрезвел... – Он расстроился, в этом я даже не сомневаюсь! – фыркнул Крыс, когда шериф отсоединился. – Люди Бесфа при необходимости могли и разрыдаться в три ручья. Но Жжжж сам выглядел невесёлым: – Подождите, раз у них не было проблем с законом, что мы им предъявим? – А воровства линз уже недостаточно? – Да как мы его докажем-то? Пепел с тех пор сто раз уже переработали, упаковки от линз наверняка тоже. Эти Смит и Кузнецов будут ясными глазами смотреть на нас и говорить, что они ни при чём. Как ни хотелось убедить себя в обратном, но Крыс был вынужден признать, что Жжжж прав. Без улик можно было расколоть только желторотых юнцов (а бывшие Джимми и Валера, несмотря на молодость, таковыми точно не были) или совсем нервных и запуганных исполнителей (судя по тому, что Смит так хладнокровно спланировал по меньшей мере кражи линз, к ним он тоже вряд ли относился). Крыс ещё раз просмотрел всё, что прислали ему о Смите директор склада, городская администрация и полиция. После ШКОМЕРЗДЕТа максимум, что можно было вменить ему в вину – драчливость в школе, но и та оставалась в ожидаемых для мальчишки с подобным прошлым пределах, а приёмным родителям быстро удалось направить её в полезное русло, записав Смита на несколько секций единоборств. Дальше – вообще всё без нареканий: учился так себе, но на секциях дела шли хорошо, пусть и без каких-то особых достижений, после школы, соответственно, работал то вышибалой, то охранником – благо на Эмеральде роботы были не в почёте. – Между прочим, ни разу не был замечен пьяным до этой истории с петардой, – прокомментировал Крыс. – Да только опять это всё косвенные улики... – Может, скажем, что на его одежде мог остаться пепел, поэтому нам нужно её осмотреть? – предложил Жжжж. – Да нет, он крепкий орешек, поймёт, что это блеф. Они обратились к данным по брату Смита. По большей части Валерий Кузнецов был ещё менее подходящим подозреваемым: в школе никаких драк, учёба после адаптации к новой жизни быстро пошла в гору. Вместе с братом он любил бывать на всяких соревнованиях и чемпионатах, но если Смит хотя бы участвовал в тотализаторе (впрочем, увы, всегда строго в рамках закона и не устраивая погромов после проигрышей), Кузнецов только ходил с ним за компанию да ещё – если были женские команды – выискивал себе подружек: в жёлтых репортажах иногда всплывали его викады под руку с местными юными каратистками или легкоатлетками. Но, пролистав всю эту ерунду, Крыс дошёл до образования и работы Кузнецова. – Специалист по кристаллохимии, диплом с отличием! – воскликнул он. – Работает старшим лаборантом на керамической фабрике. – Профессиональная химическая лаборатория! – подхватил Жжжж. – Смит вряд ли сам смог бы переделать линзы для брастаков, а вот этот его донельзя правильный братец... – И у нас тогда есть повод к ним заглянуть. В конце концов, нам в Ассоциации оптиков сказали, что линзы точно переделаны в лаборатории – значит, пока что по идее нам надо осмотреть все лаборатории Галактики. – Надеюсь, – поёжился Жжжж, – до этого всё-таки не дойдёт. Дом, где жили Санчесы с приёмными сыновьями, был на окраине города: аккуратный белый домишко с цветником и теплицами, прямо как на открытке. Возле дома подтягивался на турнике крепкого сложения белокурый парень. – Джеймс Смит? – спросил Крыс. – Он самый, – ответил тот, спрыгивая с турника. – Доброе утро. Увидев их с Жжжж удостоверения, Смит лишь слегка поднял брови: – И чем же я могу помочь? – Ну, например, рассказать нам, зачем вы украли со склада биопротетические линзы, – холодно сказал Крыс, надеясь всё-таки взять его внезапностью. Не получилось. – Я? Со склада? Простите, я ничего оттуда не крал. Я выпил лишнего и зажёг там петарду, – с безмятежной вежливостью парировал Смит. – Но мне казалось, я заплатил весь штраф... Может, в полиции что-то напутали? Я доплачу, если нужно. – А я думаю, что этот пожар был только прикрытием, – сказал Крыс. – Линзы были переделаны и отосланы на Брастак. Если вы нам ничего не хотите рассказать, ну что, нам придётся осмотреть лабораторию керамической фабрики, где работает ваш брат – мы точно выяснили, что линзы побывали в лаборатории. Этот выстрел попал в цель: Смит явно занервничал. – Валерку не трогайте! – тщетно стараясь скрыть тревогу, сказал он. – Он возится со своими кристаллическими структурами керамики и счастлив, зачем ему какие-то краденые линзы? – Ну, например, – ещё более ледяным тоном повторил Крыс, – для того, чтобы брастакские грабители украли машину времени, а из-за этого пропала Алиса Селезнёва. У Смита так и отвисла его квадратная челюсть. – Селезнёва? Вот эта, та самая Селезнёва? – Да, та самая, моя жена, которую похитили прямо из Подмосковья на брастакской переносной машине! – Крыс перешёл на шипение (не хотелось срываться на крик – переполошить всю округу сейчас было бы невыгодно). – Чтоб... оно... всё, – медленно выговорил Смит. – Вот ведь дыры чёрные. В каждой бочке затычка, ну никуда от неё не деться. А ведь этот тип наверняка про меня читал... Ну так да, по мне, гори она синим пламенем. Не успел Крыс хоть как-то отреагировать на этот бредовый поток сознания, Смит ударил пальцем в передатчик: – Валерка, слушай... Приходи домой, будь добр, тут такое... Срочно очень. Этого, надо сказать, Крыс не ожидал. Судя по тому, что удалось узнать, ему казалось, что названые братья друг с другом не разлей вода, а тут Смит, похоже, всерьёз собрался сдавать незадачливого кристаллохимика. Ну ему самому всё равно не уйти от наказания: если линзы и переделывал Кузнецов, своровал-то их точно Смит. Через несколько минут возле дома опустился флаер, и Валерий Кузнецов – не такой здоровый, как его брат, но явно способный за себя постоять – в растерянности выбрался оттуда. – В чём дело? – спросил он. Его глаза округлились, когда Крыс и Жжжж показали удостоверения. – Это что, из-за того пожара? – Да, только хуже, – кисло сказал Смит. – Оказывается, на Брастаке придурки с цветными линзами стырили машину времени, и на этой машине была похищена Алиса Селезнёва. Услышав это, Кузнецов прямо в лице переменился: – Как?.. Что? Она? Значит, этот проклятый тип... Джим, ты как хочешь, я буду сдавать просвечивание мозга. Где тут у вас согласие на просвечивание дать? – спросил он у Крыса. – Только Джима не троньте, это я его подбил. – Да объясните вы толком наконец, что за тип и на что подбил! – не выдержал Крыс. – Где-то с полгода назад, – сказал Смит, отмахнувшись от рванувшегося остановить его Кузнецова, – на нас вышел один субъект. Предложил много золота за то, что мы добудем биопротетические линзы и переделаем их для четырёх брастаков. – С его слов выходило, что заниматься они собираются какими-то полузаконными махинациями с кредитами, вот и хотят выглядеть честнее, – подхватил Кузнецов. – Золота он обещал много, а риск выходил небольшой. Я сказал Джиму, чтобы он нанялся... – Я сказал, что я наймусь... – одновременно с ним начал брат. – Перестаньте дурака валять, – перебил их Крыс. – Если просвечивание покажет, что вы не врёте, будут вам явка и раскаяние. Вы, похоже, и правда не знали, зачем на самом деле понадобятся линзы. – В общем, нанялся я на склад, прикинулся пьяным, устроил эту шумиху, украл три упаковки линз – чтобы с запасом. Отнёс Валерке, он их у себя под брастачий размер растянул. – Этот покупатель наш оказался саморцем, – продолжил Кузнецов. – Прилетел, забрал линзы, отдал слитки. Поэтому папа с мамой даже не узнали, что Джиму пришлось заплатить штраф – кредиты за слитки покрыли его с лихвой. Джим сказал, что на ставках удачно выиграл... Как звали саморца, сразу говорю, мы не в курсе – он не открывал, – но ведь по просвечиванию найдёте. – Но как, интересно, он вышел именно на вас? – спросил Крыс. – Раз готовил похищение Алки... в смысле Алисы – ничего удивительного, – сказал Смит. – Девять лет назад все репортёры, все блогеры трещали, как мы с Алкой в ШКОМЕРЗДЕТе дрались. Вот саморец и решил: даже если вы меня выследите, я его не сдам. Да и правильно решил – если дело было б только во мне... – За что же вы так Алису терпеть не можете? – не удержался от, может, не совсем важного для расследования вопроса Крыс. – С ней у нас была гораздо более ярая вражда, но я её даже в худшие свои дни так не ненавидел. – Ну не то чтоб я её прямо ненавижу – ну и, в конце концов, без неё бы нас родители не факт, что нашли бы... но уж очень она меня в школе доставала, до сих пор тошно, как вспомню, – поморщился Смит. – Всё рассчитал этот аноним... всё, да не всё. Валерка, я скажу? – Да я и сам могу сказать, – заворожённо глядя на свои ботинки, отозвался Кузнецов. – Всё равно мозг просветят... Мне Алиса нравилась почти с первого дня. Вы не думайте, она понятия не имела – в ШКОМЕРЗДЕТе были такие порядки, что на танцы девчонку не пригласишь... Когда она компот с наркотиком – ну, мы тогда не знали, что там наркотик – не стала пить, я сразу подумал, что что-то тут неладно: ну кто променяет компот на помойные котлеты, которыми нас пичкали? А ведь действительно: Крыс вспомнил рассказы Алисочки о ШКОМЕРЗДЕТе – она всегда с ужасом описывала, чем там кормили учеников. Она сама не придавала значения тому, что Валера якобы поверил, будто ей хочется котлету вместо компота... но, если вдуматься, разгадка лежала на поверхности: он мог её выдать Бесфу, но не сделал этого. – Я думал: вот погасим вулкан Изоры, выпустимся из этой дрянной школы, так и скажу – Алка, я тоже не болван, помогать тебе буду, да и вместе веселее... – Кузнецов вздохнул. – Ну а как в итоге вышло... где я, а где Алиса Селезнёва? – А так как Валерка держал все эти мечты при себе, репортёры ни о чём не пронюхали, и заказчик наш тоже, – заключил Смит. – Ладно, – решительно сказал его брат, оторвавшись от разглядывания ботинок. – Давайте скорее с просвечиванием разберёмся. Крыс мысленно отпустил парочку выражений касательно Санчесов, решивших поселиться в этой глухомани и притащивших сюда приёмышей. Аппаратов для просвечивания мозга тут, естественно, не было – Кузнецова придётся везти в Галактический центр... вот честное слово, будто «Астра» – не полицейский гравитолёт, а пассажирский лайнер. Вдруг на его передатчике вспыхнул срочный вызов от Милодара. – Нашлась одна из вещей Алисы! – торопливо сообщил комиссар. – В каком-то ювелирном музее даже за пределами Федерации... за директором уже выслали корабль, там Космонета нет. Ювелирном?.. Откуда... Крыс не успел додумать, как вдруг в голове вспыхнуло воспоминание двенадцатилетней... или более чем вековой... давности, казалось бы, давно уже забытое в череде прочих.