Засыпай, самая лучшая боль

Лера шумно выдохнула и мысленно выматерилась уже миллион раз, но вслух не сказала ни слова. Наконец, они с Алишером спустились на первый этаж, а девушка, не смотря на то, что больше половины пути они преодолевали на лифте, уже чуть не сдохла. А вот парню было заебись – он спокойно себе сидел, наслаждался, что Лера его катает, даже не подозревая, как она хочет выкинуть его на помойку. Он что-то рассказывал, но девушка слушала его через раз, потому что банально боялась, как бы просто не упасть, пока она, грубо говоря, дотащит его до дверей. Возле выхода стоял какой-то врач, который, как только увидел агрессивную девушку с коляской, на которой сидел башкир, тут же настежь распахнул им двери, пропуская вперед. Неловко поблагодарив мужчину в белом халате, она, наконец, выкатила парня на улицу. Пандусы Лера не заметила, поэтому спустила парня прямо по ступенькам, потому что ей похуй. - Ааай... – застонал Алишер и потер поясницу. – Больно... – он покрутился по сторонам и указал куда-то пальчиком. – Там же спуститься можно было... - Я не заметила, - на автомате сказала девушка, пытаясь докатить его хотя бы до первой лавки блядь. – Ебать, ты хули такой тяжелый? – выругалась Лера, тяжело вздохнув. - Ну, какой есть, - грустно хмыкнул Морги и виновато пожал плечами. – И вообще. Ты тратишь своё время на меня, приехала ко мне. Тебе серьезно хочется возиться со мной? Я же просто лишняя проблема... Лера шумно выдохнула и молча докатила его до одной из скамеек. Развернув парня поудобней, она присела на лавочку напротив него – ее так заебало его самобичевание, ну зато она может увидеть теперь себя со стороны. Посмотрев в его грустные глаза, она произнесла: - Я могу уехать, если тебе что-то не нравится. Прозвучало это довольно грубо. Моргенштерн отрицательно замотал головой, опуская взгляд вниз. - Не уезжай... – попросил он. - Что у вас там со Славой? – резко перевела тему Лера, откидываясь на спинку лавочки. Не смотря на то, что середина апреля выдалась теплой, и сегодняшний день исключением не был, сейчас на небе собрались тучки и подул прохладный ветерок. Девушка поежилась и посмотрела на парня, который вовсе сидел не застегнутый, но ничего ему не сказала. - Какой-то пиздец, - вздохнув, ответил Морги и засунул руки в карманы. – Слава про меня стал забывать. Как приехала Карина, он будто отдалился от меня. Если раньше мы были как братья, сейчас он даже слушает меня через раз. А я так скучаю по нему. Мне просто так хочется общаться с ним как раньше... – пожал плечами Алишер. - Карина говорила, он заботится о тебе, а тем, что ты говорил сегодня мне по телефону, ты его очень обидел... – пожала плечами Лера. - Но я сказал ведь правду... – вздохнул башкир. – Мне так не хватает внимания и заботы... Я хочу, чтобы меня любили... Резкий порыв ветра разбросал ее волосы, и Лере пришлось их поправлять. На то, что говорит Алишер, девушка не знала, что и сказать. Как бы со слов Карины, она знала, какие у них там взаимоотношения, но ни на стороне Славки, ни на стороне Моргенштерна никто из девушек не был. Пусть блядь сами разбираются, хули? Взрослые люди, в конце-то концов. С одной стороны, Славик действительно очень заботится о друге, и башкир это чувствует и принимает, хочет так же помогать и ему, чем-то делиться, но Слава от него закрывается и не хочет даже слушать, что Алишер ему будет говорить, прикрываясь своими делами. Его это обижает. В принципе, понять можно обоих – один ебаный интроверт-социофоб, а другой маленький малыш, которого обделили вниманием и заботой. Девушка вздохнула, замечая, как парень съеживается от холода, а потом полезла в свой рюкзак, где были таблетки и вода, а так же шарф от луи витон. Вот его Лера и достала. Поднявшись на ноги, она расправила шарфик и осторожно надела его на шею Алишера так, чтобы было закрыто его горло, и он не простудился. - Тут ветер сильный, посиди так, - сказала русоволосая. Он снова тепло улыбается и тянет к Лере ручки, чтобы обняться. Она, на выдохе улыбнувшись, наклоняется к нему, позволяя Моргенштерну обняться. От парня пахнет уютом, и на мгновенье становится даже хорошо. - Спасибо, - поблагодарил парень, сильнее закутываясь в курточку. – Я честно даже не думал, что обо мне ты действительно сможешь позаботиться... Лера чуть усмехнулась. - Ты знаешь, я тоже, - она интуитивно почесала край руки и скривилась, чувствуя, что ей больно. Тональник немного остался под ногтями, и девушка тут же поспешила его убрать, чтобы Алишер не заметил ее обман. Понимая, что часть крема с руки она стерла, попыталась положить руку так, чтобы не было видно порезов. Зачем парню лишние волнения, а ей вопросы? – Я вообще не умею этого делать, а для тебя тут че то стараюсь. Моргенштерн улыбнулся. - Ты не особенный, не надейся, - заметив на его лице какую-то детскую радость, сказала девушка. – Просто я хочу научиться хоть что-то чувствовать и быть как все... - А зачем тебе быть как все? – поинтересовался Алишер. – Ты же другой человек, другая личность... - Ты не понял, - отрицательно помотала головой Лера. – Я ничего не к кому не чувствую, это плохо. У меня нет никаких эмоций, кроме отрицательных. Это хуево, и я от этого очень сильно устала. Еще я никому не доверяю, потому что меня всю жизнь качали на эмоциональных качелях, а все мои проблемы обесценивали, хотя мне правда была нужна помощь, и все по итогу вылилось в депрессию, - она пожала плечами. – В клиническую причем. Я просто хочу быть как все нормальные люди... Хочу испытывать радость, чувствовать что-то хорошее, блядь, да банально хочу почувствовать, что меня любят... – Алишер покачал головой. Ему так захотелось ей все сказать, но он не смог... - А ты сама хочешь любить? – спросил башкир. Лера на это счет только пожала плечами. - Я не знаю как это. Он грустно выдохнул. - Это прекрасно, Лер... – сказал парень. – Ахуенные чувства, просто не передать словами... Надеюсь, ты когда-нибудь сможешь почувствовать все самые лучшие ощущения и эмоции... - Я бы тоже этого хотела, но пока не получается. Я пытаюсь научиться просто делать кому-то хорошо, - Алишер еле заметно улыбнулся, понимая, что пробует это делать она на нем. – И я не знаю, получается у меня или нет... - Получается!! – заявил башкир. – Посмотри хотя бы на то, как ты со мной возишься! – он указал на себя. – Ты не выгнала меня, когда я приехал, уложила спать, даже в щечку поцеловала бля! – Лера посмеялась. – И когда мне стало плохо... Ты единственная, кто успокоил меня и помог мне... Ты приехала ко мне, Лер, так больше никто не сделал, кроме тебя... – он помолчал. – Я считаю тебя другом и, надеюсь, что это взаимно... Девушка покачала головой, и Алишер снова улыбается. - Я рад, что мы подружились. - ... - Лер, а еще вот что... – он замолчал, пытаясь как можно аккуратнее подобрать слова. - ? Она вопросительно посмотрела на него. - Я знаю, тебе, наверное, не приятна эта тема, но я не могу не спросить. - Что такое? - Эти порезы... – эмоции девушки тут меняются, как только она понимает, о чем дальше пойдет речь. – Почему ты их делаешь...? Я видел у тебя их не один раз, и очень рад, что не увидел сегодня, - ахаха, какая же наивная булочка, только взгляните. Лера мысленно посмеялась. – И тогда на тусовке в клубе... – Алишер вздохнул. – У тебя их очень много. Зачем ты их делаешь? - Ну, как бы тебе сказать... – начала девушка. - Как есть, пожалуйста... – его голос нервно дернулся. - Это успокаивает. И очень хорошо помогает отвлечься. Типа, знаешь. Антидепрессанты это конечно круто, - нет. – Но ментальная боль пиздец, какая сильная, и мне заменять ее физической проще, - Лера закатила глаза, видя на его лице полное непонимание. – Это трудно понять. И лучше понимать это не надо. Он согласно кивнул. - Полагаю, страдаешь ты от ментальной боли очень часто... - Ты прав. - А причины? - Во-первых, я себе не нравлюсь. Алишер вопросительно приподнял бровь вверх. - Да, - кивнула она, видя его недоумение. – Не нравлюсь, ненавижу, меня тошнит от отражения в зеркале, и я вообще не понимаю, нахуй с таким ебалом (да и не ебалом) жить. Морги просто выпал. - Что блядь!? Она снова кивает. - Это, во-первых... – уже было начала перечислять Лера, но башкир ее перебил: - Стоп, стоп, стоп! Ты хочешь сказать, что ты... - Да, - теперь она перебила его. – Я считаю себя не красивой... Алишер тут же мрачнеет и тяжело выдыхает. - Я просто себя не люблю, мне все в себе не устраивает. И, сколько бы я себя не меняла, чего бы я ни делала, все равно не нравлюсь, - девушка пожала плечами. – В семье мне никто никогда не говорил, что я красивая, что мной гордятся, а когда мне это говорили чужие люди, я просто не верила, - Моргенштерн выпал окончательно, потому что даже когда он весил больше сотки, все равно та же бабушка говорила, что он симпатичный и даже милый мальчик. – Я не могу себя полюбить, а тем более принять. Я пыталась, но у меня ничего не вышло. - Моя хорошая... – тепло протянул Алишер и расставил ручки в стороны. – Иди ко мне скорее, пожалуйста, я хочу тебя обнять... Лера немного улыбнулась и поднялась на ноги, подходя к его коляске. Башкир осторожно приподнялся, а, поняв, что так девушку обнимать ему неудобно, он пересел на лавочку рядом с ней. Обвив одной рукой ее талию, он положил голову русоволосой себе на грудь, другой рукой нежно перебирая ее волосы. Она шумно выдохнула, не желая отстраняться от Моргенштерна. - Почему так...? – спросил Алишер. Лера на этот счет лишь пожала плечами. – Ты можешь не верить, но я скажу. Ты прекрасная блядь! Ты просто ахуенная, пиздатая и очень красивая! - Не стараясь, Алиш, - вздохнула русоволосая. - Почему ты не веришь...? Она вновь пожимает плечами. Как будто бы Лера знает! (Знает. Потому что к ней так всегда относились. Она не привыкла. И не хочет привыкать, банально боясь качелей...). - Это, конечно, не единственная причина, почему я режусь – их много, но, тем не менее, - сообщила Лера. - А что еще провоцирует тебя на эти действия...? – неуверенно спросил Морген. - Ну, например, депрессия, - сообщила русоволосая. – Дохуя каких-то срывов постоянно. Слишком много эмоций, хотя по мне этого не видно, мыслей, и им нужно как-то выходить, и я нашла выход через селфхарм... - Пиздец... – процедил Морген. – Но это же не помогает... Только на время, а потом все возвращается обратно. - Я знаю, - покачала головой девушка. – Но все равно мне кажется, что мне становится лучше, хотя, может, это и не так. В конце концов, какие-то воспоминания, спровоцированные травмами с тем же братом, к примеру. - Я ненавижу его... – сквозь зубы процедил Моргенштерн. - Да много чего, правда. Раньше я резалась из-за родителей, эмоциональных качелей, постоянной нервотрепке и еще хуевой тучей всякого разного, плюс загоны и комплексы. Сейчас из этого осталось только последнее, а остальное стало только хуже... – Лера помолчала, чувствуя, что Алишер сильнее прижимает ее к себе. – Не знаю, не принимаю себя и мне тяжело справиться со всем этим дерьмом. Я столько времени пью таблетки, просто дохуя уже сменила препаратов, но мне не легче. Я так же веду дневники, я так же режу свое тело, я так же не хочу жить, и я точно так же не вылезаю из моральной усталости вообще. У меня депрессия, бессонница, окр, постоянные скачки настроения, качели, которые я устраиваю себе и всем вокруг. Я бегу от реальности. Всегда, как только мне предстает такая возможность. Я просто не справляюсь со всем этим... И я очень устала... – на самом деле, это сама малость того, что она сейчас сказала Алишеру. Но не грузить же парня своими проблемами, правильно? - Чем я могу тебе помочь...? – робко спросил башкир, пытаясь прийти в себя от ее рассказов. - Ни чем, - пожала плечами Лера. – Я сама себе помочь не могу. Если только ножом или таблетками, которые я тоже в порыве истерики безбожно пью, - она смеется. Грустно, но смеется... Моргенштерну от этого аж плохо стало. - Это ужасно, правда... Я безумно переживаю и расстраиваюсь, когда вижу это и не знаю, чем помочь... - Не осуждай только, - попросила девушка. - Никогда! – пообещал Алишер. – Просто мне безумно обидно... Ты такая замечательная, ты просто не достойна все это терпеть! Я знаю, ты не поверишь, но ты, правда, очень красивая... И есть просто дохуя людей, которые любят тебя и никогда не бросят! – например, сам же Морген. Лера на этот счет тоже пожимает плечами. - Типа. Меня бесит, что я такая бесчувственная блядь. Меня бесит, что я просто не могу взять и кому-то помочь, не ища в этом выгоды для себя, позаботится о ком-то... Ты думаешь мне самой в кайф резаться и ходить вечно в закрытой одежде? Ты думаешь, мне нравится хуярить стандартами таблетки, а потом блевать ими же весь оставшийся день? Нет, мне это нихуя не нравится, но я привыкла. Я всегда так жила, и я считаю это уже нормой, хотя понимаю, что на деле так не является. Я хочу со всем этим справится, выбраться из этого блядского состояния, но у меня не получается... – он грустно кивает. – Много чего перепробовала, получилось только с селфхармом. Это как для тебя сигареты, - смотря на шокированного парня, более просто попыталась объяснить девушка. – Ты без них не можешь, потому что хочешь курить. Тоже самое и у меня. Я не могу без ножа, потому что хочу чувствовать хотя бы физическую боль, вместо ментальной, глушить ее. Иногда, когда совсем плохо, порезы бывают пиздец какими глубокими, потому что я могу себя не контролировать, - Алишеру страшно слышать подобное. – Но я стараюсь сильно себе не вредить, потому что многие шрамы до сих пор не проходят, хотя прошло уже больше двух лет даже, - она пожала плечами. – К тому же, есть риск сорваться до того, что придется зашивать руки, если ты понимаешь, о чем я... – он слабо кивнул. – Разумеется, я бы хотела вообще никакую боль не чувствовать, но лучше уж так, чем умирать по миллионному кругу ментально, к тому же, я давно уже мертва и разлагаюсь, - девушка помолчала, а потом обняла Моргена за крупную талию, чувствуя себя так защищенной. – Я очень устала от всего этого, Алиш... - Я понимаю, солнышко... – только и смог сказать он. - И то, что я ебусь со всеми подряд, вообще ебаный образ жизни веду, вытекает из этого, - он покачал головой. – Может быть это и плохо, я не знаю. Может быть, я буду во многих глазах шлюхой. Но мне плевать. Тот же Влад, твоя бывшая, кто-то там еще, - Лера даже сейчас не всех вспомнит. – Ты думаешь, я потом позвоню Диларе и правда буду с ней общаться? – девушка усмехнулась. – Нет. Она мне не интересна! Ну, так, отлизала один раз и все, в остальном для меня она бесполезная девочка, которая крутится рядом со всеми, - парень кивает. – И Влад... Он никто мне. И эта ваша пиздилка, - Лера усмехнулась. – Вы смешные, конечно... Грубо говоря, Терентюк – секс-игрушка и, возможно, дружочек какой-то. - А я...? – робко спросил башкир. - А ты Алишер, который вдруг стал моим другом. По-настоящему другом. Не ради того, чтобы я пользовалась тобой. Морген счастливо улыбается, все же, понимая, что, чтобы девушка там не говорила, она относится к нему не так, как ко всем. Может быть, Лера сама этого не осознает, но он для нее особенный... А может быть просто боится говорить об этом даже самой себе. - Мне очень приятно такое отношение... – сказал башкир. - Ты действительно хороший, - она провела рукой по его прессу. – Я боюсь тебя обижать, хотя иногда так получается, просто потому что я больной человек с расшатанной психикой. Я не хочу, чтобы ты расстраивался из-за каких-то моих слов или неадекватного поведения... - Я все прекрасно понимаю и не злюсь, - сказал Алишер. – С этим трудно жить, и я очень хочу, чтобы ты со всем этим справилась... Да кто этого не хочет? - Солнышко, мне так жаль, что все это достается именно тебе... – протянул кареглазый. – Я просто не понимаю, чем ты все это заслужила!? Ты... господи... – слов он подобрать не смог, поэтому просто крепко-крепко обнял ее, постоянно повторяя, какая же она замечательная. - Алишер, на нас люди смотрят... – чуть ухмыльнулась Лера. - Мне плевать, - нежно обнимая ее за шею, заявил кареглазый. В таком положении они сидели несколько минут – Моргенштерн не хотел ее отпускать, понимая, что этими объятиями успокаивает больше себя, чем Леру. Она выглядеть абсолютно спокойной, и это обидно, что весь этот пиздец вошел для нее в норму. Алишер боялся заплакать, потому что искренне не представлял, как девушка через все это проходит, ему было жаль ее. Как бы он тоже в прошлом далеко не во дворце у Путина чиллил, но парень никогда ТАК не скрывал свои чувства или эмоции. Всегда найдет, с кем потрепаться и кому поплакать в рубашку. А тут он в максимальном ахуе... Ни слова, ни звука, ни единого намека на то, что у тебя в жизни все хуево – полный холод и полное равнодушие. И, если раньше он действительно считал, что Крыса – это ее такой депрессивный образ, то сейчас понял, что образ (если такой вообще у нее имеется), еще очень даже позитивный по сравнению с ее жизнью. Фейерверк эмоций, и башкир даже не знает, что сказать. - Пожалуйста, если тебе плохо, не держи все в себе, выговаривайся! Мне пиши, звони, я хоть когда отвечу! - Я несу в такие моменты бред, - посмеялась Лера. – Мне сложно бывает слушать. - Не важно! – заявил кареглазый. – Просто, говори хоть с кем-то, хоть что! Да хоть рассказывай, что суп под дождем можно есть бесконечно! Только не одна, Лер... Пожалуйста, только не одна, не с ножом, не с дневником и не с таблетками! Я волнуюсь за тебя, и хочу, чтобы у тебя все было хорошо и все наладилось... «Я люблю тебя...» - пронеслось у парня в голове, но сказать это вслух Алишер так и не осмелился. Она шумно выдохнула, понимая, что парню очень тяжело все это слушать от нее, поэтому тоже обняла его, чтобы он так сильно не переживал. - Прости меня... – сказал Моргенштерн. - Ты ничего мне не сделал, - пожала плечами Лера. - Я не могу ни чем тебе помочь, хотя очень этого хочу, - пробормотал кареглазый. – Прости, пожалуйста... - Ты не виноват, - повторила девушка. - Виноват, еще как виноват! – продолжал перепираться он. – Я идиот, раз ничего не могу сделать, ничего не могу придумать! Я хочу тебе помочь, но я не знаю, как... Пожалуйста, прости меня... Прости, я... – он замолчал, все равно боясь говорить эти ебаные три слова. – Я боюсь тебя потерять... Я боюсь, что ты себя не контролируешь, причиняешь себе боль, это ужасно. Не делай так больше... У тебя чудесные руки и тело в принципе, а эти порезы... – он вздохнул. – Это плохо... - Я знаю, - согласилась Лера. – Но я не могу ничего с собой поделать. - Прости меня, солнышко, потому что я тоже совсем ничего сделать не могу... – парень поцеловал ее в лоб и прижался своей щекой к ее виску. Он хотел поднять ей настроение, и чтобы девушка не грустила. Особенно, его очень сильно задевало, что Лере не нравится ее внешность, поэтому, достав свой телефон из кармана, Морги тут же разблокировал его и зашел в галерею. - Что ты делаешь? – поинтересовалась девушка. - Ты считаешь себя не красивой, хотя это далеко не так, и я сейчас покажу тебе себя и то, как я вообще выглядел... – и парень открывает альбом с названием «кринж не смотреть никогда вообще никогда». - Опа, а это уже интересно, - посмеялась Лера, поудобней устраиваясь чуть ли не на парне и стараясь лишний раз не дергаться, чтобы не доставлять ему боль. - Да... – нервно усмехнулся Алишер и открыл рандомную фотографию. Настолько рандомную, что уже сразу стало всем понятно, что лучше бы вообще галерею не открывал. - Аааа, ебать... – стараясь не засмеяться, протянула девушка, чуть увеличивая фотографию пальчиками, а потом уменьшая обратно. – Тип... – она хотела что-то спросить, но внезапно из неоткуда возникшее чувство такта не дало ей этого сделать. – Ладно... - Кринж, да? – усмехнулся Алишер и отдал ей свой телефон. – На, полистай. Лера тут же взяла с его рук гаджет и стала листать, натыкаясь на различные фотографии. Даже были фотки, которые лучше вообще не смотреть (вообще, у всех есть такие фотографии, но Алишер на своих что-то больно ярко получился, каждое фото как из журнала с анекдотами) – психики больше нет, ее съел кабанчик, который весело бегает по полю с кумой и горилкой. - Ебать, просто разные люди на всех фотках, - машинально потыкав его, ахуела девушка. Моргенштерн лишь пожал плечами. - Пиздец меня в пубертат ебануло... – смотря на свои фотки вместе с Лерой, прокомментировал башкир. – Я уже даже в десять выглядел как блин Тамара из пятерочки, - хохотнул он. - Хз, милый вроде, - смотря на его детскую фотку с другом, пожала плечами девушка. – У тебя тут щечки милые, - она посмеялась и потыкала пальчиком его лицо. - Многие так не считали и меня хуесосили за внешку, - парень пожал плечами. - Без разницы как ты выглядишь, главное то, что у тебя в душе и как ты себя ведёшь. Я уверена что ты и без модельной внешности хороший человек. Ты все равно такой милый и хороший... – девушка передала ему телефон и вновь обняла, а потом, вернувшись в исходное положение, вновь перехватила его гаджет, чтобы продолжить просмотр. - Ты хочешь посмотреть все? – усмехнулся он. - Конечно, - ответила русоволосая. Дальше было еще несколько детских фотографий с братиком, с мамой и даже парочку фоток с Максимом и бабушкой. Потом, когда Алишеру было лет 16-18 – фоточки со вписок, скриншоты из видео и из каких-то прямых эфиров. Девушка даже долистала до фоток со съемок одного из его первых клипов. - Ты был милым пиздюком! – по-доброму улыбнулась Лера, смотря на фото, где он с мамой и папой. На нем была красная кофточка, а сам он обнимал одной ручкой маму за шею. Рядом сидел его отец, который сына особо не трогал. Сразу видно, серьезные люди, ни дать, ни взять. – Ты такой тут милый... – девушка легко улыбнулась. – Скинь эту фотку мне, очень нравится! – в интонации промелькнуло что-то из ряда: Я ХОЧУ ПОКАЗАТЬ ЭТО ВСЕМУ МИРУ! Нет, ну он тут в натуре хорошенький. – Солнце мое, ты очень милый! – повторила она в миллионный раз. - Даже не верится, что это ты все говоришь, - хихикнул башкир. Погода начинала портиться. Поднялся ветер, а Алишер, который вновь пересел обратно в свою коляску, совсем замерз. Курточка была уже застегнута, а шарфик, который дала ему Лера, совсем не грел. Разговоры плавно перетекли в обсуждение каких-то магазинов, алкоголя и даже ашкьюди. Из этого девушка поняла, что башкиру нравятся все продуктовые магазины, весь алкоголь, а вот сигареты он любит больше, чем электронки. А Морген был просвещён в том, что Лера без ума от любых канцелярских магазинов или магазинов с одеждой, обожает вино, но когда ничего нет, может выпить и пиво, и водку, и самогонку, а сигареты ей не по душе совсем. - Холодно стало, - поежилась девушка и шумно выдохнула, переводя взгляд на башкира. - Да, - он покачал головой. - Давай я тебя в палату отвезу, - предложила она и, не дожидаясь ответа, поднялась на ноги. - Давай. Только, может, сделаем еще круг вокруг больницы? – он мило улыбнулся, и Лера, тяжело вздохнув, все же согласилась. Ему хотелось проводить с ней очень много времени, не смотря на то, что девушке это не всегда нравится. А еще в ее компании ему было безумно хорошо. Ему она казалась такой умной и рассудительной, а еще невероятно красивой... Алишеру она нравится. Алишер ее очень любит. И очень хочет быть вместе... Лера, приложив максимум усилий, подтолкнула парня, чтобы он, наконец, поехал. Везти его было, конечно, тяжело, как минимум в силу того, что девушка тупо слабее и весит меньше, но она решила не жаловаться. Какое-то время они молчали. Девушка спокойно и медленно катала его по двору больницы, а он рассматривал пейзажи, деревья и вечно суетящихся врачей. Лера не думала ни о чем – это почти всегда, побочка таблеток, девушка сильно зависает, а вот Алишера, все-таки, мучало кое-что. И это «кое-что» опять же касалось девушки... - Лер, я тебя, наверное, уже заебал, - нервно усмехнулся кареглазый. – Но не могу не спросить. - Что такое? - Ты говорила про дневники... – девушка шумно выдохнула и поправила волосы, понимая, о чем сейчас пойдет речь. – Тебе они помогают? - Нет, - Лера усмехнулась. – Я выговариваюсь на бумагу, но этого не достаточно. Мне ведь никто не поможет, - она пожала плечами. - Я, честно, очень хочу тебе помочь, но не знаю как... – грустно сказал башкир. - Все нормально, - девушка погладила его по плечу. – Я, может, и нуждаюсь в помощи, но не хочу, чтобы люди страдали из-за меня, пытаясь помочь. Все в порядке, правда, - заверила Лера. – Так всегда было, и уже даже не понятно, то ли все наладилось, то ли я просто привыкла к пиздецу... - Ужасно... – пробормотал башкир. – Что ты туда записываешь...? – с опаской спросил он. - То, что и говорю тебе, - пожала плечами она. – Описываю свое состояние, а если во время истерик, когда я не могу даже мысли в кучу собрать, получается какой-то бред, - пояснила девушка. – Вообще, много чего, я бы не хотела, чтобы об этом кто-то знал... Алишер понимающе закивал. - Я переживаю за твое состояние... – признался он. – Как помочь-то? Лера снова пожимает плечами. - Я уже говорила, что никак... Я действительно заебалась. Я устала, Алиш... – она шумно выдохнула. – Я ненавижу эту блядскую жизнь, когда меня все время осуждали, говоря, что я ничего не умею, что я тупая, что ничего не добьюсь. Я устала блядь каждый день плакать, резаться, пить эти ебаные таблетки. А еще каждый раз засыпать с мыслью «хоть бы сдохнуть», а просыпаться с «блядь, не умер». Меня все это пиздец как заебало... Я не справляюсь, и мне проще умереть, наверное... - Нет, солнышко, пожалуйста, даже не думай об этом... – растерялся Моргенштерн. - Каждый день я справляюсь с хуевой тучей отрицательных эмоций, со слабостью, пытаюсь взять себя в руки, чтобы хотя бы просто встать с кровати! Я есть не могу, меня тошнит от всего... Я боялась раньше рвоты, просто до паники, а сейчас я привыкла к этому. И это ужасно! Меня родители привели к этому... К эмоциональной не стабильности, выгоранию и психическим расстройствам. Еще куча других травм, но... – она усмехнулась, решая не договаривать. – Я всю жизнь была виновата во всем, я всем мешалась всегда. Я так рада, что сейчас я одна в этом городе, и мне никто не ебет мозги... Я ненавижу свою семью. Мне плохо рядом с ними. Их шутки, постоянные подъебы, оскорбления... – девушка вздохнула. - Это ужасно, Лер... – только и смог процедить башкир. Он не понимал, как вообще так можно, и считал девушку очень сильной, раз она прошла через все это, пускай не совсем здоровым человеком. - Я постоянно в стрессовой обстановке, даже когда одна. Я сама ее создаю, потому что привыкла так жить, но я очень от этого устала... Хочется ментального равновесия и перестать пить антидепрессанты... – девушка замолчала, понимая, что говорит слишком много. Посчитала, что Алишеру не нужны ее проблемы... – Прости, пожалуйста, я... - Выговаривайся, принцесс... – ласково пробормотал он. – Я выслушаю, только, ради бога, не молчи... Не замыкайся в себе, я прошу тебя... Но она молчала. - Моя хорошая, пожалуйста... говори, Лер, ты слышишь...? - ... - Лерочка, солнце... – он нервно дернулся и скривился от боли внизу живота. Интуитивно погладил себя, чтобы хоть на мгновенье стало легче. – Пожалуйста, выговаривайся. Я всегда тебя выслушаю и всегда постараюсь помочь... - Я довела себя до самобичевания, - продолжила девушка. – Мне надоело тупо шутить, чтобы просто всем казалось, что мне хорошо, и никто не видел, как на деле мне хуево. Чтобы просто никто не знал, как я живу и как плачу каждый день, а еще режу ноги и руки в кровь. Меня довели до глубокой депрессии, и я совсем не знаю, что мне с этим делать... Я устала, - повторила она. – И я не справляюсь, мне морально плохо и нет стабильности. Я всегда все держала в себе, потому что я не могла показать свои эмоции, живя с родителями. И от этого переизбытка мне еще хуже... Нестабильный сон, перепады настроения, нестабильные эмоции, не стабильное состояние... – девушка шумно выдохнула. – Я не умею говорить с людьми, да мне и не кому особо что-то рассказать, - Лера пожала плечами. - А я...? – робко спросил Алишерка. – Выговаривайся мне, малышка... - Надоело думать о смерти каждый день... Я жестко загоняюсь и от этого я тоже устала. Все мысли смешиваются в одно, и это один комок моей не здоровой психики... Я хотела умереть, Алишер. И, возможно, хочу до сих пор... - Нет, пожалуйста... – почти прошептал он. – Только не делай этого... – слезы на глазах, Алишер нервно сглотнул, боясь зарыдать от услышанного. - Я была готова суициднуться в мае 2020, - заявила Лера. – У меня даже была написана, так сказать, записка, - девушка нервно посмеялась. – И лежала она в моем первом дневнике, - девушка выдержала паузу, поежилась, вспоминая тот день, когда была буквально готова суициднуться. – Там все было написано. Как я хочу умереть, куда деть мои вещи и как же я всех ненавижу... - И что...? – боязливо спросил Алишер. Лера шумно выдохнула и на долю секунду остановилась, чувствуя, что у нее началась паническая атака – руки задрожали, и стало страшно. Просто из пустоты (хотя, скорее всего, от всех этих флешбеков). Немного закружилась голова, заболел живот и начало тошнить, но девушка сделала вид, что с ней все нормально. - Я не смогла. - Пиздец... – дрожащим голосом процедил он и закрыл лицо руками. – Лера, я боюсь тебя одну оставлять... - Почти ровно через год, - продолжала она. – Я хотела наглотаться таблеток, но, сука, - девушка немного посмеялась. – Мне снова не хватило ебаных сил этого сделать. Еще я очень испугалась, что могу выжить, и тогда мне пизда... Много таких ситуаций и, наверное, я жива только потому, что до пизды боюсь сильной боли и то, что меня ебнут за это... - Прости меня... – опять извиняется Моргенштерн. – Ты самая прекрасная девочка, мне очень страшно, что у тебя происходит. Я боюсь, что не могу ни чем тебе помочь... Лер, пожалуйста, не делай себе больно, выговаривайся лучше мне! Тебе не придется меня звать, я всегда буду рядом... – протянул он, чуть ли не плача. Понял, что переволновался, потому что опять начали болеть почки, поясница и живот. Он скривился, хватаясь за больные места. – Пожалуйста, говори, делай, что хочешь, только не суицид и не самобичевание! Только не молчи, солнышко... – парень невольно шмыгнул носом. – Я буду стараться тебе помочь. Я сделаю все, чтобы ты была счастлива. Чтобы был смысл просыпаться по утрам! Чтобы... Чтобы... – он замялся. Эмоции слишком переполняли Алишера, и нужные слова в этой ситуации как назло не находились. Да и есть ли они к таким ситуациям вообще эти нужные слова...? – Чтобы у тебя просто все было хорошо... Лера только шумно выдохнула, не зная, что сказать на этот счет. Приятно. Ей очень приятна его забота, но она не знает, как на подобное реагировать. С ней никогда так не обращались и, наверное, никто больше не обратится. Алишер чуть ли не единственный, кому она вот так просто смогла открыться. Она боялась осуждения, но все равно почему-то выговорилась ему. А еще стало легче, когда поняла, что он ее не осудит. Причем никогда не осудит, хотя ему не нравятся ее порезы на руках, то, что она беспорядочно пьет таблетки, то, что может случайно умереть, потому что не сможет контролировать себя. А контролировать себя очень хотелось... Все эмоции, все чувства. Хотелось быть искренней. Чтобы проявлять их не потому, что так надо и так делают все (чтобы быть нормальной), а потому, что девушка действительно рада, что ей действительно что-то нравится, что ее все устраивает и ей хорошо. Только вот ей нихуя не хорошо. Да, ей может что-то понравится, она, не смотря на все это, хоть чуть-чуть, но все же испытывает радость, но она не может этого показать, потому что банально не умеет – в семье эмоции показывать было нельзя. Не умеет, но сейчас хочет научиться. Только ничего не получается. Вести себя более-менее нормально она могла только с Алишером и то по большей степени из-за жалости к нему, не более. А еще, как бы то ни было, совсем немного, но девушка доверяла ему и не чувствовала, что он может ее обидеть. Боялась в будущем разочароваться в парне, и не хотела думать, что он способен на плохое. А он, в свою очередь, и не собирался быть плохим для нее... - Ты что-то совсем замерз, - резко перевела тему Лера, понимая, что между ними снова молчание – никто не знает, что на этот счет говорить. Девушка остановила коляску и, обойдя ее, присела перед скрутившимся пополам парнем на корточки. Взяв его за запястья, она аккуратно убрала его ручки и, приподняв курточку, нежно провела рукой по его животику. – Сильно болит? - Да, - честно ответил Алишер, покачав головой. - Тогда давай я отвезу тебя в палату и приглашу к тебе врача. Он согласился. Парню сделали капельницу и попросили Леру оставить его одного, мол, Моргену нужно поспать и отдохнуть, хотя, Алишер противился, и чуть ли не за дополнительную сумму денег просто упрашивал, чтобы девушке разрешили остаться тут хоть до дня его выписки! Поняв, что сделать это башкиру вполне реально, девушка поспешила сама смыться домой, прикрываясь какими-то там делами. И вот Алишер остается один. Он еще долго думал о Лере, о ее состоянии, о том, что она говорила ему. Много думал, анализировал, пытался найти хоть какую-то помощь. От этих мыслей сильно разболелась голова, а когда обезболивающие подействовало, парень, обняв себя двумя руками, забылся беспокойным сном. Х Х Х Спустя три дня, которые Лера безбожно пробухала где-то хуй знает где за городом и вернулась в Москву буквально несколько часов назад, ей позвонил Алишер. Они не переписывались, не созванивались и вообще потеряли связь на эти блядские семьдесят два часа. Парень не видел и не слышал ее с того самого дня, как только лег в больницу, и очень сильно разпереживался. Мало ли, что придет в голову этой не нормальной? Но не нормальной Алишер ее не считал – так Лера сама про себя говорит. Он обзвонил вообще всех, до кого только мог достучаться – Грише, Артему, Карине, Славику, с которым благополучно помирился, и даже Владу – тот послал его нахуй и не стал слушать, Кириллу Бледному – он вообще о девушке миллион лет не слышал, и блин ДИЛАРЕ!!! Зинатуллина трубку взяла на третий раз и, прежде чем ответила на вопрос парня, полила его грязью. Собственно, Алишер не удивился, что в ее устах он опять самый плохой и что чуть ли Лера потерялась из-за него. Никто ничего не знал. Но с девушкой ничего не случилось. Она просто все эти дни тусила с подругой в ебенях за МКАДом на какой-то смутной съемной квартире у каких-то Иркиных знакомых – Лера их честно не знала. Что они там отмечали, только одному богу известно, да и какая собственно разница? Девушка видела, что ее потеряли, что ей пишут и звонят, но она даже ни в одну соц суть не заходила, и вообще телефон разрядился еще сутки назад, а заряжать его было лень. Ей просто похуй. Снова. Опять. Собственно, а когда по-другому то? Зашла в квартиру Лера уже в более-менее человекоподобном виде и состоянии, хотя еще буквально в три часа ночи пьяная танцевала под «дискотеку аварию». Часы на ее исполосованном запястье показывали ровно одиннадцать часов. Повезло, что она не встретила никаких ментов, потому что перегаром от нее разит за три версты, да и по лицу точно скажешь, что едет русоволосая с попойки. Сразу же закрывает двери и, разувшись и кинув сумку с вещами и куртку на пол, проходит в ванную комнату. - Боже, что с ебалом? – возмутилась Лера и открыла холодную воду, чтобы умыться. Ну, три дня запоя дают о себе знать, поэтому под глазами теперь были синяки, а кожа была совсем не в лучшем состоянии. Почистив зубы на восемь раз, чтобы избавиться от перегара, девушка сняла с себя всю одежду вплоть до нижнего белья, переодевая его на чистое, что нашлось в ванной комнате в шкафчике рядом с прокладками и тампонами, а потом достала из соседнего ящика баночку патчей, которые ей радушно отдал Слава, и какие-то баночки с масочками и кремами. Потом выходит из ванной и тащится на кухню. Достает из холодильника ледяную минералку, чтобы попить. Дико сушит, и девушка мысленно проклинает себя за то, что так безбожно выпала на три дня из своей жизни. Так пить она не любила, но все равно, когда совсем было плохо, и она не справлялась, позволяла и подобное. Но потом, как правило, могла не пить и несколько месяцев. Но, что было, то было, и Лера уже ничего не поменяет – сама приехала, сама предложила напиться, сама напилась, что тут скажешь? Безумно хотелось трахаться. Нет, конечно, как это обычно и бывает, они с Ирой серьезно перепили в первый день, и случайно занялись сексом прямо в соседней спальне рядом с другими Иркиными подругами, но все равно это немного не те ощущения. Лере хотелось Влада. Именно как секс-игрушку, а не как человека. Просто ей нужен тот, кто доставит ей сексуальное удовольствие. Тот, к кому привыкла. Мысленно пообещала себе, что, как только примет душ и придет в себя, обязательно позвонит соде и попросит приехать. А он, как самый хороший друг и просто человек, влюбленный в нее, обязательно приедет. О том, что ей много-много раз звонил Алишер, который пиздец как волнуется, Лера даже не помнила, хотя, до самой первой рюмки еще три дня назад, обещала себе, что перезвонит ему, как проспится (не бухой же с ним по телефону трепаться). Но бухич затянулся на три самых не трезвых дня в этом месяце. Но, слава богу, Лера хотя бы в Москве, а не в каком-нибудь Таджикистане с тремя узбеками в кровати! Ира бы не позволила ей никуда уехать дальше квартиры, хоть и сама за любой кипишь, особенно, когда не трезвая. Но все обошлось, хоть и пришлось стоять перед унитазом на коленях. Зарядив телефон хотя бы до 47%, Лера набрала номер Влада. Он отвечает почти сразу. - Боже, Лера, ты где опять шляешься!? – слышно, как он взволнован, но, когда начинает говорить девушка, тут же успокаивается. – Все места себе не находят! Где ты была!? - У Иры и ее подруг, - спокойно отвечает девушка. – Мы пили много, нужно было чуть-чуть разгрузиться... - Только алкоголь!? – по голосу стало ясно, что Терентюк хмурится. - Разумеется, - усмехнулась Лера. – Ты за кого принимаешь меня? - Извини, просто уже не знаю, что от тебя ждать... Ты хоть кого-то предупреждай в следующий раз о том, куда поедешь. Девушка хотела спросить, не похуй ли всем, но промолчала. - У меня атаракс закончился, - заявила Лера. – Привезешь? Я рецепт скину. Терентюк на том конце провода чуть потупил. - Презервативы тоже нужно? - Да. Я пиздец как хочу, чтобы ты меня выебал. Подумалось, что не обязательно, чтобы конкретно Влад, но Лера не шлюха, чтобы спать со всеми. - Ладно, - смягчился Владик. – Тогда до вечера? - Да, - согласилась она и, даже не прощаясь, отключилась. Экран еще не погас, и Лера безразлично смотрит на хуеву тучу пропущенных. От Карины, от Алишера, от Гриши с Артемом, и даже от Дилары и Бледного. Становится немного стыдно, но это чувство растворяется так же быстро, как пар от минифита в душной комнате. Буквально несколько секунд – заряд падает на один процент, и ей снова звонит Моргенштерн. Лера все так же тупо смотрит на входящий звонок несколько секунд, а потом все же отвечает, примерно представляя, как же сильно сейчас злится парень. - Алло... - Ну и где тебя блядь носит!? – срывающимся голосом кричит на нее башкир. Ни один мускул на лице девушке даже не дернулся. Похуй. Покричит и успокоится – так со всеми и так всегда. Люди одинаковые, и устроены все тоже одинаково. И эмоции она его понимает, потому и не злиться. - Я была не в Москве, - спокойно и даже в какой-то степени равнодушно пояснила Лера. – Ездила к подруге, мы бухали. У меня не было сил и времени отвечать на звонки и сообщения. Алишер на том конце провода усмехнулся. - Хоть кого-нибудь предупредить у тебя ума не хватило!? – его голос буквально срывается от каждого порыва злости и негодования от всей этой ситуации. Он так волновался, а она так глупо поступило. Глупо и равнодушно, потому что думает только о себе... – А ничего, что люди волноваться могут?! Мало ли куда ты уехала и потерялась! А если бы тебя убили? Что мы должны думать вообще?! - Ну, не убили же, - таким же тоном отвечает Лера. – Все нормально. Не стоит так пугаться по пустякам. «Тем более из-за меня» - но эту мысль озвучивать она не стала. Побоялась реакции Моргенштерна, а он и так какой-то злой. Таким его девушка еще не видела и не слышала тем более, но, тем не менее, все равно понимала, почему он так злиться. - Почему на звонки не отвечаешь? – парень чуть смягчился и больше не кричал, хотя по голосу еще ясно, что он очень рассержен и встревожен, хотя, по сути, причин для паники уже нет. – Я уже потерял тебя. Боялся, думал, что-то случилось! Ты даже не позвонила! Не делай так больше! Она шумно выдохнула и присела на стул. - Ты просто звонишь, или что-то случилось? Морги вообще выпал окончательно. - ЛЕР, ТЫ ИЗДЕВАЕШЬСЯ ИЛИ ЧЕ!? – закричал Алишер. - Не кричи, - спокойно просит она, слыша, как же сильно сейчас агрится Моргенштерн. Ей не доставляет это удовольствия, ей все равно. – Я действительно не вижу поводов к панике, со мной все хорошо, я уже дома. - Лер, ты понимаешь, что так нельзя блядь!? Как ты могла вообще так поступить? Мне нельзя так переживать, а ты сделала повод для этого! – негодовал он. – Мне и так безумно плохо, почки вообще работают хуево! Ещё и ты не звонишь, не пишешь, на звонки не отвечаешь! Что я мог думать, особенно, когда ты рассказала столько о себе!? - Прости, - холодно и с какой-то неестественной интонацией произносит Лера. - Мне операцию будут сегодня делать, - резко переключился башкир, устав ругаться. – Я бы хотел увидеть тебя. Девушка посмотрела на часы. Понимала, что, если парня будут оперировать вечером, откажется – у нее в планах секс с Владом. А Алишерка не маленький, справится без нее. - Во сколько? - Полчетвертого. - Я буду, - коротко ответила она и отключилась, примерно представляя, как ругается на том конце провода Моргенштерн. Все бы ничего – она понимала, как сильно злиться парень и, в какой-то степени, даже пыталась себя убедить в том, чтобы извиниться перед Алишером, но похуизм, который ебашил через край, перечеркивал все ее планы на счет извинений. Даже не смотря на то, что кто-то обещал себе быть нормальной... Как бы то ни было, Лера виноватой себя не считала конкретно в той ситуации, что она уехала к Ире и никого не предупредила. Единственное, за что она испытывала смешенные чувства какой-то тревоги или вины, это за то, что очень расстроила Алишерку. Ему и так сейчас не сладко, он болеет, а девушка серьезно заставила его понервничать. Возможно, ему сейчас очень плохо из-за того, что он перенервничал. Больше всего русоволосая боялась этого, что снова заболят почки и живот, только потому, что он переживает за нее. Ей бы не хотелось быть виноватой в том, что Алишеру станет хуже. Х Х Х Перед тем, как поехать в больницу к Моргенштерну – а девушка планировала ехать к пол третьему либо в три, к Лере заехала Карина. Она ездила на маникюр и, по скольку ей было по пути, решила заехать к подруге. Так сказать, посмотреть, не сдохла ли чуханка, и выяснить, для чего, по мнению Леры, были придуманы соц сети и телефоны, раз она не может никого предупредить о своей попойке. - Ты мне вот что скажи, - стягивая кроссовки, начала Карамбейби. – Ты че не предупредила хотя бы Влада? Он извелся весь. А про Алишера я вообще молчу! Он места себе не находит, пиздец как волновался! - Я знаю, - равнодушно произнесла девушка, и первая пошла в сторону кухни. – Он звонил мне где-то минут сорок назад. У него операция сегодня, просил приехать. - И ты поедешь? – проходя следом за подругой, спросила Карина. - Ну да, - пожала плечами русоволосая. – Если только не долго. Я Влада просила приехать ко мне сегодня, у меня атаракс закончился, он обещал привезти. - Атаракс и презервативы, я полагаю? – чуть посмеялась девушка. - Да, у меня давно не было секса. Ровно пару дней, но это если считать Иру. С Содой не трахалась давно. - Он так волнуется перед операцией, просто кошмар! Ты даже не представляешь! – присев на стульчик, сказала Карамбейби. - Ага, еще я такая сука, потерялась, и он ВоЛнУеТсЯ еще больше! – усмехнулась девушка и тут же скривилась, понимая, что звучит это очень уж холодно и равнодушно, хотя она сама совсем недавно ругала себя за такое отношение к Моргенштерну. - Не, серьезно, - пожала плечами подруга. – Он Славику каждый день звонит. Извинялся за то, что тогда наговорил тебе про него... Еще и из-за того, что ты потерялась, он просто рыдал! – Лера только пожала плечами. – Очень хочет с тобой увидится! Пожалуйста, приедь к нему... - Слава ругался на меня? – усмехнулась девушка, игнорируя весь поток ее мыслей. - Честно, да. - Я понимаю, - покачала головой русоволосая. На самом деле, Лере было жалко Алишера. Она ни разу не видела его взволнованным, и более того, ни разу не слышала, чтобы люди вообще так переживали. Ему хотелось помочь и поддержать. И хотелось этого даже Лере, какой бы брюзжащей сучкой она не была. - Я поеду к нему сегодня, - напомнила девушка. – Как ты думаешь, перед ним надо извиняться? - Конечно! – сказала Карина. – Он так волнуется! Алишерка такой душевный мальчик... Ты когда потерялась... – начала она, но была перебита Лерой: - Я не потерялась! – огрызнулась русоволосая. – Я просто уехала пить к Ире! - Ну, не суть, - отмахнулась подруга. – Вот. Он каждый час звонил, спрашивал, не появилась ли Лера? Точно пару раз звонил в слезах, так сильно он переживал. Пиздец как волновался, Славка боялся, как бы ему хуже не стало от волнений! Похоже, парень действительно влюбился в тебя... – девушка ехидно улыбнулась, на что русоволосая только закатила глаза. - Лариса Гузеева, мне кажется, вы перепутали мою квартиру со студией в Останкино... – поморщилась Лера. - Я тебе серьезно говорю! – настаивала на своем Карина. – Приглядись к нему! – девушка лишь усмехнулась и отмахнулась. – Хороший мальчик, миленький такой. Заботливый, любить тебя будет! – она снова усмехнулась. – Все на свете ради тебя сделает! А красивый какой, добрый, деньги есть. Что ещё надо для счастья? Ну, разве что двое детей, мальчика и девочку! – засмеялась Карамбейби. - ТЫ ЧЕ БЛЯ АХУЕЛА!??! – заорала русоволосая. – ЩАС ТРЯПКОЙ В ТЕБЯ КИНУ!! КАРИН, КАКИЕ ДЕТИ?!?!? - АХАХАХАХА!!! - ТЫ ЕЩЕ ДАВАЙ СКАЖИ, ЧТО КРЕСТНОЙ БУДЕШЬ, ЕБ ТВОЮ МАТЬ! – агрилась Лера, потому что что-то ей такие шуточки не нравятся. - Ты это уже сказала, - продолжала веселиться девушка. - АГА, БЛЯДЬ! – огрызнулась Лера. – МАТЬ АТЕИСТ, А ОТЦА ЗА ВОСЕМЬ КИЛОМЕТРОВ К ЦЕРКВИ НЕ ПОДПУСТЯТ ИЗ-ЗА ЕГО ЛУЧЕЗАРНОГО ОБРАЗА!!! - Вооот! Ты его уже считаешь отцом своих детей и мужем! - ... Девушка агрессивно посмотрела на подругу. - И ты представь, как твои родственники обосрутся! Сидишь ты такая, слушаешь, как они мальчика твоего обижают, а он тебе звонит, чтобы узнать, как у тебя дела, и ты просто, АЛЛО, МАЛЫШ, ПРИВЕТ!!! – все еще шутит Карина. - Я щас позвоню твоей маме и скажу, что ты балуешься! - Нет, не надо, не звони маме! – она тут же замолчала, хихикнув. Но ненадолго. Это же Карина, она долго в принципе не молчит, особенно, когда есть над чем посмеяться. И еще она видела агрессивную реакцию подруги на шипперство – так обычно реагируют только в тех случаях, когда это правда и ее пытаются скрыть. - Ну, а если серьезно, - тон девушки сменился. – Что в нем не так? Видно же, что Алишер тебя любит. Да, боже, он миллион раз об этом говорил! - Не для него меня мать рожала! – усмехнулась Лера. - А реально если? Русоволосая пожала плечами, не зная, как и сказать-то и выразить свои мысли правильно. Поэтому девушка молчала. На самом деле, Лера не знала, что чувствовала к Моргенштерну. Она как бы и не хотела считать его особенным, но все ее действия и слова, которые Лера ему говорит, указывают именно на это. Что такое эти ваши чувства и любовь, девушка не знает, и понятия не имеет, что чувствуют люди, испытывая все это. Она не чувствует ничего – ей просто хочется делать что-то хорошее для парня, Лера старается его не обижать, хоть это и не всегда получается. Но внутри все равно пусто. Она делает это на автомате, не более. Карина вздохнула и тихо посмеялась. - Вы на моих котов похожи, - усмехнулась она. - Чего блядь!? – скептично приподняла бровь вверх Лера, вопросительно смотря на подругу. - Да реально! Лера в непонимании смотрела на подругу. Та закатила глаза, будто бы это девушка не поняла чего-то очевидного. - У моих родителей есть кот и кошка. Кошка раньше появилась, поэтому кота не воспринимает вообще, - начала говорить Карина. – Так и у вас тут. Ты такая тип пиздатая! Идеальная внешность, идеальная фигура. Всегда аккуратные волосы и макияж. Стильно дорого одевается! - Ага, - посмеялась Лера, иронично смотря на подругу. - И он такой же, только несколько ранимый и эмоциональный. - А причем тут твои коты? – недоумевала Лера. - Да потому что он всяко разно перед тобой извивается, а тебе плевать. Так и у моих котов! Кот спит, а кошка его пиздит просто за то, что он существует! И ты так же. Ругаешься на него непонятно за что, он расстраивается. Русоволосая скривилась. - Карин, ты че то выпила по дороге ко мне или как? - Ой, Лер, - отмахнулась подруга. – Угомонись. Вот чем он тебе не нравится? - Ну, он же не мой типаж, наверное, - сказала Лера, немного улыбнувшись. На самом деле, именно так она не считала. Он не страшный и более того даже симпатичный. Как бы то ни было, для девушки внешность не самое важное, но все равно – сначала она посмотрит на ебало, а уже потом на характер и качества человека. В принципе, Морген проходит по всем параметрам. – Точнее, не то чтобы не мой типаж... - Твой, конечно, твой! – со смешком перебивает ее Лариса-Карина-Гузеева. – А еще он очень добрый и хороший, такие на дороге точно не валяются! – распиналась подруга, как будто бы действительно на шоу «давай поженимся». – Ну, а вообще в человеке внешность не главное, ты сама так говоришь. Почему ты не хочешь просто попробовать стать с ним ближе? Ты даже не подпускаешь его к себе! Он еще сможет тебе доказать, что любит тебя... - Я боюсь ему доверять, - сообщила девушка. По крайней мере, это было честно. - ... Карамбейби вопросительно уставилась на подругу. - Да? А что ты так смотришь на меня? - Ему можно доверять... Он хороший... – неуверенно произнесла Карина. - Я не знаю, что ждать от такого парня, как Алишер, - пожала плечами Лера. – Типа... Я не хочу, чтобы еще и он доставлял мне дискомфорт и все портил! - Ты боишься, что он тебя обидит? - Возможно, - кивнула девушка. – Ты сама знаешь, в каком пиздеце я всю жизнь жила. Ну, а если честно, это была чуть ли не единственная действительно весомая причина, почему Лера не хочет подпускать к себе Алишера очень близко. Как бы, она знала его прошлое, хотя, было видно, что парень изменился. Может быть, она ебаный параноик, но, банальный страх того, что парень может ее предать, обидеть, сделать больно или вовсе изменить (хотя, это больше вероятно от Леры), ее отталкивает от него. К тому же, она не влюбляется и не любит – просто на просто не умеет. Не умеет проявлять внимание и заботу, а в этом очень нуждается Моргенштерн. За себя девушка, конечно, беспокоится куда больше, потому и не хочет, чтобы чужие люди, пускай Алишер уже и был не таким уж и чужим, портили ей жизнь. Он такой же человек, и у него тоже бывает плохо настроение. Не хотелось бы, чтобы он срывался на девушке, хотя сама она делала так миллион раз с другими. Ей банально страшно, что он может сделать ей больно. Банально страшно, что может повести с ней так, как она ведет себя с окружающими... - Он не такой, Лер... – сказала Карина. – Алишерка не глупый мальчик, он все понимает! - Он меня не стерпит, - усмехнулась девушка. – С моим характером, вечными выгоранием и перепадами настроения. Он не сможет. Ему надоест это через два дня. Либо же это надоест мне, и я пойду ебаться к кому-то другому. И делать больно Алишеру Лера не хотела тоже, прекрасно зная себя и свое состояние. - Лера, ты не слышишь меня? Он готов к этому! Он пиздец как тебя любит! - Проблема в том, что я не люблю его. Я не хочу встречаться с ним из жалости. Я не хочу сделать ему больно только из-за своей ебанутости! Мне, чтобы с кем-то сойтись и построить адекватные отношения, а не абьюз чертов, надо хотя бы терапию пройти! Карамбейби лишь грустно хмыкнула. - Ты действительно ничего к нему не чувствуешь...? Лера еле заметно кивнула, а потом смутилась. А действительно ли это так...? Девушка никогда подобные чувства не испытывала, и не могла сказать с уверенностью о том, что чувствует. Потому что на эмоциональном фоне она не чувствует ничего – девушка выгорела. И выгорела очень сильно. Никаких чувств блядь, никаких эмоций. Ничего. Пустота... Но на каком-то интуитивном уровне Лера хотела сделать для Алишера что-то хорошее. Он перестал ей быть противен, можно начать хотя бы с этого. Девушка была готова помочь ему, даже на ночь оставила. Да блин, поцеловала его в щечку, когда он нуждался в поддержки! Она не умеет поддерживать, но в тот момент посчитала это нужным и думала, что парню хоть немного это поможет. Лера даже обнимала его первой и покормила, ездила в больницу, сука, гуляла с ним, не смотря на то, что парень на колясочке из-за болей в почках. В общем, много сделала того, чего никогда не делала для других. Не чувствует ничего, но что-то приятное делает и ей хочется это делать. Может быть, это и есть любовь, а может, девушке просто его жалко. А еще, у нее не так много знакомых и друзей в Москве, а Алишер, вроде как, сам не против подружиться. Они чем-то похожи, и Лера считала, что они общаются только потому, чтобы им обоим было не так одиноко. Она не верила, что Морги ее по-настоящему любит, хотя, может быть, это действительно так. Не верила, что она, правда, может быть кому-то дорога, что может сделать своим присутствием кого-то счастливее – она же ебанутая, пиздец! Не верила, что способна на что-то хорошее, хотя уже какой раз, не смотря на то, что ей трудно такое воспринять, ловит себя на мысли о том, что стала лучше, чем тот же месяц назад – она говорит то, что никогда не позволяла себе сказать чужому человеку, много уступает и делает не только то, что ей нравится. Не верила, что нужна кому-то. Не верила, что ее можно полюбить... - Я не знаю, - вздохнула Лера, моментально переобувшись. - Ну, что ты испытываешь, глядя на него? – спросила Карина. Подруга пожала плечами, ведь действительно не знала. У нее вообще ничего внутри нет, что она может испытывать? - Что вообще такое любовь? Я понятия не имею, как я могу об этом говорить, - произнесла русоволосая. - Хорошее чувство, - заявила подруга. - Вот ты Славика любишь? Подруга закивала. - А как по-иному может быть? - И что ты чувствуешь к нему, вспоминая его? - Когда вспоминаю о нем, особенно, в первое время отношений, в области желудка становится безумно приятно, - сказала Карина. – Хочется прижаться к нему и лежать вместе целую вечность. Я была на все ради него, даже на то, чтобы переехать в другой город... Такая эйфория, такие незабываемые эмоции, а когда мы поцеловались первый раз... – Карина буквально задыхалась воспоминаниями, невольно улыбаясь. – Замечательные чувства! Словами не описать! – воодушевленно просветила девушка. - У меня нет чувств, - пожала плечами Лера. - Это плохо, - вздохнула Карамбейби. - Может быть, мы бы и могли быть вместе, но я его боюсь. В том смысле, что я не знаю его как человека. Мне бы не хотелось, чтобы меня предавали. Распахнув однажды свое сердце, потом ты его уже не закроешь. Я не хочу снова испытывать хуйню. Довериться, а потом покачаться на качелях? – девушка усмехнулась. – Я всегда так жила, и мне это надоело. - Ну почему ты думаешь, что он будет делать тебе больно? Он что еблан? Я его сразу в космос кикну! Но Алишер на самом деле не такой... - Я не знаю, и проверять мне страшно. Карина только покачала головой и, наконец, отстала от русоволосой. А вот Лера задумалась... Действительно ли ей так похуй, или она просто выебывается? Действительно ли ее устраивает то, что она трахается со всеми подряд, лишь потому, что ей это НА САМОМ ДЕЛЕ нравится, а не потому, что это хоть ненадолго помогает заполнить душевную пустоту? Действительно ли ей хорошо одной и ей не нужен кто-то рядом? Свободным быть, конечно, хорошо, но порой так не хватает всей этой милой хуеты... У Леры есть все. Деньги, квартира, машина, популярность, толпы фанатов, концерты, много свободного времени, друзья, все, что ей доставляет удовольствие. Единственное, у нее нет стабильного ментального состояния и рядом человека, который в любое время дня и ночи был бы готов приехать к ней, чтобы поддержать, успокоить и помочь. Но таким человеком хотел быть Алишер, но девушка ему не доверяла. Да никому она, в общем-то, не доверяла. Не умеет, но очень хочет научиться. Ей очень хочется быть кому-то нужной, чтобы при виде ее люди улыбались и искренне радовались встречи с ней. Принимали такой, какая есть, не зависимо от состояния, настроения или психической не стабильности. Ей просто хотелось не быть одной хотя бы пару дней в неделю. Одиночество – это прекрасно, но Лера немного от этого начала уставать. Она приходит домой, а дома тишина. Тихо, пусто, а от этой ебаной пустоты морально сложно и даже холодно. Девушка спускается по стеночки вниз, садиться в коридоре, и тупо плачет. Сколько времени на это уходит, не понятно. Потом девушка поднимается и поднимается в комнату. Плачет под «Коралин», понимая, как же ебано себя чувствует. Кого она блядь обманывает? Ей плохо одной, не с кем даже банально поговорить, выговорится... Где ей найти такого человека, который приедет по первому звонку, обнимет и успокоит? Но есть Алишер. И он, правда, на все готов ради нее. Только почему-то Лера этого не замечает, либо банально не хочет. (Замечает, но ей страшно. Она боится, что ее могут предать и сделать больно). Х Х Х Она приехала в больницу к Алишеру на полчаса раньше, чем планировала. Мыслей было слишком много, они спутывались в какой-то очередной ебаный пиздец, и было очень не комфортно – опять тревога. Девушка банально потерялась в реальности, и дошла до палаты парня почти на автомате. Даже сама не помнит, как тут оказалась. Голова немного болела, да и вообще Лера чувствовала себя неважно – конечно, три дня бухать! Поняла, что еще приличное время пить не захочет. А еще перед Моргенштерном было очень неловко, и Лера на самом деле хотела перед ним извиниться. До операции было еще полтора часа, но Алишер безумно сильно нервничал. Кушать и пить ему ничего нельзя, из-за чего он расстраивался еще больше – во рту уже сушило. Он очень ждал Леру. Хотел сказать, что думает, что чувствует к ней, но все равно не мог. Боялся, что будет отвергнут ею. И Лера боялась, что он признается ей в любви, потому что она не знает, как будет на это реагировать. Пусть хоть когда, но только не сейчас! Пусть скажет завтра, послезавтра, через месяц – да похуй, но только не перед операцией. Она не хочет расстраивать его своим поведением и тем, как девушка может отреагировать. Он же разнервничается, будет сильно переживать – Лера не хочет быть в этом виноватой. Тихонько постучав, девушка приоткрыла дверь и тут же прошла в палату. Морги сидел на кровати и что-то смотрел в телефоне, а, поняв, что к нему зашли, тут же переводит взгляд на вход, где в проеме стоит Лера. Она немного улыбнулась, чувствуя себя пиздец какой виноватой. Алишер широко улыбнулся, как только увидел ее и был несказанно рад, что девушка все-таки к нему пришла. Впалые щечки тут же порозовели, и даже показалось, что башкиру стало легче. Глазки заблестели, и девушка даже немного успокоилась, видя, что, вроде бы, кареглазый не злиться. - Привет, Алиш, - сказала она, закрывая за собой двери и проходя в палату к парню. Он тут же расставил ручки в стороны, желая обняться. - Я рад, что ты приехала ко мне... – тепло произнес он. – Иди сюда, я хочу обнять тебя. Девушка послушно подошла ближе, присаживаясь рядом с ним на кровать, а буквально через две секунды Лера попадает в его крепкие, но такие нежные объятия. Морген нежно провел по ее волосам, крепко прижимая ее хрупкое тело к своей горячей груди. Он снова без футболки – уютно от этого. Она положила ему голову на плечо, чувствуя, как его бархатистые и теплые руки обвивают ее талию и гладят по спине. Парень осторожно приобнял ее за плечи и прижался своими щечками к ее голове, чувствуя запах ее волос. Лаванда и ромашки... - Я соскучился, - тепло протянул он. Лера ничего не ответила, только шумно выдохнула. - А вообще, - чуть нахмурился башкир, а его интонация тут же меняется. – Я пиздец как хочу тебя наругать! Девушка засмеялась и отстранилась от кареглазого, уже примерно понимая, что сейчас выслушает от Алишерки. Она действительно заставила его понервничать, и он правда из-за этого сильно расстроился. - Да, я хотела извиниться... – уже было начала говорить русоволосая, но Моргенштерн ее перебил: - Лер, что такое? – голос становится серьезнее, и было видно, что он сдерживает эмоции, дабы не сорваться на девушке. – Зачем ты так сделала? Скажи, пожалуйста! Тебе блин нравится, когда за тобой бегают, переживают!? - В общем и целом, действительно неловко вышло... – пожала плечами Лера, опустив взгляд. Она почувствовала себя сейчас каким-то первоклассником, который первый раз за всю жизнь прогулял уроки. – Я не думала, что кто-то может по-настоящему волноваться из-за меня... - Ты серьезно!? – опешил он. – Что ты такое говоришь!? Я безумно переживал за тебя, ведь не знал где ты! Просто ты и представить не можешь, сколько всего я передумал, пока пытался догадаться, куда тебя блядь занесло. В какую залупу!? Откуда я мог знать, где ты есть, я не экстрасенс! У меня нет третьего глаза! Я три дня себе места не находил, пока не увидел, что ты в сети! Не делай так никогда! Если ты хочешь побыть одна, куда-то уехать или просто набухаться, пожалуйста, напиши хотя бы, чтобы тебя не трогали! Чтобы я хотя бы знал, что думать! Я чуть с ума не сошел, Лера, блядь, что за хуйня!? – его голос нервно дернулся. – Больше всего боюсь потерять тебя, поэтому и испугался, когда ты перестала отвечать на звонки! - Ну, прости, пожалуйста, - вздохнула девушка. – Так получилось... - Хуево, Лер, получилось, - хмыкнул он. - У тебя ещё и почки болят на нервах, тебе могло стать хуже... – предположила она. – Извини, не думала что все настолько серьезно... Только не злись... Я знаю и прекрасно понимаю, что поступила плохо, но у меня было сильное выгорание. У меня так бывает. Просто произошел срыв, и я забила хуй на людей, которым, наверное, дорога... – больше с вопросительной интонацией произнесла она. Откуда она может знать, дорожит ей кто-то или нет? - Да, Лера, ты, правда, мне очень дорога... – услышав в ее голосе нотки неуверенности, уверенно закивал башкир. Алишер был таким серьезным, а еще немножечко рассерженным, хотя Лера отметила, что выглядит он довольно мило и горячо в такой момент. – Чем ты занималась все это время!? Где? С кем? Что ты блядь делала!? Я просто надеюсь, ты ни во что не вляпалась и у тебя нет проблем и, самое главное, тебе никто не делал больно! И не обижал... - Я была у подруги, не в Москве. Ты не знаешь ее, - пояснила девушка. Алишер настороженно посмотрел на нее, видимо, не очень доверяя. На самом деле, он действительно не знал, что можно ждать от Леры. Она ведь почти все скрывает о себе... Если бы она была Арсением Поповым, тут бы прокатила фраза «ну, смотри, я же актер», но Лера то вообще никакой не Арсений Попов. Так что к ней может только два слова подойти – скрытная дура. Русоволосая, уловив его недоверие, только закатила глаза. - Если не веришь, можешь написать ей блядь!! – чуть агрессивнее выразила свое недовольство по поводу его недоверия девушка. – Ира Семенова ее зовут. - Я верю тебе, - он кивнул. - Я бухала все эти дни, - виновато отведя взгляд, вздохнула девушка. Блядь, ей действительно за это неловко перед Алишером, и она не понимала почему. Типа, они просто, если так можно сказать, друзья, и Лера не понимает, нахуя вообще перед ним оправдывается? Но все равно, видя, как он напряжен и рассержен, продолжала говорить. – Я ментально сломана и мне нужно было чуть-чуть разгрузиться. Ну, и я не выходила из запоя эти три дня, - она усмехнулась, видя, как ахуевает Моргенштерн. Он не ожидал от нее такого. – Нет, ты не подумай, я не алкашка какая-нибудь, но просто... – девушка шумно выдохнула и немного помолчала. – Иногда мне это нужно. Даже раз в два-три месяца, чтобы просто забыться... - Только алкоголь? – довольно серьёзно поинтересовался он и нахмурился. - Да, - кивнула Лера. – Ничего запрещенного, я не употребляю. Ну, еще мы поебались с Ирой, - русоволосая немного скривилась, замечая, что Алишер вообще выпал. – Я не такая, и не смей так обо мне думать! – тут же повысила голос она. – Я не шлюха! - Я и не думал так! – заявил башкир, а его голос тут же мрачнеет. Он любит ее, и ему очень обидно, что Лера трахается со всеми подряд. Понятное дело, девушка не знает о его чувствах на прямую, он ничего ей не говорит, но парень все равно чувствует себя преданным. – Это твое дело с кем спать, когда и где, - он пожал плечами. Девушка удовлетворительно кивнула, видя, что он расстроен, но хоть не осуждает ее. - То есть, получается, у тебя не было времени кому-то позвонить или написать, только потому, что ты просто трое суток беспробудно пьянствовала? – для достоверности переспросил башкир. - Получается так, - пожала плечами Лера. – Я только сегодня из этих трех дней первый не пью. Мне пиздец как стыдно за всю эту ситуацию, и я не планирую пить еще очень долго... – и девушке действительно этого не хочется. – Еще и ты волновался из-за меня... - Все в порядке, - тепло улыбнулся Алишер, смягчившись. Она тоже чуть улыбнулась, понимая, что он больше не злится. – Это со всеми бывает, тебе не нужно себя винить за это. Но просто... - Что? – тут же напряглась девушка, боясь услышать осуждение. - Ты на антидепрессантах... Разве можно пить алкоголь? Я слышал, это опасно... Лера засмеялась. - Это не совсем так работает, не беспокойся. Если выпить таблетки и сразу запить их алкоголем, то да, может дойти и до летального исхода, а так, по скольку я была все эти дни не в нормальном состоянии, я даже про них не помнила. Да и вообще. Там много своих нюансов, так что не заворачивайся. - Только сейчас, пожалуйста, пей таблеточки... – попросил Морги. – Сколько тебе прописали – ни в коем случае ни больше, ни меньше. Я хочу видеть тебя счастливой, и чтобы тебе стало легче... - Не стоит так переживать, я же не маленькая девочка, за которой всегда нужно следить! – с этим бы Алишер, конечно, поспорил. Может, и не маленькая, но следить за ней надо. Мало ли какую еще дурь вычудит, а ему сиди, переживай за нее! – Я могу справиться сама. И уже хватит волноваться! Я уже вернулась, обещаю, больше не пропаду! – заверила она. Морги шумно выдохнул и кивнул. - А ты как? – резко перевела тему Лера, потому что про депрессию ей совсем говорить не хотелось. - Честно говоря, я очень боюсь... – признался башкир. – Я очень сильно переживаю из-за операции. Мало ли, что может случиться... - Ничего не может случиться! – перебила его Лера. – Это одна из самых простых процедур, ты даже спать не будешь! Да, это больно, но ты сильный мальчик, совсем справишься, да? – она немного улыбнулась и погладила его по запястью. Алишер улыбнулся в ответ и немного кивнул. – У моей тети были камни, и все хорошо! И с тобой тоже все будет замечательно! Здесь очень хорошие врачи, ты обязательно поправишься, и все будет в порядке с твоим здоровьем, не волнуйся. - Может быть, ты останешься со мной...? – неуверенно предложил Алишер. – Мне будет куда проще перенести ее, если за дверями будешь сидеть ты, так я чувствую себя увереннее... - Ладно, - немного подумав, согласилась она. Х Х Х Операция началась где-то с минут десять назад, а Лера уже порядком заебалась сидеть и ждать. Ну, как бы ей было жалко Алишера, но все равно у девушки были свои планы. Допустим, перепехнуться с Владом ей хотелось. И не то чтобы это важнее Моргенштерна... Просто другого шанса может не быть, у Владика скоро начинаются гастроли, и как дальше? Он уезжает в тур уже на следующей неделе, а это как минимум на месяц. Поэтому, она и выбирает секс, даже не смотря на то, что пообещала Моргену побыть здесь. Алишер так сильно переживал, когда к нему пришли врачи и сказали переодеваться. Его очень сильно трясло, так что Лере пришлось его успокаивать и поддерживать, чтобы хоть чуть-чуть привести в норму. А еще провожала его до самой операционной и держала парня за руку, потому что он буквально и не хотел отпускать девушку, даже когда его почти завезли в реанимацию. Болтал с ней, шутки шутил – ну понятно, защитная реакция. Не показывал, что ему страшновато, но это было видно. По естественным причинам, Леру в реанимацию не пустили – все стерильно, а она в уличной одежде. Но как бы то ни было, что-то как-то Лера устала. Честно, она заебалась тут торчать, и потянулась к телефону, набирая номер Влада. Терентюк отвечает практически сразу. - Алло, привет, ты занят? – произносит девушка. - Привет, нет, - ответил он. - Короче, я буду дома через полчаса. Если есть возможность, давай встретимся пораньше. У него возможность есть всегда и поэтому, сказав, что Владик уже почти у ее порога, хотя только натягивает штаны, Лера тут же поднимается с холодного железного стула и идет к лифту, чтобы спустится на первый этаж и поехать домой трахаться. Мысленно успокаивает себя тем, что успеет приехать к башкиру и потом, либо же придумает оправдание, что, например, ее соседи затопили, и ей срочно нужно было уехать. Боже, как же тупо это звучит... Алишер же не даун, чтобы в это поверить! Но и прямым текстом, что поехала ебаться, она ему не скажет. Да бля! Почему она вообще ищет оправдания!? Ему разве есть какое-то дело!? Ему-то есть, а она, почему так боится, если Алишер узнает, что его променяли на очередной секс? Любовь? Нет, просто внезапно появившееся чувство такта и жалость. Уж лучше она будет чувствовать хотя бы это, а не ебаную пустоту и сплошной похуизм. С Владом они подъехали к ее дому почти в одно время. Вместе поднимаются на нужный этаж на лифте, почти не разговаривая друг с другом, вместе заходят в квартиру. Лера тут же закрывает двери на замок и, разувшись, стягивает легкую курточку, бросая ее прямо на пол. Влад подходит к ней ближе и, осторожно беря двумя руками за плечи, начинает целовать ее губы. Она тянется к его лицу, а затем обнимает за шею, резко прижимаясь к Владику и чувствуя, что он возбужден. Терентюк быстро хватает ее на руки и заносит в уже знакомую спальню – чем Лера тут только не занимается. Они вместе садятся на кровать, парень раздевает ее, достает презервативы – уже просто до автоматизма. Девушка немного стонет – разумеется, имитация, а потом Влад плавно входит в нее. Она шумно выдыхает, ловя себя на мысли о том, что, пока она тут кувыркается с Содой, Алишер лежит в реанимации и чувствует себя не так страшно, ведь уверен, что девушка сидит за дверью, но ее там нет... От этого ебано, но Лера тут же отгоняет от себя эти мысли, чтобы возбуждение не прошло и чтобы получить от секса удовольствие. Но в этот раз не получилось... - Все, Влад, хватит! – резко сказала девушка, чуть ли не рукой вытаскивая его член из своего влагалища. Лера поморщилась, понимая, что все-таки проебалась. И хули она так за Моргенштерна волнуется!? Из-за него не получилось нормально потрахаться – а это почти катастрофа! Владик сейчас уедет, и что она делать будет? Вибратором что ли пользоваться?! - Ты чего? – Терентюк все же прервался, обеспокоенно рассматривая лицо русоволосой девушки. Влад испугался, что сделал ей больно, отчего и у него возбуждение прошло. – Я что-то сделал не так? Тебе больно?! - Нет, - отрицательно помотала головой Лера. – Просто хватит. Я не хочу. Он шумно выдохнул и, сняв пустой презерватив, потому что Владик даже кончить не успел, прилег рядом с девушкой. - Прости, - вздохнула она и прикрыла глаза, зарываясь пальцами в волосы. - Все хорошо, - пожал плечами он. – Со всеми бывает. У меня знаешь сколько раз не вставал? – парень засмеялся. - Да блядь, не в этом дело! – скривилась Лера и посмотрела на друга. - А в чем? – спросил Влад. – О чем-то думаешь? - Да, - кивнула девушка. – Кое-что беспокоит... Точнее, кое-кто. - И что же это? – неуверенно спросил Терентюк. – Серьезные проблемы...? - Нет, - выдохнула она, давая ему понять, что говорить об этом не хочет. – Просто давай сегодня больше не будем трахаться, - попросила Лера. - Я не настаиваю, - успокоил ее Влад. – Просто скажи, что произошло. Может, что-то из-за меня... Девушка отрицательно помотала головой. - Ты не причем, - Лера поднялась с кровати и начала одеваться. – И да, - натягивая лифчик, она обернулась к другу. – Влад, ты можешь уехать? Мне нужно побыть одной... - Я тебя понял, - покачал головой Терентюк и тоже поднялся на ноги. – Только... Знаешь что, Лер? – его голос становится немного грубее, и эмоции на его лице тоже изменяются. - Что? – девушка посмотрела ему в глаза, отчего у Владика по коже мурашки пробежались. Тонет он в них и ничего с собой поделать не может, хоть и понимает, что для нее он никто. И Лере он даже не симпатизирует. Она стоит перед ним в кружевном белье, а у Влада буквально течка начинается... Он миллион раз видел ее без одежды, миллион раз трахал ее, но каждый раз как в первый. Лера ему нравится, и делить ее с кем-то он не хочет. Вспомнил, что от нее еще и Моргенштерн без ума и тут же поморщился, не желая его видеть рядом с ней. - Я устал быть твоей секс-игрушкой и мальчиком по вызову! – твердо заявил он. Девушка скептично приподняла бровь вверх, не до конца понимая, к чему он клонит. Им же обоим было это удобно – никаких обязательств, никаких проблем, чисто секс и дружеские отношения. А сейчас что случилось? - Ну, если я тебе надоела, и ты хочешь разнообразия, я тебя, в принципе, не держу, - спокойно сказала русоволосая, только пожала плечами. Прекрасно его понимает, ведь сама позволяет себе ебаться с другими. - Ты не поняла меня, Лер! – чуть эмоциональней произнес он. - ... Девушка вопросительно смотрит на него. - Знаешь, за это время пока мы общаемся, я понял, что чувствую к тебе что-то большее, чем просто потребность. Я долго не решался и хотел сказать, что по-настоящему полюбил тебя. И сказал это... Тогда в клубе на концерте, когда нас с тобой слили! - Припоминаю такое, - покачала головой русоволосая. - Я тебя, правда, безумно люблю не только потому, что с тобой комфортно заниматься сексом. Я готов тебе помочь, терпеть твое любое состояние, выбраться с тобой из этого всего вместе, Лер, слышишь...? – его голос срывается, и Влад чуть ли не плачет от переизбытка эмоций. – Я хочу, чтобы ты стала моей девушкой. Может, попробуем быть вместе? - ... Лера шумно выдохнула и присела на край кровати. - Ну, я догадывалась, что так когда-нибудь будет... – тихо протянула она и, недолго помолчав, пытаясь собраться с мыслями, посмотрела на Соду. – Влад, мне очень приятно слышать это от тебя и понимать, что твои намерения серьезны, но... Пойми меня, пожалуйста. Я не хочу. - Я понимаю! – закивал он. – Возможно, не прямо сейчас, подумай, может... - Никогда не хочу, Влад! – чуть громче перебила Лера. – Ты мне не нравишься. Прости. Терентюк тут же помрачнел, еле сдерживая слезы. Он быстро закивал, опуская голову вниз. - Прости меня, если делаю тебе больно... – Лера шумно выдохнула, а после поднялась на ноги и подошла к нему, обнимая парня. Он рвано расплакался ей в плечо. – Не плачь, пожалуйста... – нежно проводит по его волосам. – Я уверенна, что ты встретишь человека, который будет тебя достоин, и который сможет дарить тебе любовь ровно так же, как и ты. Прости, но я не могу. Я же не буду встречаться с тобой из жалости? Ты мне дорог, но только как друг. Ебаная френдзона. - Я понимаю и не злюсь... - Тебе нужно время от меня отвыкнуть, - она поцеловала его в щечку и нежно погладила по груди. – Просто отвыкнуть, и все будет нормально. - Но мы же сможем еще общаться и быть друзьями...? – с надеждой спросил Терентюк. - Если ты захочешь, то, конечно, - пообещала Лера, но для себя отметила, что сексом заниматься с Владом больше не сможет. Будет делать ему больно, а зачем ей смотреть, как он из-за нее мучается? К тому же, сама больше не сможет возбудиться только от одной мысли, что он считает это чем-то серьезным... Он еще какое-то время стоял, прижимаясь к девушке, но потом она отстранилась от него. Терентюк понимающе закивал и стал собираться. Лера наблюдала за ним, стоя возле двери, а когда парень был одет, первая вышла из спальни. Влад уехал и, наверное, теперь навсегда. Девушке резко стало не комфортно с ним после его признания. Сука, он все испортил! Им же было так хорошо без обязанностей... Просто секс. Вот какого хуя Влад влюбился в нее? Совести у нее нет (ничего святого тоже), но она бы не хотела спать с человеком, который в нее влюблен, при этом самой ничего к Владу не чувствовать. Девушка была в замешательстве от всей этой ситуации. Влада было жаль, но что она может сделать? Лера его не любит, и вообще сомневается, что в принципе сможет кого-то когда-нибудь полюбить... Вспомнила Алишер, который сейчас лежал в больнице, искреннее веря, что и Лера находится там, почти рядом с ним – за дверями операционной. Но она дома. Злиться на Влада за его признание. Злиться из-за неудачного секса, вызванного мыслями о парне в реанимации. Фу, даже плохо от всего этого стало. Она еще никогда не испытывала такие сильные ощущения жалости к человеку. Обычно, ей похуй, но, видимо, с Морги это не так. Это был чуть ли не единственной чел, на которого было не все равно, хотя еще буквально неделей ранее Лера так не считала. И как это блядь понимать? Х Х Х Алишер, лежа на операционном столе, не спал, но и боли не чувствовал. Спинальная анестезия, оказывается, прикольная штука, потому что парень вообще ниже поясницы не чувствовал ничего. Но, не смотря на все это, Моргенштерн все равно немного волновался. Ну, операция всегда дело такое, к этому нельзя привыкнуть. Только от осознания, что в тебе ковыряются, триггерно становится... Все шло вообще замечательно, и состояние было не то чтобы стабильным, оно было просто ахуитительным. Давление в норме, ну, правда, когда камни начали дробить, башкир все-таки немного напрягся и чуть-чуть, но было больно, но потом все прошло. Единственное, он достал всех врачей расспросами про Леру и то, что очень бы хотел, чтобы она тут рядом с ним сидела болтала. Ну, а какой нормальный врач это допустит? - ...А я ей и отвечаю... – чуть улыбаясь, сказал один из хирургов, разговаривая со своим напарником, почти на автомате выполняя свою работу – профессионал, что еще скажешь. Но его коллега продолжения так и не услышал. - Ну, почему вы не разрешили Лере остаться со мной? – вклинился в их диалог Алишер. – Я же сказал, что могу заплатить больше деньги, только чтобы она тут со мной посидела! - Господи, вколите ему уже успокоительное со снотворным, сил моих больше нет... – тихо прошептал врач так, чтобы кареглазый его не услышал, и шумно выдохнул. – Потому что нельзя! Не положено! – теперь уже обращаясь к башкиру, заявил он. – К тому же, ты думаешь, твоей девушке будет приятно смотреть на твои внутренние органы? – усмехнулась мужчина. - Она не моя девушка, - запротестовал Моргенштерн. – Просто подруга... - Ну, вот тем более нельзя. Не переживай, она же тут осталась, потом придет к тебе, как только закончится операция. - Поспи немного, - сказала милая медсестра, поправляя Алишерке одеяло и медицинскую шапочку, что закрывала его волосы. – Ты очень устал, нужно отдохнуть. Он еле заметно кивает, чувствуя себя действительно очень разбито. - Никуда твоя подружка от тебя не денется, - незаметно вводя ему в ручку успокоительное и снотворное, проговорила девушка. – Придет потом, не переживай. Мы почти заканчиваем. Морги чувствует, как веки становятся тяжелыми, и уже через несколько секунд он закрывает глаза и отключается. После этого операция идет спокойно и в разы быстрее, потому что Алишер никому не мешал своим нытьем и вообще спал. Этот милый спящий мальчик все так же уверен в том, что Лера, волнуясь за него, сидит за дверями реанимации. Ахаха, какой же Морги наивный малыш... Лера дома и приводит себя в порядок после неудачного секса и признаний Владика. Злится, что не получилось потрахаться, а из-за мыслей об Алишерке она даже не хочет пользоваться вибратором. Вообще ничего не хочется. Она чувствует вину за то, что так ебано ведет себя с ним. Да, ей не нравится, что Моргенштерн набивается к ней в подружки, проще говоря, но и отталкивать русоволосая от себя его уже не хочет. Вообще ничего не понимает. Вроде бы, она многое делает из жалости к нему, а вроде уже и осознано. Лера обязательно поедет к нему, если он позвонит. И она уже считает это нормой, хотя еще месяц назад никогда бы так не сделала, и башкир пошел бы нахуй. А сейчас девушка даже просто ругаться с ним не хочет. Доктора действительно закончили очень быстро, но Алишерку будить никто не стал. Сны правда снились ему какие-то мерзкие, так что, когда начался очередной кошмар, Алишер резко дернулся и проснулся. Боль отозвалась где-то в пояснице, отчего парень тут же застонал и даже закричал. К нему тут же подскочила дежурная медсестра и стала успокаивать. Поправив ему капельницу, в которую было добавлено немного обезбола, докторша успокаивающе провела по его запястью. - Если что-то болит или беспокоит, лучше скажите сразу, я позову врача, - производя какие-то врачебные манипуляции, сказала она. - Нет, все хорошо, - хриплым ото сна голосом произнес Алишер, отрицательно помотав головой. – Просто мне сон плохой приснился. Женщина покачала головой. - А вы можете позвать Леру? – неловко спросил Морги. – Хотя бы на несколько минут, мне нужно ее увидеть... - Какую Леру? – растерялась медсестра. - Ну, там, у дверей должна сидеть девушка, - он махнул головой в сторону выхода. - А, - опомнилась докторша. – Так она уехала через минут десять, как операция началась и больше ее в больнице не видели. - ... У Алишера что-то резко рухнуло вниз... Лера же обещала остаться! Видела, в каком он состоянии, и ему показалось, что девушке действительно не похуй на него. А на деле все вышло иначе... Почему Лера его обманула? Почему пообещала остаться, но не осталась? Зачем так делать? Морги не понимал. Ему стало очень больно от этого. Честно больно и не приятно. Вообще, всегда мерзко в подобных ситуациях. - Ну, может быть, что-то случилось, и ей нужно было срочно отъехать... – неуверенно предположила медсестра, видя, что башкир в смятении. Кареглазый только вздернул плечом. Алишеру, правда, стало очень обидно. Он ведь думал, что они подружились с Лерой, а она так поступила с ним... Возможно, у нее действительно что-то произошло, а возможно ей просто надоело ждать. (Да, и она променяла его на секс, который все равно окончился тотальным пиздецом). - Давайте я позвоню ей или принесу телефон вам, - предложила медсестра. - Давайте, - тут же закивал Алишер. Женщина тут же куда-то метнулась, а потом вновь подошла к кровати парня, протягивая ему гаджет. Парень тут же находит в контактах номер Леры и, недолго думая, набирает его. Смотрит на время – понимает, что проспал очень долго. Сейчас было уже около десяти часов, а точнее, уже одиннадцатый час. Операция закончилась давно, Алишер просто спал все это время, и, наверное, это логично, что Лера поехала домой – не будет же она почти семь часов тут торчать, у нее есть свои дела. Но все равно обидно! А больше всего он боялся услышать на том конце провода голос Владика, который бы, ответив на звонок, оповестил Моргену о том, что русоволосая не может подойти к телефону, так как ушла в душ, например, или спит. От этого становилось морально тяжелее. Гудки кажутся неимоверно длинными, отчего Алишер волнуется еще больше. Откуда он знает, какую хуйню Лера может вычудить? На самом деле, никакую. Девушка была дома, впрочем, как и не сложно догадаться. Про Влада за столько времени она уже забыла, поэтому просто занималась своими делами. Перебрала вещи, перевешав что-то в гардероб, а что-то собиралась выкинуть, протерла пыль в комнатах на втором этаже, и даже записала новую песню, которую не могла записать уже хуеву тучу времени. Потом поиграла немного в симс, а теперь залипла в майнкрафте. В общем, очень продуктивный выдался день. От похмелья и следа не осталось, но голова все равно еще чуть-чуть болела. Возможно, это из-за антидепрессантов, а возможно от конченных мыслей, которые все еще лезли в ее голову. Она ломалась – позвонить Алишеру или все же не стоит. Мало ли, он спит, а девушка сейчас разбудит его своим звонком. Да и вообще, на операцию телефон у него отобрали. И вот, когда она в очередной раз тянется к телефону, чтобы проверить, не было ли от парня сообщения или звонка – мало ли, не услышала, у нее вечно гаджет на беззвучке, телефон начинает вибрировать. Лера нервно дернулась, а потом тут же расслабилась, замечая, кто ей звонит. Если раньше номер Моргенштерна был у нее записан как «заебистый Алишер», то сейчас был переименован в «Алиша». Это казалось милым даже Лере. - Да, Алиш, привет, - потерев лицо руками, проговорила она. - Лер, ты в порядке? – взволнованным голосом спросил Морги, но для себя отметил, что, слава богу, трубку взял не Влад. - Да, все отлично, - попыталась улыбнуться она. – А что такое? - Ты просто уехала... – грустно протянул он. – Я проснулся, хотел, чтобы ты зашла, врачи сказали, тебя нет. - Извини, но мне нужно было срочно кое с кем встретиться, - попыталась оправдаться Лера и перевела взгляд на часы, которые показывали пол одиннадцатого вечера. - Понятно... – грустно вздохнул башкир. - В принципе, я сейчас дома, если надо, могу приехать, - предложила девушка, чувствуя себя пиздец как не правильно. Чувствуя себя виноватой... А еще было так мерзко, что она променяла свое обещание на секс с Владом, и то который не удался, как мы все помним! – Если ты... - Да! – перебил ее Алишер, а по голосу слышно, что он улыбается. – Я очень хочу, чтобы ты приехала ко мне... Ты сможешь прямо сейчас...? Лера шумно выдохнула, но ничего против не сказала. - Да, я уже говорила. Сейчас только оденусь, - она вышла из игры и поднялась на ноги, направляясь на первый этаж в гардероб. – Ты как себя чувствуешь? Как прошла операция? - Все хорошо! – радостно заявил башкир. – Врач сказал, что через несколько дней меня отпустят домой. - Это замечательно, - невольно улыбнулась девушка. – Только не засни, ради бога! Я буду у тебя через минут 30-40, - это, конечно, если не будет пробок. - Я тебя буду ждать, - заявил Алишер. Девушка тут же отключилась и прошла в гардероб. Сегодня хотелось быть леди, не смотря на то, что еще несколько часов назад Лера придумала себе повод поплакать из-за того, что она не красивая и то, что тело у нее отвратительно. Но сейчас, видимо, наплакавшись, она решила, что наденет черное короткое платье на бретельках с очень глубоким декольте. А еще капроновые колготки в сеточку и берцы. Если бы мать, а тем более отец сейчас увидели бы ее в таком прикиде, девушку полернули трехэтажным матом, сказав, что она лишится пизды и будет бесплодная. Но Лере, как оно уже давно ясно, до алмазных хуев. Наспех накрасившись, она смотрит на себя в зеркало и просто ахуевает, как меньше чем за час смогла сделать из себя просто амерекан-хот-герл. Волосы были убраны назад под прическу Slicked back hair, только немного растрепанные, но это только придавало образу какую-то изюминку, что ли. Макияж был нюдовый, сильно выебываться Лера не захотела, но ресницы до того сильно были накрашены, так что глаза были первым, что вообще можно было заметить. Ярко-красная помада, любимые духи, любимый клатч, в который вмещался только телефон, ключи от дома и машины, и пару упаковок таблеток. Девушка достала из шкафа свое одно из самых любимых пальто, а именно черного цвета, которое она еще осенью купила в ЦУМе за бешенные деньги, натягивает его на себя, а затем покидает квартиру. Двенадцатый час. Она едет в ебени в больницу к Моргенштерну, а выглядит так, будто бы собралась в гей-клуб клеить не только прекрасных девочек, но еще и парней, который мигом приобрели свою гетеросексуальность, глядя на нее. «Так не в больницу нужно ехать, а к отцу Дамиано в Италию!», - пронеслось у Леры в голове, как только хаммер тронулся с места, выезжая со двора. Х Х Х Лера приехала в больницу только в двенадцать ночи, но это совершенно никого не смутило, и радушный медперсонал с превеликим удовольствием проводил ее в палату к Алишеру. К слову, парень оставался в реанимации на ночь, не смотря на то, что чувствовал себя очень даже хорошо. Девушка пафосно поправила волосы и, как только медсестра любезно открыла ей дверь, она прошла вовнутрь. На ней не было ни белого халата, ни другой защитной одежды, в которой обычно пускали людей – только бахилы. Знаете, если и простым смертным нельзя так проходить, то Лера пошла в своего бесстрашного деда, который прошел афганскую войну – ей можно почти все, что не карается законом. Врач тут же смылась, давая ребятам побыть на едине. На самом деле, тут вся больница думала, что они в отношениях – настолько тепло Алишер о ней отзывался, но это далеко не так. Их блядь иной раз друзьями стыдно назвать, какие уж отношения...? Да и кому они нахуй сдались? (Разве что Алишеру). Она уверенно прошла к его кровати, замечая парня в полусонном состоянии – видно, что очень устал и хочет спать, но обещал Лере не уснуть. Девушка немного улыбнулась и подошла ближе так, чтобы башкир ее хотя бы заметил. - Ну, привет, - в какой-то степени возбуждающим голосом протянула русоволосая. Морги тут же повернул голову вправо, замечая рядом с собой девушку. Господи, как же сильно он возбудился, глядя на нее... - Оаоа... – растерялся Алишерка, не отводя от Леры взгляда ни на секунду. Но смотрел он на нее по-другому. Не так, как смотрят озабоченные мужики в маршрутках, а с нежностью, любовью и теплотой одновременно. Его глаза выражали какой-то детский восторг. - Что-то не так? – смутилась девушка, обсматривая себя. - Ты так ахуенно выглядишь... – восторженно протянул Моргенштерн, не переставая улыбаться. Лера немного улыбнулась в ответ. – Я бы хотел видеть тебя каждый день, ты безумно красивая... - Ну, я знаю, - посмеялась она, вздернув бровью. – Я присяду? – она указала на край кровати рядом с Алишером. - Да, конечно, - он тут же убрал одеяло в сторону, давая девушке возможность сесть. Лера тут же присела на край, пафосно поправляя волосы. И, о, боже мой, как же ей нравится, как Алишер пялится на нее. Это не выглядит извращенно, нет. Он буквально ею восхищается, будто бы эстетикой Данила Степанова. Очень нежно. Очень с любовью. Он даже подрагивать начинает. Для него она – самая красивая. Просто самая лучшая, по-другому трудно сказать. Моргенштерн растерялся при виде ее. Очень сильно потерялся, так что даже нескольких слов связать не смог. Парень просто смотрит на ее внешний вид, и радуется, что не замечает порезов. (Потому что Лера в очередной раз их замазала). - Ну, и чего ты смотришь на меня, как на торт после шести? – засмеялась Лера, пытаясь хоть как-то его разговорить. - Бля, прости, я... – начал оправдываться Морги, но тут же замолчал, когда девушка начала смеяться. – Ахуел... Ты очень красивая всегда, а сегодня особенно... Боже, я просто не ожидал увидеть тебя... такой... – он тяжело выдохнул и потер рукой лицо. - Это еще самая малость того, что ты можешь ждать от меня, - довольно серьезно сказала Лера. Хах, это действительно так... Может быть, с виду и для всех она всегда была тихой и спокойной девушкой, но, как говориться, омут, возможно, и тихий, только вот кто знает, кто обитает на его дне. - Пиздец, я просто... Нахуя так красиво, я не засну сегодня... – улыбаясь, протянул он. - Ты как тут вообще? Жив? – со смешком спросила Лера. - Ага, - покачал головой башкир. – Я боялся так сильно, но потом уснул. Расстроился, правда, что ты уехала... – он виновато отвел плечо, пытаясь приподняться. – Ааай... – застонал Алишерка, чувствуя очередной приступ боли в районе почек и живота. Скривился, потирая больно место. - Эй, ты поаккуратней, - девушка чуть посмеялась и потянулась рукой к его телу. Погладив его пресс, она медленно приподнялась к его груди, водя ноготочками прямо по татуировки, так что у Морги мурашки по коже пробежались. – Не хватало еще, чтобы тебе опять плохо стало, - русоволосая нагло улыбнулась, смахивая волосы. Одеяло немного сползло вниз, так что Лера спокойно могла разглядеть, что парень лежит в одном нижнем белье белоснежного цвета. Ясно, что дорогое. - Постараюсь, - тоже улыбнулся в ответ он. – Чем занималась дома? – стараясь заполнить каждую секунду пустоты разговором, спросил Алишер. - Да особо ничем, - пожала плечами Лера. Башкир покачал головой. Может быть, девушка, которая нихуя чувствовать не умеет и не может, ведь пьет таблетки, этого и не замечает, но Моргенштерн такой красивый, когда болеет, когда уставший или встревоженный. Да, господи, он всегда красивый! А особенно, когда таким влюбленным взглядом смотрит на Леру... Она это замечает, и ей безумно это приятно, но девушка ничего от этого не чувствует. Ее буквально это бесит! Русоволосая ведь не тупая, все видит и все понимает. На нее так смотрит Влад, на нее так смотрели бывшие, на нее так смотрит Алишер. Он конченный еблан, который просто влюбился в девочку с ментально убитым здоровьем и еще миллионом проблем. Он конченный еблан, который просто влюбился в нее. - Мне еще никогда не доводилось видеть таких красивых девушек... – протянул башкир, все еще рассматривая Леру в полусумраке реанимационной палаты. – Да и людей в принципе! - А как же Дилара? – усмехнулась она, намекая парню на его прошлые отношения. Неужто он не считал Зинатуллину красивой? Может, она и крыса и характер у нее так себе, но отрицать факт того, что она пиздатая – это уж очень глупо. К тому же, у них были долгие и серьезные отношения... - Давай не будем ее вспоминать, - скривился башкир. - Ну, все девушки по-своему красивы, - пожала плечами русоволосая. – Собственно, как и люди. Я не особенная, - Лера посмеялась, замечая, как он отрицательно мотает головой. - Особенная! – настаивал он. – По крайней мере, для меня. - Как угодно, - понимая, что спорить смысла нет, сдалась девушка. - Не то, что я... – грустно протянул Алишер, на что Лера только закатила глаза. - Начинается, блин... - Нет, правда! – хмыкнул Моргенштерн. – Я всегда был самым не красивым парнем во всех компаниях. Будь то детский сад, школа, или компании... – хмыкнул он. Она вздохнула, и подсела к парню ближе. - Я так плохо выгляжу, особенно в последнее время из-з того, что всегда расстроен. Ещё и почки заболели, вообще не понимаю за что это мне... – грустно вздохнул он. – Я просто в шоке от этой полосы черной, столько проблем навалилось! – парень усмехнулся. – Правильно мне всегда все говорили, что я вечно во что-то вляпываюсь! – Лера снова закатила глаза, вообще не желая это слушать. – А сейчас что вообще? Я лежу прикованный кровати с безумными болями! - Это временно, пойми уже, наконец! – ядовито процедила русоволосая, потому что ехала не его самобичевание слушать. - Я завидую тебя, - вздохнул кареглазый. У Леры аж глаза на лоб полезли. - Чтооооо!? – ахуела она. – Завидуешь... Мне!? Моргенштерн грустно покачал головой. - Ты такая красивая, всегда хорошо выглядишь... – девушке стало его жалко, потому что она видела, как же сильно кареглазый волнуется, ведь его эмоции мгновенно менялись. – Я чувствую себя убогим. Ты рядом со мной такая ахуенная, я даже теряюсь... - Блядь, Алишер, не говори так! – нахмурилась она. - Даже если бы мы и могли быть вместе, я просто не достоин тебя... – девушка от таких предположений ахуела и одновременно испугалась. Ей бы не хотелось, чтобы он ей сейчас такой в любви признался – она все еще не знает, как реагировать на это. – Ты невероятно пиздатая, и все это видят. Я просто не представляю, как уебищно я буду выглядеть рядом с тобой, когда мы просто куда-то вместе выйдем и вообще... Пиздец, как же Лере надоело это слушать, но как заткнуть парня и его поток бесполезных и глупых мыслей, она не знала. Но ебанутая мысль пришла так внезапно и неожиданно, что девушку даже передернуло. Нет, никогда она так не сделает! Тем более, первая! Она что с дуба рухнула!? Но Алишер продолжал молоть какую-то ерунду, и русоволосую начинало это очень сильно раздражать. Так что уже через несколько секунд эта идея не казалось такой уж и плохой. Сколько раз было, да и с кем? Даже не вспомнит сейчас. А тут вроде бы как дружочек-пирожочек, почти что не чужой человек. - ...Веду себя как клоун и... – продолжал разглагольствовать Алишер, пока его не перебила Лера: - Ой, блядь, да заткнись ты уже нахуй! – прошипела девушка и, обхватив его лицо двумя руками, резко притянула за шею к себе, начиная целовать его губы. Стоит ли говорить, как сильно ахуел Моргенштерн в этот момент...? Лера осторожно провела языком по его небу, делая поцелуй немного глубже, чем это было задумано изначально. Алишер, явно не ожидав таких смелых действий от нее, немного растерялся, но уже через мгновенье взял себя в руки, понимая, что происходит. Они с Лерой целуются... И более того, она поцеловала его первая. Возможно, башкир понимал, что это произошло под воздействием каких-то эмоций, но это не отменяет того факта, что они СОСУТЬСЯ!!! Как же давно хотел этого Моргенштерн... Прикоснуться к ее губам, сплетать свой язык с ее языком... В одно мгновенье в его желудке запорхали бабочки, и он не хотел, чтобы это когда-нибудь заканчивалось. Парень тихо постанывал, сильнее обнимая Леру за талию и прижимая ее к себе, а она, хоть особого желания не проявляет, но не противится. Ее холодные руки оказываются на его плечах, а пальчики проводят по его шее. Алишер готов буквально кончить, чувствуя запах духов, смешанный с ее родным запахом – молочный улун, лаванда и ромашки... Столько чувств, невозможная буря эмоций, так что парня даже немного трясет от какого-то волнения, вызванного переизбытком адреналина, и возбуждения. А Лера в свою очередь не чувствует ничего. Не сказать, что ее всегда посещают такие мысли, чтобы с кем-то целоваться, и сейчас эта идея действительно казалась тупой и абсурдной – просто выходом из ситуации, чтобы заткнуть Алишерку. Но она ни с кем никогда так себя не вела... Обычно, если ей надо заткнуть какого-то чела, то девушка просто пошлет его нахуй или уйдет, предварительно облив грязью. Но не Морги же она грязью польет? Целовался он хорошо, и ей, может быть, это даже и нравится. Она не знает. Не чувствует. Понимает, что что-то не так, что она, блядь, слишком хорошая! Не такая, как раньше... И это вызывает тысячу разных вопросов. Потому что слишком хорошая она только с ним! Она целовалась с десятками людьми и делала это, если так можно сказать, на автомате и относилась к этому максимально просто. Вообще не ебалась и делала вид, что ничего не случилось. А здесь, какого хуя она так загоняется от того, что поцеловала ебаного Моргенштерна?! Сколько ебучих раз она лезла лизать рот первая и на трезвую голову!? И ничего. А тут что не так? Может быть, мысль о том, что Лера ему нравиться так повлияла на ее все вот эти вот мысли, а может быть, Алишер и правда особенный. Но что сделано, то сделано. Они поцеловались, и отрицать этот факт уже не получится. Никогда ничего подобного с ней не было. Никогда подобные мысли ее не посещали. Никогда не был ТАК не понятно, как сейчас. Никогда Лера еще так не понимала, что делает, и не отдавала вообще никакого отчета своим действиям. Что она нахуй творит? Зачем? А главное нахуя? Просто зачем она дает парню ложную надежду на то, что между ними правда что-то может быть...? А если даже и может...? Да нет, бред какой-то. Настолько пересилить себя Лера не сможет... Она отстранилась от него, вытирая губы. Помада растерлась, а губы были влажные от языка парня. Девушка не решалась посмотреть на него, боясь какого-то осуждения или просто шуток с его стороны. Но Алишер молчал. Только тепло улыбался, еще более влюбленным взглядом смотря на нее. Целовалась она хорошо. И действительно лучше других. Лера посмотрела ему в глаза, но ее лицо не выражало вообще ничего, но Моргена это вообще не смутило. Прекрасно понимал, точнее, знал, что она не выражает эмоции вообще, но, возможно, внутри испытывает даже больше, чем он. И, как бы то для Леры странно не было, за последние несколько лет отголосками чего-то хорошего, что еще осталось внутри ее прогнившей души, девушка почувствовала что-то приятное. Еще не бабочки, но уже и не труп маленькой девочки, которую сломали ее родители. Мотыльки. Много мотыльков, которые, касаясь ее внутренних органов, тут же погибали, крылышками ударяясь о желудок. Это неприятно, но и не отвратительно. Это никак. Но уже и не пусто, чему Лера хоть чуть-чуть, но была рада. Смущало одно, почему она не испытывает подобного с другими людьми, коих было уже очень много, но смогла испытать с Моргенштерном... - Ахуенные мы с тобой друзья, конечно, - засмеялся Алишер, но выглядел он максимально счастливым. Весь в ее помаде, но счастливый. - Да брось, - усмехнулась девушка и чуть-чуть улыбнулась. – Все друзья так делают. Не спрашивая разрешения, как почти всегда делал Моргенштерн, он крепко обнял ее, прижимая к своей груди. Она не противится и более того, больше не хочет сопротивляться. У них действительно получилось стать друзьями – именно так посчитала Лера, успокоив себя и свои мысли, каких после поцелуя стало безумно много. Это такие глупые оправдания, но пусть будет лучше так, чем она будет ходить и думать, что это блядь вообще было? И что вообще должно было произойти, чтобы девушка первая полезла сосаться к Моргену?! Пусть лучше так. - Останешься на ночь? – вдруг предложил Алишер. Лера тут же отстранилась, осматривая реанимационную палату. Тут была всего одна кровать, и то односпальная, но ее уже занял Моргенштерн. - А куда? – это был единственный вопрос, который ее вообще в этот момент беспокоил, опять же, как бы странно это не было. - Смотри, - он тут же прилег на кровать, сдвигаясь максимально вправо, чтобы хоть чуть-чуть освободить место. – Ты можешь лечь на меня, думаю, тебе будет удобно, - парень улыбнулся, замечая, что и девушка смеется тоже. - Я боюсь сделать тебе больно, - все же, стягивая обувь, сообщила русоволосая. - Ложись повыше, на подушку, - сказал Алишер. Лера только пожала плечами и, обойдя кровать, мирно пристроилась рядом с Моргеном. Положив голову на подушку, на которой тоже лежал парень, она оказалась максимально близко с Алишеркой, чувствуя запах топленого масла, перемешанного с печеньем – запах его тепла. Его запах, от которого моментально становится легче, хоть девушка и пытается это отрицать. - Кстати, я знаешь что заметил, - приобнимая ее, начал Морги. - Что? – она тоже обняла его – по-иному тут лежать неудобно. Нежно проводит рукой по его груди, спускается к ребрам и животу, вновь чувствуя на его теле мурашки. Ебать, что она вообще делает, конечно, не понятно, но Лера не хочет об этом думать. Похуй. Как будет уже. Делает что-то приятное для него – вот единственные мысли, которые ее успокоят сейчас. Хуже поцелуя только секс, а сейчас до этого не дойдет. И вообще! Просто полежать вместе – это ничего не значит. Сколько раз она просто с левыми людьми спала!? - Ты стала отвечать на мои звонки почти что сразу, - парень по-доброму посмеялся. – Так любишь поговорить...? – отшутился он. - Я не люблю разговаривать по телефону, но это любишь ты, - пожала плечами русоволосая. – Поэтому, мне приходится постоянно проверять, не звонил ли ты, и заряжать телефон каждую ночь – мало ли когда тебе приспичит поговорить. Алишер снова смеется и, о боже, какой же пиздатый у него смех... - Ну, вот теперь ты понимаешь, что такое проявлять чувства друг к другу? – как можно увереннее спросил он, чувствуя, будто бы объясняет своему младшему братику какие-то элементарные вещи, а он их все не может понять. - Нет, - ответила девушка. – У меня просто в Москве почти нет друзей... - И поэтому ты щас лизала мне рот? – засмеялся он. - ... - ... - Ой, Алишер, иди к черту! – чуть улыбнулась она, машинально прижимаясь к нему сильнее. Парень улыбается в ответ. Лера прикрыла глаза, поудобней устраиваясь на плече башкира. От таблеток клонило в сон, не смотря на то, что девушка уже даже перестала пить снотворное. Теперь она спит и с ним, и без него. Морги шумно выдохнул и тоже закрыл глазки, чувствуя, что почти засыпает. Он крепче обнял девушку за талию, нежно водя пальчиками по ее берду. Платье немного задралось, но Лере настолько было все равно, поэтому лишний раз вставать, чтобы поправлять его, она не захотела. Да и не стеснялась. Алишер заснул буквально через пару минут – и как он так быстро отключается? Возможно, он сильно устал, но формулировка сути не меняет. Девушка так быстро засыпать не могла и не умела (да че она вообще умеет-то?), поэтому просто лежала рядом с парнем, крепко прижимаясь к нему и выводя на его груди узоры. Господи, что она вообще нахуй делает? Реальность тут же растворяется, и девушке кажется, что все это не правда. Она не знает, что чувствует. Вроде бы, ничего, но тогда почему в голове так много непонятных мыслей? Они никак не связанны ни с парнем, ни с ней, вообще ни с чем, но их много. И это Лере совсем не нравится. Она чувствует себя ебано, но в тоже время очень спокойно. Это странные ощущения. Обычно такие она испытывает перед паническими атаками, но сейчас предпосылок к этому ну никак не могло быть. Лера, не зная, что с этим всем делать, предпочитала любой эмоциональный всплеск игнорировать, даже не разбираясь, положительный он или все же несет за собой что-то хуевое и плохое. Алишер был еще совсем полусонным и так мило сопел, притягивая девушку к себе с каждым разом только сильнее. Лера чувствует, что находится с ним максимально близко – ей не комфортно, хочется отодвинуться – потому что мало место, но парень не дает ей этого сделать. В конце концов, она просто шумно выдыхает и свыкается с мыслью о том, что, скорее всего, ей действительно так придется провести всю ночь. Парень очень теплый, и девушка, положив ему обе руки на грудь и живот, которые у нее были до безумия холодными, решила просто на просто об него погреться. Он чуть-чуть вздрогнул, не ожидав холода, но тут же расслабился. А еще, заснув окончательно, Алишер начал дергаться и постоянно дрожал уже не от холодных рук девушки. Ему либо что-то снилось, либо он сам по себе дерганный какой-то. Лера почти уже заснула, когда почувствовала дрожь на его теле. Он пару раз дернулся, отчего девушка окончательно проснулась. Парень громко сопел и выглядел каким-то напряженным. Она шумно выдохнула, понимая, что еще парочка его движений, и, либо он ее ударит, либо Лера вообще не уснет. - Алишер, все в порядке, успокойся, - тихим шепотом протянула она, посильнее закутывая его в одеялко, а затем обняла, прижимаясь своей щекой к его ключице. – Я рядом, - пробормотала она, коротко целуя его в щеку, чтобы успокоить. Моргенштерн тут же перестает дрожать, и спокойно спит до самого утра.