Вечер последнего летнего дня.

Помню, ты стоишь на том самом высоком балконе дворца, немного прогнувшись в спине. Прохладный вечерний ветер игриво ворошит светло-розовой тканью халата, грозя сорвать к чертовой матери. Крепко держишь меня за плечи, цепляешь ногтями ткань черного платья. Ты всегда дико боялась выходить сюда. Не могла сделать и шага за порог покоев. — Страшно? — я наконец решаю нарушить тишину, что продолжается уже довольно долгое время. Поднимаешь на меня взгляд, и я не могу удержаться от легкой усмешки. Вижу, что страшно. Держишься крепко, будто абсолютно уверена, что это тебя спасет. — Ничуть! — но голос твой предательски дрожит, выдавая страх. Я смеюсь, прижимая тебя еще ближе к себе. Не пытайся меня одурачить, милая. Я ведь знаю, что ты лжешь. Вдруг отступаю чуть назад, резко убирая руки с твоей талии. Ты тут же дергаешься, хватая меня за запястье. — Марго! — Не смей отходить, слышишь? — прижимаешься, утыкаясь в мое плечо. Обнимаешь за шею. Усмехаюсь. Руки скользят по спине, и я запускаю пальцы в твои волосы. Прическа успела немного растрепаться и теперь выглядела не такой аккуратной. Впрочем, так ты выглядела еще прекраснее, чем днем. Бледная кожа, казалось, сверкала в холодном лунном свете. — Успокойся, принцесса, — невольно перехожу на шепот, касаюсь большим пальцем твоей щеки, ведя вверх по скуле. — не отойду. Елизавета всегда была ярой фанаткой званных ужинов. Кажется, они проходили во дворце чуть ли не каждую неделю. О, как же меня тошнит от подобных приемов… Ты тоже не питала к ним особой любви. Но нам обеим приходилось мириться с этим, ибо присутствовать должны были все члены Королевской семьи. Но, ясное дело, все эти светские беседы порядком надоедали. Я при первой же возможности тянулась за сигаретой. Курила, не обращая внимания на гостей. Ты сидела рядом, то и дело кладя ладонь мне на колено. Я накрывала ее своей и почти сразу начинала нежно поглаживать твое запястье, неосознанно выводя ногтем неизвестные линии. Но нас устраивало. Более того — со временем это превратилось в неких ритуал, без которого мы не могли вынести ни один вечер. Глупо, но, тем не менее, необходимо. Ты очень любила карты. И тебе было абсолютно все равно, что я почти никогда не уступала. Что уж врать, играла я и вправду отменно. Но несмотря на это, ты из раза в раз просила меня сыграть. И из раза в раз я оставалась в выигрыше. Почему ты продолжала играть со мной? О, не смеши. Тебе безумно нравилось получать «утешительные призы» в виде моих поцелуев. Тебе нравилось, когда я брала власть в свои руки и отталкивала тебя на кровать. Нависаю над тобой, а ты тянешься к моим губам за столь желанным поцелуем. Дорогая, ты представить себе не можешь, как я любила твои губы… Ты очень часто просила меня почитать вслух. Удобно устраивала голову на моем плече и слушала. Чаще всего это были французские романы. Я читала медленно, с заметным британским акцентом. Честно, не сказать, что обращала на него внимание. Но ты могла резко остановить меня: — У тебя прекрасный голос… — я же в ответ только ухмылялась, перелистывая страницу. Ты часто вбрасывала в речь комплименты. Не знаю, было так со всеми, или я могу считать себя особенной, но… это никогда не выглядело лестно или притворно. Наверное, у тебя просто талант к общению с людьми. Может быть, для принцессы ты даже слишком добра. Чересчур наивна. И я не стану спорить, ибо это чистая правда. Но могу сказать точно, тебе невероятно шла эта детская наивность. Эта доброта, которой в тебе было гораздо больше, чем в любом другом жителе Британии… именно она и притягивала к тебе. Этот вечер абсолютно не отличался от других. Мы с тобой решили прогуляться по королевскому саду. Вернее, ты уговорила меня. Я же не очень любила гулять по вечерам. Более всего мне нравилось выходить рано утром, когда прохлада все еще не ушла и вокруг ни души. Все будто просыпается от долгого сна, природа оживает. Но так вышло, что тебе я отказать не могла. Никогда. Любое твое желание для меня — закон. Поэтому пришлось согласиться. Ты ходила по саду, рассматривая цветы с таким интересом, словно видела их впервые. Я же устроилась на широкой скамье в тени деревьев с чашкой горячего кофе. В какой-то момент отрываюсь от чтения, поднимая взгляд. Ты стоишь, опираясь руками на скамью и как-то странно смотришь на меня. Молчание длилось около минуты. Я уже хотела что-то сказать, но ты оказалась быстрее: — Всегда будешь меня любить? — пытаешься выглядеть максимально серьезной, но озорной блеск в глазах снова выдает тебя. Я же глядела с легкой ухмылкой. Ты довольно часто спрашивала меня об этом. Так что, я не особо удивилась. — Разумеется, Ваше Высочество. — ответила я так, словно этот вопрос являлся чем-то обыденным. Ты же раздраженно закатила глаза. Да, тебе не нравилась «официальность». Но я продолжала называть тебя так просто потому, что мне это нравилось. Со временем ты привыкла и перестала упрекать меня в этом. Только всячески выказывала недовольство — закатывала глаза или поджимала губы. Но уже через секунду устраивалась у меня на коленях и наклонялась ниже, накрывая мои губы своими. И мы обе прекрасно знали, для чего это.

***

Ровно восемь лет прошло с того вечера. С того самого последнего летнего дня. Я все еще четко помню, как ты села в этот черный «Мерседес». Париж — безумно красивый город. Такой же невероятно красивый, как ты, дорогая. Перед поездкой ты взяла с меня слово, по твоему возвращению мы снова выйдем на балкон. Мои уловки не прошли даром, ты перестала бояться высоты. Я пообещала тебе. И вновь притянула ближе. Не хотела отпускать. Не хотела оставлять тебя одну. Тем же вечером во дворец пришла весть. Водитель не справился с управлением. Автомобиль занесло. Ты скончалась следующим утром.