On Top

Ян Чонин кипит. Большинство людей не смогли бы и догадаться: босс всегда был хладнокровен и собран, даже когда стоял над теплым трупом, и дымка из его серебряно-золотого пистолета что-то шептала прямо над головой. Но Со Чанбин и Бан Чан — не большинство людей. Они правые руки Яна, они рядом с ним уже несколько лет, и остаются там до конца. Они знают наизусть каждое подергивание его бровей. Вот почему они могут сказать, что он в двух секундах от взрыва. Конечно, Ян Чонин молод для босса мафии: он начал свою карьеру, когда ему было всего девятнадцать, его отец был убит в войне между бандами. Чонин занял его место и, уже зная все тонкости бизнеса, сумел урегулировать спор в течение трех месяцев. Таким образом, он пользовался любовью и уважением среди своих подчиненных, хотя многие из них были старше его на десятилетия. Вот почему он так взбешен тем, что кто-то пытается проникнуть в его бизнес. Он на встрече с некоторыми из высших чинов своей банды, слухи о том, что Яну бросают вызов, только что начали распространяться. Он искренне оскорблен. Какая-то жалкая банда, базирующаяся в Нью-Джерси, пытается вывести свой оружейный бизнес на международный уровень, начиная с Сеула. Чонин точно раздавит их подошвой своих дизайнерских ботинок. Чанбин и Чан продолжают бросать взгляды друг на друга со своих мест по обе стороны от Чонина. Они оба слишком хорошо знают, что произойдет, когда Чонин становится таким, когда он подавлен и нуждается в отдушине. Они практически дрожат от предвкушения. — ВСЕ! — кричит Чонин, ударяя кулаком по столу в зале заседаний, прерывая непрекращающуюся болтовню своего подчиненного о проблеме. — Достаточно! Всем выйти, — вот так и закончилась встреча. Все выходят, кроме двух мужчин, стоящих по обе стороны от Чонина. Они знают, что приказ предназначен не для них. Чонин отодвигает свой стул от стола, нетерпеливо щёлкая пальцами двум своим ближайшим мужчинам, словно они собаки. "Здесь, сейчас." Чанбин и Чан сразу же встают на колени перед Чонином, глядя на него снизу вверх. Их босс, их дом, весь их мир. Они хорошо контрастируют с ним. Все их черные костюмы делают его шубу и белые пуговки на одежде еще более эффектными. — Перестаньте быть идиотами, щенки. Вы знаете что делать. Они оба тянутся к молнии Чонина, шлепая друг друга по рукам. Уже конкурируют, чтобы угодить ему. — Будьте послушными или я посажу вас на гребаный поводок. — Да, сэр. — Простите, сэр. — Хорошие мальчики, — Чонин их хвалит. Это не совсем игра. Чонин не ожидает, что они будут лаять или вести себя как настоящие животные, но ему нравится такая форма унижения. Любит относиться к своим мальчикам как к комнатным собачкам. Называть их щенками, заставляя отчаянно угождать ему. Иметь двух очень энергичных сотрудников, подчиняющихся каждому его требованию. Хотя ясно, что Чан предпочитает эту «игру в щенков» больше, чем Чанбин, но у Чонина есть и другие способы унизить Чанбина, которые работают так же хорошо. После короткого взгляда Чанбин уходит с дороги, чтобы Чан мог взять на себя активную роль. Младший из мужчин неохотно подходит к Чонину сзади, скидывая пальто с плеч, чтобы начать массировать его спину. Чан занят тем, что вытаскивает член Чонина из штанов. Неудивительно, что он самый большой из них троих. Он превосходит как обхват Чанбина, так и длину Чана. Чан знает, что его челюсть будет болеть после, но он жаждет ощутить вес члена во рту, хочет быть полезным для своего босса. Чонин нетерпелив, в частности когда имеет тот самый правильный настрой, поэтому Чан, не теряя времени, опускает член босса вниз, обволакивая всю его длину влажным жаром своего рта, Чонин стонет, ненадолго откидывая голову назад, прежде чем снова посмотреть на Чана, который жадно чавкает вокруг его члена. Чан встречается взглядом с Чонином и узнает свое любимое выражение. Это смесь обладания и доминирования, но также и глубокая любовь, которую он испытывает к своим парням, которую, кажется, никогда не сможет скрыть, даже если бы захотел. Тишину прерывает Чонин: «Разве Чанни не выглядит хорошо, когда его рот набит моим членом?» — Да, сэр. Чанни выглядит так хорошо, — говорит Чанбин, и ему все труднее притворяться, что он не обожает Чана в таком виде. Губы Чана уже покраснели, а глаза слезятся от того, что он постоянно берет Чонина до горла. Он выглядит грешно, как нравится Чонину. — Думаешь? — повторяет Чонин, прежде чем схватить Чана за волосы и направить вверх-вниз по своему члену. Чана слегка душит от грубого обращения с его горлом, но Чонин не сдается. Он знает, что если перегнет, Чан похлопает его по бедру. Хотя боссу нравится, как сильно двое других хотят доставить ему удовольствие, Чонин ясно дал понять, что их безопасность и границы превыше всего. И никто не спорит с Ян Чонином. Таким образом, Чонин набирает темп, зная, как сильно Чан любит, когда его используют. Когда его челюсть расслабляется, а глаза блаженно закатываются, Чонин пользуется возможностью, чтобы начать двигаться вверх на своем сиденье, обеими руками дергая голову Чана взад-вперед. Чан уже намочил ноги Чонина слюной, не в силах контролировать себя, просто уступая каждому желанию своего босса. — Черт, Чан, ты такая шлюха. Собираешься проглотить всю мою сперму, как хороший щеночек? Чан может только стонать в подтверждение, посылая вибрацию члену Чонина. Чану определенно нравится ласковое обращение больше, чем Чанбину, ему нравится чувствовать себя «принадлежащим» Чонину. Всего несколько толчков нацелены на его горло, а затем Чонин сильно засовывает свой член, кончает в горло Чана и душит его им. Чан отстраняется, кашляя, и смотрит на Чонина, по лицу старшего текут слезы. — Спасибо. Чонин на мгновение позволяет своей маске соскользнуть. — Нет, спасибо тебе, детка. Ты был так хорош для меня. Он встает, засовывая член обратно в штаны. — Сейчас я покурю. Одному из вас лучше быть готовым трахаться со мной. И обязательно устройте для меня шоу, мальчики. Мужчины приближаются друг к другу, ныряя в горячий поцелуй. Чан прижимает Чанбина спиной к столу, яростно вгрызаясь губами. Это почти всегда перерастает в битву между ними двумя. Оба высококонкурентных универсала, которые жаждут угодить своему доминанту. В конце концов, Чан и Чанбин тоже любят друг друга, однако это не мешает им вести себя как мальчишки по отношению друг к другу. Чонин усаживается, распластавшись на диване в дальнем конце комнаты. В штанах снова тесно. Теперь его пальто снято, рубашка расстегнута, обнажая подтянутый пресс и грудь, покрытую засосами и царапинами, оставшимися с прошлой ночи. Чонин закуривает сигарету и делает затяжку, наблюдая, как два его любимых мальчика шепчутся друг с другом, раздеваясь. — Босс хочет быть сверху, так что я снизу, — говорит Чанбин. — Ни за что, блять. — Ты отсосал ему, — отвечает Чанбин, дуясь на Чана. — Ну да, а ты подставлялся ему в прошлый раз. Они смотрят друг на друга, ожидая, когда другой сдастся. Чан раздет до брюк, а Чанбин остался в нижнем белье. Они оба уже совсем твердые. С тех пор, как они поняли, что Чонин в гневе. Поскольку они поняли, что этот гнев выместится на них. Чанбин затыкает Чана с серьезным выражением лица: — Я проколю себе соски. И вот оно. Чан был одержим грудными мышцами Чанбина с тех пор, как тот набрал вес. Чан ожидает, что все это было сделано для того, чтобы произвести впечатление на Чонина, но, эй, он все еще в выигрыше, имея возможность нащупать новые мышцы Чанбина. Он месяцами умолял Чанбина проколоть соски, думая, что так он будет выглядеть еще красивее. Волчья ухмылка озаряет лицо Чана: —Хорошо, договорились. Будь хорошей шлюхой и прогнись для меня. Чанбин краснеет, но неохотно делает то, что ему говорят. Он до сих пор жалеет, что рассказал своим парням о том, как сильно его заводит это «прозвище». — Вот, щеночек, взять, — говорит Чонин, бросая смазку в Чана. Чан ловит, его природный атлетизм окупается. Он оценивает Чанбина, уже голого и склонившегося над столом, оглядываясь через плечо. Чан наклоняется над ним, нежно целуя между лопаток, прежде чем откинуться назад и резко шлепнуть его по заднице. Чан с восторгом наблюдает, как щека Чанбина подрагивает от контакта. Чанбин хмыкает, слегка раздраженно, но не настолько глупо, чтобы притворяться, что ему это не нравится. Потому что Чан просто забудет трахнуть его в пользу порки, пока Чанбин не растечется по всему полу. Конечно, Чанбину нравится время от времени избивать, но он также любит быть избитым. Чан снимает с себя остальную одежду и открывает смазку, разогревает пальцы, прежде чем протолкнуть один внутрь Чанбина. Сопротивления особого нет, они все же часто трахаются, Чанбин привык к растяжке. Пока Чан двигает пальцем туда-сюда, другая его рука нащупывает и массирует задницу Чанбина. Он любит прикасаться к своим парням, любит использовать любой шанс, чтобы дотронуться до них. Он знает, что Чонин будет долго и терпеливо наблюдать, поэтому постоянно работает двумя, а затем с тремя пальцами. Он следит за тем, чтобы из дырки Чанбина практически не капала смазка, в конце концов, босс не любит неряшливость. Чанбин отчаянно пытается сдержать свое нытье, зная, что Чан после будет его дразнить. Но пальцы Чана ощущаются слишком хорошо. Прежде чем он это осознает, Чан убирает пальцы и быстро вытаскивает головку своего члена. Чанбин напрягается, прежде чем Чан грубо толкается в него. Чанбин наслаждается растяжкой. Член Чана кажется горячим, толстым и тяжелым внутри него. Ему не терпится почувствовать член Чонина, что растянет его еще больше. Чан хватает чанбиновы бедра и начинает резко долбиться внутрь. Чанбин громко стонет, уже начиная неметь из-за того, что Чан трахает его. Дерзкая ухмылка озаряет лицо Чана. Чонин улыбается про себя, наблюдая за двумя, и начинает твердеть под своей ладонью. — Наш Бинни хорошо себя чувствует? — спрашивает Чонин. — Да, сэр. Так чертовски хорошо, он так хорошо меня принимает, — отвечает Чан. Чанбин ненадолго улыбается в ответ на похвалу, прежде чем особенно сильный толчок заставляет его заскулить. Чан тихо смеется, прежде чем ускорить темп, полностью наказывая дырку Чанбина. Он намеренно избегает простаты. Без разрешения Чонина ни один из них пока не может кончить. Он был бы особенно разочарован, если бы не заметил, как Чанбин напрягся вокруг члена. Чан внезапно замедляется, пытаясь предотвратить собственный оргазм. — Что случилось, щеночек? — спрашивает Чонин, хотя кажется, что он уже знает ответ. — Слишком хорошо. Я кончу, если продолжу, — он отвечает дрожащим голосом. — Тогда продолжай. Наполни нашу шлюху. Ему нравится принимать нашу сперму, не так ли? — Д-да, сэр! — Чанбину удается пискнуть. Чан, теперь уже с разрешения Чонина, ускоряется до безбожной скорости. Раскачивая Чанбина туда-сюда, сильно толкая его о стол. Каждый толчок выбивает из него новый стон. Чан использует его дырочку, как ему заблагорассудится, доводя себя до края. Его толчки меняются, он охотно гонится за собственным кайфом. Он не произносит никаких предупреждений, прежде чем глубоко погрузиться, выплескивая свою сперму в теплую задницу Чанбина. Как только он закончил, он вытащил свой член, струйка спермы вытекала из растянутой дырки Чанбина. Чанбин скулит от потери, но вскоре он чувствует, как Чонин стоит позади него, что выстраился в очередь, и одним грубым толчком вонзает свой член внутрь. Это обжигает больше, чем раньше, но Чанбин может это выдержать, ему нравится боль, особенно когда она так восхитительно сочетается с удовольствием. Чонин безжалостно трахает Чанбина, но, в отличие от Чана, он каждый раз стремится ударить Чанбина по простате. Чанбин скулит и стонет. — Такая хорошая шлюха, так хорошо принимает наши члены, — Чонин хмыкает. Чан теперь наблюдает с дивана: это такое прекрасное зрелище, видеть, как Чанбин так неуклонно разваливается. Не говоря уже о силе Чонина, она гудит под его кожей, позволяя так легко подчиниться ему. Чонин снова и снова вводит свой член в Чанбина, одновременно получая и доставляя головокружительное удовольствие. Звуки члена Чонина, проникающего в наполненную спермой дырку Чанбина, возможно, самая грязная вещь, которую Чан когда-либо слышал, и он никогда не устанет от этого. — Так близко. Пожалуйста, сэр, пожалуйста… — скулит Чанбин. — Ох, неужели моя маленькая шлюха кончит только от того, что я трахаю его грязную использованную дырочку? — отвечает Чонин. — Да! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — умоляет Чанбин. — Тогда кончи для меня, детка. Достаточно еще нескольких толчков, и Чанбин кончает на пол, доя Чонина своей сжимающей дырочкой. Он сдерживается, ожидая, пока Чанбин закончит. Знает, что ему нравится полностью осознавать, когда Чонин кончает внутри него. Как только Чанбин приходит в себя, он снова начинает умолять: — Пожалуйста, пожалуйста, кончите, сэр. Я хочу этого, хочу, чтобы Вы кончили, пожалуйста. Чонин стонет, грубо трахаясь обратно в Чанбина. Он так близко, что не проходит и минуты, как изливается внутри своего мальчика. Он стонет целую вечность, покачивая бедрами, переживая оргазм. Когда он высвобождается, то тут же берет на руки трясущегося Чанбина. — Ты так хорошо справился, детка. Вы оба молодцы. Спасибо за заботу обо мне, — они оба заливаются краской от его похвалы. Им нужно время, чтобы убраться, помогая друг другу. Между ними втроем вспыхивают поцелуи. Чонин просит подогнать машину, чтобы они могли вернуться домой как можно скорее. Они вместе расслабляются в душе, а затем в джакузи. А потом в их массивной общей постели, целуются, ласкаются и разговаривают. Они возьмутся за новые проблемы с бизнесом завтра. Сражаясь в своих битвах на следующий день и каждый последующий день.