"- давай проведём этот день вместе, ты и я.
- как ты себе это представляешь?
- ты можешь сказать, что займёшься вычислениями для создания симуляции, над которой вы работаете, перед тем как начать сам эксперимент. Пока все будут в лаборатории, пойдёшь в ту кладовую, которую мы нашли. Посидим в тишине, поговорим.
- с чего вдруг ты решил это сделать именно сейчас." - у Хоби закружилась голова. Ещё только начало рабочего дня, он пытался отвлечь себя наукой, но внутренний голос нигде не даёт покоя.
"- я... просто хочу поговорить.
- о чём Хоуп?
- о нас, нашей жизни. О том, что мы собираемся сделать. Я хочу обсудить всё это.
- с каких пор тебя волнует чужая судьба? Ты не один раз отбирал жизнь, из-за меня. Я не хочу ещё говорить об этом, не хочу
." - сильно клонит в сон, парень пошатнулся.
- Чон ты в порядке? Сходи к медкабинет если нужно. - Беличек злорадствует в душе всякий раз, как видит коллегу в плохом состоянии, но на публике приходится быть вежливым теперь.
- схожу. - протерев лоб ладонью, Хоби неустойчиво выходит из лаборатории, сняв халат и очки.
Он знает как это работает. Когда один на свету, второй молча наблюдает, или "спит". Если же вдруг спящий проявляет активность, например как сейчас, хочет разговора со своим сожителем в теле, это самое тело очень быстро устаёт, от двойной активности мозга. Хотя такого раньше не бывало. В последнее время, Хоуп стал каким-то странным.
Они никогда не пререкались, не обвиняли в чём-то. Понимали, и доверяли друг другу. Даже если один совершал ошибку, необдуманное, или импульсивное действие, второй принимал это, и помогал исправить.
Старая кладовка, место хранящее в себе ненужный хлам, от которого пока не готовы избавляться. Такое место есть везде, в каждом доме, или в данном случае институте. Хоби наткнулся на неё в первую неделю работы, в части здания, которую редко кто посещают. Ознакомительная прогулка приносит свои плоды. Пахнет пылью и мелом, ад для аллергика.
Опустившись прямо на пол, парень сразу закрыл глаза, дабы скорей закончить разговор.
- ну вот, мы одни. Ты хотел поговорить, говори.
Их мир изнутри не представляет собой ничего фантастического. Всего навсего широкое, солнечное поле, усеянное большими цветами ромашки. Здесь не бывает скучно, время эфермерная величина, оно словно застывает, и вернувшись в мир обыкновенный, ты не знаешь, сколько прошло. По правде, не нужно ничего, можно вечность смотреть на цветы, и улыбаться им.
- ты ведь знаешь, что сегодня будет Хоби?! - Хоуп вертит ромашку в руке, вглядывается в её лепестки, сидя в траве босым.
- знаю, ты же предупредил. - стоит над ним с мрачным лицом.
- так надо. - переводит взгляд на Хоби.
В мире их разума, парни немного отличаются. У Хоби короткие, прямые волосы, слегка зачёсанные назад, яркая, безразмерная одежда. А у Хоупа, длинные, вьющиеся волосы, чёрный пиджак на голом торсе, и такие же джинсы.
- я помню, чтобы рагрести то что началось, когда ты убил Дахён. По крайней мере, больше никто не умрёт. - присаживается рядом. - Почему ты грустишь? Обычно я отвечаю за сопли, а ты за мужество.
- ты любил её. Прости за то что сделал, за то что убил твою жену, и остальных.
- давай не будем о прошлом. Дахён поняла всё первой, рано или поздно, она стала бы проблемой. Та девчонка, это было ни к чему.
- я сорвался.
- и это уже не исправить, но сорвался ты из-за меня. Моих нескончаемых проблем. А что до той старухи, честно говоря, она это заслужила. И ты прости меня, за то что тебе приходится делать такое, потому что я слабак.
- ты не слабак Хоби. Если силён я, силён и ты. Помни, мы одно целое! - ложатся одновременно на траву, глядя в серое небо, затягивающееся тучами.
- так почему ты грустишь? Я думал мы всё уже решили. Хочешь изменить план? - сосед по телу продолжает молча разглядывать небо, давя в это время несчастный цветок в сжатом кулаке. - Хоуп, ты позвал меня, так расскажи то, что тебя волнует.
- я чувствую, слишком много. Раньше это были только боль и злость, иногда похоть, чтобы заглушить их. Теперь, есть и другое. - трудно даётся открываться, даже самому близкому, тому с кем у него одно сердце на двоих.
- ты брал на себя львиную долю наших общих страданий, и я благодарен тебе Хоуп, безумно. Ведь знаю, что сам бы не выдержал. Да и не выдержал, будем честны.
- мне не нужна благодарность, мне нужно чтобы ты был счастливым, в безопасности, и научился постоять за себя.
- расскажи, что ещё ты чувствуешь. - Хоби аккуратно накрывает своей рукой родную, холодную, слегка синеватую ладонь.
- это тоже боль, только другая, очень глубоко, она лишь моя. Я никогда не сожалел о поступках, раз делал всё на наше благо, ради твоей защиты. Сейчас всё иначе. Мне так жутко хочется найти другой выход, какой угодно. - стоит Хоби открыть рот, чтобы вставить слово, парень чувствует это. - Дай закончить. Мы не изменим план, всё пройдёт как надо, потому что иного варианта нет.
- тебе... нравится тот человек? Хоуп? - пришло время разделить ответственность. Хоби хочет сделать это ради Хоупа, как он делал все годы ради него. - Давай расскажем всем правду, и ему не придется страдать. Всё будет кончено.
- низачто! Ты знаешь последствия. Знаешь куда нас посадят. Хоби это будет хуже тюрьмы, гораздо хуже. Страдать будем не только мы, но и твои друзья. Ивар болен, и останется один. А как же мама?
- но я не хочу чтобы ты нёс это бремя в одиночку. Ты не должен всегда быть один.
- со мной ты, большего не нужно. Просто... я не знаю почему так, наверное это временно.
- хей, Хоуп, мне жаль, что первый человек, который тебе понравился, должен...
- а разве у тебя когда-то было иначе?! Нам надо научиться быть разборчивее в людях.
- но проблема ведь не в других, а в нас.
- не всегда. Тебе нужен кто-то простой, и понимающий.
- например?
- как Эми, она неплохая. Напиваться с ней весело. Или тот парень в клубе.
- ты и это видел? - заливается краской Хоби.
- извини, надо было отвернуться. Но сосёт и правда отменно. - пихает в бок, как гордый отец мальчишку.
- прекрати. Мы не будем это обсуждать.
- ладно. - повернулся на бок, подперев голову рукой. - Побудь со мной ещё немного.
- аха. А какой человек нужен тебе?
- ты скажи, Хоби.
- я думаю, тот кто покажет тебе как быть собой, уметь защищаться, и при этом не вредить людям. А может нам и не нужен никто. Останемся вдвоём до конца жизни. - парень смотрит в глаза, такие же как у него, только чернее.
- как жаль, что это невозможно! - Хоуп снял травинку с его рубашки, ласково погладил щеку. Иногда. Бывали мысли, как это могло бы быть, если бы у Хоупа было своё тело, если бы он мог обнять Хоби по настоящему, чувствовать на своей коже.
- мне всегда было интересно, почему тебя зовут Хоуп?
- ты меня так назвал.
- нет же, не я. - парни удивлённо уставились друг на друга. - Спросим маму?
- больше не у кого. Не забудь, после обеда отпроситься с работы.
- ещё не поздно передумать Хо. Ты не обязан жертвовать своими чувствами. - Хоби так хотелось бы, чтобы у Хоупа тоже получилось побыть счастливым с кем-то, хотя бы ненадолго. Радоваться, проводить время, как у него было когда-то с Дахён, или с Иваром и Юнги сейчас.
- ты важнее каких-то там чувств. Ты всегда будешь для меня на первом месте Хоби, и никто этого не изменит. - притягивается ближе, целует лоб зарывшись пальцами в каштановые волосы.
- давай договоримся с тобой, что никто больше не пострадает из-за нас, ни один человек отныне не умрёт. - держит его руку на своей голове крепко, глядит в глаза не давая отстраниться.
- хорошо Хоби. Ты становишься сильнее, я горжусь тобой! - искренняя улыбка радости, только для своей второй половинки.
- я всегда буду с тобой, обещаю Хоуп.
- конечно будешь, мы же живём в одном теле. - стукается лбом о его, ложится снова рядом, и обнимает.
- и поймаю, если оступишься. Ты можешь на меня положиться. - Хоби обнимает его в ответ. Им нужно было это. Открыться. Знать что-то одно дело, и совсем другое осознавать, прочувствовать.
Как и собирались, Хоби отпросился из института после обеда. Его путь лежал в тридцать седьмой полицейский участок, но парень решил сделать остановку, в маленьком, тихом парке. Ивар написал, что был в больнице снова, ему назначили лечение, однако даже обследование и консультации, обошлись слишком дорого. Больница сразу же прислала учёному счёт за услуги.
Как не оттягивай, это всё равно случится сегодня, Хоби понимал. Он просто набирался храбрости, ради Хоупа. Чтобы ему не пришлось самому.
Позвонил маме в Корею, сообщил о смерти Дахён. Бедняжка плакала двадцать минут, сначала о невестке, потом о тяжёлой доле сына, а в конце об их схожей участи вдовствования.
- мам, ты не помнишь, кто в детстве называл Хоупом? Просто мне сон такой странный приснился, будто меня так называли. - ловко придумано, молодец.
- Хоупом? Оо, ты вспомнил! - мама сквозь слёзы всплеснула руками, вытерла лицо платочком. - Это я так тебя называла. Мои Хоби-Хоупи! Ты был таким красивым малышом, таким добрым и умным.
- но ты же не знаешь английский, почему именно это слово? - Хоуп внутри притих, вслушивается с любопытством.
- твой отец знал. - она опустила глаза по ту сторону экрана, на морщинистом лице явно проскальзывала тоска. - У нас долго не было детей, мы с Кидэ почти отчаялись. Я говорила ему, что теряю всякую надежду, и тогда, он рассказывал мне, как будет "надежда" на других языках, в том числе и на английском. Это веселило меня. А когда появился ты, мы были так счастливы! Твой папа очень сильно любил тебя Хосока. Ты так сильно похож на него! - мама дотронулась до экрана телефона, словно пытаясь прикоснуться к сыну, позабыв как далеко он от неё сейчас. - Иногда, Кидэ держал тебя на руках укачивая, и говорил - "наша надежда наконец-то пришла, Хоби-Хоуп станет великим человеком." Он верил в тебя больше, чем я когда либо смогу.
* * *
- агент Браун, - девушка печатает очередной отчёт для своего начальства, которое порывается прислать группу, раз уж она сама не справляется. Сесиль отвлекает не кстати. - к вам пришли.
- пусть подождут, я занята.
- его зовут Чон Хосек, вы просили сразу говорить, если он придёт. - секретарь капитана задумалась, что это может быть и тёзка того кто нужен агенту, но эта мысль быстро была отметена, ибо "вряд-ли есть много людей с таким странным именем".
- давай его сюда, шевели лабутенами Сесиль, ну. - свернула Эзра отчёт, убрала открытый файл с поднаготной своих подозреваемых. Через пятнадцать секунд, Хосок уже сидел перед её столом, под вниманием не только агента Браун, но ещё и Квиковски с Лайтом, до сих пор не разговаривающих друг с другом.
- так и будете молчать, я думал вы хотели, чтобы я сюда пришёл? - разговор с мамой придал достаточно сил, Хоби закончит начатое, он сможет сам.
- вы же доктор наук Чон, так не ведите себя как придурок. Вы прекрасно знаете, что мне нужно от вас. - её дружелюбная улыбочка, напоминает оскал психопата. Уж кто-кто, а Хоби в этом разбирается неплохо.
- вы ошибаетесь, подозревая Ивара Альбуса. - проговаривает медленно, с уловимым страхом в голосе.
- но... вы похоже знаете, кого мне стоит подозревать в четырёх убийствах. - подталкивает не слишком аккуратно Эзра.
- я не уверен в количестве убийств, не знаю. То есть, я думаю, что знаю кто настоящий убийца. Кто убил мою жену, и соседку.
- пойдёмте со мной. По такому случаю, нам с вами следует уединиться в допросной мистер Чон.
* * *
Завтра утром, во всех новостях, на каждом экране в городе, будет одно имя, и одна тема, которая пугала всех. Тайна раскрыта, убийца пойман.
В данный момент, Эзра Браун получает ордер на обыск дома Дина и Дорис Блэйк. Им придётся впустить полицию, во главе со специальным агентом ФБР. Придётся позволить им обыскать весь дом, перерыть его от крыши, до пола. Примерно через час, максимум полтора, один из полицейских наткнётся на укромное местечко в комнатке, предназначавшейся для ребёнка, который так и не родился. И найдёт там неопровержимые улики причастности доктора Блейка к убийствам трёх женщин. Обручальное кольцо Пак Дахён, шарф в котором в ночь смерти, видели Флоренс Бонд, и одну из двух серёжек Корин Фаррел. То, что агент Браун назовёт трофеями серийного убийцы.
Дин Блейк будет немедленно арестован по обвинению в их убийствах, и препровождён в наручниках, в камеру в полицейском участке, где проведёт неопределённое количество времени, до закрытия дела.
Хоби пошёл домой пешком. Хотелось подышать воздухом, как можно дольше, посмотреть на небо, слушать дыхание улиц вокруг себя.
Он не спрашивал ни о чём Хоупа, ибо знал что тот делает всё во благо их. Просто сказал выученные слова, настолько убедительно, насколько это вообще было возможно.
Ни разу не видев в лицо того, кого он только что лишил свободы, Хоби чувствовал как хочет плакать, рыдать навзрыд. Он чётко осознавал, что это не его слёзы, а Хоупа. Человеку внутри него, сильнейшему из всех, кого Хоби когда-нибудь знал, было сейчас очень больно. Он ясно увидел в этот момент, что не понимал и десятой доли ответственности, которую брал на себя его защитник. Что тому приходилось преодолевать, чем жертвовать ради Хосока.
- Хоби, кажется я падаю в тёмную безду.
- лювлю тебя Хоуп, не бойся.
