Когда настанет тьма

      Наследника трона Северной Пустоши не видели в землях вечных льдов долгие десять лет. С тех пор, как он отправился странствовать по миру людей в жажде отомстить за прошлое, возвращался в Царство Демонов лишь на короткий срок. Сколько бы упрёков ни взваливали на его плечи советники короля, тот лишь хмурился. А порой и вовсе, развернувшись, уходил.       За десять лет ни разу не навестить больного отца? Какой стыд! Неблагодарный ребёнок! А ведь это будущий правитель! И куда он приведёт государство?!       После гибели Тяньлан-цзюня Северная Пустошь следовала путём суверенного государства, отринув опеку империи. Сердцем и душой ледяных земель стал Линьгуан-цзюнь, дядя наследного принца. Не в пример своему невоспитанному племяннику, презревшему родственные связи, Линьгуан-цзюнь проводил у постели короля долгие часы. Никто не сомневался, что принц диктует волю правителя.       Этот путь казался верным. Северная Пустошь не слабей Дунань! Дунхай Юйгуан никогда не заключал вассальных уз с империей! Северные демоны, опьянённые свободой, превозносили мудрость короля и Линьгуан-цзюня, открыто осуждая наследного принца. Ох, только бы владыка прожил десять тысяч лет, ведь ступи на престол этот щенок, и Северная Пустошь падёт под стопой нового императора!       Говорят, между ним и Линьгуан-цзюнем старая вражда. Так станет ли юный король слушать дядю?       Восточные земли ввязались в войну. Дунхай Юйгуан с трудом удерживал рубежи, не проиграв лишь волей случая. Ведь священный император не вступал в бой лично. Играл с правителем Дунань, словно кошка с мышкой. Будто жаждал приручить Цинлуна.       В венах Дунхай Юйгуана и впрямь текла священная кровь дракона. Великого божества, владыки Восточного Моря. Помимо высокоуровневого меча, он был обладателем копья Бога Морей, что достался ему от предка.       Но даже это сокровище не могло сравниться с мощью имперской армии. Говорят, израненный Дунхай Юйгуан искал спасения в северных землях. И Линьгуан-цзюнь был так добр, что приютил владыку востока. Исцелив дракона, он отправил в помощь отряд сильнейших бойцов. Это переломило ход войны. Силы вновь сравнялись. Дунань и Великая Империя застыли в противостоянии, не решаясь сойтись в схватке. И здесь, когда каждый демон земель тьмы с придыханием ждал новостей, вернулся священный император!       Ох, теперь и Дунань, и Северная Пустошь... падут под стопой этого монстра!       Но дракон сменил кролика.Минуло более тридцати дней, но владыка тьмы не сделал и шага, словно Дунхай Юйгуан вовсе и не был угрозой.       Царство Демонов гудело от слухов. Ни единого часа не проходило без яростных споров. На площадях столиц то и дело вспыхивали драки. Словно все обезумели. Аукционные дома, дабы утихомирить не в меру темпераментных горожан, приняли решение, открывая возможность сделать ставку на Великую Империю или Дунань. Многие ставили на кон собственное оружие и даже... культивацию, ратуя за победу той или иной стороны.       До тех пор, пока на одной из арен с губ смуглого демона, очевидно, с южных земель, не сорвались ядовитые слова: священный император ранен бессмертными! Он не может сражаться! Не может усмирить нрава правителя Дунхай Юйгуана!       Грязные липкие слухи ширились, росли, как снежный ком. Дух имперских бойцов пал. Что? Император ранен? Так он не придёт, дабы поставить на колени этого зарвавшегося цинлуна?       Говорили, что Дунхай Юйгуан и Линьгуан-цзюнь встретились в Ледяном Дворце, дабы подписать договор. Если Северная Пустошь вступит в борьбу, Великая Империя не устоит!..       Как же быть? Бежать в дикие южные земли?..       Мобэй-цзюнь, ступивший в сумрак земель тьмы, отсутствовал десять лет. Несмотря на то, что он представлял, какую опасность таит священный император, не знал, что происходит в Северной Пустоши. Встретив приближённого короля Цзин Бинчжэня, принц не удивился.       – Ваше высочество, – склонился демон. – Цзин явился сопроводить вас на встречу.       Кивнув, Мобэй-цзюнь последовал за ним, ступив в пространственную печать. Однако заклинание привело его вовсе не в Ледяной Дворец...       Церемонно поклонившись, Ло Бинхэ опустился на шёлковые подушки и взглянул на Бай Юнфэнь.       – Дева Юнфэнь гневается на этого Ло, – произнёс он проникновенным, мягким тоном. – Я и впрямь виноват. Но у Ло есть веские причины. Знаю, вы полагаете, что я удерживаю вас как заложницу. Наверняка до вас дошли слухи о том, что Северная Пустошь жаждет заключить договор с Дунань, что мне вовсе не с руки. Однако это ложь.       Бай Юнфэнь, сверкая синими глазами, гордо подняла подбородок. Подвески буяо, обрамляющие прекрасное лицо, качнулись, звеня, словно льдинки.       – Вы лжец! Я не желаю продолжать разговор! Пробудив надежду на скорую встречу с супругом и сыном в моём израненном сердце, вы... за пять лет... Вы!       – Ярость девы Юнфэнь объяснима, – кивнул Ло Бинхэ, подавая ей пиалу ледяного чая. – Всё дело в том, что ваш супруг смертельно болен, а сын... пустился в долгое странствие по дорогам Царства Людей. Трон Северной Пустоши занял Линьгуан-цзюнь. И Ло не может отдать вас в руки этого демона. Разве не он виновен в вашем похищении? Не он желал отомстить вам за то, какую власть вы обрели над владыкой северных земель, подарив ему сына?       Бай Юнфэнь застыла. Голубоватый чай в её пиале пошёл рябью от осознания правоты этого человека – руки северной девы дрожали. Ведь перед тем, как в её опочивальню ворвался князь Снежной Горы, Линьгуан-цзюнь и впрямь устроил старшему брату безобразный скандал.       Раньше король не чаял души в своём А-Лине. А теперь вся его нежность принадлежала супруге и сыну. Ревнивый принц не мог вынести такого отношения. Его лишили любви старшего брата и надежды на трон! Так как он должен был смириться с этим?!       Тогда Мобэй-цзюнь был совсем мал. Ему исполнилось только пять... Боги, потерять мать в столь юном возрасте. Наверное, он многое вынес...       – Но если деве Юнфэнь недостаточно и этого, Ло осмелится быть столь жестоким, чтобы поведать вам о дальнейшем. Не прошло и года с вашего исчезновения, когда Линьгуан-цзюнь безжалостно вытолкнул вашего сына в мир людей! Лишь чудо спасло дитя от верной гибели!       Глаза Бай Юнфэнь расширились от ужаса. Пиала выпала из дрожащих рук и со стуком упала на пол. Расплескавшись, чай отразил прекрасный лик раненной известием матери.       Ло Бинхэ замер напротив, ловя полный ужаса взгляд.       – Вскоре король Северной Пустоши тяжело заболел. Никто не сомневался, что причиной этому потеря драгоценной супруги. Но лекаря, что осматривал его, привёз Линьгуан-цзюнь, потому что придворный целитель... подвергся нападению высокоуровневого зверя.       – Это ложь, – закрыв глаза, дрогнувшим голосом ответила Бай Юнфэнь. – Линьгуан-цзюнь... Он так любил старшего брата... Он никогда, никогда не посмел бы... причинить ему зло!       – Любил? – горько спросил Ло Бинхэ. – Линьгуан-цзюнь любит только себя... Побоявшись гнева придворных, он присоединился к свите Тяньлан-цзюня и целый год странствовал вместе с ним по миру людей. За это время многое изменилось в северных землях... Но Мобэй-цзюнь так и не пришёл в себя. Десять лет он бродит по свету, словно голодный дух, убивая заклинателей. Но... Как только его нога ступит в земли тьмы, Ло...       Перед глазами императора вспыхнул талисман.       – Вот и он. Цзин Бинчжэнь смог убедить Мобэй-цзюня прибыть во Дворец Тьмы. Ступайте за мной.       Поднявшись, Бай Юнфэнь поспешила за Ло Бинхэ, вмиг позабыв о своей ярости и гневе. Она так давно не видела собственное дитя! Он уже стал мужчиной... Да что бы ни натворил Ло Бинхэ, она всё простит ради того, чтобы... увидеть сына.       Ворвавшись в тронный зал следом за высоким силуэтом Ло Бинхэ, северная дева застыла, увидев двух взрослых мужчин. Узнав своё дитя, она вдруг оробела. Мобэй-цзюнь вырос. Его сильные плечи покрывал тяжёлый меховой плащ, а полуобнажённая грудь с тугими мышцами была широка. Удивившись сходству сына с супругом, Бай Юнфэнь не смела подойти.       Цзин Бинчжэнь был бледен. На его висках выступили капельки пота, а лицо казалось чуть испуганным. Положение предателя угнетало чиновника, но он и впрямь считал, что не стоит спорить с империей. Не обязательно быть её частью, но... молодой император предлагал выгодный договор.       При взгляде на Ло Бинхэ желваки на мужественном лице наследника обозначились чётче. Мобэй-цзюнь не видел женщину за спиной императора. Да ему и не было до неё дела. Скрестив руки на груди, он уставился на врага тяжёлым взглядом.       – Значит, дядя не солгал. Ты и впрямь не чураешься низких поступков. Да и ума тебе на занимать, раз сумел убедить Цзин Бинчжэня...       Бай Юнфэнь вздрогнула, вспомнив этого человека. Доверенный приближённый её супруга! Король северных земель был привязан к Цзин Бинчжэню...       Сделав несколько шагов вперёд, демоница, сжав руки, вгляделась в лицо сына.       – А ты! – разгневанно обратился Мобэй-цзюнь к Цзин Бинчжэню, не дождавшись ответа Ло Бинхэ. – Разве свобода Северной Пустоши не то, чего хотел отец?! Так почему ты противишься?!       Цзин Бинчжэнь, ища поддержки, оглянулся. Увидев северную деву, чиновник пал ниц, дрогнувшим голосом произнеся слова приветствия. Вздрогнув, Мобэй-цзюнь уставился на неё вслед за ним. Это лицо... Он помнил его, несмотря на то, что видел так давно...       – Матушка? – спросил он одними губами, приблизившись. – Ты...       Бай Юнфэнь, подняв голову, любовалась красотой своего дитя, испытывая гордость. Чувство немыслимого счастья наполняло её грудь.       – Моё дитя, – тихо ответила она, касаясь его лица кончиками пальцев, словно желала убедиться, что это не иллюзия. – Бэй-Бэй...       Вздрогнув, словно пробудившись ото сна, Мобэй-цзюнь заключил её в крепкие объятия, вновь чувствуя себя ребёнком. Он уже и забыл, каково это слово на вкус: мама, мамочка... И сейчас молчал, закрыв глаза и наслаждаясь её присутствием.       Ло Бинхэ не произнёс ни слова. Чтобы не испортить впечатление, он не должен вмешиваться. Дальше на решения Мобэй-цзюня будет влиять ледяная дева.       Поднявшись с колен, Цзин Бинчжэнь произнёс:       – Отряд стражей готов сопроводить наследного принца и её величество к границам Северной Пустоши. Там вас встретят верные люди. Также цзюнь-шан готов отправить к постели его величества своего целителя.       Мобэй-цзюнь, очнувшись, встревожился. Вскинув взгляд на Ло Бинхэ, он почувствовал знакомую энергию. Но... где они могли встретиться раньше?       – Что это значит? – спросил Мобэй-цзюнь.       Ло Бинхэ жестом пригласил их присесть и выпить чая, и сам опустился на шёлковые подушки.       – Ло должен исправить несправедливость. Северная дева случайно оказалась во Дворце Тьмы. И полагаю она испытала немало неприятных минут, пока я ждал вашего возвращения в земли тьмы.       Усадив матушку на шёлковые подушки, Мобэй-цзюнь готов был его выслушать. И священный император не преминул воспользоваться шансом. Описав лишь сухие факты, искажённые настолько неуловимо, что прекрасная Бай Юнфэнь не смогла отыскать подвоха, Ло Бинхэ разжёг пламя сомнений и ненависти в душе наследного принца. Линьгуан-цзюнь! Это он виновен в похищении матери и болезни отца! Этот ублюдок готов на всё ради власти!       Однако северный демон понимал, что император потребует высокую цену за возвращение Бай Юнфэнь в лоно семьи. И он всё ещё не решался спросить, тянул время.       Ло Бинхэ молчал. В его положении это был верный путь. Оказав такую милость, ничего не потребовав взамен, только из сочувствия, он сможет добиться большего, чем силой. Наконец, Мобэй-цзюнь собрался в дорогу. Усадив Бай Юнфэнь в экипаж, он долго смотрел в лицо Ло Бинхэ и лишь затем тихо спросил:       – Почему? Для подобного поступка нет причины.       На это священный император чуть нахмурился, словно утверждая обратное.       – Причина всегда есть, – ответил он. – Мобэй-цзюнь не помнит Ло. Реши я всё объяснить, вы решите, что Ло безумен.       – Я готов услышать любой вздор, – кивнул Мобэй-цзюнь.       – Что, если вы проходите свой жизненный путь не впервые? Что, если в прошлом Мобэй-цзюнь помог Ло в самый тёмный, отчаянный час? Тогда, ненавидимый миром заклинателей Ло оказался в Царстве Демонов по злому умыслу собственного учителя. И Мобэй-цзюнь был тем, кто поднял меня с колен и помог добиться власти, защищая и оберегая меня. Пусть это звучит, словно Ло лишился рассудка, но является истиной. Ох, если бы не вы, Ло давно не оставил бы от Северной Пустоши и следа. Завтра я отправляюсь в Дунань. И я искренне прошу вас не вмешиваться. Северная Пустошь может идти своим путём и жить так, как считает нужным, Ло никогда не посмеет вторгнуться в пределы государства, но... вам, наследный принц, следует держать в узде очаровательного дядюшку. Дружба с Великой Империей гораздо выгодней и полезней, чем война.       Мобэй-цзюнь кивнул. Конечно же, он не поверил словам этого императора. Однако с требованием не лезть не в своё дело был вполне согласен.       – До тех пор, пока я жив, ни один северный демон не посмеет нарушить покоя Великой Империи, – пообещал он, забираясь в экипаж.       Ло Бинхэ не на шутку встревожился. Что значит, «пока я жив»? Он что, собирается устроить междоусобицу?!       Посоветовав оставить стражей империи при себе, Ло Бинхэ долго смотрел вслед мчащемуся вдаль экипажу. Первый шаг сделан. Это не вернёт ему преданность и братскую привязанность Мобэй-цзюня, но сблизит их. Осталось всего семь лет до проклятого Собрания Союза Бессмертных, где демоны безжалостно расправятся с учениками праведных школ. Как поступит учитель? Столкнёт дитя о котором так заботится в земли тьмы? Для этого война между школами должна обрести немыслимые масштабы. Ведь сейчас, пока сильнейшим остаётся Запретный Город, праведным заклинателям придётся смириться с последователями демонического пути.       Почувствовав тяжёлую тоску, Ло Бинхэ вернулся в свои покои. Тревога мешала ему дышать. При воспоминании о Шэнь Цинцю в груди просыпалась щемящая боль. Учитель просил его оставить мир людей и стать истинным правителем земель тьмы. Как будто знал, что может случиться в будущем и защищал этого щенка, пытался уберечь его от падения в Бесконечную Бездну! От зависти демонический император едва не задохнулся. Несправедливо! Почему он должен быть заперт здесь без возможности даже взглянуть в лазурные глаза, а этот маленький ублюдок находится рядом с Шэнь Цинцю днём и ночью?! Впервые Ло Бинхэ подумал о том, что хотел бы поменять своё величие на жизнь побитого пса Цинцзин, готов ютиться в дровяном сарае... Кто бы мог подумать... оказывается, он вовсе не был несчастлив в ненавистной секте!       Не зная, как совладать с тоской, Ло Бинхэ призвал Яо Мо. Ведь в прошлый раз император и не взглянул на прекрасных женщин собственного гарема. Испуг Цю Хайтан озадачил его. В запретных землях он так и не выяснил, нравятся ли ему женщины или проклятое перерождение, печать пространства и времени, превратила его в отрезанного рукава! Сейчас было самое время это выяснить.       Яо Мо, склонившись, широко улыбнулся. Он знал, что рано или поздно император вернётся к этому разговору. Девушки всё ещё покорно ждали своего господина.       Однако к ужасу Ло Бинхэ, взглянув на самых ослепительных красавиц, он не почувствовал ни малейшего воодушевления. Бледный, потрясённый император пришёл в неописуемую ярость. Но сумел направить гнев в нужное русло, решив подавить восстание Дунань немедленно!       Пилюля, что Ло Бинхэ заставил Цао Пэя изготовить, едва не распрощавшись с жизнью, не требовала долгой медитации. Через неделю он готов будет отправиться в путь! А пока генералу и главному военному советнику Ху Шэню стоит собрать войска.