Когда настанет тьма

      Лазурные глаза, ещё затуманенные сном, рассматривали резной балдахин, не узнавая его. Где он? Это не Цинцзин. Повернув голову, Шэнь Цинцю увидел высокий силуэт принца Лу Цзуаня. Приподнявшись, лорд Цинцзин сложил руки в уважительном приветствии. Однако, брови наследника сошлись на переносице. Присев рядом, мужчина долго смотрел на Шэнь Цинцю, а затем произнёс с плохо сдерживаемым гневом:       – Ты решил сделать вид, что нас ничего не связывает?       Скулы Шэнь Цинцю вспыхнули. Он чувствовал такую лёгкость, что, казалось, в его груди срываются в полёт стаи птиц.       – Шэнь никогда не забывает тех, кто был к нему добр. Принц Лу помог мне выровнять ци и в благодарность я готов сделать для вас всё, что угодно.       Побледнев, Лу Цзуань вцепился в халат Шэнь Цинцю и приблизился к его лицу.       – Ты мерзавец, Шэнь Цинцю, или искусно притворяешься им?! Помог выровнять ци?! С каких пор это так называется?!       Сглотнув, Шэнь Цинцю взглянул на припухшие губы мужчины и внезапно побледнел. Дурнота взорвалась в висках и заклинатель со стоном закрыл лицо ладонями.       – Этого не может быть, – прошептал он в отчаянии. – Принц Лу обладает столь немыслимой силой, как же ты позволил мне глумиться над твоим телом? Ты ведь мог убить меня!       Удовлетворённо хмыкнув, Лу Цзуань оттолкнул лорда Цинцзин прочь и резко поднялся, ахнув от боли в пояснице.       – Я не собираюсь тебя убивать. Но лорд Цинцзин и впрямь должен взять ответственность за свой... вспыльчивый нрав. Тебе придётся стать моим партнёром на пути совершенствования!       Потрясение пронзило тело вспышкой молнии. Шэнь Цинцю на мгновение решил, что спит, однако, Лу Цзуань развеял иллюзию, склонившись и накрыв губы заклинателя поцелуем. Сжав его плечи, Шэнь Цинцю отстранился, глядя на старшего ученика Тайвэйюань с выражением тоски и стыда.       – Принц Лу... – ответил он мягко тихим проникновенным тоном. – Этот Шэнь обладает священными ледяными меридианами. Находясь рядом с вами, я и впрямь смогу контролировать свою тёмную ци, однако, мне необходимо поддерживать в равновесии и светлую. Шэнь уже избрал возлюбленного на дороге света... Но вы... Вы ведь не желаете делить...       – Ты глупец, Шэнь Цинцю, – прошипел тот разгневанно. – Я встречал заклинателей со священными меридианами, но впервые о таком слышу.       Поднявшись, он двинулся к двери, заслышав шаги. Шэнь Цинцю вздохнул с облегчением, хотя корил себя за несдержанность. Боги, что скажет на это Лю Цингэ? Он... Он так долго добивался любви бога войны... Такой гордый, самолюбивый человек никогда не станет слушать жалких оправданий. Осознание произошедшего всё тяжелей давило на плечи.       Постучав, в комнату вошли лорды Цанцюн. Поклонившись Лу Цзуань, глава Юэ прошёл к кровати и осторожно коснулся плеча младшего брата:       – Шиди, как ты себя чувствуешь? Принц Лу... – начал он, но осёкся. Видимо Лу Цзуань не терпел подобного обращения. – Мастер Лу был готов помочь нам и позаботился о тебе.       Возблагодарив сумрак балдахина, в котором не разглядеть его пунцовых скул, Шэнь Цинцю кивнул.       – Мастер Лу верен своему слову. С Шэнем всё хорошо.       – Мастер Шэнь весьма близок и дорог мне, ведь мы провели наедине почти пять лет под барьером запретных земель, – с ударением произнёс Лу Цзуань, умело солгав. – Вы можете обращаться ко мне за помощью в любой час. Стоит лишь отправить талисман. Пространственные техники этого Лу... весьма хороши.       Улыбнувшись, Юэ Цинъюань чуть зарделся. Ему льстило отношение этого человека. Под защитой Запретного Города ни Шэнь Цинцю, ни Цанцюн ничего не угрожает. Протянув Лу Цзуань нефритовую табличку, что служила пропуском в секту, глава сложил руки в уважительном жесте.       – Тогда мастер Лу может появляться там, когда пожелает.       Кивнув, тот улыбнулся, взглянув на оцепеневшего Шэнь Цинцю. Взгляд лорда Цинцзин остановился на лице Лю Цингэ. Бог войны выглядел уверенно и безмятежно, словно и не догадывался о произошедшем. Хотя там, в глубине алькова ещё витал аромат хризантем и... любовных утех. Выдохнув, Шэнь Цинцю перевёл взгляд на Цао Цингуана и чуть заметно вздрогнул. Лицо этого человека искажали чувства ненависти и зависти, а взгляд готов был испепелить статную фигуру наследного принца.       Попрощавшись, они покинули покои старшего ученика Тайвэйюань. Поравнявшись с лордом Динцзю, Шэнь Цинцю всё же решился спросить:       – Шиди давно знаком с Лу Цзуанем? Он чем-то провинился перед лордом Динцзю?       Но тот, яростно сверкнув глазами, стиснул ножны меча, процедив сквозь зубы односложное «нет». Иногда Шэнь Цинцю казалось, что беседы с ним причиняют этому человеку физическую боль. Словно Цао Цингуан испытывал отвращение к лорду Цинцзин... И тот никак не мог понять такого отношения. Но ведь... этот лорд Динцзю не чета прошлому. Раз уж он совладал с Юн Фэйюйем, то и этого щенка заставит сказать правду!       Уверенный в своей силе Шэнь Цинцю осторожно коснулся руки Лю Цингэ, словно спрашивая разрешение на то, чтобы разделить с ним путь. Ведь он был так виноват... И ещё большей виной давило то, что он так и не решился сказать правду.       Лю Цингэ чуть заметно улыбнулся в ответ, сжав изящные пальцы в тени широких рукавов. Лорд Байчжань вовсе не был глуп. Едва войдя и увидев Шэнь Цинцю в постели Лу Цзуаня, он подумал о том, что эти двое провели наедине ночь... вдобавок к тому долгому сроку в запретных землях. Ревность, как и в прошлый раз, тисками сжала грудь. Но он не подал виду, решив, что его любовь и забота... важнее этого принца Лу.       Лю Цингэ сумеет удержать Шэнь Цинцю! Бог войны так боялся потерять возлюбленного... что не смел огорчить его даже словом.       Собрание бессмертных занимало от трёх до семи дней. Днём решались насущные вопросы, вечера полнились хмельным весельем. Шэнь Цинцю, выпив целый кувшин сладкого, терпкого вина, позволил Лю Цингэ поддерживать себя, хотя сам велел ему держать постыдную связь в тайне. Подобная новость... он не знал, как отнесутся к ней другие. Но в этом мире были печальные и горькие примеры. Даже прославленная пара небожителей, соединивших себя узами совместного совершенствования ещё в детстве; легендарные возлюбленные, о которых слагали песни и писали книги вот уже двести лет, у многих вызывали праведный гнев.       Шэнь Цинцю не решался бросить в лицо мира заклинателей свою связь с Лю Цингэ. Однако, это не мешало ему уснуть на плече возлюбленного, опаляя того дыханием. Лорд Цинцзин был ослепительно, преступно красив. Многие смотрели на него, затаив дыхание. Даже мужчины краснели под его взглядом. И сейчас Лю Цингэ, сжав талию захмелевшего Шэнь Цинцю, оказался в центре внимания.       – Вам помочь, лорд Лю? – тихо спросил Лу Цзуань, неизвестно какими путями оказавшись рядом.       Но тот отрицательно покачал головой, ревниво прижав возлюбленного к себе. Шэнь Цинцю готов был уснуть в любой миг. Пьяно улыбнувшись наследному принцу, он с трудом передвигал ноги, готовый просить Лю Цингэ нести его на руках.       Но бог войны и сам видел, насколько слаб Шэнь Цинцю. Едва покинув шумный зал, он подхватил лорда Цинцзин, словно невесту, и поспешил к его покоям. Однако этот короткий путь и тепло родной груди убаюкали заклинателя. Шэнь Цинцю сладко спал в сильных руках возлюбленного, слепо вверив ему своё тело и жизнь. И это заставило лорда Байчжань улыбнуться. На мгновение задержавшись у дверей Шэнь Цинцю, он поспешил к собственным покоям. Ох, второй лорд Цанцюн так дорожит честью секты и добрым именем. Что скажет мир заклинателей, узнав, что Шэнь Цинцю провёл ночь в покоях Лю Цингэ?       Ведь слухи о связи этого божества и принца Лу Цзуаня уже расползались. Впрочем, Лю Цингэ был уверен, что не без помощи последнего.       Опустив драгоценную ношу на кровать и осторожно сняв с него халаты, оставив заклинателя лишь в полупрозрачном, не скрывающем тело тумане шёлка, Лю Цингэ покраснел, любуясь телом возлюбленного. Не сдержавшись, он прильнул к нежным, пылающим в хмельном жаре, соблазнительно приоткрытым губам. Так сладко... Шэнь Цинцю так расслаблен и податлив... А бог войны истосковался по его ласкам, утонув в собственной ревности. Он хотел кричать на весь мир о том, что Шэнь Цинцю принадлежит ему! Хотел бы связать его более крепкими узами, чем совместные ночи!       Отстранившись, Лю Цингэ сжал переносицу, решив, что ему не помешает освежить хмельную голову. Стоило бы умыться ледяной водой и отправиться медитировать, как он делал это раньше, но сердце никак не желало умерять бешеный ритм. Когда же он успел так полюбить этого человека? Ведь раньше между ними царили холод и вражда. В юности Шэнь Цинцю содрогался от отвращения, стоило соприкоснуться плечам. Бледнел, немея от ярости и гнева...       Скинув одеяния, бог войны сжал стройное тугое тело в объятиях. Такое горячее и ароматное... оно так и манило покрыть этого захмелевшего заклинателя поцелуями. И Лю Цингэ не смог удержаться, прильнул к его приоткрытым губам нежным поцелуем, а затем спустился вдоль шеи. Узел последнего халата распустился, открывая белую грудь с нежными бутонами розовых сосков, тугой плоский живот с нежной ямкой пупка... Дрожащие пальцы лорда Байчжань проследили путь от губ до паха, до самой розоватой головки бутона наслаждения. Ему так хотелось коснуться её губами, попробовать на вкус, раздразнить, глядя, как твердеет, набухает изысканный нефритовый бутон. Склонившись он покрыл спящего дракона лёгкими поцелуями, сорвав вздох с губ возлюбленного.       В комнате появился тонкий, едва уловимый аромат хризантем. Лю Цингэ втянул мягкую безвольную плоть в обжигающие глубины рта, обводя его языком. Дыхание Шэнь Цинцю участилось, бёдра приподнялись навстречу жадным губам. Отвердевшее естество заполнило рот, выпуская капельки желания. Лю Цингэ наслаждался им, словно лакомством. Устроившись меж бёдер Шэнь Цинцю, придерживая стройные ноги, он жадно утолял своё любопытство, посасывая и лаская языком чувствительную, нежную плоть.       Лазурные глаза открылись, когда с губ сорвался протяжный стон, а ягодицы напряглись в ослепительном наслаждении. Вцепившись в волосы любовника, ещё не проснувшийся Шэнь Цинцю толкнулся к самой глотке, затапливая рот бога войны горячим семенем. Его тело сотрясала крупная дрожь. Выпустив измождённого наслаждением нефритового дракона, Лю Цингэ присел, прислушиваясь к ощущениям. Несомненно, Шэнь Цинцю подобная ласка, виденная богом войны однажды в какой-то низкопробной книжонке, весьма по нраву. Казалось, сладковатый привкус имеет цветочный оттенок вина...       – Цингэ! Боги, ты... – покраснев до кончиков ушей, Шэнь Цинцю спрятался под одеялом.       – Я давно хотел спросить, – ответил тот чуть хрипло, сжав в объятиях смущённого возлюбленного. – Как давно Шэнь Цинцю почувствовал симпатию к этому Лю?       Ответа долго не было. Не видя лица лорда Цинцзин, Лю Цингэ подумал было, что тот уснул, но его сердце стучало так быстро...       – С первой встречи, – наконец, ответил он тихо, уткнувшись лбом в грудь бога войны. – С тех пор, как я впервые увидел тебя, не находил себе места. Но Лю Цингэ уже тогда был легендой Цанцюн. Холодный, насмешливый, надменный, вспыльчивый, гневливый, способный на проделки и нарушения правил, но рьяно оберегающий честь родной секты. Я испытывал зависть, но мой язык немел рядом с тобой. Ты был так нетерпим к отношениям между... мужчинами. Ведь тогда по Цанцюн прокатилась волна насилия. Время от времени я слышал, как ты с отвращением говорил об этом...       Лю Цингэ осторожно стянул одеяло с головы Шэнь Цинцю и жадно вгляделся в его лицо.       – Я думал, ты ненавидишь меня, – произнёс он с удивлением.       – Разве у меня был выбор? – вздохнул лорд Цинцзин. – От одной мысли, что ты будешь презирать меня... Уж лучше ненависть.       – Лю был настоящим глупцом, – прошептал бог войны, жадно сжимая объятия. – Страшно представить, что было бы, обладай ты иным нравом.       Шэнь Цинцю промолчал. Сюжет романа «Путь Гордого Бессмертного Демона» был однозначен – Лю Цингэ ненавидел Шэнь Цинцю. И это было взаимно. До самой смерти возлюбленного лорд Цинцзин так и не сказал ему правды. Но в глубине души теплились пробудившиеся воспоминания прошлого. И там, под сводами пещер Линси долго металось горькое отчаянное эхо слёз и мольбы. И в этом крике Шэнь Цинцю узнавал собственный голос. Имя Лю Цингэ носилось меж стен, ложась на плечи непомерным грузом, в итоге сломав хребет лорда Цинцзин. Никогда уже тот не мог идти путём благородным и праведным, ведь небеса наказали его так жестоко... Три года... Три года Шэнь Цинцю, находясь в недрах пещер, оплакивал Лю Цингэ, стеная, словно неприкаянный дух. Три года вливал в его тело ци, не веря в то, что тот мёртв... Изранив себя, лорд Цинцзин покинул Линси так и не закончив золотое ядро лишь затем, чтобы в одиночку отразить демоническое нападение... Тогда Ло Бинхэ сразился со старейшиной демонов, победив его лишь волей случая. Мощь его огненных меридианов раскрылась в полную силу. Поразившиеся ученики тут же прозвали его вторым богом войны...       Тогда никто не знал о том, что лорд Байчжань мёртв... Шэнь Цинцю жестоко ранило прозвище, что всегда носил Лю Цингэ. Казалось, тогда он и впрямь возненавидел мальчишку... Тем не менее, стоило израненному демону напасть на ученика, лорд Цинцзин отбил удар, совсем позабыв о том, что броня этого чудовища покрыта неисцелимым ядом.       Израненный, отравленный Шэнь Цинцю так и не стал героем. Говорили, он намеренно согласился на поединок между демонами и учениками, дабы устранить неугодных. Словно и не видели того, что Шэнь Цинцю спас юнца, адепты с презрением шептались о том, что первый бой лорд Цинцзин выиграл довольно легко! Да святые небеса, разве Шэнь Цинцю недостаточно силён, чтобы одним ударом смести этих зарвавшихся тварей прочь?! Нет! Он отправил Ло Бинхэ на верную смерть, велев ему сразиться с ядовитым исполином!       Никто и подумать не мог, что у второго лорда одной из сильнейших школ нет золотого ядра. Что он потратил все силы на тот, первый бой. Что тянул время, моля небеса о помощи! И лишь чудом дождался адептов Ваньцзянь...       Шэнь Цинцю не помнил, как добрался до родного пика. Как сумел справиться с демоническим ядом и выжить. Должно быть, Му Цинфан всё же знал правду, хотя никогда не говорил этого лорду Цинцзин... Тогда, едва избежав смерти, Шэнь Цинцю пропустил прощание с Лю Цингэ. Гораздо позже он смог пробраться на пик Чжэньван, дабы скорбеть над могилой бога войны и корить себя за то, что не смог помочь, не смог остановить смертельное искажение ци, убившее его...       Уткнувшись в грудь лорда Байчжань, Шэнь Цинцю не мог скрыть дрожь. Воспоминания причиняли боль даже теперь. Ведь он так боялся, что и в этой жизни не сумеет спасти любимого человека.       – Да, – тихо ответил лорд Цинцзин. – Страшно представить.