Когда настанет тьма

      Время совета бессмертных пролетело в одно мгновение, погрузив праведные школы в уныние. Да и как иначе, если во главе Империи Шести Княжеств стоял человек, собравший вокруг себя столько тьмы! Рано или поздно между ними разразится война...       Лорды Цанцюн вернулись к окончанию испытаний – секта набирала новых учеников. Глядя, как копошатся будущие бессмертные в земле, Юэ Цинъюань взглянул на лорда Аньдин, которому выпала честь придумать испытания, другими глазами.       – Хм... – произнёс он тихо. – Шиди Шан, как рытьё ям может помочь нам отобрать лучших? Ведь и дитя без духовных сил способен копать землю.       – Глава Юэ не прав, – с воодушевлением ответил Шан Цинхуа. – Этот Шан был бездарен и слаб! Мне повезло стать внешним учеником пика Аньдин и лишь воля к победе помогла добиться успеха! Это испытание покажет ловкость и силу каждого ученика, его смекалку и качества души. Мы сможем узнать, кто из них полон сострадания, а кто дерзок и непокорен. Шан закопал на поле для испытаний духовные камни. Никто не мешает использовать пробудившиеся силы для их поиска. Эти дети уже прошли первый отбор. Пусть же теперь каждый получит шанс стать выдающимся человеком!       Расширив глаза, Юэ Цинъюань, убеждённый и восхищённый этим человеком, кивнул. Что же, пусть будет так. Лорды, старейшины и наставники секты способны и сами сделать выбор. Есть множество возможностей разглядеть талант... и этот не хуже других. Нахмурившись, Юэ Цинъюань осмотрел площадку, с которой наблюдал за испытанием, и невольно остановился на разгневанном лице Шэнь Цинцю. Тот хмурился, закусив губу и пытаясь что-то доказать Цао Цингуану. Но лорд Динцзю обладал непробиваемым равнодушием. Скрестив руки на груди и высокомерно подняв голову, он жаждал пригвоздить собеседника к земле ледяными копьями глаз.       – Неужели для решения этого вопроса Шэнь должен обратиться к главе Юэ? Шиди ведёт себя, словно дитя! – увещевал Шэнь Цинцю.       Юэ Цинъюань испытывая любопытство, подошёл и прислушивался к разговору.       – Ло Бинхэ наказан за своё своеволие. Он нарушил границы пика без позволения и должен отбыть срок в Парящей Тюрьме, – равнодушно отозвался Цао Цингуан.       – Твоя опека... больше ни к чему! – вспылил Шэнь Цинцю. – Ло Бинхэ ученик Шэня! И лорд Цинцзин способен совладать с ребёнком!       – Ты обманываешь себя, – нахмурился Цао Цингуан. – Этого избалованного щенка не смогли изменить даже суровые испытания Динцзю! Он не желает подчиняться правилам и без конца сеет смуту в рядах учеников пика! Да знаешь ли ты, что за те пять лет, что Ло Бинхэ пробыл на Динцзю его дерзость... достигла небес! Он ни разу не назвал этого Цао учителем! Мальчишка одержим тобой, словно никого больше не существует! Как же я могу отпустить его, не добившись послушания?!       Шэнь Цинцю, распахнув глаза, с трудом скрыл улыбку, спрятавшись за своим любимым бамбуковым веером. Однако глаза выдавали его с головой. Да и как могло быть иначе, когда в груди распускалось дивным цветком тёплое чувство признательности.       – Шиди Цао, – мягко произнёс Юэ Цинъюань, сжав плечо лорда Динцзю и указав на будущих учеников. – Взгляни на этих детей. Каждый из них готов стать твоим верным последователем. Как бы ни был талантлив Ло Бинхэ, он уже выбрал наставника.       Скулы Цао Цингуана заострились от сдерживаемой ярости. Сверкнув глазами, он заставил себя кивнуть.       – Хорошо, – процедил он сквозь зубы. – Лорд Шэнь может прибыть к Радужному Мосту Динцзю на закате, чтобы обсудить это.       Удивившись, тот сложил веер, сверля пристальным взглядом прямую, затянутую в алый шёлк спину.       – Да что с ним не так?! Даже бессмертный Юн не был так капризен! – возмутился Шэнь Цинцю шёпотом.       – С лордом Юном шисюн вёл себя иначе, – тихо ответил подкравшийся Шан Цинхуа, заставив заклинателя вздрогнуть.       – Да о чём ты говоришь?! Лорд Юн... ему казалось, что он любит меня! А Цао Цингуан испытывает откровенную ненависть! – возразил Шэнь Цинцю.       В ответ Шан Цинхуа покачал головой, вызвав новую волну негодования. Лорд Цинцзин и думать не желал о том, что столь неприятный человек, как Цао Цингуан скрывает свои чувства за ледяным выражением лица! В конце концов, он и так запутался в отношениях с мужчинами! Мысль о том, что может появиться ещё один поклонник, вызывала головную боль.       Бедное дитя... Бинхэ... Сколько же неприятных, тяжёлых дней он пережил, находясь на Динцзю? Шэнь Цинцю не должен был отправлять его на чужой пик. Пусть бы жил на Цинцзин. Разве там, среди двух тысяч человек, не нашлось бы ни одного старейшины или наставника, способного позаботиться о нём?       Взглянув на детей внизу, Шэнь Цинцю задумался. С тех пор, как он получил копьё Сюэхуа воспоминания о прошлой жизни постепенно возвращались. И это стало немалым испытанием. В прошлом Шэнь Цинцю не вошёл в число победителей Собрания Союза Бессмертных. Там не было долгой медитации в запретных землях и старшее поколение покинуло Цанцюн на пять лет раньше. К этому времени у Шэнь Цинцю уже были личные ученики и Ло Бинхэ стал последним, кого он взял. Однако сейчас вокруг не было никого. На Цинцзин достаточно адептов. Шэнь Цинцю может довольствоваться одним Ло Бинхэ. Он не желал бы, чтобы те, кто в прошлом причинили его маленькому ученику столько страданий, вообще ступили на Цинцзин. В конце концов, позже все они погибли от рук демонического императора в чудовищных муках. Месть Ло Бинхэ была страшна и неотвратима...       Впрочем, ради любопытства Шэнь Цинцю просмотрел списки пика, испытав немалое разочарование. Все они уже успели поступить на обучение.       В прошлом старшим учеником лорда Цинцзин был Мин Фань. А любимой маленькой ученицей – Нин Инъин. И кто бы мог подумать, что прогуливаясь по своей бамбуковой роще, куда воспрещалось заходить без пропуска, он обнаружит этих двоих! Они так жаждали увидеть легендарного лорда Цинцзин, что старейшина Ху поддался на уговоры.       Удивившись столь внезапному появлению, Шэнь Цинцю опустил свой любимый бамбуковый веер, что недавно преподнёс ему Лю Цингэ, и в который раз прочёл иероглифы: «драгоценный». Неровный, чуть торопливый почерк бога войны не отличался красотой и изяществом линий, но грубая манера руки, что вывела их, была дороже самых прекрасных стихов. В душе поднялись, вспорхнули яркие бабочки, принося успокоение и безмятежность. Взглянув на детей без гнева, Шэнь Цинцю произнёс:       – Очевидно, старейшина Ху отправил вас с поручением?       Поклонившись, покрасневший Мин Фань, не смея выдавить и звука, двумя руками протянул лорду пика свиток, пока Нин Инъин рассматривала прекрасного бессмертного, приоткрыв рот.       – Хм? – кивнул Шэнь Цинцю, разворачивая бумагу. Как он и думал, ничего важного. – Что же, поблагодарите старейшину.       Веер со строгой картиной туманной горы на внешней стороне экрана прикрыл высокие скулы. Лорд Цинцзин не понимал, почему всё ещё видит перед собой изумлённое, зардевшееся лицо Нин Инъин, хотя Мин Фань дёргал её за рукав, вынуждая уйти.       – Лорд Шэнь, – вдруг произнесла девочка. – Лорд Шэнь, у вас нет личных учеников. И если мастеру скучно, мы могли бы навести чистоту в доме, приготовить чай или сыграть на флейте! Учитель говорит, у Инъин хорошо получается заботиться о других!       Чуть заметно улыбнувшись, Шэнь Цинцю возразил.       – Ты не права, у этого лорда есть ученик. И скоро он прибудет на Цинцзин.       – Вот как... – разочарованно протянула девчонка. Да и Мин Фань, воспрянувший было в надежде, поник.       Шэнь Цинцю же полагал, что им обоим полезно держаться как можно дальше от Ло Бинхэ. Ведь в прошлом Мин Фань был убит священным императором, а Нин Инъин стала одной из многих в огромном гареме...       Ещё раз окинув взглядом детей у подножия пика, лорд Цинцзин кивнул в такт своим мыслям. Всё верно. Одного Ло Бинхэ будет вполне достаточно.       – Значит, сегодня вечером ты собираешься посетить Динцзю? – раздался ревнивый голос Лю Цингэ позади.       Обернувшись, Шэнь Цинцю улыбнулся.       – Шиди Лю... В отличие от лорда Байчжань, Шэнь должен иметь последователей. Хотя бы одного.       Раскрыв веер, он коснулся губ внутренней стороной экрана, с удовольствием глядя, как пылают уши бога войны. Лю Цингэ собственной рукой нанёс иероглифы и вручил лорду Цинцзин этот веер, боясь, что Шэнь Цинцю откажется от подарка. Ведь изысканный заклинатель привык к возвышенным строкам стихов, а здесь...       Но Шэнь Цинцю не выпускал веер из рук, словно позабыв про свою огромную коллекцию. Это согревало сердце бога войны, дарило ему покой и уверенность в любви лорда Цинцзин. Он ведь знал, что Шэнь Цинцю должен выравнивать тёмную ци... И хотя не желал делить его ни с кем, смирял свою жажду обладать этим человеком единолично.       Отобрав целый выводок новых учеников, наставники поспешили вернуться на свои пики. На Цинцзин тоже прибавилось адептов. Старейшина внешнего учения отыскал двадцать детишек, которые с восторгом и страхом посматривали в сторону лорда пика. Шэнь Цинцю был для них божеством. Недосягаемой вершиной. Чтобы стать его личным учеником, нужно совершить настоящий подвиг... И эти дети, которым Шан Цинхуа так заботливо дал шанс, упростив испытания, решили добиться своего во что бы то ни стало!..       Лорд Цинцзин же ничего не знал о столь судьбоносном решении. Даже не взглянув на перепачканных землёй детей, он увязался за Цао Цингуаном, не желая ждать назначенного часа. Тот, как ни странно, не возражал. Сюя ни на чи не отставал от меча лорда Цао.       Достигнув Радужного Моста на Динцзю, Шэнь Цинцю спешился. Барьеры не позволяли лететь дальше. Подобное мог себе позволить только лорд пика и старейшины.       Хмыкнув, лорд Динцзю опустился рядом, вдруг предложив лететь на его мече. Подивившись, Шэнь Цинцю вспомнил слова Шан Цинхуа и с дрожью подумал о том, что Цао Цингуан, действительно, ведёт себя странно. Либо он и впрямь влюблён, либо... подозревает Шэня в чудовищном проступке.       Кивнув, лорд Цинцзин ступил на клинок, обхватив талию заклинателя так крепко, словно полёт пугал его. Опустив подбородок на плечо Цао Цингуана, Шэнь Цинцю бархатным голосом заявил, что готов.       Меч взвился к вершине пика, минуя мост. В бездонной мгле отвесных склонов Динцзю таяли огни фонарей. Скрип цепей, что заменяли балюстрады, протянув свои тяжёлые чёрные звенья меж охраняющих мост бисю, тревожил разум и сердце, отражаясь в гулкой тишине. Лорд Цинцзин и впрямь почувствовал страх, несмотря на стремительный полёт, словно перед ним открылся путь в Диюй.       Спустя палочку благовоний заклинатели спешились во внутреннем дворе великолепного дворца. Лорд пика Динцзю не отличался скромностью, расширив и перестроив дворец Юн Фэйюя. Теперь он сиял роскошью и золотом, словно принадлежал императору.       Шэнь Цинцю понимал стремление Цао Цингуана к богатству и власти. Ведь в родном клане он подвергался немалым унижениям... Наверное, ещё ребёнком возненавидев отца, он решил добиться успеха. Шэнь Цинцю понимал и причину неприязни заклинателя к лорду Цинцзин, в конце концов, тот был посланником секты в клане Цао и едва не женился на дочери главы. Возможно, предложение лететь на одном мече и этот разговор призваны унизить Шэнь Цинцю, подчеркнув его слабость и бесправие. Однако согласиться с таким отношением он никак не мог.       Нахмурив прямые брови, лорд Цинцзин взглянул на Цао Цингуана.       – Шиди собирался сказать нечто важное и не терпящее отлагательств? Неужели с Ло Бинхэ случилась беда? – произнёс он обеспокоенно, твёрдо придерживаясь роли наивного простачка.       Хмыкнув, тот молча провёл гостя в сияющий золотой отделкой зал. И лишь воскурив палочку ладана, принялся за приготовление чая, словно выжидал время.       Тонкие пальцы Шэнь Цинцю сжали веер. Лю Цингэ выбрал самый крепкий, зная гневливый нрав возлюбленного. Но лишь услышав едва уловимый треск, лорд Цинцзин очнулся, опустив драгоценный предмет на стол рядом с пиалой чая.       – Какая изысканная работа, – заметил вдруг Цао Цингуан. – Такие изготавливают в мастерских городка Таохуа, неподалёку от пика Шэнли. Очертания этой горы изображены в тумане на бумажном экране. Её невозможно спутать с другими. На этом пике вот уже триста лет проживает клан Лю. Лорд Байчжань навещал родителей давным-давно. Неужели он решился подарить веер лишь сейчас? Сколько же лет Лю Цингэ не мог признаться тебе в своих чувствах?       На лице Шэнь Цинцю читалось столь искреннее изумление, что Цао Цингуан почувствовал себя неуютно. Неужели он недостаточно глубоко постиг науку, которой учил его Юн Фэйюй? Он ошибся?       – Шиди Цао... – наконец выдавил лорд Цинцзин, растерявшись. – Ты преувеличиваешь. Это всего лишь... лебединое перо. Но в одном ты прав – его подарил шиди Лю. В честь нашего примирения.       – Как трогательно. Так лорд Шэнь поэтому не сводит с подарка глаз, каждый раз мечтательно улыбаясь?       Шэнь Цинцю сглотнул, не понимая, что творится с этим человеком. Что именно он вменяет лорду Цинцзин в вину? Совместное совершенствование двоих мужчин? Это и впрямь постыдно... но вовсе не было редкостью.       – Шиди Цао, что бы ни происходило между мной и шиди Лю... как это касается тебя? – спросил он с искренним недоумением.       Тот не ответил, бросив взгляд на тлеющую палочку благовония. Шэнь Цинцю был спокоен и бодр, словно на него совсем не действовал дурманящий, навевающий сон аромат.       – Ты ведь не желаешь оказаться на его месте? – насмешливо добавил лорд Цинцзин, ослепительно улыбнувшись и чуть склонив голову, отчего волна волос закрыла плечо.       С презрением фыркнув, Цао Цингуан поднялся.       – Всего лишь хочу знать, что же в тебе такого удивительного. Как ты сумел свести с ума самого Юн Фэйюя?       – Ах, вот оно как... – со скукой ответил Шэнь Цинцю. – Конечно, лорд Динцзю ведь стоит во главе любого расследования, касающегося безопасности секты. Ты, разумеется, должен знать все слабости каждого адепта. Я открою шиди эту тайну – Шэнь очарователен и неотразим.       Взгляд Цао Цингуана потяжелел. Казалось, в глубине глаз собрались тёмные тучи и вот-вот разразится чудовищная гроза. Ослепительная улыбка Шэнь Цинцю, цветущая на алых губах, раздражала и будила странный трепет в груди лорда Динцзю.       Склонившись к Шэнь Цинцю, он процедил:       – Лорду Цинцзин не стоит злить Цао. Одумайся, пока у тебя есть возможность.       – Хм, – дерзко усмехнулся тот, опустив подбородок на ладонь и молча глядя в лицо Цао Цингуана. Он хотел бы поддразить его ещё, уколоть чуть глубже, дабы увидеть истинное лицо этого человека. Шэнь Цинцю никогда не интересовался старшим учеником Юн Фэйюя, решив, что раз бессмертный избрал его преемником случайно, тот не обладает особым талантом. Но сейчас по его спине пробежал озноб, кричащий, что человек напротив смертельно опасен! Пик Динцзю был судилищем и тюрьмой секты Цанцюн. Шэнь Цинцю и вправду пришло время одуматься – даже последний ученик внешнего круга Динцзю превзошёл бы многих заклинателей в проницательности, хитрости и уме. Юн Фэйюй не мог оставить секту в ненадёжных руках. Очевидно, образ послушного, воспитанного ученика, которого всё время придерживался Цао Цингуан, был искусной маской.       С большим трудом Шэнь Цинцю удалось сохранить хладнокровие и промолчать.       Прищурившись, лорд Динцзю вернулся к столу и сделал глоток чая, бросив настороженный взгляд на палочку ладана. Та прогорела более, чем наполовину. Опустив густые ресницы, заклинатель чуть заметно улыбнулся, торжествуя некую, лишь ему понятную победу. А ведь всё было так просто! Не желая возвращать Ло Бинхэ на Цинцзин, Цао Цингуан поставил мальчишке условие – появиться спустя палочку благовоний рядом с Шэнь Цинцю, преодолев любые препятствия. И если этот щенок не справится, будет вынужден остаться на Динцзю! Конечно же, десятилетний ребёнок не способен почувствовать присутствие заклинателя. К тому же ему придётся сбежать из Парящей Тюрьмы!       – И всё же, шиди Цао всё ещё ни словом не обмолвился о Ло Бинхэ, – произнёс лорд Цинцзин. – Неужели этот Шэнь должен отправиться на поиски ученика... сам? Шиди Цао... мне так жаль, но в этом случае пик Динцзю понесёт немалые потери... Шэнь может невзначай разрушить... не один дворец, дабы отыскать его след.       На губах лорда Динцзю мелькнула насмешливая улыбка.       – Смотри, как бы не оказаться закованным в кандалы в первом же из них, – тихо произнёс он.       Шэнь Цинцю невольно сцепил зубы, настолько нестерпимым стало чувство опасности! Он внезапно понял, что задумал этот человек. Парящая Тюрьма состояла из девяти разных залов, что располагались на девяти плывущих в облаках островах. Скованные огромной железной цепью, они имели сильнейшие барьеры. Никто не возвращался из этой юдоли скорби в здравом рассудке. О пытках Парящей Тюрьмы ходили самые чудовищные слухи. И те самые кандалы, что упомянул Цао Цингуан были одной из страшнейших.       Очевидно, лорд Динцзю и впрямь желал заставить Шэнь Цинцю бесчинствовать. Что тогда помешает запереть его в одном из залов? О подобном страшно даже подумать! Этому чудовищу не понадобится и дня, чтобы обнаружить, что ядро Шэнь Цинцю искажено и обвинить его в сговоре с Царством Демонов! Тогда... Даже Ци-гэ будет бессилен!       Если священные меридианы, дарованные тьмой могли иметь место в мире праведных школ, то искажение ядра – прямой путь демонических практик. Никто не станет слушать и оправдывать Шэнь Цинцю, решив, что он адепт тьмы!       Этого нельзя допустить!       Гневно нахмурившись, лорд Цинцзин взглянул на Цао Цингуана и с презрением произнёс:       – Очевидно, мне и впрямь придётся обратиться к главе Юэ. Лорд Цао, ты добиваешься этого?       Опустив локти на чайный столик, тот переплёл тонкие пальцы и опустил на них подбородок.       – Пик Динцзю с самого основания секты стоит на страже её безопасности. Ты – бедствие, способное погрузить хребет Тяньгун во тьму. Твой необузданный нрав, недальновидность, несдержанность, неспособность думать о других рано или поздно погубят Цанцюн. Глава Юэ слеп. Так же, как и Юн Фэйюй, он попал под твой контроль. Я, разумеется, должен избавить секту от такой угрозы.       Изящные пальцы Шэнь Цинцю, дрогнув, сжали веер. Заклинатели, свирепо уставившись друг на друга, замерли в молчаливом противостоянии. Комнату окутала плотная, чудовищная аура, скрадывающая воздух. Безмолвие повисло над дворцом лорда Динцзю. Значит, он и впрямь подозревал Шэнь Цинцю в предательстве! Уничтожив его доброе имя, добившись изгнания, а то и разрушения золотого ядра Шэнь Цинцю, Цао Цингуан сможет заставить Ло Бинхэ подчиниться... Ровно до тех пор, пока мальчишка не сорвётся во тьму! А затем... Сюжет повторится. Священный Император Демонов уничтожит Цанцюн, а затем раздавит Царство Людей своим тяжёлым сапогом! Разница лишь в том, что Шэнь Цинцю заменит Цао Цингуан...       Заклинатели застыли в противостоянии. Никто не осмеливался нарушить мёртвую тишину.