Когда настанет тьма

      Ранним утром экипаж, запряженный лунма, взлетел в небеса. В холодной дымке, пронизанной оранжевыми лучами рассвета, он казался призрачной тенью, уносящей небожителей в золотые дворцы персиковых рощ. Шэнь Цинцю с лёгкой улыбкой наблюдал за Ло Бинхэ, исполняющим чайную церемонию. Детское лицо ученика было сосредоточено и серьёзно. Когда из курильницы потянулся благовонный дымок, а пиалы наполнились ароматным чаем, лорд Цинцзин сложил свой драгоценный веер и спросил:       – И что же такого ты собираешься мне сказать, что потребовалась столь тщательная подготовка?       – Учитель... – с тяжёлым сердцем начал Ло Бинхэ, но никак не мог отыскать сил выдавить правду.       – Решил раскрыть ещё одну тайну прошлого? Кажется, оно не отпустит до тех пор, пока мы не обсудим каждую, – вздохнул лорд Цинцзин. – Раз так, я дарую тебе прощение независимо от того, за что ты себя винишь.       – Учитель! – вскинув голову, Ло Бинхэ взглянул на Шэнь Цинцю блестящими, покрасневшими от подступивших слёз глазами. – Вы... Вы не знаете... Этот Ло... В прошлом учитель искал траву бессмертного духа дабы исцелить своё ядро, что ранил этот Ло. Вы смогли сбежать, но цена была слишком высока. В душе Ло кипела ненависть и гнев. Такая ярость... Я так боялся, что учитель сможет скрыться... Отыскав необходимое вам лекарство раньше, Ло уничтожил его на глазах у толпы людей... Если бы я только знал, что это не простая рана... Если бы Ло не был ослеплён ненавистью, смог бы понять, что учитель... отравлен! Смог увидеть, как учитель пытался защитить этого неблагодарного ученика от ядовитого демона! Но тогда... Всё, что Ло желал помнить – мастер Шэнь сам отправил меня на поединок со старейшиной демонов...       – Вот как, – прошептал Шэнь Цинцю, опустив взгляд на сложенный веер и горько улыбнувшись. Удивительно, что Ло Бинхэ смог понять и это.       Лорд Цинцзин помнил тот ужасающий день. Помнил, как сжигаемый пламенем демонического яда, от которого, казалось, даньтянь разорвёт, он и впрямь прибыл в Фучжоу, чтобы купить траву бессмертного духа у купца рода Тан. Но поместье было охвачено страхом и гневом – невесть откуда явился незнакомец чудовищной силы и едва не убил молодого господина, заставив того отдать драгоценное растение. А затем, уничтожив траву бессмертного духа в чёрном пламени демонической ци, забрал и прекрасную супругу купца!       Тогда у Шэнь Цинцю не было сил бежать. Его аура погасла. Он был серьёзно ранен и слаб. Прекрасное лицо покрывала дорожная пыль, а одежды висели лохмотьями, скрытые дорожным плащом... В ту ночь Шэнь Цинцю вспомнил, каково это, ночевать на холодной мостовой, изнывая от лихорадочного жара, пожирающего тебя. Вспомнил, что такое голод и жажда...       Тогда он искренне проклинал Ло Бинхэ, думая, что и впрямь имеет на это право...       – Учитель, – прошептал ученик, протягивая лорду Цинцзин шкатулку сандалового дерева. – Ло виноват. Если учитель разрушит мой даньтянь и сожжёт траву бессмертного духа на моих глазах... Умирая, Ло сможет избавиться от вины.       Шэнь Цинцю молчал, разглядывая изысканную шкатулку. Тогда Ло Бинхэ поддался тьме. Он был безумен. И вина за это безумие лежит на плечах Шэнь Цинцю...       – Глупое дитя, – наконец, мягко улыбнулся лорд Цинцзин, ласково опустив ладонь на макушку ученика. – Отдаёшь мне столь ценную вещь? Разве она не нужна тебе самому? Неужели собираешься следовать за мной всю жизнь?       Глаза Ло Бинхэ вспыхнули восторгом. Ахнув, он бросился к ногам наставника, чтобы крепко обнять его колени и уткнуться в них лицом.       – Если учитель позволит, этот Ло... последует за учителем даже в Диюй!       – Бинхэ... – тихо произнес тот, тронутый до глубины души. Судьба этого героя печальна и темна. Неужели после смерти Шэнь Цинцю он был так одинок? Неужели, не в силах смириться со смертью ненавистного врага, решил шаг за шагом проследить его жизнь?..       В воцарившейся тишине Шэнь Цинцю осторожно гладил дитя по голове, словно тот был болен. Ему и впрямь было жаль дитя. Совсем недавно лорд Цинцзин припомнил свой скорбный путь в Диюй. Вспомнил, как молил Чжуаньлунь-вана оставить ему воспоминания и позволить отомстить за свою смерть! В этом мире Ло Бинхэ не обладал неуязвимым телом и немыслимой удачей. И если Шэнь Цинцю проявит неосторожность, мальчишка погибнет. Он мог бы уничтожить его мановением руки, но... лорд Цинцзин явился в этот мир не за этим... Теперь, стань они врагами, Шэнь выйдет победителем, уничтожив Ло Бинхэ... Вот только... Воспоминания о прошлой жизни он собирался использовать вовсе не для того, чтобы мстить. В прошлом Шэнь Цинцю отнял у этого дитя счастливую жизнь и надежду на будущее, став причиной страданий и мук. Пришло время позаботиться о нём. Лорд Цинцзин собирался защищать и беречь своего ученика... Ведь сейчас, когда яд Синьмо ещё не отравил его кровь, Ло Бинхэ сможет искупить ошибки прошлого и выбрать правильный путь.       – Глупый мальчишка, – тихо повторил Шэнь Цинцю. – Впереди тебя ждёт долгая счастливая жизнь. С чего это ты говоришь о Диюй?       Тон Шэнь Цинцю испугал дитя. В прошлом он и впрямь считал, что счастлив. Герой, достигший вершины; повергнувший врагов во прах и возвеличивший своих верных псов священный император стал единовластным владыкой двух миров. Он даже посмел думать о завоевании небес! И если бы не смерть Шэнь Цинцю, с которой император не смог смириться, возможно, он бы уничтожил и богов! А ведь вся его власть строилась на таком хрупком основании. Единственной причиной его воли к победе и наращиванию силы любыми путями была жажда доказать лорду Цинцзин, что он, Ло Бинхэ, его бесполезный, презренный ученик, способен на многое! Он так жаждал унизить, уничтожить Шэнь Цинцю своим величием, что в тот час, когда он умер, не поверил в это. Долгое время он чувствовал странную пустоту в груди, приходил в опустевшую темницу, где был заточён учитель, словно жаждал увидеть его, вопреки здравому смыслу. А когда однажды осознал, что готов вот-вот простить все его поступки, лишь бы снова увидеть светлые, прекрасные черты, ужаснулся. Он ведь желал, чтобы Шэнь Цинцю и после смерти не знал покоя! Он ведь разорвал его на части! Шэнь Цинцю был ублюдком, лицимерной тварью! Так откуда взялась эта чудовищная, обжигающая, пожирающая душу тоска?! Тогда Ло Бинхэ и решил доказать себе, что учитель не стоит доброго отношения. Что он... Что он был тем, кем Ло Бинхэ его считал.       Но шаг за шагом убеждался в обратном...       Сейчас, от мысли о том, что вновь потеряет Шэнь Цинцю, Ло Бинхэ содрогался от страха и тоски. В прошлом он прошёл испытания залов мёртвых ещё при жизни, осознав, что собственными руками погубил того, кем дорожил больше всего. Ло Бинхэ был настолько ослеплён своей яростью, что не смог понять, как жаждет одобрения лорда Цинцзин!       После смерти учителя, демон проследил каждый шаг ненавистного наставника. Он не смог отыскать ответ только на один вопрос – за что же Шэнь Цинцю так ненавидел его? И сейчас, желая оправдать учителя до конца, он прилагал множество сил для раскрытия последней тайны! Больше всего он боялся лицемерия Шэнь Цинцю; боялся, что тот притворяется, чтобы месть казалась острее и слаще! Он так жаждал узнать правду... Но задав прямой вопрос, вдруг осознал, как чудовищно страшит ответ на него! Что, если эта тайна лишит его доброго отношения учителя?       Шэнь Цинцю не ответил. И это молчание пугало Ло Бинхэ. Он был готов понести любое наказание от руки Шэнь Цинцю, но боялся его предательства. Корил себя, утопая в чувстве вины. И каждое ласковое слово, каждое движение изящной ладони, каждое прикосновение стало для Ло Бинхэ чудовищной, непереносимой мукой, испытанием решимости, мужества и преданности.       Насколько всё было бы проще, останься Шэнь Цинцю таким, как прежде. Но он так изменился... Душа Ло Бинхэ трепетала от тревоги и страха... Он не знал большего счастья, чем находиться рядом с этим человеком... В прошлом Ло Бинхэ часто обвинял его в лицемерии. В том, что искалеченный лорд Цинцзин заботится о своём ученике лишь для того, чтобы продлить свою жалкую жизнь. Он и не задумывался, что каждый день Шэнь Цинцю был мучительным испытанием; о том, что тот был бы счастлив умереть, покончив с этим. Ло Бинхэ в своей слепоте не видел того, что изо дня в день Шэнь Цинцю выбирал боль и оскорбления, пытаясь избавить обезумевшего императора от власти Синьмо... К несчастью, он прозрел слишком поздно. Учитель отдал свою жизнь до капли дабы вернуть ученику рассудок...       – Учитель... – прошептал Ло Бинхэ, вволю насладившись лаской.       Он так долго молчал, что Шэнь Цинцю решил, что ребёнок уснул. Перебирая шелковистые пряди детских волос, он терпеливо ждал пробуждения. Оклик вернул лорда Цинцзин на землю, заставив покраснеть.       – Учитель, обещай, что больше не станешь пытаться спасти меня, отдав собственную жизнь.       Шэнь Цинцю застыл. Как же он может такое обещать, если явился в этот мир с единственной целью – уберечь это дитя от тьмы. Он не дал появиться Мэнмо, со временем рассчитывая уничтожить и Синьмо. Он не позволит Мобэй-цзюню приблизиться к этому дитя! Убережёт Ло Бинхэ от падения в Бесконечную Бездну! Тысячу раз на этом пути Шэнь Цинцю может погибнуть.       – Твой чай остыл, – ответил учитель, выбираясь из детских рук.       Ло Бинхэ пробрала такая дрожь, что лорд Цинцзин встревожился, увидев побелевшие губы ребёнка.       – Бинхэ, ты... Разве ты не знаешь, что мы не можем предугадать свой путь? Я не могу обещать тебе этого. Но буду осторожен.       – Учитель, Ло... Этот Ло...       Он так и не закончил, горько разрыдавшись над своей судьбой. И что он за герой, если не смог отличить белого от чёрного? Если не смог спасти и удержать любимого человека. Нет, всё гораздо хуже! Его вину нельзя искупить! Ло Бинхэ утонул в ненависти, собственными руками разорвал тело учителя, сам привёл его к гибели! Разве он достоин заботы лорда Цинцзин?! Разве мог позволить ему рисковать ради собственного спасения?       – Бинхэ, – растерялся Шэнь Цинцю. Он ведь знал, что в этом детском теле душа взрослого, жестокого, утонувшего в крови и похоти демона! Так чего он ревёт?! Неужели он опоздал и ученик повредился рассудком? Или что-то с этой душой не так? Неужели переселение в детское тело и впрямь ослабило его дух? – Бинхэ, в прошлом учитель был жесток и несправедлив к тебе. Разве не должен я всё исправить?       Но в ответ Ло Бинхэ лишь крепче обнял его колени. А плач стал горше и отчаянней.       – Ну что же, – прошептал Шэнь Цинцю, сжав тонкими пальцами переносицу в попытке избавиться от головной боли. – Тебе так нужно это обещание? Думаю, я смогу избежать смерти, если ты будешь послушен. Никогда, ни при каких обстоятельствах не нарушай моих запретов!       Рыдания стихли. Даже вдоха не последовало. Ло Бинхэ долго молчал, не поднимая глаз, понимая, что, в свою очередь, не может обещать такого. Они и впрямь не знают, как сложится судьба. Но...       – Хорошо, – поднявшись, Ло Бинхэ взглянул на Шэнь Цинцю. – Ученик обещает быть послушным!       – Вот и хорошо, – улыбнулся Шэнь Цинцю, стирая тонкими пальцами слёзы с нежных щёк дитя.       Когда экипаж опустился в деревне Саньдуо, солнце коснулось горизонта. От вида, представшего глазам прибывших, захватило дух. Небольшая рыбацкая деревенька состояла из сотни дворов. Здесь не было ни дворцов, ни роскошных княжеских угодий. Только храм дракону Ао Гуану, правителю Восточного Моря, что полнился подношениями и благовонным дымком. Решив, что владыка наказывает их нашествием змеиного полчища, люди молились ещё истовей.       Саньдуо была построена на воде. Рукотворный остров полнился густыми зарослями лотосов, их особым видом, что рос в солёной морской воде. Цветы имели непривычный голубоватый оттенок и свежий, чуть дурманящий аромат. Говорят, по ночам растения светились, как морские волны.       Шэнь Цинцю, знавший множество редких трав, в недоумении взглянул на Ло Бинхэ. Но тот, кажется, не был удивлён. В прошлом, на Собрании Союза Бессмертных он сумел отыскать драгоценный лотос небесной чистоты! Уже тогда это дитя проявляло недюжинные способности и тягу к знаниям. Лорд Цинцзин вновь почувствовал укол вины. Если бы не то чудовищное решение, если бы не страх перед священными меридианами ребёнка, Ло Бинхэ стал бы гением мира бессмертных и смог вознестись!       Огромное солнце окрашивало мир в красный. Казалось, отблески пожара захватили это место, танцуя на воде. Неподходящее время, чтобы нанести визит. Старейшина Саньдуо привёл лорда Цинцзин и его ученика в большой дом. Здесь принимали гостей и устраивали собрания, важные для всей деревни. Многие пришли взглянуть на прибывших, многие хотели пожаловаться на обрушившееся бедствие. Пусть змеи не причиняли вреда людям, они похищали лотосы! А ведь их семена и цветы, как оказалось, обладают духовной силой и способны поддерживать ци даже в израненном ядре.       Шэнь Цинцю хмыкнул. Вот оно как. Его подозрения росли. Взгляд невольно пробежался по жителям, отмечая наличие у каждого из них подвески белого нефрита. Неужели тот странный незнакомец, что поселился в Саньдуо – раненый заклинатель зверей? Но почему змеи?       Задумавшись, Шэнь Цинцю опустил голову и вмиг побледнел – его ноги, словно вервие бессмертных, опутывали тонкие зелёные змеи! Судорожно вздохнув, он отпрыгнул прочь.       – Бинхэ, талисман! Они вытягивают духовную ци! Не подпускай их близко! – строго велел Шэнь Цинцю, поморщившись. На мгновение он потерял лицо. Появление змей испугало заклинателя. Лорд Цинцзин не любил этих хладнокровных тварей.       Однако в тот момент, когда он собирался применить атаку, испепелив змей, те бросились врассыпную.       – Я слышал, в Саньдуо прибыли гости, – раздался приятный мужской голос. – Это большая редкость. Позвольте засвидетельствовать своё почтение.       Шэнь Цинцю поднял голову. Перед ним склонился молодой мужчина в чёрной одежде из странной материи. Может быть, это и есть морской шёлк? Изумрудные узоры сложного ханьфу напоминали змеиную кожу.       – Мой господин приказал встретить вас и вручить талисманы, – продолжил незнакомец, протягивая Шэнь Цинцю подвески белого нефрита. – С некоторых пор Саньдуо... подвергается нашествию змеиного рода.       Лицо незнакомца было приятным. Правильные, но непримечательные черты оживляли большие глаза, столь чистые и глубокие, что казались бездонным звёздным небом. Розовые губы тронула едва уловимая улыбка, радушная и искренняя.       Глаза этого человека, чёрные и глубокие, рождали смутное чувство знакомства. Рассеянно приняв талисманы, Шэнь Цинцю протянул один из них Ло Бинхэ и застыл – лицо мальчишки выражало неподдельное удивление и лёгкое недоверие.       – Вы не назвали своего имени! – выступив вперёд, словно пытаясь закрыть собой учителя, грубо произнёс Ло Бинхэ.       – Прекрати, – возмутился Шэнь Цинцю. – Не стоит дерзить. Мы прибыли в Саньдуо помочь и прогнать незваных гостей, – продолжил он с мягким, едва уловимым ударением. Его речь не была оскорбительна, но рождала тревогу.       – Разумеется, – кивнул незнакомец. – Можете звать меня Чжи-лан.       – Чжи-лан? – задумчиво повторил Шэнь Цинцю, сжимая в руке подарок. Талисман был странным. Он не уничтожал змей, но... и не отпугивал их. Сама идея была иной. Очевидно, талисман содержал приказ. Но кому? И что именно он приказывал, Шэнь Цинцю понять не мог. – Ваши подарки весьма ценны. Белый нефрит столь высокого качества крайне редок в мире людей. А его защитные свойства делают его ещё более драгоценным. Это заклинание... Его нанёс ваш господин?       – Господин Лань и впрямь имеет в имени иероглиф «нефрит», – рассмеялся старейшина Саньдуо. – Так он сведущ в заклинательстве?       Улыбка незнакомца на мгновение сверкнула опасной остротой. Однако Чжи-лан не ответил.       – Мне весьма любопытно познакомиться со столь выдающимся... человеком, – улыбнулся в ответ Шэнь Цинцю. – Не соблаговолит ли господин Чжи сопроводить нас к нему? Шэнь с удовольствием примет приглашение.       Лорд Цинцзин уже сделал шаг вперёд, когда Ло Бинхэ повис на его руке.       – Учитель, да взгляните же на него! Разве он сам не похож на змею? Как можно ему доверять?!       Чжи-лан, сжав губы, пронзил мальчишку взглядом.       – Похож на змею? – прошипел он в ответ.       Шэнь Цинцю, скрыв покрасневшее лицо за распахнутым веером, с трудом совладал с улыбкой. Закрыв дитя собственным телом, он искренне извинился.       – Господин Чжи, мой ученик ещё молод и, к несчастью, плохо воспитан. Он не всегда понимает, что его слова звучат грубо и оскорбительно. Надеюсь, вы поймёте его и простите. Шэнь обещает, что он не произнесёт и слова.       Ло Бинхэ вспыхнул, замотав головой. Он и впрямь едва ли сумел произнести хотя бы слово – детские уста замкнула печать молчания.       Нехотя приняв извинения, Чжи-лан поднял глаза на Шэнь Цинцю. Лицо незнакомца вновь просветлело, а глаза обратились в глубокие чистые озёра, что хранят в своих глубинах мириады звёзд.       – Разве могу я отказать вам? – приятным тоном спросил Чжи-лан, жестом приглашая заклинателей следовать за ним.       Деревня Саньдуо стояла на воде. Её деревянные улицы, словно мосты, соединяли множество дворов. Лишь в самом центре была каменная площадка, окружностью в ли. Там высился храм. Трёхуровневую башню венчала зелёная остроконечная крыша. А её стены покрывал изысканный орнамент карабкающегося, оплетающего башню дракона. Лазурь его чешуи была так ослепительна и драгоценна, что Шэнь Цинцю невольно поразился сходству изображения с одним знакомым потомком этого драконьего владыки. Боги, да это же вылитый Дунхай Юйгуан!       Чжи-лан не торопил заклинателя, что целую палочку благовоний рассматривал приглянувшуюся достопримечательность. Ло Бинхэ же в недоумении следовал за учителем, не понимая, что тот нашёл в этом небрежно выполненном драконе? Откуда эти восхищённый радостные вздохи? В прошлом он, конечно же сталкивался с правителем Дунань, однако, бывшему императору демонов и в голову не пришло, что между этой недостойной лепниной и благодарным надменным цинлуном есть сходство.       Закончив, лорд Цинцзин смущённо извинился. Солнце уже скрылось за дальними горами, окрасив небеса оттенками лилового. Визит в такое время становился неприличным. Однако Чжи-лан поспешил успокоить заклинателя.       – Господина мучает бессонница. Ночами его часто можно встретить на террасе любующимся пейзажем. Этот сорт лотосов носит название Сокровище Восточного Моря. Он не закрывает свои цветы с уходом солнца, наоборот, начинает испускать тонкий изысканный аромат, наполняя воздух особой ци. Прислушайтесь.       Шэнь Цинцю застыл, уловив неспешные переливы флейты.       – Эта мелодия... «Слива – словно снег»? Этот ночной музыкант весьма талантлив. Но... Почему он выбрал столь печальную историю.       – Вот как? – удивился Чжи-лан. – Что же... Неудивительно, что столь прекрасный человек, как мастер Шэнь, способен чувствовать музыку.       Шэнь Цинцю не ответил. Стиснув ладонь Ло Бинхэ, он ослепительно улыбнулся, концентрируя духовную силу.