Когда настанет тьма

      – Шиди увидит его позже, – беспрекословно отрезал Юэ Цинъюань, сверля лорда Цинцзин тяжёлым взглядом. – Раз его доставил в Цанцюн твой снежный лис, ты должен знать, как он себя чувствует. Твой ученик находится на Цаньцао, в надёжных руках шиди Му.       – С чего вообще ты о нём беспокоишься? – с раздражением спросил Лю Цингэ, идущий позади. – Что с ним может случиться?       Лицо лорда Цинцзин заострилось от внезапной вспышки гнева. Повернувшись, он долго смотрел в тёмные глаза бога войны, но тот так и не отвёл взгляд.       – Ло Бинхэ – священный огненный зверь. Его культивация может уничтожить всю Империю Шести Княжеств, но и для него вспышка меридианов смертоносна. Всё ещё думаешь, что моя тревога... напрасна?       – Уверен, – твёрдо возразил Лю Цингэ, скрестив руки на груди. В конце концов, он столько лет бился с этим щенком и точно знал, что тому всё нипочём.       Уголок губ Шэнь Цинцю нервно дёрнулся. Решив не спорить, он окинул возлюбленного ледяным взглядом, но не сумел удержать лёгкую тень – чувств, что лорд Цинцзин испытывал к Лю Цингэ не скрыть за маской.       И бог войны успел уловить, узнать это мгновение. Словно став выше и свирепее, он развернул плечи, позволяя любоваться своим могучим, тугим телом. Шэнь Цинцю оставалось в бессилие вздохнуть и последовать за главой секты. Лорд Цинцзин догадывался, что старший брат многим пожертвовал за эти годы и всё больше злился на неразумного заклинателя. Тот давно мог бы отправиться в Персиковый Источник, а то и вовсе вознестись, но всё ещё оставался здесь! Это достойно порицания!       Но оставшись наедине с Юэ Цинъюанем, Шэнь Цинцю не сумел выдавить и слова. Словно призрак прошлого, бродил он по комнате, касаясь знакомых предметов, пока глава Цанцюн хлопотал, заваривая чай.       – Шиди выглядит так, словно его снедает тоска. Что тебя беспокоит?       Шэнь Цинцю вздохнул в ответ. Вернув на полку нефритовую печать в виде вздымающегося дракона, он задумчиво взглянул на старшего брата.       – Ты и сам выглядишь так, словно за эти годы не сомкнул глаз. Неужели твоя тревога так велика? Разве этот Шэнь... достоин подобной преданности?       Юэ Цинъюань потемнел лицом, словно небосвод затянуло грозовыми тучами. Бессмертный не терпел подобных разговоров, не мог понять, за какое же преступление младший брат взвалил на себя груз вины.       – Шиди... – тихо вздохнул глава Цанцюн, неспеша подойдя ближе. Остановившись в шаге от лорда Цинцзин, он с искренним беспокойством осматривал совершенное лицо. – Что же с тобой произошло такого, что ты... никак не можешь себя простить?       Шэнь Цинцю внезапно задохнулся. Мягкий голос старшего брата словно выбил из его груди весь воздух. Лорд Цинцзин вспомнил прошлое, вспомнил, как скрывал от Ци-гэ собственную жизнь; не доверял; думал, что не имеет для этого человека значения; винил Ци-гэ в том, что тот так и не пришёл спасти его... Как ненавидел себя за то, что недостаточно честен и благороден для того, чтобы стать семьёй этого человека... Да ведь и сейчас Шэнь Цинцю беспокоился о том, что больше никогда не сможет вернуться в золотые чертоги. Зная, что лорды Цанцюн вот-вот отправятся в Персиковый Источник, чтобы подготовиться к вознесению, он испытывал чувство горькой безысходности и... зависти.       Разве это не причина для ненависти к себе? Неужели этого недостаточно, чтобы испытывать вину за собственное почерневшее сердце? Шэнь Цинцю переродился, стал демоном, огни его души неугасимы, они сжигают саму душу, разрушая её.       Но... Глядя на прекрасное лицо Ци-гэ, Шэнь Цинцю наступал на собственное горло, вспоминая о том, кем мог бы стать. И тогда возвышенный, благородный бессмертный в глубине его души поднимал голову.       Покачав головой, Шэнь Цинцю закинул руки за голову и снял с шеи тонкую цепочку с синим кристальным браслетом.       – Вину? Да нет же, – возразил Шэнь Цинцю с улыбкой. – Лишь сожаления о скором расставании. Я не смогу отправиться в небесные пределы вслед за тобой, но прошу, Ци-гэ, позаботься обо мне.       Мягко сжав большую ладонь старшего брата, Шэнь Цинцю вложил в неё браслет. Юэ Цинъюань покачнулся. Не то от прикосновения тонких прохладных пальцев, не то от понимания случившегося, ставшего серьёзным ударом. Стиснув хрупкую вещицу, глава Цанцюн рвано, судорожно вздохнул, будто сдерживал острую вспышку боли. Словно слова Шэнь Цинцю могли пронзить широкую сильную грудь насквозь.       Юэ Цинъюань кивнул, прижав браслет к сердцу. Он, конечно не сумел бы его надеть – хрупкая драгоценность пришлась бы впору разве что самому изящному лорду Цинцзин. А глава Цанцюн был обладателем красивых, холёных, но больших рук.       Не смея спорить, он с болью взглянул на младшего брата. А затем, преодолев последний шаг, заключил Шэнь Цинцю в крепкие объятия.       С самого детства, в котором беспризорник сяо Цзю обещал не поливать слёз, объятия старшего казались убежищем от боли и бед. Когда Ци-гэ ушёл, оставив его в руках Цю Цзяньло, Шэнь Цинцю искал спокойствия в руках женщин, но никогда не испытывал тех же чувств.       – Я никому не позволю навредить тебе, сяо Цзю. И если для этого всего-то и нужно сберечь твой... – глава Цанцюн внезапно запнулся, не в силах вымолвить истины. Прах... Понимать, что Шэнь Цинцю больше не принадлежит миру людей, что он... мёртв, и сейчас Юэ Цинъюань держит в руках всё, что от него осталось – чудовищно! Как можно с подобным смириться?! Заклинателя пробрала ледяная дрожь, горький вкус отчаяния на несколько мгновений встал комом в горле. Немыслимым усилием воли Юэ Цинъюань сумел взять себя в руки. Осторожно отстранившись, он надел сверкнувшую в мягком солнечном свете, льющимся сквозь затянутые шёлком окна, цепочку.       – На моей груди шиди ничего не грозит, – силился улыбнуться глава Цанцюн. Его душа, натянутая в струну, едва выдерживала напряжение. Страх и отчаяние затмили рассудок. Юэ Цинъюань жил лишь для того, чтобы уберечь младшего брата! Как же получилось, что...       Вдохнув, он взглянул в лазурные глаза и произнёс:       – Позволь мне исследовать твоё тело.       Он ведь так старался! Юэ Цинъюань предусмотрел каждый шаг! И даже в землях снега и льда должен был найтись тот, кто спасёт его!       Шэнь Цинцю не ответил. Но улыбка, ранящая, словно меч, говорила за него. Пряча взгляд, лорд Цинцзин опустился за чайный столик и протянул старшему брату руку.       Юэ Цинъюань кивнул. Его длинные, захолодевшие пальцы мягко опустились на запястье Шэнь Цинцю. Глава Цанцюн не поднимал глаз, оттого младший брат и не сумел заметить ликующее, полубезумное выражение в их глубине. Справившись с собой, Юэ Цинъюань отнял подрагивающие пальцы от нежной, шелковистой кожи. Теперь Шэнь Цинцю не прятал рук в перчатки или наручи. С нетленным телом его не могли ранить.       Коснувшись браслета под шёлком халата, Юэ Цинъюань улыбнулся.       – Я рад, что ты вернулся, сяо Цзю, – прошептал он тихо. Его слова звучали искренне, ведь глаза ослепительно, радостно сияли. Это смутило лорда Цинцзин, заставило его покраснеть. Он никогда не понимал слепой любви старшего брата, ведь считал самого себя... отвратительным.       – Ты напрасно тревожился, – вздохнул Шэнь Цинцю. – Великому дракону, что вот-вот вознесётся, не стоило проявлять таких чувств. Испытание небесным огнём будет суровым и грозным.       – Беспокоишься обо мне? – ослепительно улыбнулся Юэ Цинъюань. – Но ведь у меня грозовые меридианы. Что может случиться?       Шэнь Цинцю совсем не к месту сделал глоток чая, которым тут же подавился.       – Юэ Цинъюань! Ты решил, что и гнев богов тебе по плечу?! Может, вызовешь небесного владыку на поединок, займёшь его трон и заберёшь меня в небесные чертоги?! – гневная насмешка разила острее клинка. Однако Юэ Цинъюань не смутился. Чуть зардевшись, он сверкнул глазами и тихо произнёс:       – Я сделаю всё, что ты пожелаешь. Шиди хочет жить в золотом дворце? Едва моя нога ступит в небесные пределы, я заберу тебя с собой.       Шэнь Цинцю в бешенстве улыбнулся. Его сверкающие льдом очи и влажные, словно вишнёвая мякоть, губы создавали ослепительный, грозный образ.       – Вот как, – ответил лорд Цинцзин глухо, боясь, что тот и впрямь натворит бед. – Раз уж Ци-гэ решил добиться подобного величия... Я... Дам тебе на выполнение обещания сто тысяч лет.       – Сто тысяч лет? – переспросил глава Цанцюн в недоумении. – Зачем мне столь огромный срок? Неужели шиди... Сяо Цзю... Это потому, что в прошлом я не сумел вернуться за тобой?.. Потому, что опоздал? Святые небеса, ты винишь себя? Неужели думаешь, дай мне больше времени и...       Шэнь Цинцю вздрогнул. Он сказал то, что сказал! К чему искать глубинные причины его слов?! Боги, конечно же он не хотел, чтобы этот человек придумал себе новую вину!       – Вздор, – возразил лорд Цинцзин. Сжав пиалу тонкими длинными пальцами, он взглянул в глубину. – В гневе Шэнь был неосторожен в словах. Я не хотел... ранить тебя. Забудь. Это глупо. Ты ведь знаешь, что ни через год, ни через сто тысяч лет мне не стать небожителем. Душа демона сожжена во прах вместе с телом и не может переродиться. Мне остаётся жить вечно в этом призрачном теле... Или погаснуть во тьме, развеяв прах по ветру. Но... Это вовсе не значит, что ты должен оставаться здесь. Может быть, достигнув небес, тебе удастся увидеться с небесным владыкой... Шэнь... виноват перед ним. То, что случилось – моя кара за ошибку прошлого. Но... Если небесный владыка дарует прощение... Шэнь слышал, если развеять прах нетленного демона в землях мёртвых, душу можно спасти! Только тогда... Я смогу переродиться и, возможно, когда-то достигну золотых чертогов.       Голос Шэнь Цинцю становился всё более мечтальным. В нём сквозила тоска по чему-то утерянному, оставшемуся в далёком прошлом. И Юэ Цинъюань чувствовал, как она пронзает его сердце. Так Шэнь Цинцю... ничего не помнит? Глава Цанцюн улыбнулся.       – Обещаю, шиди сможет взойти на небеса вслед за мной. Сто тысяч лет – огромный срок. Я выполню твою просьбу и за год. Если ты пожелаешь... Но, я вернусь через десять лет, если ты не явишься сам. На этот раз Ци-гэ заставит тебя прийти!       Шэнь Цинцю в ответ лишь вздохнул. Что бы он мог сказать на столь безумное заявление? Небесный владыка... никогда не поддавался на чужие мольбы, поступая по велению книги судеб. Беспристрастный и справедливый, он давно позабыл, что такое жалость и милосердие, ведь каждый день видел боль и страдания мира людей. Что ему до просьбы павшего божка искусств? Достигнув небесных пределов, небожители становились божествами Сферы Первых Небес. Самые слабые, они редко могли лицезреть владыку.       Шэнь Цинцю поёжился, вспомнив собственное прошлое. Он был скромным богом искусств, проводившим дни в ленности. Небесный владыка благоволил ему лишь потому, что Шэнь Цинцю услаждал его слух прекрасной музыкой, а взор – восхитительными картинами и стихами.       Одного Шэнь Цинцю понять так и не смог – зачем же величайшему божеству понадобилось испытывать его, доверив охрану Синьмо? Неужели... Неужели он желал поднять его статус? Ведь небожители Сферы Первых Небес не могли появляться в золотом дворце владыки чаще, чем раз в десять лет.       От этой мысли тонкие пальцы Шэнь Цинцю задрожали. Если это и впрямь так, его вина непростительна! Лорду Цинцзин стоит отправить к ступеням трона больше просителей!       Распрощавшись со старшим братом на склоне дня, Шэнь Цинцю покинул павильон Серебряного Дракона. Застыв, он залюбовался открывшимся видом. С высоты пика Цюндин виднелись долины и реки мира людей, освещённые лучами заходящего солнца. Города и небольшие деревни, леса и рисовые поля, радующие взор. Шэнь Цинцю так давно не видел ярких красок. Он привык к снежной белизне и ослепительному сиянию серебра. Ощутить поцелуи солнца и ласку напоенного ароматами цветов и трав ветерка оказалось истинным наслаждением.       Улыбнувшись, он медленно двинулся к Радужному Мосту. Пора возвращаться на Цинцзин...       Однако сделав лишь пару шагов, Шэнь Цинцю оказался в крепких объятиях. Решив было, что это Лю Цингэ, лорд Цинцзин приготовился отчитать его. Но объятия были слишком крепки, а ци, бьющая через край не содержала металла и ветра.       – Учитель! Учитель, ты здесь! Ло знал, что у нас всё получится! Ведь если бы... Если бы шишу Лю не справился с заданием и не вернул тебя в Цанцюн, этот Ло... Уничтожил бы земли тьмы!       Задохнувшись, Шэнь Цинцю распахнул глаза. Он не смел противиться радости ученика, замерев в его руках. Вот как? Часть души, освобождённая от власти Синьмо, совсем не изменила его?       – Бинхэ... Ты... Ты раздавишь меня! – покраснев, прошептал Шэнь Цинцю. Стыд накрыл его с головой, ведь в паху разлилось сладостное, томительное чувство. Этот щенок! Он слишком привлекателен!       Резко разжав объятия, Ло Бинхэ не спешил отстраняться, глядя на лорда Цинцзин с восторгом и щенячьей преданностью.       – А ты... и впрямь думаешь, что наставника следует приветствовать, задушив в объятиях? – пытаясь скрыть смущение, спросил Шэнь Цинцю.       Ло Бинхэ, судорожно вздохнув, тут же рухнул на колени, повергнув лорда Цинцзин в отчаяние! Ведь теперь его взгляд уставился прямиком на шёлковую морщинку расшитого серебром халата. Воцарившаяся тишина говорила о том, что мальчишка прекрасно понимает, что же творится за преградой одежд.       – Учитель тоже рад меня видеть! Ученик так благодарен! – хрипло произнёс Ло Бинхэ. Его дразнящий тон смутил Шэнь Цинцю, расцветил высокие скулы румянцем.       – Поднимайся! Кто просил тебя падать на колени?! – разгневался лорд Цинцзин. – Твой уровень достаточно высок для уважительного поклона!       Однако Ло Бинхэ не спешил исполнить его приказ. Подняв голову, он смотрел в лицо наставника горящим страстью и жаждой взглядом.       – Ученик так ждал возвращения учителя. Мастер – мой единственный бог, как же Ло может приветствовать его поклоном? Я должен пасть ниц у ног учителя!       – Вот же наказание! – возмутился Шэнь Цинцю, хватая молодого человека за шиворот. – А ну вставай! Твой учитель утомлён и не желает церемоний! Мне нужен чай и мягкая постель!       Вскочив, Ло Бинхэ обрадовался.       – Тогда нам следует немедленно вернуться на Цинцзин!       Обнажив меч, ученик бессовестно подхватил наставника, прижав его к себе, и взвился к небесам.       – Дерзкий щенок! – вопил тот, вцепившись в плечи Ло Бинхэ. – Ты даже не спросил, хочу ли я отправиться в путь на мече!       Горячая рука Ло Бинхэ, лежащая на талии лорда Цинцзин, спустилась чуть ниже, тесней прижимая его к сильному, тугому телу.       – Не может ведь мастер Шэнь разгуливать по Цанцюн в таком состоянии, – насмешливо произнёс ученик.       Шэнь Цинцю застыл, не смея вдохнуть. Вот оно! Нож в улыбке, кинжал за пазухой! Это и есть осколок души, что вернулся в тело! Прошлое нахлынуло тёмной волной, вызвав дрожь. Осколок появился внезапно, полностью изменив поведение Ло Бинхэ. Значит они не стали единым целым. Так и до безумия недалеко!       – Ло Бинхэ, – прошептал Шэнь Цинцю, пряча лицо на его плече. – Как давно ты стал так дерзок?       – Хм? – спросил тот.       Лорд Цинцзин, собрав волю, твёрдо взглянул в лицо собственного ученика. Но вместо того, чтобы застыдиться и покраснеть, Ло Бинхэ внезапно склонился и накрыл влажные губы лорда Цинцзин жадным поцелуем.