Разные цветы, соответствуют разным глазам

      Когда Ваньинь вышел из душа, на столе в гостиной уже было накрыто, все, как и просил человек: паста с морепродуктами, пару пицц, графин с прохладной водой и прозрачные стаканы. Будучи посвежевшим и обновленным, Цзян Чен уже обрел более приятное настроение, а после того, как увидел еду, оно и вовсе на пару делений подпрыгнуло.       Усевшись на диван рядом с Сичэнем, он первым делом налил себе воды и выпил залпом. Такое чувство, что горло высохло. Сам же вампир что-то лениво потягивал из кружки, из-за чего его губы то и дело окрашивались чем-то темным.       — Кровь. – коротко ответил мужчина, заметив взгляд человека.       — Хм… ясно, — переведя взгляд на еду, Цзян Чен протянул руки к коробочке с пастой, перехватывая вилку, — так, что там насчет ублюдков, что выкрали моего ребенка?       — Здесь все просто. Когда мы прибыли с братом, там их было больше, чем по последней информации от Хуайсана. Но это не проблема для нас, с ними мы быстро разобрались, — пожал плечами Лань Сичэнь, — проблема в том, что это только шестерки. Им кто-то приказал. Нет сомнений, что это из-за того старика, которого вы прижали недавно, однако, между этими двумя группами есть кто-то промежуточный и почти независимый. Как я понял, на тебя дали наводку, и кто-то третий уже действовал в своих интересах. Но если судить по методам – не шибко умный, только довольно злобный. Похоже, на тебя точат зуб.       Ваньинь даже перестал есть на мгновение.       — Видимо кто-то умудрился выжить.       Кружка с кровью замерла возле губ мужчины.       — В каком смысле? – с удивленными глазами спросил вампир.       — Я давно устранил большинство недоброжелателей. Со мной не любят связываться. – хмыкнул Цзян Чен.       Такую бешеную собаку как он обходят десятой дорогой. Если укусит, то скорей всего не до локтя, а сразу проглотит целиком. Уж больно хватка у него сильная, обиды он помнит на отлично. А погоня за ублюдками всегда приносила удовольствие. Считай, что отправили гончую по следу, которая рано или поздно настигнет и сожрет.       — Боюсь представить, каким образом. – с весельем сказал вампир.       — Это не так важно. Есть идеи, как найти эту «промежуточность»?       — Да. Мои люди найдут его, и все выяснят. А разбираться пойдем уже мы. Ты ведь хочешь сделать это сам? — вкрадчиво спросил мужчина, пригубив от кружки.       — Разумеется. — кивнул Цзян Чен.       Принявшись неторопливо поглощать свою порцию лапши с креветками и мидиями, мужчина размышлял над полученной информацией. Что ж, считай всю работу за него сделают, ему остается только прийти и размазать того, кто это все придумал, а там… либо попросить Хуайсана помочь вывезти тело до ближайшего корабля в море, либо за решетку. Второе менее предпочтительно.       — Что случилось с твоей внешностью там? Если конечно это не секрет. – задает следующий вопрос человек.       — Ты уже видел это, так что не секрет. Что ж, тогда начну сначала, — задумчиво пригубив кровь, он продолжил, — живорожденные имеют особые преимущества по сравнению с обращенными вампирами. Младшая ветвь не может превзойти старшую по многим параметрам. У нас очень весомая разница в силе и возможностях.       — Младшая и старшая ветвь? – уточнил Цзян Чен.       Такие понятия он не слышал. Видимо, это специфические термины вампирских кланов и среди людей они не распространены. Если люди вообще в курсе такого деления.       — Обращенные и живорожденные. Это две разные касты одного целого, но никто из них не может стать вдруг первой или второй кастой по желанию. Это как определение пола – если ты девочка, то ты девочка, если мальчик, то мальчик. Младшая ветвь – обращенные и входящие в клан, уточню – только вампиры. Живорожденные – исходя из названия, рождены от союза вампиров. Мы малочисленны, но вместе с тем наши особенности это компенсируют.       — Вот значит как. Вроде все просто. – говорит Ваньинь, аккуратно пережевывая и смотря в сторону вампира в ожидании продолжения.       — Я не стану вдаваться в ненужные тебе подробности. Мы можем быть очень сильными, очень быстрыми и наш облик меняется на тот, который ты видел недавно. Это особенность нашей генетики, нашего вида. Говорят, что первые вампиры были именно альбиносами, — Сичэнь усмехается, в очередной раз прикладываясь к кружке, — все живорожденные нуждаются в «живой» крови, чтобы использовать максимум своих возможностей. К тому же, это делает живорожденного более... привлекательным. Для этого у них есть законные доноры, партнеры, любовники, жены и мужья, у которых они берут кровь. К слову, они не обязательно будут людьми.       — Берут кровь, то есть…? – несколько затупил Ваньинь, переспрашивая.       — Через укус. У нас очень острые клыки, которые это позволяют. – охотно ответил Сичэнь.       Цзян Чен поднял бровь, невольно всматриваясь в рот мужчины напротив, перестав есть. Закономерно, у него в голове произошла простейшая логическая цепочка: острые клыки, мягкие губы, постоянные ранки и кровь. С другой стороны, животные же не наносят себе раны таким образом, почему вампиры должны? Или это происходит по-другому?       Сичэнь, видимо прочитав этот вопрос на лице Ваньиня, тихо рассмеялся:       — Могу показать, если тебе очень интересно.       — Честно… да. Когда у меня еще появится возможность заглянуть вампиру в рот? – задал он риторический вопрос, выглядя весьма озадаченным.       Тот самый вампир не сдержался и снова тихо засмеялся, оставляя кружку с недопитой кровью на столе. Когда он смеялся, то очевидно демонстрировал белоснежные зубы, но бросающихся в глаза при любом раскладе клыков – видно не было.       — Обычно они в притупленном состоянии, было бы тяжело даже нам, если бы они постоянно были острыми. В спокойном состоянии они лишь на пару миллиметров длиннее человеческих и более правильной формы. Эта разница не так очевидна, — объяснял мужчина, поднимая верхнюю губу и давая возможность посмотреть, трогая кончиком языка притупленные резцы, — видишь? А теперь смотри внимательней.       Цзян Чен невольно подался вперед, дабы всмотреться получше. Прямо на его глазах, клыки Сичэня несколько вытянулись и заострились, но они не были такими, какими их «рисовали» в фильмах и книгах. Аккуратные, на вид и правда очень острые. Их хозяин вдруг перехватил руку Ваньиня на пол пути – оказалось, он даже потянулся к ним, чтобы видимо потрогать, — мягко заключая в плен и не давая совершить задуманное. Теперь ладонь, что оказалась больше ладони человека, накрывала его руку, согревая собственным теплом.       — Осторожно, они и правда могут поранить. – вкрадчиво произнес вампир.       На самом деле, он не совсем по этой причине не разрешил прикасаться к ним. Сичэнь не ручался за реакцию своего тела, а клыки в каком-то смысле… чувствительные. Парочки часто играли в такие полуопасные игры, лаская языком десна и острые вершины, иногда пуская кровь. Своего рода заигрывания и призыв к действию. А Сичэнь, что ж, бывало представлял такое перед сном и не только…       — Извини. – коротко откликнулся Цзян Чен, убирая руку.       Вампир неохотно выпустил ладонь, ощутимо задержав прикосновение.       — Так что на счет твоей внешности? Твой брат ведь тоже вампир, но с ним такого не произошло. У него получается уже есть партнер? – спросил Ваньинь, тактично переключившись на пиццу.       — Как раз про это я и хотел рассказать. И да, у Ванцзы есть партнер, — неожиданно хрипло сказал он, тут же кашлянув, — есть еще одна тонкость – постоянно пить кровь, не значит каждый день. Достаточно несколько раз в неделю, чтобы поддерживать баланс. У меня нет постоянного партнера, и я не пью живую кровь уже давно. Поэтому мое тело иногда… сбоит. Можно назвать это «капризничает». Тоже самое, если человек вдруг отказывается есть мясо и рыбу, перейдя на овощи и сою. Есть вероятность таких «сбоев», когда живорожденный прекращает пить живую кровь и в чем более младшем возрасте это произошло, тем более выраженные побочные эффекты. Поэтому нужно было время, чтобы организм перестал бушевать и сам вернулся в обратный процесс превращения. А цвет волос – это всего лишь проявление генетики.       Мужчина пожимает плечами и в пару глотков приканчивает оставшуюся кровь, что начала уже теплеть от комнатной температуры.       — Почему ты отказался от живой крови? – спрашивает Цзян Чен, наливая себе воды в стакан.       Сичэнь отвел взгляд на мгновение, выглядя смущенным. Вот они и ступили на шаткую дорожку щекотливой для него темы. Это действительно очень лично и интимно.       — Причина действительно есть, и ничего плохого в прошлом не происходило, из-за чего бы я отказался от живой крови. Я упоминал, что это моя личная особенность. Но я… не хотел бы говорить о ней, если можно.       Ваньинь коротко взглянул на вампира, удивляясь тому, что оказывается есть что-то, что Сичэнь хотел бы скрыть и не рассказывать. Доселе не ощущалось, что он намерен что-то утаивать, просто сам Цзян Чен благоразумно не задавал лишних вопросов. Что ж, это его право, он не станет требовать ответа. Захочет, расскажет сам когда-нибудь. Или нет.       — А укусы… это больно? Немного попахивает жертвенностью, раз ради места рядом с вами, люди терпят хоть и небольшую, но боль. И немного анемии. – попытался пошутить Цзян Чен.       Вампир оценил и охотно улыбнулся. В целом он прав, люди и правда иногда испытывали на себе анемию, что в принципе нормально. Если у человека забрать крови больше чем пару наперстков, само собой будут последствия. Слабость или головокружение, например. Но ответственный вампир проследит со всей тщательностью за своим донором и не допустит травм.       — Смотря в рамках кого мы говорим. Обращенные делают людям больно, пусть и не намеренно. И их укусы заживают посредством регенерации самого человека, а не с помощью вампира, если мы берем пару «человек-вампир», — объяснял Лань Сичэнь, беря из коробки кусок пиццы и неспешно его жуя, — но если мы о живорожденных, то здесь снова есть ряд плюсов. Мы можем помочь зажить ране, достаточно некоторое время зализывать повреждение. Потом и шрама не останется. А обращенные такое могут только по прошествии лет так… пятидесяти где-то. Условно, столько нужно, чтобы их организм перестроился и принял все сюрпризы нашей генетики. Это индивидуально, цифра не точная, но около того.       — Между вами действительно ощутимая разница. Обращенные скорей больше к людям относятся, чем к вампирам. – удивленно прокомментировал Ваньинь.       — Да, в принципе ты прав. Просто они более сильные, быстрые и выносливые. У них есть некоторые преимущества перед людьми, однако они значительно слабее живорожденных. Их плюс в массовости.       — А что на счет укуса живорождённого? Все тоже самое?       — Не совсем. После второго совершеннолетия, мы уже можем формировать специальное вещество… назовем это «яд», который помогает людям легче переносить укус. Боль только в момент погружения клыков в плоть, дальше все… в порядке, – аккуратно обрулил мужчина, очевидно что-то скрывая и недоговаривая, – в человеческом организме происходит выработка эндорфина и этот процесс заглушает поступающие в мозг сигналы о болезненных ощущениях. До полного их отсутствия. Конечно, это только сухие факты, «химия» человека реагирует индивидуально – у кого-то более восприимчивый организм, у кого-то менее. Однако, отрицательных эффектов замечено не было до сих пор.       Цзян Чен не станет докапываться, ему в принципе и этой информации хватает. И той, что была до этого. Все это переваривать и переваривать.       Некоторое время они молчали. Сичэнь взял пульт и включил телевизор, который тихо вещал новости, пока мужчина не переключил канал, и они вместе не уставились в ночные взрослые мультики. Ну такие, вроде американских симпсонов, футурамы или расплющенного космоса. Максимально яркие, глупые, казалось бы. Смысл шуток в которых могли понять только взрослые. Этакий сюрреализм, толика пошлости и вульгарщины. То, что нужно, чтобы расслабить мозг.       Сидеть вот так оказалось на редкость приятно – вы просто отдыхаете после тяжелого дня и хорошего ужина в компании друг друга, где не обязательно постоянно говорить, чтобы было комфортно.       Цзян Чен хмыкал и фыркал, наблюдая за персонажами на экране, а Сичэнь тихо порадовался про себя, что не промахнулся с выбором. Иногда он включал на фон эти мультфильмы, периодически поднимая взгляд от телефона или ноутбука. Однако, несмотря на умиротворенную обстановку, Ваньинь казался задумчивым.       И вскоре, тишину комнаты нарушил тихий голос:       — Сичэнь, слушай… правда спасибо, — почти шепотом говорил он, не отрывая взгляда от телевизора, — когда Цзян Лин пропал, я едва не чокнулся. У меня тряслись руки и… Я понятия не имел что делать. В голове каша была, и я боялся, что и его у меня… заберут. Я уже давно не чувствовал себя таким беспомощным.       Вампир завороженно слушал. Этот не шибко разговорчивый мужчина сказал столько слов за сегодня, на сколько он и не надеялся. Значило ли это, что он теперь на шаг ближе к нему? Однозначно да.       Сичэнь выключил звук у телевизора, поворачиваясь к Ваньиню, поставив локоть на спинку дивана, подпирая щеку, и поджав ноги к себе, согнув их в коленях.       — Я ведь уже говорил, что мы не чужие друг другу. — вкрадчиво ответил ему вампир.       Свободной рукой он потянулся к ладони Цзян Чена. Кончики пальцев коснулись тыльной стороны, легонько погладив перед тем, как обхватить и поднести запястье лицу. Под настороженным взглядом, Сичэнь прижал раскрытую ладонь Ваньиня к своей щеке, откровенно ластясь к ней. Мужчина прикрыл глаза и довольно улыбнулся, медленно повернув голову так, чтобы уткнуться носом в самый центр.       Цзян Чен затаил дыхание, не замечая, как сердце застучало быстрее. Было похоже, что вампиру очень нравится это делать, и он действительно наслаждается происходящим, нисколько не стесняясь и ведя себя как прирученный зверь.       Тихо вдохнув, Сичэнь протяжно поцеловал прямо в центр ладони и ласково уткнулся в нее лицом. Затем он опустился ниже, оставляя теплый, едва влажный след на запястье, соблазняя и при этом испытывая собственное терпение. Этим ароматом, пульсом под тонкой кожей, которую легко проткнуть и вкусить крови. Как же хочется его попробовать.       — Давай договоримся, раз уж ты считаешь себя обязанным мне, — бархатно прошептал Сичэнь, — хотя бы наедине зови меня Хуань. И прекрати постоянно благодарить, я могу и привыкнуть.       Вампир лукаво взглянул из-под ресниц и пока Цзян Чен не очнулся, коротко лизнул запястье. В этот миг сердце Ваньиня сделало прыжок с переворотом до самой глотки – что он там говорил на счет того, что живорожденные становятся привлекательнее? Есть куда? Если это не предел, то что тогда на пределе возможностей?       Ваньинь не понял, в какой момент покраснел. Просто вдруг ощутил, что жар прилил к щекам и мужчина почувствовал стойкое желание начать говорить и как можно быстрее, чтобы развеять свою неловкость.       — Тогда ты тоже зови меня Чен. – выпалил он, отводя взгляд.       Поцелованную руку легко отпустили, когда он попытался высвободиться, в прежней неловкости потирая шею.       — Как-то неравноценно выходит. За спасение Цзян Лина, всего лишь обращаться по личному имени. – тут же быстро добавил он.       На коже все еще остывали чужие прикосновения. А там, где прошелся гладкий влажный язык будто горит огнем. С ума сойти, он так не реагировал с юношеского возраста, когда ему едва перевалило восемнадцать и еще бушевали гормоны.       Сичэнь дернул уголком губ – Ваньинь подозревал вообще о том, что такой фразой напрашивается на что-то большее, чем легкий флирт?       — Раз ты так настойчив, — промурлыкал мужчина, как никогда довольный, — я бы хотел, чтобы ты сходил со мной на свидание. В вампирский клуб. Как мой партнер, не просто сопровождающий.       Цзян Чен резко обернулся, смотря огромными удивленными глазами. Свидание? А он времени не теряет. Хотя, Сичэнь не подросток, а вполне в себе уверенный взрослый мужчина. Ваньинь скорее всего потерял бы к нему уважение, если бы он ходил бы постоянно кругами и занимался самокопанием, вместо того чтобы действовать как сейчас. Вместо того, чтобы попробовать. Человек хмыкнул.       — Какая разница между партнером и сопровождающим? – спросил он.       Вампир тоже хмыкнул, расслабленно вытягивая ногу на диване по направлению к Цзян Чену, почти касаясь пальцами чужого бедра.       — Сопровождающий просто находится рядом как секретарь или друг. А партнер… «Партнер» значит, что я могу обнять тебя в любой момент на публике и флиртовать сколько мне захочется. – с улыбкой сказал Хуань, поиграв бровями вверх-вниз.       Конечно, он не стал упоминать поцелуи или сколько раз и насколько долго будет касаться его. Кажется, это и так очевидно?       — Ты и так флиртуешь, когда захочется. — фыркает Чен, снова чувствуя, как алеют скулы.       — О, ты заметил? – с притворным удивлением спросил Сичэнь.       — Было бы странно, если нет. — с иронией отвечает Чен.       — Ты тоже между прочим сейчас флиртуешь. – тем же тоном говорит ему Сичэнь.       — О, ты заметил? — передразнил его Чен.       — Было бы странно, если нет. — пожимает плечами Сичэнь.       Они пару мгновений молча смотрят друг на друга, а потом вместе начинают тихо смеяться, чтобы не разбудить ребенка, спящего в комнате с приоткрытой дверью. Лань Хуань впервые видит, как Цзян Чен искренне смеется. Оказывается, его лицо так неуловимо и очаровательно меняется, стоит ему улыбнуться несколько шире привычного. Так и просит влюбиться по уши.       Когда они отсмеялись, Лань Сичэнь негромко позвал:       — Цзян Ваньинь.       — Мм?       — Эта прическа тебе идет.       — Спасибо.       Некоторое время была тишина. Затем Сичэнь вытянул ногу и коснулся пальцами бедра собеседника. Каждый раз, когда он звал Цзян Чена, то аккуратно толкал его.       — Цзян Чен.       — Ммм?       — Чен.       — Что?       — А-Чен.       — Лань Хуань, прекрати.       — …       — Хуань.       — Мм?       — Что мы делаем?       — Дурачимся?       Цзян Чен хмыкает, прикрывая глаза. Он думает, что наконец вспомнил, как нужно смеяться. Казалось бы, мужчина уже забыл об этом и даже Цзян Лин не мог напомнить ему, что он когда-то мог. И как неуловимо все само произошло с присутствием Лань Сичэня в его жизни. Все же, он не пожалел, что тогда согласился.