Лучик света во тьме.

Прошло несколько дней с того момента, как Манджиро попал в больницу. Тех людей, которые напали на него арестовали. Сегодня можно будет навестить друга. Утро началось с того, что Джессика проспала два урока. Поскольку терять уже было нечего, можно будет пропустить и все остальные. Девушка уточнила у лечащего врача Манджи о том, когда к нему можно будет зайти. Время посещения началось ещё минут пятнадцать назад, а она ещё сидела рядом с палатой и ждала разрешения на вход. Раненый всё равно уже сотый раз пересчитывает плитки на полу. Так почему нельзя зайти к нему? „Всё строго по расписанию мисс, не торопитесь.“ — Какой же противный голос у этого старого ворчуна. — Девушка, проходите уже. — Стоило ей только вспомнить, как этот скрюченный гоблин уже появился. — Угу. — Недовольная тем, что её лишили аж пятнадцати минут бессмысленных разговоров с Майки, Джессика зашла в палату. Но вот стоило только увидеть Манджиро, который рассматривал деревья за окном все негативные эмоции как волной смыло. — Одуванчик! Ты как? — О, Джессика! Замечательно, только вот этот старый ворчун до сих пор меня здесь держит. Говорит, что ещё неделю мне умирать от скуки в этих белых стенах. — Здоровее будешь. Короче, я тут такое узнала, ты ахренеешь. — Да? Внимательно слушаю. — Сано переместился в сидячее положение и внимательно смотрел, как девушка вытаскивает из сумки фотографии. — Представляешь, когда мы с тобой поцеловались, ну ты помнишь. Ты с клыкастиком поспорил, кто первый поцелуется с девушкой в месяце. На что уже не помню. Так вот, оказывается, Эмма нас сфоткала тогда. Ну ты представляешь? А ещё она с Кенчином на свидание ходила недавно. Он наконец решился, я так за них рада! — Кенчин? Хах, фигасе. Я думал, что он до самой старости будет говорить, что ещё успеет с Эммочкой замутить. — Я о том же, мне казалось, что Эмма бы семью завела, только бы этот с косичкой её ревновал. А он бы только о тебе, Тосве и о мотоциклах думал! Вот на свидание ходили они, а такое чувство, что в любви признались мне. Кстати о любви, ты не сказал, кто тебе нравится. — Ха? Не помню, чтобы даже начинал такого. — Сано отвернулся. — А если я скажу, что это ты. Что ты сделаешь? — Манджиро, если бы ты сказал, что я тебе нравлюсь, то... — Девушка замолчала, немного краснея. — это шутка? — Нет, не шутка. Джессика Такахаси, ты мне нравишься. Так правдоподобнее? — Майки, это... Господи, дай мне немного времени подумать, ладно? — она закрыла лицо руками. — Хе-ей, я тебя не тороплю никуда. Если это не взаимно, то друзьями же останемся? — Манджиро обнял Джесс за плечи. — Ты что, плачешь? Э-эй, прекрати. Не люблю, когда из-за меня кто-то плачет. — парень осторожно вытер слёзы с щёк Такахаси. — Извини... Выздоравливай скорее. — Она хотела выйти из палаты, но Майки сильнее прижал её к своей груди. — Не пущу. Посиди рядом хотя бы. Я не для того, чтобы ты ушла эти чёртовы четыре дня в больнице лежу. — Хорошо, посижу. Только давай пока что не будем вспоминать про этот разговор, ладно? Мне нужно время, чтобы подумать.... Только не делай поспешных выводов, это не означает, что я скажу нет. — Девушка села рядом и рассматривала помещение. Разговаривать не хотелось вообще. — Поговори со мной ещё. — О чём? О том, что ты самый настоящий болван? Хотя спасибо. Если бы на твоём месте была бы я, то уж точно умерла. Но всё-таки, вы же знали, куда шли. Хотя бы для самообороны что-то взяли. За исключением себя. — Джессика, я уже понял, насколько сильно ты волновалась за меня. Синяки под глазами и опухшее лицо выдают то, что ты плакала и почти не спала. Знаешь что, ложись рядом. — Хех, извини, Манджи, но я пожалуй останусь в таком положении, а посплю уже дома. — Почему ты стала вести себя иначе? Поверь, если ты думаешь, что я прямо сейчас тебя засосу, тогда ты ошибаешься. — А через сколько тебя выпишут? — Манджиро положил голову на колени Джесс и прикрыл глаза. Такахаси запустила тонкие пальцы в волосы парня. — У тебя очень тёплые руки, бельчонок. Мхм... Хочется чувствовать это тепло вечно. — Сано уткнулся носом в колени подруги и задремал.