• ────── ✾ ────── •
Живота ни с тебе отдавна е сериал. Любим сериал
Голова кружилась. Воздуха катастрофически не хватало. Уже почти задыхаясь, Аюми стонала, отчаянно хватаясь за взмокшую шею любовника, притягивая того всё ближе к себе. В груди пекло, а он лишь больше, ненасытнее впивался в нежную кожу, оставляя красные пульсирующие отметины. Он был её сладкой болью. Истомой, доводившей до криков. Наслаждением на грани безумия, душившей безграничной силой. Отопление в машине уже давно не работало, но Аюми пылала: когда грубо, с упоением мужчина овладевал ею, жар его тела разносился пламенем похоти по венам, заставляя гореть. Принимая его, она отдавалась целиком. Он же не мог насытиться. Ему хотелось большего: глубже, жёстче, беспощаднее. Её владетель безжалостно сдавливал хрупкую шею, пока спешно вторгался в Аюми. Она же едва могла вздохнуть, но просила она его не о милости. Жадные поцелуи, покрывавшие щёки, губы, груди; размашистые скорые движения бёдер; грубая хватка на шее — всё сливалось в водовороте экстаза, смазывающем грань между дозволенным и неприемлемым. Падая в омут похоти, они с упоением рушили все даденные обещания, пытаясь утолить тоску друг по другу. Колючая молния на его джинсах раздирала чувствительную кожу внутренней части бедра, когда любовник толкался в неё. Мучительное томление перемежалась с неистовым наслаждением, концентрируясь внизу живота. Когда Аюми в порыве до крови царапнула обнажённую спину мужчины, он отстранился, недовольно шикнув, обхватил тонкую талию со стянутой впопыхах перекрученной блузой и с силой насадил на себя податливое тело. Она вскрикнула, вызывав у своего истязателя довольную улыбку. Свет уличного фонаря, проходивший сквозь запотевшее окно, осветил его по-юношески красивое лицо. Аюми нравилось смотреть на любовника снизу-вверх. Она любовалась им из-под полуприкрытых век, призывно шепча имя мужчины. Он же, возвышаясь над ней, коснулся разгорячённой щеки девушки и медленно провёл большим пальцем по влажным губам. Кончиком языка она легко коснулась солоноватой кожи, приглашая войти внутрь. Играя с ним во рту: обводя по кругу языком, посасывая, слегка царапая зубами, — Аюми неотрывно бесстыже-открыто смотрела своему владетелю в глаза. Он резко оторвал руку от заалевшего лица и одним движением перекинул её ноги на одно плечо, без промедления войдя в полную длину — она вскрикнула, электрической волной оргазм разошёлся по всему телу, и мужчина, тяжело дыша, излился на неё, перепачкав покрывшийся мурашками живот семенем.• ────── ✾ ────── •
— С возвращением, Саске, — с улыбкой на губах, тихо произнесла Аюми. Она прикурила тонкую сигарету со вкусом вишни, и глубоко затянулась, прислонившись крестцом к припорошённому снегом капоту. Она уже и забыла, какое наслаждение приносит никотин. Выдохнув, Аюми опёрлась локтями на холодный металл и довольно запрокинула задурманенную голову, усиливая головокружение. Тихо падал снег — впервые за долгое время в их краях — предвещая наступление новогодних праздников. По традиции Итачи и Саске возвращались из столицы домой, в родовое поместье, чтобы провести время с семьёй или, по крайней мере, с тем, что теперь от неё осталось. Когда любовник подошёл к ней, Аюми подняла голову и невинно посмотрела тому в глаза. Сигареты — маленькая приманка — остались в его куртке, которую она предусмотрительно украла и накинула себе на плечи прежде, чем выйти из машины. Не отрывая от неё взгляд, мужчина оттянул кромку кармана, и Аюми отвела бедро, не давая ему скользнуть внутрь — оплата должна производиться вперёд. Даже за украденное у него же. Самодовольная ухмылка на губах девушки, что невозможно было сдержать, и Саске сжал за бёдра и коротким рывком усадил на капот прямо в снег. «Не играй со мной» — блеснуло предупреждение в чёрных глазах, «поиграй со мной» — слишком громко намекнули колени, разведённые перед мужчиной. — Не должна ли ты быть сейчас со своим будущим мужем? — Саске резко притянул Аюми к себе, чтобы для вольностей не было и шанса, и запустил руку в карман, щекоча бедро баловницы через тонкую ткань подкладки. Внутри — пусто как в кошельке после пьянки. Аюми выдохнула, почувствовав, как по позвонкам прошла волна мурашек от бесцеремонных прикосновений, и обхватила любовника за шею, пододвигаясь почти вплотную — она хотела видеть все оттенки его злости. — Не больше, чем ты со своей жёнушкой, — ядовито улыбнулась Аюми в ответ, чуть повернула голову в сторону и с показным удовольствием затянулась. Упоминание Итачи будило в ней сучку. — Говоря о жёнушках, — Саске поискал пачку в другом кармане — чертовка стащила не только куртку. И судя по довольному блеску в её глазах, ему придётся потрудиться, чтобы найти свою пачку, — не Сакура ли должна была меня встречать? — А ты бы предпочёл, чтобы она… — любовник резко поднял её над капотом, и Аюми закончила уже в воздухе, обхватив талию мужчины ногами, — забрала тебя? Вопрос стал риторическим, когда по ягодицам плотными движениями прошлись его руки. Ей даже на секунду показалось, что Саске забыл поискать сигареты: — Вот и твоя жена поняла, что я могу оказать тебе более жаркий приём. — И она добровольно послала тебя одну жарко меня встречать? — с насмешкой сказал мужчина, понимая, что и в задних карманах джинс пачки тоже не было. Ловко прикарманила сигареты, начала презираемые им игры, дерзила, а он, как школьник, просто рад её полапать — магия, да и только. — Твоя любимая сейчас носится по особняку, готовя семейный приём-сюрприз, — язвительная улыбка снова расцвела на губах Аюми, когда любовник опустил её обратно на капот. Она сделала ещё одну затяжку, и, зная, как его раздразнила новость о предстоящем «веселье», достала из внутреннего кармана пачку, — но о нём я тебе не говорила. — И эта идея с сюрпризом сама пришла ей в голову? — Саске поджёг табачную бумагу и голодно затянулся, смотря, как Аюми невинно пожала плечами. Да, так же невинно, как она улыбалась после кражи его сигарет. — И о какой «семье» идёт речь? — Твоя жена, — прозвучало почти как ругательство, — родители Сакуры, мои отец и мать, — продолжила Аюми уже более ровно, хотя на последнем имени она всё же не сдержала яд: — Итачи. Её будущий муж — старший брат любовника. Аюми забавляла мысль о том, что младший Учиха в скором времени будет называть её сестрой. — Утром он был ещё в столице, — задумчиво произнёс Саске. — Да, сразу после собрания он приехал. Аюми была бы рада, если бы сдержанный и скучный, всегда холодный и отстранённый жених вообще не объявился, оставшись в офисе на все зимние каникулы. Тогда она могла бы спокойно провести время с семьёй без постоянных причитаний матери, чтобы дочь уделяла больше времени Итачи. Но, увы-увы, жених без предупреждения приехал даже на день раньше. В течение семестра всегда можно было воспользоваться отговоркой, что она слишком устала после долгого учебного дня или что не было времени позвонить Итачи, потому что злобные профессора заставили по сотому кругу переписывать курсовую, и спокойно вести свою размеренную студенческую жизнь: гулять с подругами, ездить за город, встречаться с Саске. Но теперь, когда постоянно имелась «счастливая» возможность натолкнуться на этого старого, по мнению Аюми, убийцу с холодным взглядом, ей приходилось, словно ниндзя, держать ухо востро и прятаться по всему дому, как только она слышала тихие шаги. — Ты и его встречала из аэропорта? — девушка заметила, как любовник напрягся всем телом; уголки её губ едва заметно дёрнулись вверх. Выдержав паузу, она отрицательно покачала головой: — Нет, Итачи забрал водитель. Выдох — белёсый пар заклубился перед красивым лицом Саске. — Будем надеяться, что его водитель не настолько тепло относится к моему брату. Аюми прыснула, на секунду представив, как седовласый Какаши и вечно холодный Итачи могли бы так же, как они с Саске, наслаждаться друг другом в свете фонаря на обочине. Но она быстро отогнала эти мысли, посчитав их сущей глупостью: даже Какаши с его любовью к романам не смог бы совладать с таким ханжой, как Итачи. Если днём погода для декабря стояла на удивление тёплая, то к вечеру температура упала до минусовой. В куртке на тонком меху, накинутой на лёгкую блузу, вне тепла машины Аюми стало совсем холодно. Закончив курить, она поёжилась, запахнула куртку на груди, подумав, что зря не прихватила ещё и шарф. Лицо от мороза покраснело, пальцы онемели, но желания забираться в тёплый салон не было, ведь это означало бы, что им пора ехать. Растирая ладони, Аюми старалась унять дрожь, но мороз пробирал до костей, и, несмотря на все усилия, её так и продолжало трясти. Когда горячие руки коснулись заалевших щёк Аюми, она вздрогнула от неожиданной ласки. Ток от прикосновения и близости Саске жаром разнёсся по телу, заставляя сердце биться чаще, а кровь бежать быстрее; озноб как рукой сняло. Любовник коснулся её шершавых от мороза губ своими, мягко требуя ответа. Он соскучился по ней. Он захотел овладеть Аюми сразу, как только увидел ждущей в аэропорту. Поэтому, когда они съехали на просёлочную дорогу, ведущую к семейному особняку, где в день могла проехать, от силы, пара машин, он сразу остановился на обочине. Когда Аюми слегка приоткрыла рот, его влажный язык сразу скользнул внутрь, заставляя всё в ней дрожать. Она запустила руки в тёмные, влажные от снега волосы, притягивая к себе, углубляя поцелуй. Горьковатый вкус его сигарет смешался с её вишнёвым, дурманя сознание сильнее табака. — Мы должны ехать, — нехотя оторвалась от него и хрипло прошептала Аюми, не открывая глаз. — Дороги занесло, — дыша ей в губы, произнёс Саске. — Мы будем позже.