Я не знаю точно, когда это началось.
Точно раньше расставания с Венди. Точно раньше постоянных ссор родителей. Точно раньше алкогольной зависимости. В какой-то момент я просто понял, что устал от этого сраного мира.
××× Я всегда ставил будильник на 5:00 и с горем пополам вставал к 7:30. Сегодня всё было также, как и раньше. Сейчас у меня должен быть поход в ванную, но у меня нет сил на то, чтобы помыть голову или хотя бы умыться. А застилать постель покрывалом я и не собирался. Очень много времени я потратил на простое переодевание в школьную форму. Ну как в форму… Я надел чёрную потрёпанную футболку с принтом в виде глаз и тёмные брюки. Дерьмовый прикид для дерьмового чувака. Отлично. Я направился на кухню. Мать опять убежала на работу ни свет ни заря и оставила записку с пожеланием хорошего дня. Спасибо нахуй! Это мне точно поможет! Вот какая я же свинота. Мама хотела как лучше, а я сейчас просто высмеял её попытку помочь. Я открыл холодильник. Там я обнаружил бутерброды. Опять. Четвёртый раз за четыре дня. Будто мать не знает, что я их съем (если вообще смогу поесть!!!) только к вечеру. Я хлопнул дверцей холодильника и плюхнулся на ковёр в прихожей. Да, это странно. Максимально странно, но у меня не было сил одеваться. Интересно, как часто я использую это словосочетание. — Нет сил… — в слух проговариваю я. Почему-то эти два слова кажутся мне чужими, неправильными. Будто бы я слышу их впервые в жизни. Я лежу на этом мягком ворсе и рассматриваю свои руки и ноги. Они выглядят какими-то странными. Будто кто-то другой пришил их к моему телу. Около ногтя на среднем пальце левой руки у меня заусенец. На коленке образовалась гигантская шишка. Ладонь же вся исписана чернилами шариковой ручки. Моя кожа очень бледная и на ней можно заметить более розовые пигменты. Это шрамы. «Но стоя перед зеркалом в ванной Я радуюсь честное слово Я люблю все свои шрамы И хочу заработать новых»Шрамы — Щенки
××× Простите. Янехотел. Янетакой. Умоляюнекричите. Лезвие впивается в вену и разрывает её. Мне больно, но я не кричу. Кап-кап. Кровь льётся прямо на плитку в ванной. Я впиваюсь в порез ногтями и начинаю рвать рану. Лоскутки эпидермиса падают на пол. Они крошечные, но от их вида у меня начинают течь слëзы. Под ногтями остаются кусочки кожи. —Я пидорас. Дрожь проходит по телу. Я хочу приняться к следующему порезу, но силы покидают меня. Веки становятся такими тяжёлыми. Боль в руке начинает уходить на второй план. А вдруг я умру? Я сжимаю лезвие, что лежало в левой руке. Оно режет ладонь и это делает мне хуже. Я всё сильнее чувствую усталость. Я боюсь смерти. Рвота подходит к горлу. Мне так хуево. Я сглатываю её и вдыхаю побольше воздуха. Ле́звие бри́твы — плоская, как правило, металлическая заточенная часть инструмента для бриться. Лезвия имеют два режущих края и прорезь для установки в бритвенный станок. Я подношу его всё ближе и ближе к вене, вплотную. Я знаю, что мне нужно быстро дёрнуть в бок. Это нужно сделать резко, легонько нажав на лезвие, чтобы порез получился глубже чем предыдущий. ××× Я дошёл до автобусной остановки. Ребята уже давно меня ждали. — Наконец-то наша принцесса пришла, — заулыбался Картман. В другое время Кайл бы стукнул жирдяя, но сегодня он просто отвернулся и промолчал. Было видно, что он зол на меня. Дрожь прошла по телу. Я опустил взгляд вниз. Картман заметил напряжение между мной и Кайлом. — Что, Стэн, со своим бойфрендом поссорился? — Эрик хохотнул. Кайл ещё сильнее насупился, а Кенни что-то шепнул ему на ухо. Неловкая тишина повисла в воздухе. Автобус к тому времени уже подъехал к остановке. Я отделился от компании и сел в самом хвосте машины. Прикрыв глаза, я сосредоточился на своих мыслях. Мне кажется половину того, что я вижу и слышу, мой мозг пропускает мимо. Я вспоминаю, что Кенни говорил Кайлу о том, чтобы тот ему рассказал про ссору. Конечно же рыжий расскажет ему, что я виноват и, по сути, будет прав. И даже Кенни перестанет со мной общаться, а мне же лучше от этого. Я не хотел видеть чьи-то лица каждый день. Иногда мне казалось, что с каждым днём у моих знакомых пропадали лица. Это меня не пугало. Даже наоборот — успокаивало. Я достал из кармана телефон и наушники. Они были проводными и самими дешёвыми. Прожили они уже 5 лет, и я был удивлён, что работают до сих пор. «My teeth are yellow, hello world Would you like me a little better if they were white like yours? I need to purge my urges, shame, shame, shame I need an alibi to justify, somebody to blame»Alien Blues — Vundabar
Музыка мой спасательный круг. Она вытаскивала меня из всякого дерьма. Автобус подъехал к школе. Я вышел последним из него. Пацаны к тому времени уже ушли. Я посмотрел время на телефоне. 8:20. Что-то сегодня водитель автобуса припозднился. ××× Каждый шаг даётся с трудом. 5 минут до урока. Надо бы идти в класс, но у меня нет сил. Я оглядываюсь по сторонам и, никого не заметив, направился в туалет. Здесь так спокойно. Запаха дерьма пока ещё нет. Ученики ещё не начали парить в помещении, поэтому это едкого зловония также не намечалось в туалете. Я захожу в кабинку и сажусь на толчок. Мои ногти зарываются в волосы и сжимают их. Я чувствую как мои ягодицы медленно сползают вниз на плитку. Что я чувствую? Я не понимаю. Я вроде бы и безразличен ко всему, но и одновременно испытываю грусть. Разве так и должно быть? Интересно, а я до сих пор болен? Диагноз поставили ещё полгода назад. Я пью таблетки, хотя и не очень-то и хочу. Может я себя накручиваю? Пытаюсь походить на всех этих ваших нетакусь? Просто пытаюсь привлечь внимание? Сука. В этом мире всё слишком трудно и замудренно. Мои мысли путаются. А всё ли моё окружение — реальность? Почему я считаю, что всё, что я вижу — правда? Вдруг это иллюзия? Всё кажется таким неестественным, будто нарисовано пятилетним ребёнком в детском садике. Я не понимаю одного — когда происходят мои действия? В настоящем или в будущем? Тревога накатывает. Я это чувствую. Очень хочется пива. И виски. Возможно вина или шампанского. Чёрт, за несколько лет я так привык к алкоголю, что почти каждый день приходил домой в обнимку с баночкой балтики 9. Утром я не сделал ни глотка. Просто не хотелось, а сейчас наоборот. Я зевнул и поморгал пару раз. Потянулся за телефоном в карман. Взяв старую модель сяоми, я, немного поддев край, аккуратно снял чехол. Оттуда я достал лезвие. На нём можно было заметить блеклые красные пятна крови. Повертел его, а затем устроился поудобнее на плитке и приподнял штанину в районе голени. Блять, я такая мерзкая мразота.. Вдохнув побольше воздуха я приблизился к коже ноги. Как же хочется увидеть её изуродованной, такой на которую смотреть будет мерзко. Сделать из этой колени изрезанный кусок мяса, а потом наслаждаться болью от раны, которая служит мне наказанием. Только так я могу наказать это дрянное тело и душу, в существовании которой я, кстати, сомневаюсь. Мои размышления прервал скрип двери. Кто-то зашёл в туалет. Поднявшись с пола я посмотрел в маленькую щёлку в проёме двери. Чёрт, чёрт, чёрт! Я забыл закрыть дверь кабинки! Никого не было, но я точно слышал какие-то шорохи! Я тихонько прошёл в само помещение туалета к умывальникам. — А нас никто не заметит, Эрик? — прозвучало из одной кабинки. Это был знакомый женский голос. Звучал он приглушённо, сексуально, видимо девушка была не одна. От неожиданности я отскочил от кабинки, из которой послышался голос. Конечно же мне было интересно, но всё же опасаясь, что меня увидят, я направился к выходу. К сожалению, резко открывшаяся дверь кабинки не дала мне это сделать. Оттуда вывалился крупный парень-шатен, а на него упала худая брюнетка. Их рты стали соединяться в страстные поцелуи, превращаясь в одно целое. Волосы девушки падали на лицо парня, но это не мешало ему наслаждаться прикосновениями партнёрши. Одной рукой шатен взял брюнетку за ягодицы и сдавил. Девушка в ответ простонала. Парень стал приподнимать подол платья подружки и без прелюдия засунул руку в ажурные трусы. Видимо, ему уже надоело целоваться, ведь главное было совсем не это. Их же интимный акт прервал стук моего телефона об плитку туалета. Пара прекратила поцелуи и посмотрела на меня смущенным взглядом. Точнее девушка смотрела так, а вот парень стал резко угрюмым и на вид очень злым. К моему горлу подкатывает рвота, и я инстинктивно прикрываю рот рукой. Это была Венди. И Картман. Венди и Картман. Они оба только что целовались и хотели перейти к большему. На глазах у бывшего и друга. Время замедляется. — Привет, Стэн, ха-ха, какая неожиданная встреча, — говорит девушка. Она поднимает упавший розовый берет с пола и быстро убегает. Картман же остаётся здесь и угрожающе подходит ко мне. Не успев что-либо сказать Эрику, я чувствую, как его кулак со всей силы бьёт меня в живот. От неожиданного удара я лечу на раковину, об которую после бьюсь головой. Всё это я будто бы вижу от третьего лица. — Сучара! Ты знаешь, как я долго уламывал её на это? — говорит парень. Он опять подходит ко мне и наступает ногой на руку. Я слышу и чувствую хруст. Это было последнее, что я услышал, увидел и почувствовал перед тем, как потерять сознание. Очнулся я где-то через час. Ушибы были не такими серьёзными, а рука просто болела. Оперевшись на стену, я встал и направился к чëртовому выходу из туалета. ××× Я ненавижу своих родителей. Отец похуист и мать, которой работа важнее детей. Их постоянные ссоры очень меня выматывают. И этот даже пол беды. Раньше мама могла заявиться в мою комнату и начать орать: «Ты меня не ценишь! Ты такой же как отец! Скотина неблагодарная!». А когда я был ещё младше, она могла меня и побить. У нас в кладовке хранилась пластиковая палка для гимнастики. Мать брала её и начинала хлестать меня. После этого по всему телу появлялись красные следы со странным рельефом. Потом они превращались в синяки. На следующий день она плакала, стоя на коленях: «Прости меня, сынок! Я не хотела. Господи!». Сейчас же мать на меня не орёт. Работа её настолько сильно выматывает, что у неё нет сил на это. Но я на всякий случай закрываю дверь на замок. И самое главное - я люблю её, не смотря ни на что. Я понимаю, что заслуживаю этого, но для меня всё равго лучше самому наказать себя. Но, по сути, тут нет никакой разницы, так как били меня последний раз года 3-4 назад. ××× Beyindeki kir, kalbe kir oluşturur. Я не прикасался к члену с целью онанизма уже год. Никакого рукоблуда и поиска порнографии. И дело было не только в личных убеждениях, которые заключались в том, что это удел лишь грязных людей, но и в отстутствии сил на мастурбацию (да, странно для молодого парня). Это всё-таки не простое дело, да и рука устаёт. Но бывали такие моменты… Как бы объяснить.. Иногда в районе паха становилось настолько жарко, что мне ничего не оставалось делать, как сжать рукой увеличившийся пенис и начать двигать вверх-вниз. Для меня это не считалось развратом, больше походило на вынужденную меру. Но это не главная проблема… Те образы, которые я представляю в такие моменты, несколько отличаются от привычных. Чëрт… Худое тело, нос с горбинкой, рыжие волосы и шикарная задница. Когда эти мысли появляются, я беру линейку и начинаю быстро лупить себя по рукам, обычно по венам, чтобы они не завладели моим разумом. На руках же потом образуются синечки, которые служат для меня напоминанием о том, какие образы при возбуждении правильны, а какие нет. Но вот в последнее время это мало чем помогает. Даже наоборот. Вот прямо сейчас я представил его голым. Его.. голым. Его.. без футболки.. и без трусов. Он обнимает меня, а после пытается раздеть. — а-а-а-а-а, какого чёрта… — я залезаю под одеяло и пытаюсь там спрятаться от этих мыслей, но это мало чем помогает. На улице ещё светло, хотя уже вечер. Слышны визги детей, лай собак и разговоры взрослых, возращающихся с работы. Они занимаются важными делами, а я лежу в своей кровати в грязной школьной одежде и представляю Кайла голым. Ладно.. Если я усну, то мысли уйдут из моей головы. Как минимум, я был в этом уверен. Прижавшись к подушке, я зажмурил глаза и быстро уснул. Я иду по своей обычной дороге в класс. Оборачиваясь я вижу много глаз, смотрящих на меня. — Что вам нужно, ублюдки?! Я начинаю бежать, глаза же остаются стоять на месте.. Неправда! Они бегут за мной! Они везде увидят меня и узнают, что я делаю! Быстрее! Быстрее! Я бегу к спасительной двери в класс. Открываю её и оказываюсь в другом месте. Это туалет. На подоконнике сидит голый Кайл. Он на коленках подползает к моим ногам и обнимает их. — Стэн, пожалуйста, подрочи мне, а я тебе отсосу. Умоляю! Мне будет так хорошо, когда твоя мужская рука надавит на мой член. А я… Я своим мокрым ротиком возьму твой большой член в рот и буду обсасывать его. А-а-ах… — простонал Кайл. <i>Я отпрыгиваю от него и бегу в кабинку, где без раздумий запираюсь. Отдышавшись, я решаю посмотреть на потолок. Гигантское лезвие свисает вниз, угрожающе покачиваясь из стороны в сторону. Через пару секунд оно отлетает к двери, об которую стукается и катится обратно к моему бездыханному телу. Из унитаза вылезает Венди и, вгрызаясь в свежее мясо своими зубами, съедает мой труп. Из головы, которую девушка не тронула стал вытекать гной. Мерзкая жёлтая жижа заполнила помещение полностью. Вдруг всё пропало. Я не хотел, я не хотел, Я не хотел прощаться. Но не сумел, но не сумел, Но не сумел остатьсяГильотина — Культурное Наследие