Горячий чай

— Ты согласна? Нельзя сказать, что этот вопрос застал меня врасплох. Он был вполне ожидаем после года совместной жизни и кочевания из одной квартиры в другую. Кидаться на шею своего сожителя с дикими визгами и громогласным криком «Да» было неуместно, но сам вопрос, конечно, радовал. Не то, чтобы наши отношения не были стабильными и без этого, но по прошествии времени всё-таки хотелось двигаться дальше. Я покачала ногой под кухонным столом и совершенно спокойно ответила: — Я могу подумать? На лице Какаши не дрогнул ни один мускул, но я точно знала, что такого ответа он не ожидал. — Тебя что-то смущает? — незаинтересованно спросил он, как будто тема для разговора, предложенная им самим, нисколько его не волновала. — Нет, но зачем нам это? Мы и так прекрасно живём, — ответила я. Хатаке позволил своим эмоциям отразиться на лице. Я увидела весь их спектр от «она мне изменяет» до «за что она мне мстит». Внутренне отсмеявшись, заверила: — Меня всё устраивает. — Зато не устраивает меня, — рассерженно заявил Копирующий ниндзя. Я приподняла бровь, предлагая ему продолжить и привести свои аргументы. Какаши вдруг смутился и отвёл взгляд. Я продолжила болтать ногами, сидя на стуле, и ждала, когда он прекратит внутреннюю борьбу с собой и выскажет мне всё, что думает. Моё терпение кончилось раньше, чем внутренняя борьба Хатаке и я привела свои аргументы: — Зачем нам переезжать? Мы и так соединили наши две квартиры. И места у нас достаточно. Зачем нам дом? Я практически почувствовала, как Какаши подавился воздухом от возмущения. — Это не нормально. Мы живём по сути в двух разных квартирах, — плотину наконец-то прорвало. — Мы сделали дверь в стене, — возразила я ему. — Это две разных квартиры, — с нажимом повторил Хатаке. — Мы живём как сожители. Возмущённый взгляд меня позабавил, и я решила продолжить дразнить своего «сожителя»: — Так мы и есть сожители. Миска салата с громким скрипом проехала по столу до края и рухнула вниз, брызнув осколками стекла и овощами нам под ноги. В гневе Какаши смешным не казался никому. Он упёрся ладонями в стол и наклонился ближе ко мне, настрой у него был воинственный, но меня это не пугало. — Это не так, — не согласился он со мной, прожигая взглядом. Шаринган при этом выглядел особенно угрожающим. — А как? — не сдерживаясь, спросила. Эмоции вызывают ответные эмоции, а он не хуже меня знает, что когда мы ссоримся, соседи стараются сбежать из дома. — Ты утрируешь, — заявил Копирующий ниндзя, сбавляя обороты. — Разве? — возмутилась я. — ты пропадаешь на миссиях по несколько месяцев. Я забываю, как ты выглядишь. Зачем нам дом? Чтобы я могла коротать свое одиночество не в одной комнате, а в нескольких? — Мы уже говорили об этом, — попытка плавно съехать с темы мне не понравилась. — Мне не нужен дом, — категорично заявила я. — Он нужен мне, — резко заявил мой любимый человек. — Я хочу семью. Вот мы и подошли к основному вопросу. Дом был лишь следствием, и мы оба это знали. Я немного придержала коней, в этом вопросе нужно было быть максимально осторожным. Наши отношения я рушить не собиралась, но и создавать семью с человеком, которого большую часть года не бывает дома, тоже было страшно: — Рада, что ты это признал. Но для создания семьи мало одного желания. Нужны действия. — Ты хочешь замуж, — сделал поспешный вывод Какаши, и я могла поклясться, что он был разочарован. Замуж мне не хотелось. Среди шиноби практика жить вместе без оформления отношений была распространена. И это никоим образом не мешало рожать детей и быть счастливыми. Пунктик «замужество» в списке моих целей отсутствовал, но любимого человека мне хотелось бы видеть чаще, особенно с учётом имеющихся обстоятельств. — Не хочу, — возразила я ему, он не поверил сразу, сначала заглянув мне в глаза таким взглядом, что мне стало не по себе от того, что он может узнать мой маленький секретик. — А чего ты хочешь? — спросил он и безнадёжно продолжил. — в последнее время так сложно понять, чего ты хочешь. Просто скажи мне словами, и жить станет легче. «Жить, конечно, станет легче только не тебе, а мне» пронеслось в голове. — Хочу быть уверена, что ты будешь рядом, когда мне понадобишься. Не такое уж и большое требование: уверенность в завтрашнем дне. — Я всегда с тобой рядом, во всем тебя поддерживаю. Что не так? — возмутился шиноби. — Рядом? Только не физически. Поддерживаешь — да, только издалека. Из Кумо, Кири, Суны. Сидя жопой на льдине на другом конце планеты. И поддержку твою мне приносят птицы в письмах. Вот это и не так, — я разошлась не на шутку, гнев застил мне глаза, и меня понесло. — я всего лишь хочу быть уверена, что ты будешь рядом, когда я буду рожать. Я боюсь, понимаешь. А тебя нет рядом, чтобы помочь мне, поддержать и успокоить. По большим, как блюдца, глазам Хатаке я поняла, что он вообще ничего не понимает. Где-то после слова «рожать» мозг моего любимого человека отчалил в дальнее путешествие, и всё остальное, сказанное мной, стало белым шумом для него. — Ах, да. Я беременна, — как ни в чём не бывало пояснила я. — Ты узнал бы об этом пару месяцев назад, если бы чаще появлялся в деревне. Копирующий ниндзя, один из самых сильных шиноби Конохи, беззвучно открыл рот, потом также беззвучно его закрыл и громко сглотнул. По мере того, как до него доходил смысл сказанных мною слов, он, как в замедленной съёмке опускался вниз на стул. Я, конечно, предполагала, что он будет удивлён, но действительность превзошла все мои ожидания. Беспомощный и безмолвный Хатаке приходил в себя с минуту. За это время я успела убрать с пола несъеденый салат и снова усесться на стул. — Ты уверена? — первое, что спросил мой любимый человек. Я закатила глаза, дурацкий вопрос здорово раздражал: — Честно говоря, я думала ты сам догадаешься, но нет, — я собиралась бессовестно процитировать его перлы и не испытывала угрызений совести по этому поводу. — «У тебя так выросла грудь, я думал девушки в твоём возрасте уже прекращают расти». Мне двадцать два, я уже давно выросла. «Ты, наверно, очень устаёшь на работе, раз у тебя так резко меняется настроение по вечерам». Конечно, устаю, потому что во мне растёт маленький человек. «Тебя очень сложно понять в последнее время». Конечно, я сама себя иногда не понимаю. У меня гормоны шалят. И в подтверждение моих слов на меня что-то нахлынуло, себя стало очень жалко, и я заплакала. Растерянный от свалившейся на него новости Какаши запустил пальцы в волосы и несколько раз сжал свои светлые пряди. — Это же мой ребёнок? — зачем-то уточнил Хатаке, чем ввёл меня в ярость. Слезы высохли, и я зло заявила: — А как ты думаешь? Нет, конечно, за время твоего отсутствия нашла себе кого помоложе, — мой голос сочился сарказмом, и Какаши осознал, что накосячил. — Прости-прости, — тут же запричитал мой сожитель и рванул меня успокаивать. — мне впервые говорят, что я стану отцом. Ками, почему он такой тупой?! Разве можно такое говорить беременной женщине. Я тут же выстроила странную, но на тот момент казавшуюся логичной цепочку, что он уже с кем-то пробовал завести детей, но у него не получилось. В мозгу запульсировало, что он меня не любит, и я разрыдалась. — Ты меня не любииишь, — протянула я, подвывая. — Люблю, — произнес Какаши, терпеливо снося мои удары по своему плечу. — а за последние пару минут полюбил ещё больше. — А нашего малыша? — протянула я, вытирая слёзы и успокаиваясь от его теплых нежных объятий и правильных слов. — И его тоже очень люблю, хотя мы ещё не знакомы. Я сильнее ударила его по плечу, но улыбнулась: — Скоро познакомитесь. — Я буду брать меньше миссий, — пообещал Хатаке. — и уйду в долгий отпуск прямо перед родами. Деревня мне его задолжала. — Хорошо, — радостно согласилась я, слёзы почти высохли. — И мы поженимся, — безаппеляционно заявил Какаши, я хотела возразить, но он надавил. — Поженимся. — Да, — устало согласилась я. Эмоции в последнее время отнимали много сил, после них клонило в сон. — И переедем, — потребовала любовь всей моей жизни. Я зевнула, приваливаясь к нему плечом, и согласилась: — Да.