Пусть в неистовом пламени Сгину стану золой Но не быть мне желанной Даже этой ценой
«Приворотное зелье»
Мельница
Они сидели в своей спальне, задумчивые и непривычно тихие. Римус отвернулся от разрухи в комнате, смотря в окно, и Питер пристроился рядом с ним, нервно ворочаясь; Джеймс сидел на своей кровати и внимательно следил за выбившимся из сил и валяющимся на постели Сириусом. Неделя прошла, как во сне. Уна расплакалась, сказала ему «нет» и ушла — и что ему теперь делать? Поговорить, попытаться понять? Послушаться, смириться и отпустить? Марлин была подавлена: Уна избегала и её тоже, отверженная и отвергшая Мэри не вылезала из спальни. Лили поддерживала и Марлс, и Мэри, как его самого поддерживал Джеймс, помнящий, как Лили отвергала его несколько лет подряд. Но даже злясь на Уну, даже желая наорать на неё и разнести всю Башню Когтеврана, он всё же надеялся, что и ей есть с кем сейчас поговорить… Именно лучший друг нанёс ему последний — сильнейший — удар. — Эй, Бродяга, — позвал он его осторожно, когда пару часов назад вошёл, вернувшись с тренировки, которую сам Сириус пропустил, — надо поговорить… От его внимания не ускользнуло, как при этих словах напряглись Римус с Питером. — Мхм… Джеймс осторожно приблизился и провёл рукой по волосам. — Это касается твоего брата… Вот это Сириусу уже не понравилось. Он не любил обсуждать свою семью, и его друзья это знали. — Мхм… Джеймс замялся и начал очень неуверенно. — Мы с Фенвиком поговорили… Блэк кивнул. — Он искал тебя, но ты сидишь здесь, не вылезая, так что… — Ну…? Джеймс набрал в лёгкие побольше воздуха и выпалил: — Регулус принял посвящение в Пожирателя Смерти. Тишина. Сириус лежал, бессмысленно уставившись на друга. Это… шутка? Может, он ослышался? Или сам Джеймс что-то не так понял? Брат был тихим, стеснительным и всегда стремился угодить — застенчивому мальчику не место среди Пожирателей Смерти. — Прости, друг, но это бред. — Он не сказал, как это узнал, но… — Этот дурачок договорился до того, что Уна… — нет, он не может думать сейчас о ней, — В общем, не самый надёжный источник. — Я тоже так подумал, — протянул он неуверенно, — и тем не менее он не стал бы лгать о чём-то подобном — ты его знаешь! Он… описал мне некоторые вещи крайне подробно… Ну уж нет, Сириус не желал это слушать! — Довольно, — отрезал он, — чушь какая-то! Джеймс тут же поднял руки, сдаваясь. — Это твоё дело… И отстал. Регулус идеализировал Тёмного Лорда, жил и учился с Пожирателями Смерти и им сочувствующими в школе и дома, но стать одним из них…? А что он, в сущности, знал о брате? Он второй год не жил с семьёй и не поддерживал контакт с мальчиком — мог ли он быть уверен, что мамонька не промыла ему мозги окончательно? Сириус не мог вариться в своей голове. — Это глупость, понятно вам? Никто ему не ответил, и это взбесило его ещё больше. — Он не Пожиратель, вы слышите? Они настороженно осмотрели его. Да что это с ними?! — Ну! Скажите это! Джеймс лишь устало вздохнул. Сириус перевернул прикроватный столик, и юноши вздрогнули от грохота. Коробка с магическими шахматами полетела в стену и раскрылась, разбрасывая зачарованные фигурки по полу. — Твою мать! Шкаф получил удар по дверце, деревянно застонав. — Нет–нет–не-ет! И вот он лежал на своей постели, пялясь в потолок, и мучился. Неужели Регулус не понимает, что это будет значить для него, и, если понимает… Годрик, да как он мог?! Охотиться за кем-то, пытать, убивать — и ради чего? Слава? Нет, он не любил быть в центре внимания. Власть? Признание? Всё не то… Он отчаянно заметался по комнате, снося всё, что плохо лежало, и пугая Хвоста. — Кто был с ним? Джеймс осторожно переглянулся с Римусом и покачал головой. Сириус взорвался. — Да что с тобой? — ревел он, — Моего брата могут окончательно разрушить! Скажи, кто! — Бродяга, ты не в том состоянии…! — Розье с Мальсибером? Крэбб? — собственные догадки только подлили масла в огонь его ненависти, — Снейп? Да его заставили! Подговорили! Он же был, вроде, близок со слизеринцами-Пожирателями. Сириус на мгновение застыл и вылетел из комнаты. Он нашёл его в холле, подошёл и с силой развернул лицом к себе, дёрнув за предплечье. — Ну что, доволен собой? — оскалился он и услышал сдавленное «Мерлин, только не это…!» Снейп с болезненным «ох!» вырвался из его хватки и осклабился, узнав Блэка. — Как и всегда, Блэк… Кстати, — он сделал вид, будто вспомнил что-то важное, — Регулус передавал «привет»! Обида и разочарование, гнев и ужас взревели внутри. Оба схватились за палочки, и толпа в вестибюле застонала. — Сириус, не надо… — Расступитесь! — Целься в руки, Северус! — Позовите профессора…! — Господи, неужели опять…? — Ты был отвратителен раньше, — сейчас Сириус вполне мог бы его убить, — теперь же ты просто опасен… Мерлин, какое же у него было самодовольное лицо…! — Интересно, что это говорит мне… Но он не договорил, а посмотрел куда-то за сириусово плечо. Блэк развернулся и встретился глазами с Уной. Нет, только не ты, только не сейчас… — Макс, — Снейп насмешливо кивнул, и та нахмурилась, — пришла поболеть за своего возлюбленного? Люди вокруг жадно вылупились, Уна на мгновение опустила взгляд. — Вообще-то, я пришла поболеть за тебя… По голосу он понял, что она не шутила, и не смог вздохнуть. — Вот как? — Снейповы брови взлетели, — Поссорились? Бешенство схватилось на горле раскалённым железом, но девушка только покачала головой, разворачиваясь. — А знала ли ты, — проскрипел Снейп, и она остановилась, — что именно твой милый подстроил ту встречу под деревом? Сириусу потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о чём он говорил. И вспомнил свою шутку над Снейпом, когда все они оказались в Визжащей хижине в полнолуние. Уна неверяще смотрела на них обоих. Только сейчас Блэк понял, как уродливо это, должно быть, выглядело, и почувствовал стыд. — Нет… — прошептала она, то ли говоря, что не знала, то ли отказываясь в это верить. — Да, — припечатал тот с холодным высокомерием. Сириус аккуратно отодвинул её в сторону. — Отойди, поговорим как… — Нет, — взбеленилась она, к удивлению гриффиндорца, — я больше не хочу на это смотреть! Он не желал ругаться с ней, но чувствовал, что просто должен был это сделать, должен был хоть как-то ответить Снейпу за то, что он сделал с Регулусом… — Ты заступаешься за… за слизеринца! Годрик, — ему только сейчас пришло это в голову, — да тебе плевать на их пуризм, — она непонимающе моргнула, — и на войну сидишь в своей башне из слоновой кости и не обращаешь внимание на несправедливость… Она не потерялась. — Я обращаю на него внимание прямо сейчас! Неужели ты не видишь, что это, — она кивнула на гнусненьких слизеринцев, — жестоко? — «Жестоко»? — Именно! — голос у неё задрожал, — У тебя есть Поттер, и Марлин, и остальные — у других и этого нет…! — Это-то тут причём? Глаза у неё блестели. Мерлин, какая же она красивая… — Не я сужу! — Вот как? — Сириус заметил, что Снейп больше не улыбался, — Ты поэтому меня избегаешь? Потому что у тебя никого нет? И, как ни странно это было для него, он, кажется, угадал. Она не ответила.***
Уна Макс сидела на своей кровати, отстранённо играясь с диадемой, и смотрела перед собой. Её комната была пустой и тёмной, но она никогда не видела лучше. Она же всегда знала, чем он был — жестоким булли — вот только признавать это отказывалась. «Как могла ты закрывать на это глаза столько времени?» — спрашивала она себя снова и снова, но ответ оставался всё тем же: она была слишком благодарна за то, что больше не была одна. Всё, что потребовалось, чтобы абсолютно ослепить её — немного внимания и тепла. Диадема таинственно подмигивала ей сапфиром. Это была точка. Она сама поставила её, когда влезла в драку Блэка и Снейпа. Уна устало обняла себя и зарылась головой в холодное одеяло. Это было ошибкой. Она никогда не должна была подпускать их всех так близко и держаться за них так сильно. Кто же виноват, что она обожглась? Боль — вершина любви. Она перевернулась на другой бок, мучаясь от чувства, будто по мозгу циркулировало расплавленное железо, и застонала. Мерлин, будь к ней милосерден, когда же закончится эта сумашедшая боль…? Диадема обжигала пальцы. Уна больше не знала, что делать со своей жизнью. Она чувствовала себя пришельцем, чужой, странной. Может, всё закончить…? Нет, у неё не хватит мужества. Тогда у неё остался один-единственный ответ. Она медленно поднялась и медленно опустила диадему на нахмуренное чело. Мир исчез.***
Спустя полгода Странная компания собралась в «Кобаньей голове»: Мародёры с Лили и Марлин и Эдгар Боунз с Бенжди Фенвиком частенько проводили время вместе, особенно в последние школьные дни, когда все экзамены были сданы, и Хогвартс-экспресс вот-вот должен быть навсегда увести их школы — а вот с профессором МакГонагалл и профессором Дамблдором пива они ещё не пили (ладно, пили они — Минни весьма неодобрительно смотрела, а директор весело улыбался поверх очков). На Хогсмит опускался тёплый летний вечер, их маленький кабочок был пуст — только угрюмый бородатый бармен не спеша протирал мутный стаканы. — Я хотел бы узнать, что вы планируете делать после школы, — спросил Дамблдор под неудобные взгляды МакГонагалл. — Ну, я хотела продолжать изучать зелья. Может, буду преподавать… — мягко ответила Лили. — Пойду, куда возьмут… — Люпин. — Без понятия, — крякнула Марлс. — Пойдём с Сириусом в Авроры, — сказал Джеймс, отхлёбывая пиво. Да, таков был план с тех пор, как они стали достаточно взрослыми, чтобы понимать, что происходит за пределами школы, и он до сих пор читал это невероятно важным, но… Уна пропала. Забрала вещи и ушла из школы после их последнего разговора (Сириус предпочитал думать об этом именно как о «разговоре»), и с тех пор о ней не слышали ни друзья, ни профессора, ни её родители. Сириус потратил много бессонных ночей, размышляя над тем, куда она ушла и почему. Перед своим уходом она сказала, что что была одинока — неужели их всех ей было недостаточно? Может, он слишком давил на неё? Или, наоборот, как-то заставил её почувствовать, что ей рядом с ним не место? Где он ошибся? Теперь, когда он был свободен, он хотел разыскать её, хотя и представить себе не мог, где начать поиски. — О! Это прекрасные мысли! — одобрил Дамблдор, — И тем не менее я возьму на себя смелость предложить вам другой вариант… Вчерашние школьники с интересом уставились на него. — Я хочу предложить вам место в моей организации… Бармен что-то уронил. — И в чём её цель? — В борьбе против Волан-де-Морта, — просто ответил директор. Бывшие студенты напряжённо переглянулись. — Вы хотите, чтобы мы боролись против Тёмного Лорда? — Именно, — согласился он уже серьёзно, — потому что одним нам не справиться. — И кто ещё входит в эту вашу организацию? — подал голос Хвост. Сириус не думал, что такое предложение его заинтересует — в последнее время он начал сомневаться, что Тёмного Лорда вообще можно победить. — Много блестящих волшебников и волшебниц, но я не могу раскрыть вам их имена, если не буду уверен, что вы присоединитесь ко мне. — Может, — спросил Хвост робко, — лучше оставить это Министерству…? — Министерство борется с Пожирателями уже много лет, — объяснила Лили, — нет, на них надеяться нельзя. Джеймс кивнул: — Точно, давно пора взять всё в свои руки. Все задумались. Первой решила Лили. — Я согласна. — Лилс, — Сохатый смотрел на неё влюблёнными глазами, — ты такая… Он не окончил. — С тоже согласен, — поднял голову Люпин, — сейчас каждый, кто не сопротивляется злу, помогает ему. — Поддерживаю, — встрял ни к месту как обычно весёлый Фенвик, — Лучше работать на собственную кончину! Я «за»! Боунз тихо хмыкнул. — Ладно, — протянула Марлс и улыбнулась. — И как будет называться эта организация? — решился, наконец, Сириус. — О! — Снова улыбнулся Дамблдор, — я придумал очень остроумное название…