***
Северус быстрыми шагами выходил из комнаты, полы его мантии орошали его след, а он сам как-будто плыл над полом, ведь не было слышно ни единого звука, даже тихого постукивания каблуков о каменный пол. В это время ему вслед смотрел граф с портрета, который висит на входе в спальню професора. Мужчина поджал губы, почти незаметные под длинной бородой, и нахмурил в задумчивости брови, размышляя, есть ли смысл прямо сейчас сделать то, что он хочет; послушает ли потомок древний портрет родственника или просто уйдёт, развернувшись, как это обычно делают Принцы, даже не слушая. Но думать нужно было как можно быстрее, ибо уже совсем скоро маг скроется за углом и вернётся неизвестно когда, ведь раньше Северус приходил ровно в десять часов вечера, как штык, но это было тогда, когда Гарри жил с ним, сейчас же он мог не появляться круглые сутки, не обращая внимания на осуждающие взгляды Амаделя, которые тот посылал ему, глядя прямо в глаза. Такие же стеклянно-черные как и у него самого. Решившись, он всё же окликнул праправнука, который уже почти вышел в соседний коридор, не забыв перед этим встать в доминантную позу, чтобы увеличить шансы на успех. — Северус Тобиас Снейп! — гулкий командующий голос альфы разорвал тишину пустынного коридора. Силуэт впереди замер и выпрямился. Довольный его реакцией портрет продолжил. — Не делай вид что не знаешь, кто к тебе обращается, — также громко произнёс Принц. Остальные, ещё спавшие портреты, проснулись и стали недобро коситься на нарушителей покоя. — Я надеялся, что этого разговора не будет никогда, но жизнь показала, что я не прав, — резко развернувшись, чётко сказал Снейп, ни чуть не изменившись в лице. — Ты прав, нам с тобой необходимо побеседовать и я очень сомневаюсь, что разговор будет благоприятен, — на манер Снейпа сказал предок, почти прошипев фразу в лицо подошедшего альфы. Наложив чары приватности, Северус продолжал прожигать глазами портрет. — О чем ты хотел поговорить? — спросил маг. Лицо его всё так же ничего не выражало и тёмные глаза с вызовом смотрели на собеседника. — Прежде всего хочу сказать, что крайне удивлён тем, что ты осведомлён кто я и кем тебе являюсь, — подняв бровь в немом вопросе, поинтересовался мужчина с портрета. — Хм, довольно забавно, — лёгкая ухмылка, похожая на победную, отразилась на лице Снейпа. — Я, на самом деле, понял не слишком уж давно. Предлагаю перейти ближе к делу, прапрадедушка. — Я хотел напомнить тебе, что в нас с тобой течёт одна кровь древнейшего рода Принц. Рода, который умеет держать весь негатив внутри. Рода, который может по настоящему открыться только одному человеку в этом мире. Рода, который любит один раз и навсегда, — всю речь Амадель настукивал богато украшенным посохом о пол. — Что ты имеешь ввиду? — Насколько я знаю, по недавним обстоятельствам из этой комнаты съехал Гарри Поттер, я прав? Северус закрыл глаза и глубоко вдохнул. Для чего этот наглый родственник лезет не в своё дело, какая ему с этого выгода? — Да, прав. — Я так и знал, — невнятно пробурчал Амадель себе под нос. Проигнорировав невнятное бормотание портрета, альфа стал не на шутку раздражаться и пожелал как можно скорее закончить выслушивать нравоучения. И поэтому он поспешил поторопить собеседника: — Ты не мог бы говорить немного быстрее и ближе к делу, у меня есть ещё дела! — Прежде всего, я хотел спросить, что между вами произошло? — задал неожиданный для Северуса вопрос граф. — А какое вам, собственно говоря, дело? — альфа решил уклониться от ответа на личный вопрос. — Просто ответь, — вкрадчиво и в тоже время строго сказал маг. — Я его выгнал. Я был не совсем трезв в этот момент, произошло небольшое недоразумение, — что-то внутри заставляло зельевара рассказать этому мужчине всё, что тот просил, а разум подсказывал, что портрет висит здесь уже долго и если ему будет нужно, узнаёт всё сам. — И ты на полном серьёзе утверждаешь, что всё в порядке? — уточнил мужчина. — Ты хоть понимаешь, какую боль ему причинил? — А что я могу сделать прямо сейчас? Уже ничего не изменить, — подняв бровь, спросил альфа. — Бежать и извиняться конечно! Хоть раз перешагни свою никому не нужную гордость и извинись перед тем, кому причинил боль. Он тебя действительно любит и ты его, я уверен, тоже. Ты готов так просто смириться с тем, что потерял любовь? И не смей оправдываться давно угасшим чувством к Лилиан Эванс! — смотря на Северуса, уже открывшего рот, сказал альфа. — Принцы так не поступали никогда. Ты хоть знаешь, что ради твоей прапрабабушки Белладонны, я построил поместье в Британии? — на удивлённый взгляд Северуса, Амадель продолжил: — До этого наш род царствовал в Эстонии, и ради любви своей жизни я переехал в другую страну, а от тебя требуется лишь извиниться. Уж не знаю я, чего ты там ему наговорил, но после этого он боялся заходить в эти комнаты даже за книгами. Граф замер, строго смотря на потомка, и прошипел, глядя в глаза, словно хищник перед нападением. И поспешил закончить мысль, надеясь повлиять на ум молча стоявшего Снейпа: — Послушай моего совета и иди ищи его. Хоть на коленях умоляй вернуться и пой серенады, — сложив пальцы на переносице и глубоко вдохнув, велел портрет. К концу гневного монолога Северус сильно сжал челюсти и тихо, но чётко отчеканив пароль, вошёл в покои, перешагнув порог.***
— Сегодня на уроке зельеварения произошёл довольно необычный инцидент… — ходя туда-сюда по гостиной и держа руки за спиной, рассказывал Малфой. На него, не отрываясь, смотрели несколько десятков пар глаз. — Снейп сортировал ингредиенты в подсобке, когда туда вошла Грейнджер и проторчала там добрые пять минут, после чего вышла явно чем-то возбуждённая и смущенная. Всё бы ничего, но ранее за ингредиентами уже сходил Поттер, и явно принёс на всех, так что стимула идти куда-то маглокровке я не вижу. — Ты и правда хочешь сказать, что Грейнджер… — округлив глаза, произнесла Панси. — Поверь, я тоже в ужасе, но вполне может быть, — ответил ей Драко. — Ну, подождите, они же ненавидят друг друга, это все знают! — вскакивая с места, воскликнул Кребб. — Ну что ж… Похоже, мы много чего не знаем, — сидя в кресле, сказал Томас. — Подождите-ка, а кто та единственная гриффиндорка в нашем списке? — подал голос Нотт. — Сейчас гляну… — с опозданием проговорила Паркинсон, делая пас палочкой в сторону комнат мальчиков, уже через пару мгновений ей в руку плавно опустился пергамент. — Не поверишь… — находясь в шоке, девушка округлила глаза, переводя взгляд с листа на учеников. — Грейнджер. — Да ну? Дай сюда, — нахмурив брови, сказал Забини, притягивая руку. — Точно, она! Поток не верящих вздохов прервал Теодор, как самый собранный, он заговорил первый. — На самом деле, она же полностью подходит под описание, посудите сами, тут нечему удивляться: невысокая стройная омега-брюнетка, не нищая и умная. Ну прямо идеал для профессора! — Решено, наблюдаем за ней во все глаза! Мы не должны ничего пропустить, — ехидно закончил Малфой.***
Северус сидел в любимом кресле, устало опустив голову на руки думал. Стоит ли ему идти или нет смысла изменять своим принципам? В один миг, Северус подумал, что всё было ошибкой и так судьба избавила его от ложных чувств, и вспомнил слова портрета о своей первой любви, и решив опровергнуть этот факт и попытался представить её образ в голове. Но к своему большому удивлению, не смог увидеть в памяти такого любимого когда-то лица. Черты плавно рассеивались и на место рыжей женщины пришёл мальчик подросток в очках. Снейп не смог уловить тот момент, когда совершенно забыл всё, что касалось Лили, казалось, что он идеализировал единственный светлый в его жизни образ. Но сейчас мужчина осознал, что сын, так виртуозно стал неотъемлемой частью его гнусной жизни, он легко прошёл лабиринт его чёрствого сердца и вышел в самый центр, постепенно вытесняя оттуда свою мать. Лили была его небесным прошлым, но Гарри был его парой, его реальностью… Возможно, это и есть то, о чем говорил ему Принц. Та самая привязанность к одному человеку в жизни, ради которого ты сделаешь все. Он был готов умереть ради Лили, но для Гарри он сможет жить… С этой мыслью, зельевар решительно поднялся с кресла и направился к двери.***
Северус быстро шел по тёмным коридорам в сторону Гриффиндорской башни, в надежде на то, что старосты ещё на своих постах. На лестнице, ведущей к портрету полной дамы, Снейп увидел Гермиону Грейнджер. Взвесив в душе все за и против, он решил окликнуть её, в надежде на то что самая благоразумная подруга Поттера, не будет задавать лишних вопросов. — Профессор Снейп? — с небольшой опаской повернулась девушка. — Мисс Грейнджер, давайте пройдёмся? — пересилив свою гордыню, предложил зельевар, попытавшись быть настолько доброжелательным, на сколько это было возможно. — Ну-у… Почему нет? — произнесла в неведении девушка, уже догоняя Снейпа, который успел отойти от нее на приличное расстояние.***
— Так о чем вы хотели поговорить? — спросила Гермиона у рядом идущего профессора, бедная девушка не знала, как себя вести. Но зельевар не спешил отвечать на вопрос студентки, а лишь задумчиво смотрел в потолок, нашептывая заклинание приватности. — Мисс Грейнджер, я хотел обсудить с вами довольно личную тему, это на прямую касается мистера Поттера, — на свой знаменитый манер протянул Снейп, резко развернувшись, преградив тем самым путь Гермионы. Омега резко вздохнула, услышав имя друга, но тут же пожалела об этом, ощутив витающий в пустом коридоре аромат грейпфрута. Но сдаваться она была не намерена, поняв, что сейчас преимущество полностью на её стороне. Слегка ухмыльнувшись, она замерла в решительной позе, сложив руки за спиной и посмотрела на собеседника. — Ну, я думаю, нам нужно перейти на более не официальный лад. И, опережая ваши вопросы, я просто кое-что расскажу прямо сейчас: Гарри — очень ранимый человек, как бы не выглядел со стороны, к людям привязывается быстро и сильно. Прямо сейчас, он спит в выручай-комнате, потому, что не захотел рассказывать обо всём Дамблдору, позаботился о вашей репутации и живёт там. И ходит он как зомби постоянно, из-за того, что не высыпается. Я это к тому, что он правда скучает. Я понимаю, зачем вы ко мне подошли и действительно рада за друга. Северус стоял перед этой наглой девчонкой и чувствовал себя никчёмным, потому что какая-то студентка смогла прочитать его, как открытую книгу. Но всё же она была права, поэтому он решил отложить разборки, ведь Гарри был важнее. И задав единственный вопрос: — Какие у него любимые цветы? Получил такой же лаконичный ответ: — Розы, особенно белые. Он удалился, не замечая пристального взгляда серых глаз.