Содэмун, Сеул
— The game is over. Click here. Try again. Минхо не двигается, пытаясь прийти в себя. Он хмурится, чувствуя неприятный звон в ушах, и переворачивается с тихим стоном. — Зе гейм из ова, — Ли еле разбирает чей-то передразнивающий голос. — Суки. Минхо мычит. Он не понимает, почему первое, что он слышит, отходя ото сна, — лязганья мечей, крики наподобие «кья, ха, уф» и прочие звуки бойни. Кто-то упорно клацает по телефону рядом с ним. Минхо утыкается лицом в подушку. Какая дрянь это делает?.. — Какого- Он обрывает самого себя на полуслове. Стоп-стоп. Кажется, по-тихоньку его память начинает проясняться. Минхо не у себя дома. Это первое. Он не помнит, когда и с кем уснул. Это второе. Однако остаться он точно должен был в квартире Сынмина. Такой был план, по крайней мере. Ли медленно начинает соображать. Чёрт, ну конечно! Кто ещё, кроме Сынмина, этого наглого кретина, может так возмутительно вести себя с Минхо? Ещё и с самого утра. — Какого хрена? — вопрос всё-таки озвучивается. — Сынмин, паразит, блять- — Пардон? Сынмина здесь нет. Вообще-то. Минхо замирает. Его похмельный туман рассеивается. Ли распахивает глаза, часто моргая из-за болезненной сухости. Где-то он уже слышал это озадаченное «пардон». Никаких сомнений. Точно слышал. — Ты похож на слепого котёнка. Минхо поворачивается на голос и трёт кулаками глаза. О нет. Нет-нет-нет. Несмотря на то, что Ли зря оклеветал Сынмина, Ким так и так остаётся вредителем. Неужели он решил, что это отличная идея — разместить Минхо в одной спальне с Джисоном? И это, может быть, действительно не так плохо, но не тогда, когда Ли чувствует себя варёной креветкой. Боже, он, наверное, и выглядит точно так же. Слепой котёнок? Серьёзно, Хан Джисон назвал его слепым котёнком? Это, блять, так мило. Нет, правда, очень мило. Но Минхо-то знает — ему врут и не краснеют. Прямо в лицо. Сонное, опухшее и одновременно сморщенное лицо. С этим нужно что-то делать. Минхо, пусть и минуту назад проснулся, но уже хоть что-то да соображает. Так просто отпугнуть Джисона нельзя. Если уж преподносить своё оживающее после сна лицо, то только с открытой уверенностью. Пыль в глаза, так сказать. — Который час? — Начало первого. Сынмин, наверное, до двух проспит. — Счастливчик. Я тоже с удовольствием спал бы до двух. Если бы не кое-кто. Минхо игриво вздёргивает одну бровь и сверкает улыбкой, приподнимаясь на одном локте. Джисон, прежде ровной спиной опирающийся о стену, оскорблённо поворачивается в его сторону и опускает телефон на колени. «Вау» — Минхо едва не выдаёт вслух. Что ж, ему открывается прекрасный вид — Хан Джисон, тоже слегка растрёпанный и опухший, но всё ещё такой розовощёкий и хорошенький. Осознание того факта, что это чудное лицо ещё нельзя осыпать поцелуями, горечью расползается и колется внутри. Кстати, это не единственное, что заставляет Минхо хмуриться с самого утра. Небольшой, но достаточно яркий синяк, что вчера был скрыт косметикой, а сегодня блистает на лице массажиста, возрождает в Ли желание разобраться с обидчиками Хана. И он предельно серьёзен, ведь пока Минхо одёргивает себя, не смея прикоснуться к Джисону, кто-то позволяет себе ударить его. Ли внутренне пыхтит. И это учитывая тот факт, что, если бы он и прикоснулся к Хану, то сделал бы это своими губами. Ну, разумеется, руками тоже. Но с нежностью. Он клянётся — собрал бы всю ту нежность, на которую способен. В любом случае, Минхо решает не комментировать ничего. Он не знает, хочет ли Джисон говорить об этом. Ли замечает, что Хан планирует вернуться к игре, но привлекает его внимание, похлопывая себя по голой груди. — Почему я без верха? — он хмыкает и показательно заглядывает под одеяло, замечая заинтересованный взгляд Джисона. Минхо усмехается. — Неужели между нами что-то было? Хан фыркает от смеха, и Ли не без удовольствия замечает румянец на его щеках. — Ты, оказывается, мечтатель. Они играются. И, чёрт, что может быть лучше взаимности в таком случае? Минхо кусает губу, чтобы перестать быть настолько очевидным. — Как грубо, — притворно стонет он. Джисон поправляет волосы Минхо, заправляя несколько длинных прядей за ухо. Ли едва не перестаёт дышать. Боже, с каких пор он так чувствителен к флирту? Это странно — ничего нового, ничего особенного. Но сердце непослушно трепещет, и Минхо эти глупости своевольно игнорирует. — Мы были слишком пьяны для того, чтобы между нами что-то произошло. Я полагаю, — слова Хана заставляют задуматься. Задуматься о многом. Минхо, кстати, категорически запрещено встречаться со своими мыслями. В последнее время уж точно. — Что было бы, если бы мы были трезвыми? — Но мы не были. Джисон хмыкает и отворачивается, сползая вниз. Он утыкается в телефон, и Минхо вновь слышит этот резкий и теперь раздражающий звон мечей. Как по сердцу, ну правда. Жестоко со стороны Джисона — прерывать их игру таким образом. Ли старательно делает вид, что это не расстраивает его. Он дует губы, но, так или иначе, взбивает свою подушку и перекладывает её ближе к массажисту, чтобы улечься удобнее и взглянуть на тот ужас, звуки которого разбудили его. На экране Минхо замечает бегущего лысого мужчину, размахивающего мачете и сражающегося с какими-то дикими монстрами. Довольно быстро Джисон, наконец, проходит уровень и одерживает победу. Минхо почему-то радуется вместе с ним, внимательно глядя на улыбающегося парня. Хан лепечет что-то вроде того, что у Ли действительно хорошая аура, приносящая победу, и… ого. Это утро не такое отстойное, как могло показаться сначала. У Минхо даже отпадает желание вгрызться Сынмину в шею. Ли осторожно переводит взгляд с экрана. И он даже не осуждает себя — боже, да какой здравомыслящий человек упустил бы такой шанс? У Джисона волшебные крепкие руки, его кожа загорелая, россыпь маленьких родинок украшает её. Ах, вот кого Минхо действительно хотел бы укусить. Выбить телефон из рук, обратить всё внимание на себя и поцеловать. Ли жмурится и заставляет себя вернуться к бешенному зрелищу на экране телефона Джисона. Он едва не засыпает вот так, лёжа рядом с этим очаровательным парнем. Единственное, что заставляет его открыть глаза и даже встать с кровати, — желание посетить туалет прямо сейчас. Монотонное «the game is over» раздаётся, как только Минхо поднимается на ноги, и Джисон жалобно ноет, заставляя Ли смеяться. Минхо приводит себя в относительный порядок, глядя на своё отражение. Мало, конечно, что он может исправить, но да ладно. Он едва не бегом возвращается в спальню и привычно останавливается перед постелью, чтобы размять мышцы и хрустнуть спиной, покрутившись в разные стороны. Ли кряхтит, но, наконец, забирается под одеяло, всячески игнорируя любопытный взгляд Хана. — У тебя что-то болит? Минхо сталкивается взглядом с Джисоном. — Спина и руки. Но это не критично. В квартире приятная тишина, комнату окутывают свежий воздух и слабый свет пасмурного неба. Ли чувствует себя подростком, оставшимся на ночь у друга, — поистине приятное чувство. — Я могу помочь, — предлагает Джисон. — Массаж мне сделаешь? — Минхо старается не выдать своё довольно очевидное удивление. — Сделаю. Почему нет? Пока Ли приходит в себя, — и даже без экстренной помощи! — Джисон командует ему лечь на живот. Минхо откидывает одеяло, являя своё тело свету, и долго ёрзает, пытаясь найти удобное положение. Он отбрасывает подушки и скрещивает руки, прежде чем, наконец, расслабиться и закрыть глаза. В следующую секунду он мелко вздрагивает, чувствуя прикосновение сильных рук. Хан умелыми движениями оглаживает его спину, в любом случае подготавливая кожу, даже учитывая тот факт, что у него нет ни крема, ни масла. Минхо тонет в мягком матрасе — это блаженство. Ему приходится сдерживать себя, сжимая губы, чтобы не застонать от удовольствия. Джисон мнёт с силой, не жалея, он делает это так точно и аккуратно, что Минхо не может сосредоточиться ни на чём другом. Правда, ему приходится выйти из своего транса, будучи привлечённым тихими раздражёнными звуками со стороны массажиста. — Что такое? — Мне просто неудобно делать массаж в таком положении. — Если ты сядешь на меня, так будет лучше? — Да, пожалуй, но… В этом нет смысла. Тебе будет тяжело, — бубнит Хан. Естественно, Минхо настаивает на своём. И настаивает до тех пор, пока упрямый массажист, наконец, не перекидывает одну ногу через него. Джисон точечно садится на задницу Минхо, придавливая того к постели. Ли восторженно вздыхает. — Нормально? «Потрясающе». Минхо молчит и выставляет большой палец вверх, лицом утыкаясь в собственный локоть. Предложить Джисону сесть на себя — прекрасное решение, не так ли? По крайней мере, так сначала и казалось. Но теперь Минхо так не думает. Он не подозревал, что вновь окажется в столь неловкой ситуации. На алкоголь уже не списать, поэтому оправдывать самого себя придётся тем, что сейчас утро. Пусть не по часам, но всё же утро и… Да. Хороший такой стояк упирается в матрас прямо сейчас. Под весом Джисона это ощущается ещё более отчётливо, чем хотелось бы. Минхо, честно говоря, до жути хочет заскулить. Он искренне старается отбросить все безобразные мысли, но картинка вчерашней вечерней сцены и чужие руки на теле усугубляют ситуацию. Джисон пробирается пальцами до шеи, и, боже, это просто до мурашек. Так хорошо и так плохо одновременно. Чаша весов, на половине которой держится «так плохо», перевешивает в момент, когда Хан просит Ли перевернуться. Минхо игнорирует его. — Ты что, уснул? — массажист тормошит Ли и слезает с него. К сожалению, это не приносит никакого облегчения. — Джисон, я не могу, — Минхо зарывается своим алеющим лицом в матрас и отрицательно качает головой. — Что значит «не могу»? — Джисон весело фыркает и тычет страдальца в бок. — Не переживай. Когда ты перевернёшься, я не сяду на тебя сверху. Минхо отчаянно стонет. Это издевательство. Подкидывать ему такие идеи — издевательство. — Я серьёзно. Я не могу, — пристыженно говорит он и поднимает голову, заглядывая в заинтересованные глаза массажиста. Минхо ёрзает, и взгляд Джисона непроизвольно опускается ниже. Хан понимающе мычит, не скрывая довольной усмешки. Минхо сердито вздыхает. Ах, весело ему! Конечно, он понимает, что, так или иначе, у них ничего не получилось бы. Да, Джисон всё это время был игрив, он неплохо флиртовал в ответ, хоть и пресекал более откровенные мысли. Но это было. Минхо заинтересован в нём, более того, теперь он знает, что Хан тоже неравнодушен. На сегодня этого достаточно. Пока они находятся в квартире Сынмина — одного этого факта достаточно для того, чтобы держать себя в руках. Пусть Ким и является редким змеиным видом, Минхо всё ещё уважает его. Ли прочищает горло, самостоятельно пытаясь избавиться от неловкой атмосферы. — Должен ли я пищать от счастья, зная, что получаю уже третий массаж от тебя вне очереди? Джисон цокает и больно щипает его, скручивая кожу. Минхо драматично взвизгивает и ахает, по-прежнему крепко прижимаясь пахом к матрасу. — Я заметил, каким счастливым ты можешь стать, — Хан язвительно указывает на промежность Минхо и хватает свой телефон, чтобы вернуться к игре. И снова эти ужасные звуки. Минхо стопроцентно убеждён в одном — Джисон, орудуя мачете, наверняка представляет его на месте монстров. Иначе как он может быть таким жестоким?***
— Сидят, блин. Нахлебники. Разбудить-то не могли? А вообще взрослые мальчики — собрались и ушли бы самостоятельно. Нет, им ещё завтрак подавай. — Сынмин, а где пульт от телевизора? — Пошёл вон. Минхо угрюмо вздыхает, возвращается на диван, расположенный в гостиной, и занимает место рядом с Джисоном. Хан облегчённо вздыхает и поднимает пульт вверх, наконец, найдя его в горе пуфиков. Он задумчиво листает каналы, пока не останавливается на какой-то документалке о спаривании клопов-солдатиков. Минхо морщится, но не говорит и слова против. В отличие от Сынмина: — Джисон, твою налево! Только не в моём доме! — крик доносится прямо с кухни. Хан только хмурится, но в любом случае игнорирует друга и прибавляет звук, дабы заглушить надоедающий бубнёж. Минхо с удивлением оглядывает его, замечая неподдельный интерес Джисона к происходящему на экране. Так или иначе, Ли, не имея особого выбора, переводит взгляд в сторону телевизора. Он замечает мигающие часы в углу экрана, гласящие о том, что уже три часа дня. Впрочем, это неудивительно, учитывая, что Минхо и Джисону удалось уснуть ещё раз, пока их не разбудил Сынмин, заглянувший в спальню с надеждой, что они уже ушли. Широко улыбающийся мужчина в очках и подбитой каске продолжает с бесконечным восхищением разглагольствовать о клопах с экрана телевизора, пока Сынмин не возвращается в гостиную с тарелками и не выхватывает пульт у сопротивляющегося Джисона. Хан возмущённо причитает, и, вопреки желанию потакать этому красавчику, Минхо встаёт на сторону Сынмина. Ему, честно говоря, не очень хочется есть, пока на фоне красные жуки трахаются задницами. Сынмин теснит Минхо, разнывшегося только для виду, на диване в сторону Джисона. Ли прижимается к Хану, чувствуя, как соприкасаются их голые ноги, и мысленно ликует, понимая, что Джисон не двигается дальше. Такой расклад устраивает обоих. Они завтракают, внимательно смотря какой-то детектив и периодически комментируя интригующие сцены. Джисон и Сынмин складывают ноги на диван, с двух сторон сдавливая Минхо острыми коленями, но Ли даже не обращает на это внимания, задумываясь о другом. Он неохотно ловит себя на мысли о том, что ему не хочется возвращаться домой. Что более странно — это даже не из-за Сынмина, его хорошего друга. Минхо понимает, что Ким — тот, кому он может позвонить в любой момент, назначить встречу и провести с ним время. Не проблема. С Джисоном всё по-другому — каждый момент с ним приходится ловить и детально запоминать, не зная, выпадет ли подобный шанс ещё. Минхо вздрагивает, когда Сынмин точечно толкает его локтём в бок. — Тебе кто-то яростно написывает. Проверь телефон. Он мне глаза мозолит. Ли хмуро проверяет уведомления. От кого: Хван Хёнджин Чувак, ты как? Рассказывай про тусовку Ты чё так долго? Прям настолько круто было? Раз ты всё ещё спишь. Ну, или где ты там Быстро просыпайся, у меня предложение Минхо, нам надо сходить в кино Там вторая часть «Окна любви» вышла, сколько я спал, блять, что пропустил это Короче, без отговорок. Ты не любишь мелодрамы и всё такое, но я не хочу идти один. Так что не будь засранцем Минхо, поганец, ты где Я приду за тобой Минхо закатывает глаза. Всё, что он слышит от друзей, — оскорбления и угрозы. И чем только заслужил это кошмарное отношение? Впрочем, предложение имеет смысл. Ли неловко прочищает горло. — Не хотите сходить в кино? — интересуется он, глядя то на Джисона, то на Сынмина. — Мы и сейчас смотрим кино. А ты предлагаешь пойти в другое место, чтобы посмотреть кино за деньги? — Так да или нет? — Да, разумеется, — Сынмин пожимает плечами и поднимается с дивана. Он собирает тарелки и отмахивается от гостей, предлагающих помощь, прежде чем быстро удалиться на кухню. Минхо переводит взгляд на Джисона, кусая губу в ожидании. В ожидании и колющей надежде. — Что насчёт тебя? — Я не против, — Хан очаровательно улыбается, стукаясь коленом об колено Минхо.Иду Закажи четыре билета, а не два
Хёнджин отвечает практически мгновенно. Наконец-то, чтоб тебя И почему четыре? Ты что, приведёшь подружек? Хван шлёт «неприличные» смайлики, и Ли не может не закатить глаза.Джисон и Сынмин идут с нами
А, блин, значит только для тебя подружка Я так понимаю, мы с Сынмином будем в роли запасных колёс?Не неси ерунды
Минхо игнорирует последующие сообщения, гордо собираясь отчихвостить Хёнджина при встрече.***
До кинотеатра они добираются без происшествий. Минхо решает использовать свой автомобиль: он просит Джисона занять переднее место, чтобы подразнить Сынмина и, может быть, не только по этой причине. Ли также останавливается у дома Хёнджина, чтобы забрать друга — тогда он ещё не знал, что ему придётся всю дорогу закатывать глаза, поскольку Хван и Ким не могли перестать спорить. С каждой стороны были претензии: Хёнджин был обижен в связи с тем, что его не пригласили на день рождения («Но мы же виделись пару раз. Почему нет?»), а Сынмин был озадачен, ведь какого хрена они едут смотреть продолжение фильма, о котором он даже никогда не слышал. Единственный, кто не раздражал Минхо, — Джисон, спокойно решивший прочитать рецензию на первую часть фильма. Несмотря на то, что он отвлекал водителя одним своим видом, очевидно. — Довольно банальный сюжет. Я даже не стал вчитываться, — Джисон успокаивает Сынмина, надёжно устанавливая картонный стакан с сырным попкорном в кресле. Джисон занимает место между Минхо и Сынмином. Ли не может не радоваться — да простит его Хёнджин, но вряд ли Минхо сможет полноценно сосредоточиться на фильме. Он даже оправдывать себя не будет — на этот раз вообще нет аргументов. Во время сеанса Ли то и делает, что ёрзает и осторожно подглядывает за Ханом, периодически что-то бурно обсуждающим с Сынмином. «Окно любви» — поистине самый скучный и клишированный фильм, который только существует. Минхо понятия не имеет, почему это изысканное дерьмо нравится Хёнджину. Ли скучающе стучит пальцами по своим губам, когда у него заканчивается вся еда, которую он, признаться, не планировал уничтожать так быстро. И это, похоже, не скрывается от одних любопытных глаз. Джисон кладёт ладонь на бедро Минхо, привлекая внимание к себе. — А ты как думаешь? Ли озадаченно моргает. — Что? — Как ты думаешь, у учителя действительно что-то будет с этой девицей? Минхо вздыхает. Ах, речь идёт о фильме. Точнее, о главной героине: старшекласснице, влюблённой в учителя. — Если он знает о существовании статьи за связь с несовершеннолетними, то нет. Джисон заинтересованно хмыкает, обдумывая ответ. Он не убирает руку, заигрывающе постукивая пальцами по бедру Минхо. Ли сухо сглатывает, но решает сказать что-то, что обязательно смутит Хана, но тот, как ни странно, опережает его, беспардонно наклоняясь к чужому лицу. — Ты кажешься напряжённым, — Джисон переходит с постукиваний на поглаживания, и Минхо прищуривается, пытаясь понять, что этот хитрец задумывает. — Разве? — Поправь меня, если это не так. У Минхо не находится ответа. Вообще-то, он не был напряжён. Теперь — да, безусловно. Напряжён, растерян и заведён. Джисон отворачивается, оставляя руку на месте, и тихо что-то шепчет Сынмину. Минхо, не моргая, смотрит на ладонь на собственном бедре. У него даже нет подходящей реакции на это. Ну, кроме той, что расплывается внизу живота. Хан вновь поворачивается к Ли, и тот с силой заставляет себя посмотреть ему в глаза. Массажист тихо смеётся. Минхо хмурится — почему этот парень смеётся? Джисон сжимает пальцы на бедре в последний раз и подмигивает, прежде чем встать и осторожно выйти из зала. Минхо смотрит ему вслед и поджимает губы, тяжело вздыхая. Как это расценивать? Должен ли он вообще как-то это расценивать? Вау, ладно. Нет. Он точно не пойдёт за Джисоном. Хан, скорее всего, просто вышел в уборную. Минхо уже и сосчитать не может, сколько раз он позорился и выставлял себя в не лучшем свете. С него достаточно. Серьёзно, ему стоит сохранить хотя бы мнимый процент собственного достоинства. — Эй, ты совсем не смотришь, — Хёнджин щёлкает пальцами перед его носом. Минхо вздрагивает. — Я… Мне надо выйти. Блять, да клал он на это «собственное достоинство». Ли буквально выбегает из зала, оглядываясь по сторонам. Он не замечает Джисона и вздыхает, всё равно направляясь в сторону уборных. Чутьё, есть оно или нет, не подводит Минхо. Хан прямо там — он сгибается над раковинами и моет руки, не сразу замечая присутствие Ли. Он издаёт недоумённое «о» и поворачивается к Минхо лицом. На лице Джисона мгновенно расплывается усмешка. И что это значит? — Поправь меня, — Ли начинает говорить, копируя слова Хана. — Или я начинаю ловить какие-то намёки от тебя? Джисон упирается руками в стойку для раковин и вздёргивает бровь. — Не знаю. Ты мне скажи. Минхо посмеивается, тихо выдыхая. Едва заметно он шепчет «вау» и качает головой. — Ты хорошо уходишь от вопроса. Хан наклоняет голову. — Ладно. Мне просто интересно, почему ты спрашиваешь. — Значит, я правильно замечаю, что ты не просто «любезный и вежливый приятель»? — Минхо делает шаг вперёд. — Тебе это не нравится? Напряжение вокруг растёт. Минхо становится жарко в одной лишь футболке. Джисон покачивает ногой, исподлобья глядя на танцора в ожидании ответа на поставленный вопрос. — Мне не нравится, что мы так ни к чему и не можем прийти, — признаётся Ли. Все эти разговоры… Будоражит, конечно. Но это не так интересно. Интересно то, что будет дальше. Благо теперь Минхо точно знает, что, да, будет. — Ты куда-то торопишься? Лично я люблю долгие прелюдии, — Джисон небрежно пожимает плечами. Минхо замирает на вдохе и приоткрывает рот, заставляя массажиста смеяться, запрокинув голову. Мужчина, неожиданно вошедший в уборную, прерывает их. Ли, наконец, выдыхает. В голове пусто, внизу живота пылающий огонь. Всё, что ему остаётся, — вернуться в зал, вяло следуя за Джисоном, и продолжить смотреть «Окно любви». Это не есть хорошо — Минхо ведь тоже может полюбить долгие прелюдии.***
— Марк, ты опаздываешь. Прыжок сразу после того, как ты поднимаешься. Минхо подходит к кулеру и наполняет стаканчик ледяной водой. Он внимательно следит за танцующим парнем, подмечая множество ошибок, совершаемых им. Марк поскальзывается, путаясь в собственных ногах, и падает, раздосадованно хныча. Ли подбегает к нему, помогая принять сидячее положение. — Если ты устал, можешь идти домой, — предлагает Минхо. — И, будь добр, не совмещай подработку и занятия в один день. Мы можем пересмотреть дни, по которым ты будешь приходить. Не надо мучить себя. Марк ещё совсем молод и амбициозен. Или глуп. Минхо не до конца разобрался. Он понимает, что это не его дело. Прекрасно понимает, но и оставить всё просто так не может. — Простите. И спасибо, — парень кланяется. Он всё же принимает решение уйти пораньше и действительно отдохнуть. Минхо плюхается на диванчик и вздыхает. У него много учеников. Каждый со своей историей. Каждого периодически хочется пожалеть. И чёрт знает, что с этим делать. Многие посвящают его в свою личную жизнь. Не глубоко, конечно, но иногда ученики выговариваются и даже благодарят Минхо за то, что тот может выслушать. Хотя они просто сами начинают говорить, а Ли, в свою очередь, не останавливает, но как таковую помощь он никогда не предлагал. Касаемо личной жизни… Тот же Марк, например. Бедный студент, работающий в круглосуточном магазине и берущий у Минхо дополнительные занятия по наставлению родителей, помимо колледжа. И, вроде, давить на него чересчур нельзя, но и справляется он, откровенно говоря, так себе. Разумеется, Ли старается не пропускать это через себя: все выплеснутые страдания, разочарования и неудачи. Ему бы себя самого в первую очередь пожалеть — больше некому. Минхо возвращается домой со смешанными чувствами. Он принимает свою привычную жерло-ванну, ужинает и постепенно приходит в себя. Хорошее настроение приходит не одно — в голову просачиваются дурные мысли. Ли открывает грубо забытый диалог с Джисоном и делает то, что давно должен был. С самом начала, если он будет честным. От кого: Хан Джисон Ты, наконец, перестал игнорировать мой график и записался на массаж? Минхо смеётся и блокирует телефон. Он нервно кусает губу и стонет, отчаянно запрокидывая голову. Да что же это такое? Ли позволяет безобразным грёзам вернуться к нему. Хотя язык бы его никогда не повернулся назвать обнажённого Джисона безобразием. Минхо, наконец, даёт разрядку самому себе и бессовестно дрочит в кулак на образ массажиста. Уже после он ругается на самого себя с осознанием того, что вновь придётся мыться. Ах, ладно. Хан Джисон и не такого стоит. Настораживает вот, что — с каких пор мысли о другом человеке начинают расслаблять Минхо? Ему и не вспомнить, когда он последний раз хотел кого-то так сильно. Чёрт. Мысли о Джисоне сколько расслабляют, столько же и заставляют голову раскалываться. Минхо не оставляет сообщение без ответа:Надеюсь, теперь ты ждёшь этот день так же сильно, как и я.