~Обретение жизни~

      — Папочка, родненький, мы так здорово придумали. — Гюнер широко улыбаясь, высунув при этом кончик языка, сосредоточенно сняла лопаткой последний блинчик со сковороды, ровненько раскладывая его в общей стопке. Они по очереди чередовали каждый блинчик, получая искреннее удовольствие от совместного приготовления завтрака. Тесто они тоже готовили вместе, поэтому в результате блинчики получились толстенькими и сытными. Отец и дочка действовали словно единая команда руководствуясь не пропорциями, а душой, совершенно по наитию, каждый ингредиент у них занимал своё, особое место от того они получились такими вкусными — а как же не попробовать? В процессе и Гюнер, и Баки не удержались, да так и слопали по две штучки, даже без всего — до того получилось вкусно. — Ммм…маме точно понравится. –облизнулась девушка, выключая конфорку, и убирая сковороду вместе с лопаточкой в раковину. Джеймс всё никак не мог налюбоваться на свою красавицу, доставая из навесного шкафчика чашки. Так тепло, отрадно, спокойно у него на сердце небыло уже очень давно. Он будто заново рождался, вливался в жизнь, которая ещё так недавно была для него недостижимой, чуждой, пустой и пугающей одновременно. Рядом с дочерью, с её улыбкой, поддержкой, прикосновениями, запахом её волос, он чувствовал, что может абсолютно всё и даже такая обыденность, как готовка превратилась для него в увлекательное приключение, полное своих загадок и особенностей. Только рядом с ними — любимыми невестой и дочерью, Джеймс ощутил, что жив по-настоящему. Он с упоением слушал щебетание Гюнер, с улыбкой наблюдал за тем, как мило она вся перепачкалась в муке, хотя сам был точно таким же, с содово-мучным раствором по локти. Таял сердцем каждый раз, когда в процессе, дочка то и дело брала за руку, и тянулась, чтобы поцеловать его в щеку. Она очень старалась быть аккуратной, но по итогу футболка Джеймса вся оказалась испачканной, но он и не думал обращать на это внимание, охотно обнимая свою крошку, потому что сам очень сильно в этом нуждался. В результате оба белые, как снеговики под рождество, но донельзя счастливые и довольные собой. — Конечно понравится. Ты просто волшебница, детка. — Баки подошёл к дочери, наклонился и слегка сдвинул в сторону прядь её волос, заправляя ей её за ушко, чтобы не мешала, затем коснулся губами её виска, на секунду зажмурившись. — Боже, как хорошо. — приобнял, затем услышав звук воды из крана, ласково забрал сковороду из её хрупких рук: — Я сам помою, детка. Ступай пока умываться, а то вон беленькая вся, как Снегурочка. — с этими словами, мужчина коснулся мокрым от воды пальцем кончика носа дочери, на что она мило зажмурила глазки и с улыбкой кивнула головой. — Я быстро! — — Без тебя не начнём, не переживай. — произнес Баки с улыбкой, вслед уже скрывшийся фигурки Гюнер за дверью в ванную комнату, расставляя чашки, блюдца и тарелку с блинами на столе. — Так, ну всё готово. Осталось лишь дождаться мою прекрасную принцессу. — Джеймс прошёл в спальню, тихонечко приоткрывая дверь. Его малышка всё так же сладко спала, перевернувшись на живот, в обнимку с его подушкой, одеяло всё же совсем немного сдвинулось, оголяя её шею, и плечи, а челка сползла, скрывая от Баки светлый лик навсегда любимой женщины. — Боже, спасибо за моё счастье. Прошу только, не лишай меня этого благословения вновь… — шепчет он тихонько подходя к кровати, чтобы в следующий миг наклониться и оставить нежный поцелуй прямо у неё за ушком, а затем с наслаждением проложить дорожку прямо до лопаток, осторожно сдвигая этом одеяло. Лена сладко завозилась, чувствуя рядом родное тепло, спросонья поворачиваясь на спину, чтобы тут же угодить в кольцо рук Джеймса, который устроил их по обе стороны. — Любоваться тобою, когда ты спишь — моё наслаждение. — произнёс прямо в любимые губы Джеймс, нежно убирая со лба Лены чёлку. Такая сонная, разомлевшая, тёплая, находившаяся ещё в полусне, она просто сводила его с ума. У них была всего то пара ночей вместе, тогда в сороковых и он всегда перед, во время и после их нежного соития ею любовался, пусть времени всегда было не так уж много, но каждую секундочку он уделял тому, чтобы рассмотреть каждый участочек ее тела, прижаться губами, прижать к себе, вдохнуть запах, надышаться ею — он всегда торопился. Они оба спешили от того, что боялись, не зная сколько времени им отведет клятая война, когда, в какой момент вонзит в сердце нож разлуки, издеваясь разведёт их пути, не оставляя шанса воссоединиться. Они рука об руку несмотря ни на что переживали это тяжёлое для них время, а война дышала в спину, ожидая своего часа, момента изподтишка напасть. От того Джеймсу кружила голову их близость, что теперь, они есть друг у друга. Лена волнует его, будоражит кровь до предела, потихоньку открывая глаза, пока он сам не в силах остановиться, целует её в приоткрытые губы, в уголки рта, щёки, носик, самые любимые на свете глаза, ловко поднырнув живой ладонью под одеяло. — Душа моя, свет очей. Доброе утро. — шепчет ей в губы Джеймс, поглаживая пальцем лепестки её сокровенного местечка. — Доброе утро, любимый мой, ненаглядный. — Лена с удовольствием покачивала бёдрами, в такт движениям пальцев любимого, затем взглянула слегка замутненным взглядом и улыбнулась: — Джей, почему ты весь в муке и соде? — она хихикнула, прижимаясь своими губами к его, затем к щетинистым щекам, в попытке собрать губами следы. — Ммм, мы с Ласточкой приготовили для тебя небольшооой такой, вкусный сюрприз. — промурлыкал Джеймс в ответ, склонился оставляя небольшой след от засоса прямо на её ключице, дурея от того, как Лена под одеялом накрыла его руку своей, направляя, давая понять, что ей хочется большего. — И очень сильно волнуемся, понравится тебе, или нет? — Джеймс сдвинул одеяло, ввёл два пальца прямо внутрь возлюбленной, благоговейно прикрыл глаза, проводя языком по нижней губе. — Да.я уверена, что мне ооочень понравится…ааах… — пропела Лена в ответ, выгибаясь под Джеймсом всем телом на кровати. Баки едва удержал самого себя в рассудке, водя пальцами внутри, чувствуя жар лона любимой, узость и наслаждение. Следом ощутил, как член мгновенно наливается, реагируя на желанную близость. В груди заполыхал пожар, сердце стучит как бешеное, перекрывая все мысли разом. — Оххх, Лучик мой, моё ты Сердечко. — простонал — прорычал Баки, вытащил пальцы, затем снял себя штаны, вместе с боксёрами, вновь прижимаясь своим разгорячённым телом, к её собственному. — Без десерта, я тебя никуда от себя не отпущу. — Не надо, милый, не отпускай. Время у нас есть. — вторила ему Лена, растворяясь в его руках, губах и жарких прикосновениях. *** — Надо же, я забыла положить свой любимый кондиционер для волос. — посетовала сама на себя Гюнер, пытаясь отыскать в своём чемодане вместе со сменной одеждой, свои гигиенические принадлежности. — Вот ведь я растяпа! — девушка надула губки, но затем подхватила свою пижаму и улыбнулась: — Точно! Возьму мамин шампунь — у неё как раз он в комплексе два в одном. — с этими словами, она вышла из комнаты, скрываясь снова в ванной, хитро рассудив, что родителям она понадобится ещё не скоро. ***