Гостеприимность

      Люмин с замершим сердцем смотрела на собравшихся за столом гостей. После всех формальностей, обязательных после долгой разлуки, они приступили к дегустации тех вкусностей, что хозяйка готовила всё утро. На Паймон можно было не смотреть; она наложила в свою большую тарелку всё, что успела, и охотно потягивала одну ложку за другой. Но если этой обжоре понравилось, не значит, что понравилось другим. Путешественница попыталась учесть пожелания каждого, но не была уверена, что сохранила тот самый непревзойдённый вкус, присущий каждому блюду.       Вкус томлёного свиного супа отразился на лице Властелина Камня одобряющей улыбкой. Он вновь взял ложку и зачерпнул густой бульон, пробуя уже более тщательно, — Люмин показалось, что даже придирчиво — но и после повторной пробы это блюдо оставило в нём только положительные впечатления. — Лучшие ингредиенты, приготовленные с истинным профессионализмом. Настоящий кулинарный подвиг.       Изумрудный пик отозвался на его слова лёгким ветерком, охлаждающим пылающие щёки после такого комплимента от Архонта. Кусок в горло не лез, эта встреча была чересчур волнительной. У Люмин заныло в животе, когда она заметила, что Гань Юй уж очень долгое время хватает ртом воздух, пытаясь что-то сказать. На её части стола лежало красочное блюдо с подходящим ему названием: «Благоденствие». Девушка попробовала рис, затем кусочек сладкой ягоды на верхушке и уже не могла удержаться от комментария по поводу блюда. — Настоящий деликатес! О нет… — Гань Юй опустила взгляд в тарелку. — Кажется, я съела слишком много…       Паймон чуть не подавилась, услышав такую наглую клевету. Она наскоро запила всё чаем и, выдохнув перед ответом, строго констатировала: — Ты слишком фанатично следишь за фигурой, Гань Юй! Ты как птичка питаешься — это очень вредно для здоровья! — Паймон, это дело каждого, — Люмин встала на защиту, хотя в глубине души тоже желала предостеречь Гань Юй от подобного образа жизни. Довольно сильно путешественницу беспокоил режим сна занятого секретаря, но, увы, такие вопросы не должны обсуждаться за столом. — Не волнуйся, — обратилась она к девушке. — Ешь столько, сколько считаешь нужным, — хозяйка уловила благодарный взгляд Гань Юй, и они улыбнулись друг другу. Всё-таки блюдо ей понравилось, она еле держалась, чтобы не испробовать ещё.       Какое облегчение, гостям всё понравилось. А имениннику?..       Люмин взглянула на виновника торжества. Сяо молча потягивал палочки, отламывая небольшие кусочки от миндального тофу. Почувствовав, что на него смотрят, парень поднял благодарный взгляд на собравшихся и вновь опустил взор в тарелку. Повисла неловкая пауза.       Ветер ударил в крыши домов облачной резиденции Цинцэ, встревожив деревянные окна и листву деревьев. Гости как раз скрывались от солнца под тенью кроны и подняли взгляд на редкие опавшие листья. Будто чувствуя, что какие-то могут попасть на стол, лёгкое дуновение пробежалось над головами сидящих и унесло зелёную листву. В этом месте было спокойно, и всё нужное находилось под рукой, на это и был расчёт того чертежа, что Люмин смело решила претворить в жизнь. Перед приходом гостей она соединила вместе два уличных столика из бамбука, расставила стулья, тарелки, а уже потом принялась готовить под пристальным наблюдением вечно голодной Паймон. Удобно, что склад и кухня находились недалеко от гостевого дома, куда хозяйка могла поселить всех желающих остаться на ночь. Однако Люмин сомневалась, что такие добровольцы найдутся. Архонт и адепты — занятые личности и безумно привередливые. — Почему мы не собрались на горе Аоцан, как обычно? — решил разрушить тишину именинник. — С её высоты мне было бы легче следить за порядком в Ли Юэ. — Тебе здесь не нравится? — в лоб спросила Люмин, чем застала Сяо врасплох. Он оглядел всех растерянным взглядом и отставил палочки в сторону, смочив горло чаем. — Признаков зла в этом месте нет. Здесь тихо, — ответил парень, не глядя в глаза. — Но… — Но? — путешественница невольно наклонилась ближе. — Здесь слишком спокойно, — неожиданно заметил Сяо.       Гань Юй с Паймон переглянулись и незаметно хихикнули. Чжун Ли не выказал никакой эмоции, но черты лица его смягчились, и он с удовольствием сделал глоток чая. Люмин осталась в прежнем замешательстве смотреть на защитника Якша. Сяо чувствовал себя неловко за столом, и те взгляды, обращённые на него, сковывали даже дыхание. Он попытался отвлечься, заесть своё волнение, но перед этим заключил: — Я защищу это место ради тебя, путешественница. Даже здесь мне не суждена спокойная жизнь. Однако твоя доброта меня тронула. — Воистину, это мероприятие весьма скромное, но греет душу своей задумкой, — заговорила Гань Юй и незаметно сжала палочками кусочек моркови. — Путешественница, я очень благодарна, что ты нас пригласила полюбоваться видами твоей обители. Украсить такое большое пространство, должно быть, было трудной задачей. Спасибо за твои усилия! — Давайте не будем заставлять блюда остыть. Люмин с Паймон очень старались угодить нам. Так давайте отблагодарим хозяйку своим аппетитом, — Чжун Ли отставил чай и вновь взялся за столовые приборы, взглядом поблагодарив поваров за столь изысканный обед.       Сяо и даже Гань Юй принялись молча наслаждаться пищей под смущённым взглядом путешественницы. Она не знала, за что взяться самой, руки непривычно дрожали, поэтому блондинка посмотрела на Паймон, ища в ней помощь. Спутница заметила растерянный взгляд и погладила подругу по голове, отчего на душе стало сразу спокойнее. Для них осталось незаметным то, как Сяо на них посмотрел и тут же перенёс свой взор на горные просторы.       Чтобы не утонуть в молчании, Чжун Ли принялся медленно и с чувством рассказывать истории. Сколько Люмин себя помнит, на подобных застольях Властелин Камня никогда не повторялся, да и по заинтересованности Гань Юй было видно, что даже она, знакомая с мужчиной так давно, впервые слышала эти легенды. Сяо оставался не безучастным только по отношению к Чжун Ли. Его слова он слушал и слышал, внимал и анализировал, как самый суровый критик, но недовольства не высказывал. Люмин вдруг решила, что присутствие Архонта смущает парня, из-за чего он не может расслабиться и доесть свою порцию, и ничего с этим нельзя было сделать. Попросить Чжун Ли не так пристально глядеть на адепта? Бред. Паймон тоже начала замечать неладное и попыталась обратить внимание специалиста ритуального бюро на себя, однако он настойчиво и намеренно прожигал адепта всевидящим взором, пока история об одинокой душе, скитающейся за лучиком света, подходила к своему логичному концу. — У души был выбор: погрузиться во тьму и погибнуть или ступить на свет и обжечься. Тьма поглощает мягко и невесомо, а лучи надежды могут оставить гнойные раны. Это незаконченная история, ведь душа ещё не сделала свой выбор. Но она близка к нему. — Спасибо, Чжун Ли, — поблагодарила Люмин, поднявшись изо стола. — Самое время для чая. Я скоро вернусь, — девушка взяла поднос и стала складывать накопившуюся посуду. — Я помогу, — Сяо попытался встать, но ниоткуда взявшаяся Паймон удержала его за плечо. — Ты именинник, сиди и отдыхай!       Вместо Сяо из-за стола поднялась Гань Юй и с радостью принялась помогать путешественнице уносить на подносах грязную посуду и недоеденные блюда. По тёплому солнышку они двинулись к складу, оставляя остальных мило ворковать, что чересчур громко сказано. Ворковала, а точнее, каркала своим возбуждённым голоском только Паймон, рассказывая, как она рада оказаться здесь спустя месяцы запретов Люмин. Будто раскрывая тайну, летающая спутница рассказала, что путешественница очень ревностно относится к обители и почти никогда не пускает сюда посторонних или не особо значимых для неё людей. После этого Сяо уставился в одну точку и задумался о чём-то своём.       Тем временем девушки вышли из соседнего здания с новыми подносами, на которых поместился чайный сервиз и тарелки с различными сладостями. От их вида у Паймон засверкали глаза, и она оставила именинника, подлетев к подруге поближе. Люмин отмахнулась от неё, будто от надоедливой мошкары, и пригрозила, чтобы та ничегошеньки не трогала. Гань Юй лишь хихикнула и прошла вперёд, раскладывая на столе подносы, кружки и чайник, из носа которого тонкой струйкой выходил пар и растворялся под тёплыми потоками ветра. Люмин под пристальным взглядом Сяо положила тарелку с внушительной сладостью в форме квадрата. Это был торт, украшенный цветами цинсинь. Лишь приглядевшись, можно было понять, что они ненастоящие и имеют слабый отблеск, как у шоколада. Внешне торт повторял цвета с одежды адепта, а начинка оставалась любопытной загадкой, которую все очень скоро смогут разгадать. Люмин взяла нож и вдруг протянула его рукоятью в сторону именинника. Сяо стушевался и взглянул на Властелина Камня, ища в его глазах ответа, но тот выжидающе молчал. — Возьми, — подсказала путешественница, и адепт взял нож.       Пока парень пытался осознать, что сейчас произойдёт, Люмин растыкала свечки по торту, слегка разрушив его ровную оболочку, и шустро зажгла. Паймон вдруг забеспокоилась, что ветер сдует такую красоту, и прикрыла торт своими крохотными ладошками. Зрелище выглядело жалким, и Чжун Ли с радостью помог маленькой спасительнице сладостей. Путешественница вновь обратила свой взгляд на именинника, жестом попросила его встать и сказала: — Загадывай желание.       Просьба показалась Сяо глупой и непонятной, оттого на его лице и появилось это выражение лица, граничащее с недовольством. Должно быть, адепт постоянно злился, когда не знал, что от него хотели. Гань Юй скромно подала голос, решив спасти положение: — Мысленно загадай самое заветное желание и задуй свечи. Так делают люди перед тем, как начать есть торт. Это некий обряд на удачу. — Люди, — заметил Сяо и закатил глаза. Но перед Чжун Ли ёрничать дальше не стал. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы что-то загадать — или он просто молча постоял для вида — и наклонился к свечам. Легко задув все и сразу, защитник Якша услышал хлопанье в ладони. Все дружно, немного неловко, но искренне запели «С днём рождения тебя». В конце этой незамудрённой песенки они произнесли «С днём рождения, наш дорогой Сяо».       «Наш дорогой» — эта фраза тронула адепта, и он вдруг поймал себя на мысли, что сильнее сжал рукоять ножа от неловкости и уставился куда-то в одну точку. Немного придя в себя, парень понял, что всё это время прожигал взглядом засмущавшуюся Люмин. Блондинка завела прядку за ухо, посмотрела на Паймон, Гань Юй, вновь вернулась к Сяо, а он продолжал смотреть. Это только больше обескуражило путешественницу, и она указала на аппетитный торт, явно намекая, что его пора разрезать. Как делать это, парень не понимал, ведь чересчур жалко было портить эстетику этого деликатеса. Паймон подсказала, указав пальцем, как лучше, и Сяо тут же выполнил её просьбу. На тарелках вскоре оказались небольшие квадраты, рядом с которыми на скромном блюдце оказался треугольный кусочек, срезанный по просьбе Гань Юй с уголка. Люмин была искренне рада, что девушка не отказалась от угощения и вся светилась в предвкушении.       Однако Паймон прервала эту идиллию, вдруг закричав: — Мы забыли! Люмин, неси скорее! — Что нести? — только и успела вымолвить блондинка, а спутница уже полетела в гостевой дом. — Подарок!       Путешественница тут же сорвалась с места, неловко оглядев гостей. Фигура её скрылась за дверью под снисходительные улыбки Чжун Ли и Гань Юй. Им нравилась их общая энергичность, а вот Сяо продолжал казаться отчуждённым. Люмин и не думала, что они могли о чём-то говорить в их отсутствие, но как только она вновь появилась на улице, спрятав подарок за спиной, появилась стойкая уверенность, что они успели перекинуться парочкой ключевых фраз, и это оставило на их лицах незнакомое волнение. К сожалению, Паймон и путешественница не успели договориться, кто будет произносить пламенную речь, поэтому между ними встала неловкая пауза, заполненная странными переглядываниями и злым шёпотом. В итоге Люмин вышла вперёд к Сяо, и парень стушевался от выражения её лица. Оно было всё красное, глаза блестели, а волосы забавно растрепались. Девушка чувствовала, как пряди мешают, но не могла освободить руки, поэтому трясла головой, пытаясь спасти лицо от наглой щекотки. Мучения закончила чужая рука. Адепт протянул пальцы, аккуратно приподнял непослушную прядку и завёл за ухо с таким спокойным выражением лица, будто бы поправил собственные волосы.       Люмин показалось, что все вдруг смогли прочесть её мысли, которые так и кричали от восхищения, смущения и странного трепета. Невольно захотелось, чтобы ветер вновь сыграл с её волосами, и Сяо опять поправил их, прикасаясь всё смелее и чаще. Это желание подтолкнуло девушку ближе, и она оказалась близко с адептом, протягивая ему неизвестный свёрток. — Э-это подарок, — голос задрожал, стоило Люмин проронить несколько слов. Почему именно сейчас? Всё же было нормально! Путешественница подавила в себе волнение, как делает это перед встречей с сильнейшим врагом, и храбро подняла подбородок. — Я-я… — но взгляд Сяо оказался сильнее и сразу уложил Люмин на лопатки. — Я хотела отдать тебе ещё вчера, н-но не получилось как-то и… Адепт встал перед путешественницей, закрыв её спиной от посторонних глаз, решив, что она слишком смущается дарить что-то в присутствии других. И хоть они смогли наклонить голову и прекрасно увидеть красное лицо звёздной путницы, Люмин на мгновение стало легче дышать, и она продолжила: — Это оберег с вышитым иероглифом судьбы. Внутрь я положила семена цинсинь. Слышала, что этот цветок отгоняет зло, лечит осквернённые раны и приносит удачу. Чжун Ли одобрительно кивнул и скрестил руки на груди. Конечно он был доволен, сам же посоветовал Люмин взять именно этот цветок. Девушка снова выдохнула и попросила адепта призвать своё оружие, что он и сделал. Ловко схватив его в воздухе, он ударил тупым концом о траву и наклонил остриё. Путешественница потянула руки, аккуратно обвязывая вокруг стали, напоминающее поднятое крыло. Смотрелся оберег на таком суровом оружии весьма глупо. Мешочек мог в любой момент слететь в суете битвы, что Якша легко продемонстрировал; покрутив копьё, он без особых усилий заставил оберег слететь. Сяо поймал его в воздухе и стал разглядывать, пока Люмин лихорадочно думала, что бы такого сказать. — А знаешь, наверное… — Я не смогу его носить на коршуне, — констатировал парень, а путешественница была готова сквозь землю провалиться. Какая же она глупая. — Дай мне минуту, — он наклонился к бедру и потрогал жуткую маску, крепящуюся на ремешок крепкой верёвкой. Вокруг верёвки он туго завязал оберег и, оттолкнувшись от своего оружия, сделал кувырок в воздухе. Подарок остался на том же месте, и Сяо довольно похлопал по нему ладонью. — Я, своего рода, тоже оружие. Поэтому с подарком ты не ошиблась, спасибо огромное, Люмин.       Девушка аж выдохнула. Паймон и остальные похлопали её смелости, и первая с упрёком спросила: — А вы что-нибудь дарить будете? — Я навестил защитника Якшу ещё вчера, — сообщил Властелин Камня, и они с парнем переглянулись. — При всех этот подарок не произвёл бы нужного эффекта.       Не успели все взглянуть на Гань Юй, как она поклонилась и виновато опустила аккуратные бровки. Было видно, что она раскаивалась и стыдилась, отчего даже рожки стали поникшими. Паймон подлетела к ней и заботливо взяла за плечо. — Я проявила ужасное неуважение, придя на мероприятие, посвящённое покорителю демонов, без должного подарка. Но я так заработалась, что… — Гань Юй осеклась, вспомнив, как Сяо ненавидит оправдания. Он почувствовал её замешательство, однако перебивать или подталкивать к разговору не стал. — Простите меня, я обязательно проявлю должное усердие и завтра… — Должное усердие проявляй на тренировках, — оборвал Сяо, взглянув на Властелина Камня. Его лицо не выражало ни одобрения, ни недовольства. — Впрочем, ты подарила мне своё почтение, несоизмеримое с каким-либо иным подарком. Я чувствовал бы себя неловко, если бы главный секретарь павильона Лунного моря потратила на поиск подарка для меня своё драгоценное время. И, Чжун Ли, — Сяо впервые за всё мероприятие обратился к Властелину Камня напрямую. Взгляд его осмелел, а голос наполнился незнакомой твёрдостью, словно оберег придавал ему сил говорить, не отрывая глаз. — Вы особенно почтили меня своим вниманием. — Сегодня день твоего «перерождения». Я хотел лишь удостовериться, что ты избрал тот путь. Нам ведь редко удаётся видеться. — Вряд ли найдётся ещё такой повод в ближайшее время. — Тогда посидим ещё чуть-чуть? — невинно встряла Гань Юй, посмотрев сначала на Чжун Ли, потом на своего наставника. Паймон присоединилась к предложению, довольно закивав головой. Торт ведь был совсем не съеден! — Если мы хорошо отдохнём, будет легче вернуться к работе, а воспоминания о сегодняшнем дне мы сохраним для трудных времён. — И правда! Совсем неважно, как часто мы собираемся вместе. Главное — хранить в себе эти моменты и уметь видеть во всём хорошее. Правда, Люмин? — Паймон обратилась к подруге, но та её будто не слышала. Она села за стол, то и дело поглядывая на именинника и как-то обессиленно моргая. Спутница сослала это на усталость и не стала дальше доставать путешественницу.       Люмин наслаждалась приятным облегчением от прожитого дня, который, как и любой другой день, должен был подойти к своему логичному концу. Адепты не могли надолго оставить свои обязанности. На поверхности за всем следила лишь Шень Хэ, и вопрос скорого возвращения встал для гостей ребром. Чжун Ли тактично сообщил о своих неотложных делах в реальном мире и не забыл вновь поблагодарить путешественницу за предоставленное удовольствие. Гань Юй, постеснявшись откровенничать в присутствии Властелина Камня, помогла Люмин с посудой, пока Паймон предлагала гостям собраться так вновь, но уже после того, как она со звёздной путницей решит некоторые дела в Сумеру. — Когда вы вернётесь в Ли Юэ? — вдруг спросил Сяо, когда мечница вернулась к столу. — Трудно сказать, — ответила Паймон. — Нахида срочно желала видеть нас. А дальше нас ждёт Фонтейн. — Возможно, только к празднику морских фонарей, — предположила Люмин самый худший вариант, и адепт поджал губы.       Солнце опустилось к далёкому и неприступному горизонту, окрашивая небо в персиково-розовый оттенок. Ветер стал вреднее и настойчивее кусать щёки и пытаться стащить поддающиеся его порывам ткани одежд. Гань Юй прикрыла глаза, отвернулась и увидела перед собой Запад, к которому так стремительно тянулись ветки деревьев и куда летела сорвавшаяся листва. Они вихрем, в дружном танце, огибали крыши домиков, заполнившие небольшой островок и прыгали прямо в обрыв, к туману, через который не видно дна.       Люмин всегда желала сделать это место живым и уютным, но, глядя на пустой стол, чувствовала гнетущее одиночество и тоску. Как будто стоило солнцу окончательно скрыться с неба, она останется одна. Если бы можно было только остановить это мгновение, в котором Чжун Ли тепло смотрит на Сяо, Гань Юй учтиво кивает и любуется горными видами. Хватало одного взгляда, чтобы подумать, что их больше не волновали насущные проблемы за пределами Чайника Безмятежности. Всё их внимание было приковано к дивному виду, мягкой ласковой траве, на которой так и пройтись бы босыми ногами, особенно поутру, когда роса ещё хранит в себе холод минувшей ночи. В глубокой тишине можно было услышать то, как дышит природа, как она плачет во время дождя и смеётся лучам солнца и прикосновениям игривого ветра.       Однако мало кто знал и о страхе, когда всё вокруг засыпает, кроме собственных мыслей. Деревья становятся жуткими монстрами, готовыми порвать в клочья. Время тянется дразняще долго, из-за чего одно занятие сменяется другим, а на улице до сих пор знойный полдень. Чтобы Люмин не делала, как бы долго не любовалась видами, природа грызла её, навевала чувство тревоги. А ведь у девушки столько друзей, почти по всему миру, но она видится с ними так редко, отчего в голове зрел вопрос: «А могу ли я действительно положиться на них?» — Паймон точно не может остаться? — заныла летающая спутница унося с собой, в качестве компенсации, остатки торта. — Паймон не будет мешать, честно-честно и поможет с делами! — Я вернусь в гостиницу, когда всё закончу, — Люмин потрепала капризулю по макушке. — У вас же есть камень для карманного телепорта? — обратилась она к гостям.       Чжун Ли и Сяо почти одновременно достали блестящий лазурью артефакт в форме куба, Гань Юй, слегка растерявшись, наклонилась к Глазу Бога, спрятанном на поясе, коснулась его поверхности ладонью, и не прошло мгновения, как её пальцы сжали нужный камень. Паймон неловко переглянулась с путешественницей, и малышка подлетела к цилиню, чтобы аккуратно подхватить за локоть и прижаться, как хитрый и озорной котёнок. Хорошо, что девушка была не против. — Берегите себя, — произнесла Люмин, смотря лишь на одного из гостей. — Буду скучать. Навестите своих старых друзей, пока я буду в путешествии.       Лазурное сияние обволокло три силуэта и развеяло по воздуху, словно горстку песка. Люмин улыбнулась им напоследок, помахала ладонью, затем удивлённо взглянула на Сяо. Он почему-то не уходил, держа камень в руках и глядя на него, будто желая получить ответ. В конце концов, адепт решил сказать: — Я бы хотел побыть здесь ещё немного. Не возражаешь?       Люмин не знала, чем выражено это сиюминутное решение, но беспокоилась, что Сяо желал обсудить нечто серьёзное, а на это у неё не было сил и нервов. Возможно, он лишь хотел ещё раз поблагодарить путешественницу за оберег, однако взгляд парня говорил об ином намерении. — С чего бы мне быть против? Ты именинник, сегодня твой день. — Сегодня не день, когда я появился на свет. В этот день Моракс спас меня, позволив переродиться с новым именем и предназначением. Я не думаю, что этот день подходит для таких… мероприятий. — Ты хочешь сказать… — девушка прижала озябшие пальцы к груди. — Что мы зря всё это устроили? — Я не люблю вещи, после которых ощущаю тоску. Под конец мне показалось, что стоит активировать карманный телепорт, и я останусь совершенно один.       Люмин изумилась тому, что Сяо только что озвучил её собственные страхи. Адепт не постеснялся искренне признаться путешественнице, а вот она стушевалась, не зная, как гость воспримет подобное откровение. Да и что парень смог бы предпринять? — Почему ты не сообщила, что уедешь в скором времени? — в голосе Сяо была разочарованность, но больше слышалось раздражение. Ему было горько от того, что путешественница, явившаяся в земли Гео Архонта, пробыла здесь всего ничего и уже хочет сбежать. — Я лишь не хотела портить настрой перед праздником. Ты и так не особо жалуешь этот день, мне нужно было… — Тебе нужно сбежать от мелких проблем, вот что ты всегда делаешь. Ты спасаешь мир, — адепт сделал шаг навстречу путешественнице. Внутри девушки всё сжалось. — Помогаешь отчуждённым найти своё место, — вновь шаг. — Вершишь суд над теми, кто посмел возомнить себя Богом. Но на меня!.. — Сяо своим выпадом вынудил Люмин отшатнуться назад и споткнуться об ножку стула. — У тебя не хватает и минуты времени наедине.       Парень удержал её равновесие, схватив за локоть и потянув на себя. Они оказались в неприличной близости, которая не смущает во время боя, погони или в любой другой ситуации, в которой мысли Люмин заняты определённой задачей. Сейчас же блондинка чувствовала себя загнанным в угол зверьком, а Сяо, по всей видимости, был охотником, решающим: отпустить бедолагу или же оставить себе. — Всех ты пригласила лично, а меня позвала через Чжун Ли. — Я не могла тебя найти в постоялом дворе, ты… — Это отговорки! Ты могла назвать моё имя, и я бы пришёл, в ту же секунду! — И что бы это изменило? — Люмин начинала закипать, а лёгкая боль в руке, сжатой чужими пальцами, только сильнее подогревала в ней злость и негодование. — Я думала, в прошлый раз мы уже договорились о том, какие у нас отношения. И ты обещал не заставлять меня чувствовать вину за то, что было между нами… — Ты считаешь тот раз ошибкой? — Сяо отпустил чужую руку и ступил назад. Люмин совсем не то имела ввиду, но не успела произнести и слова, как адепт вновь заговорил: — Моя скверна… Она стала меньше беспокоить меня с того раза и являлась лишь в редких кошмарах. Я всегда был уверен, что эти улучшения связаны именно с тобой, ведь ты помогла забыть то, кем я был много веков назад. А этот день, это «мероприятие»… Вновь напомнили мне обо всём.       Во дворе разбушевался ветер, норовя снести неустойчивые бамбуковые стулья. Люмин прижала к голове непослушные пряди и закрыла глаза от мелкого песка. Сяо остался невозмутимо наблюдать за девушкой и ждать её ответа, не осознавая, что именно хотел услышать. Но путешественница медлила и прокручивала в голове события, минувшие около года назад. Да, так давно она не видела адепта и не попадала под его нотации, смешанные с заботой и осуждением. От этих мыслей стало забавно, и у блондинки непроизвольно поднялись уголки губ. Сяо, заметив это, смягчился и помог мечнице подняться, глядя куда-то в сторону уходящего солнца. — Предлагаю укрыться в доме. Погода явно портится.       Адепт повёл путешественницу в дом, словно это он был хозяином обители и этого небольшого, гостевого и уютного поместья, что встретил их тёмной душной комнатой. Люмин поспешила приоткрыть окна, пока Сяо искал источник света и, небезуспешно справившись с этим, зажёг несколько настенных светильников. Опомнившись, хозяйка прикрыла дверь, дабы её с петлями не снёс гадкий ветер, и невольно выдохнула. Тело обмякло от усталости, которую девушка не могла сбросить в присутствии адепта. Он сократил между ними дистанцию, и мечница вновь оказалась зажата между твёрдой поверхностью и решительным Якша, желающим получить ответы.       Люмин злилась, не понимая, как для Сяо вся ситуация не выглядит очевидной. Он скован долгом, она — одержимостью найти брата и сделать мир тех, кто встречается на пути, лучше. До адепта никто не жаловался, что девушка испортила их жизнь, но на это были свои причины, и путешественница их прекрасно знала. Чувства нередко жрали и её самому, однако у блондинки хорошо получалось их подавлять за работой и времяпрепровождением с друзьями. В конце концов, мир не вертелся вокруг одного адепта. И всё-таки без него было бы невыносимо больно, почти смертельно.       Путешественница не могла отделаться от тревожных фантазиях, в которых Сяо покинет её; возьмёт камень, его озарит яркий свет, и силуэт скроется в горах Ли Юэ. Тем временем к обескураженной и загруженной мечнице лёгкой поступью приблизился адепт и невесомо опустил ладонь на её плечо. Девушке стало невыносимо стыдно за то, что она говорила недавно и до такой степени больно, что она припала к груди парня. Пальцы сомкнулись на спине, а нос не мог учуять ничего, кроме естественного запаха тела защитника Якши. — Уже поздно. Связь между нами слишком сильна. Даже если захочешь, ты не сможешь разорвать её, — произнёс Сяо печально и в то же время с наслаждением. — Когда ты покидаешь порт? — Воля Небес обещала мне помочь с припасами за небольшую услугу. Завтра с рассветом я отправляюсь к отмели Яогуан, а к вечеру… — Люмин, позволь мне вновь сделать это с тобой.       Девушка подняла голову; её лицо обхватили тёплые ладони, а снаружи солнце полностью скрылось, оставив из освещения только несколько светильников. Мечница и забыла, как мечтала о близости с Сяо, об ощущении единения с ним, с его крепким телом, которое защитит, согреет и успокоит. Сам характер у истребителя демонов мог быть скверным, но тот раз, их первый и единственный раз… Был похож на нежные объятия робких и хрупких бутонов шелковицы. Это случилось, когда адепта захлестнула скорбь и желание смыть с себя «грязь» от нахлынувших воспоминаний. С тех пор прошёл почти год, Люмин недавно вернулась в гавань города контрактов и увиделась с Сяо только в присутствии других гостей. Сложно представить, что он чувствовал всё это время. Девушка и сама не понимала, как сильно скучала, пока мягкие губы не накрыли её собственные. Адепт мягко провёл ладонями по телу, которого не касался слишком долго, чтобы совладать с собой. Люмин чувствовала приятное натяжение ниже живота, но концентрировалась на простых поцелуях, искусству которых Сяо ещё предстояло научиться. Из личного и откровенного разговора мечница знала, что много лет назад истребитель демонов «попробовал» женщину, однако впервые «занялся любовью» именно с ней, с поцелуями, объятиями и стонами удовольствия, которые то и дело вырывались из уст светловолосой, стоило парню лишь слегка надавить на талию и прижать к бедру.       Дуновение ветерка из приоткрытого окна оставляло на белоснежной коже мурашки, и Сяо заботливо отвёл путешественницу к дивану около не разожжённого камина, на котором, очень кстати, был постелен плед. Люмин и не думала, что заслуживает внимания и бережного отношения защитника Якши, всё-таки само её чувствование приносило ему ужасную боль, с которым он истреблял демонов, выполнял поручения и пытался не поддаваться грязной скверне. В постоянной борьбе проходила вся его жизнь, и та, кто нужна была ему для успокоения, лежала под ним на диване и смотрела влюблёнными глазами. Сяо выглядел встревоженным, но мягкие, слегка холодные руки путешественницы привели его в чувство. Люмин же твёрдо решила, что этой ночью не вернётся ни в какую гостиницу и останется с адептом, чтобы разделить с ним драгоценные минуты наедине, пока они ещё могут касаться, пробовать на вкус и вкушать запах друг друга, словно никому в этом мире они больше не принадлежат.       Ветер совсем стих, и снаружи стало довольно тепло, а в гостевом доме, даже без камина, было достаточно жарко. Будто изголодавшиеся по пище, пара припадала к телу напротив с особой жадностью и наслаждением, и ничего желаннее не могло заполнить их мысли в эти моменты. Люмин уже думала снять с адепта его одежду и раздеться самой, но Сяо сжал её запястья над головой и напомнил: — Ты знаешь правило: закрой глаза.       Одной из особенностей близости с Сяо было его невыносимой тревогой по поводу собственного тела и движений. Он боялся выглядеть глупо и жутко, так думала Люмин, поэтому нехотя прикрывала веки, изредка поглядывая из-под ресниц на парня, наслаждаясь его увлечённым выражением лица и рельефным телом. В этот раз девушка была готова на всё, лишь бы они продолжили это с такой же чуткостью. Девушка не заметила, как осталась в одном белье — голова была занята неприличными мыслями о парне и его крепких руках, что стягивала с обоих ненужную одежду. Держа руки над головой, мечница дёргалась даже от подушечек пальцев, касающихся её оголённой груди и живота. Сяо наслаждался наблюдением и ещё больше тем, что Люмин не видит его, даже не догадывается, как ему нравится то, что он видит перед собой; светлый и храбрый образ мечницы, которую хочется ласкать и лелеять. С этим адепт не смел затягивать.       В моменты ласк и поцелуев он был её верным слугой, что прислушивается к любым вздохам и стонам своей «госпожи». Но стоило ей лишь слегка приоткрыть глаза, как Сяо останавливался и грозным приказным тоном заставлял Люмин подчиниться. Эти перепады в настроении очень возбуждали, и девушка признавалась сама себе, что нередко специально провоцировала истребителя демонов. И всё для того, чтобы он теснее прижался к ней, завлекая в поцелуи, которые он старался запомнить до мелочей; вкус губ, их чарующую мягкость, язык, жар внутри. — Войди в меня, — прошептала Люмин, будучи самой неуверенной, сказала она это вслух или это всё её беспорядочные мысли. Чтобы это ни было, Сяо услышал и был готов выполнить сладкую просьбу.       Прикрыв девичьи глаза ладонью, он оставил мечницу лишь гадать, что происходит там, за пеленой темноты, что создала его бережная рука. На спине выступил пот от ласк и невозможности кончить, что проявлялось в лёгкой дрожи по всему телу. Сяо тоже подрагивал, но больше от ощущений, когда его член вошёл в девушку всего лишь наполовину. Не открывая глаз, она потянула пальцы к его лицу, нашла горячие щёки, огладила их, провела по заострённым ушам и спустилась по шее, что целовала и покусывала из вредности. Это всё, что оставалось Люмин, ведь ей не разрешалось смотреть на адепта, но позволялось трогать где хочется, как хочется и сколько хочется. Тогда мечница обняла парня и прижала к своей груди. Казалось, путешественница готова была вечно испытывать эту негу, лишь бы рядом был Сяо. Он, только он. — Вернись ко мне к празднику морских фонарей, — прошептал адепт на ухо, обняв любимую за талию. Он всё ещё был в ней и чувствовал, как от его голоса всё внутри девушки сжалось. Это вынудило заговорить вновь: — Я буду тебя терпеливо ждать, звёздная путница. Возвращайся целой и невредимой.       Люмин ничего не ответила и, так и не открыв глаза, так и не взглянув в лицо Сяо, кончила от пальцев парня на своём клиторе. Девушка не желала вновь возвращаться к этому разговору, поэтому, несмотря на усталость, она предпочла раствориться в ласках истребителя демонов. К празднику морских фонарей путешественница так и не вернулась.

***

Мост скрипел под обувью всех тех, кто проходил в час-пик центральный мост Ли Юэ. Сложнее всего было торговцам и другим бедолагам, таскающим за собой повозки и ведущим непослушных кобыл. Суета здесь была привычным делом. Толпы и жар солнца напоминали о тех временах, когда проходила долгожданная церемония сошествия. Сколько воды утекло с того времени. А сколько после того самого дня, год назад, семнадцатого апреля? Ещё один год был позади, и Люмин с Паймон вернулись к городу контрактов, укутанные в плащи, которые не снимали аж с самого Фонтейна. Вид их был уставший и чумазый, но прохожие приветливо проходили мимо, некоторые даже обменивались несколькими фразами с разговорчивой Паймон. Мечница же шла, уткнувшись в лист пожелтевшей бумажки. «Сегодня я навестил Владыку Лун. Он переполошился и постоянно спрашивал, не случилось ли чего-нибудь серьёзного. Я просто последовал твоему совету и встретился с другом, которого давно не видел. Ты знаешь, что я не очень общительный. Пришлось ему объяснять всё несколько раз, чтобы рассеять его подозрения. И тогда он вдруг сказал: «Раз уж ты здесь, пусть Хранитель Облаков накроет стол...» Раньше я бы отказался, но теперь я стал больше ценить тех, кто рядом, а не повод для застолья, обилие еды, атмосферу за столом... С тобой рядом даже цветки цинсинь становятся лакомством. Когда у тебя будет время, поужинаем вместе?» «Как ты и просил, я здесь», — улыбнулась Люмин собственным мыслям и, не удержавшись, прошептала: — Сяо.       Паймон вдруг взвизгнула, и девушка тут же остановилась, уставившись на силуэт впереди. Это был адепт. Он стоял вполоборота и не осмеливался поднять глаза на путешественницу, что уставилась на него мокрыми глазами. На его поясе болтался тот самый оберег из семян цинсинь, выглядел он слегка потрёпанным, но парень им очень дорожил. И всё-таки Сяо сжалился; поднял глаза, чтобы увидеть свою дорогую путешественницу. Они ведь так долго не виделись. — Я скучал по вам, — произнёс парень, не отрывая взгляда от забавных разводов на лице светловолосой. — Смотрю, вам здорово досталось. Перед встречей с Хранителем Облаков, Чжун Ли, Гань Юй и остальными вам лучше умыться. — Что?! Вы все решили собраться? — завопила Паймон от радости, ведь всю дорогу она то и дело ныла о том, как голодна. — Но ты ведь говорил, что тебе не нравятся подобные мероприятия, ведь они… — Люмин перебили. — Верно. Я не люблю вещи, заставляющие меня чувствовать тоску. Однако… Есть один человек в моей жизни, который, делая мне больно, всё равно занимает огромное место в моей душе, — парень выглядел уверенно, и это не могло не завораживать. Казалось, за этот год, что в жизни адепта пролетел короче мига, он сильно изменился. — Добро пожаловать в Ли Юэ, искатели приключений. Поспешите к столу. Время никого не ждёт.