***
Бил Ник, конечно, не со всей дури, но удар был ощутимым. Настолько ощутимым, что Клэй первые пару секунд не мог вдохнуть. Теперь самое худшее было позади. Реакция Ника была бурной, но, как он и предполагал, его друг быстро сменил гнев на милость, и пока он пересказывал недавние события, Сапнап ни разу его не перебил, ничего не спросил, даже не кивал, а просто молча слушал. Джордж всё ещё был не в себе: иногда подолгу просто смотрел в пустоту, а иногда надолго закрывал глаза и почти не дышал, пытаясь унять поднимающееся волнами беспокойство. В такие моменты Дрим мягко сжимал его ладонь, приводя его в чувство. Этот едва заметный утешительный жест вызывал слабую улыбку у них обоих, а Ник принимал странное выражение лица, но так же, как и до этого, не говорил и слова. Что ж, для Клэя действительно было уже слишком поздно. Он не успел сказать это Дэвидсону, так как Сапнап вернулся быстрее, чем он ожидал; но он определённо уже не сможет дать заднюю и избавиться от него, поскольку его привязанность поразила своей силой даже самого охотника. Глупо было пытаться отрицать это, учитывая последние события, да и он не хотел. Он не начинал издалека, а пересказал лишь то, что произошло в переулке, не вдаваясь в подробности о том, что произошло после того, как они вошли в гостиничный номер. Иногда Ник хмурился, но большую часть сохранял нейтральное выражение лица, просто выслушивая. Какое-то время спустя Клэй понял, что Ник так ничего и не ответил после всего, что он ему рассказал, а просто сидел, сложив руки на груди, и смотрел в одну точку, глубоко над чем-то задумавшись. Дрим и Джордж переглянулись, во взгляде последнего читалась лёгкая паника, и Дрим легко похлопал его по руке. — Прекратите это, — наконец подал голос Ник и скривился. — Я вас понял, хорошо. Самый выдающийся охотник в команде с вампиром, убившем человека, — после этих слов Дрим слегка нахмурился, Джордж неосознанно сжался, а Ник с нервной усмешкой продолжил. — Не думаю, что у нас будут неприятности, всё нормально, верно? Очевидно, что это был сарказм. — Ты уверен?.. — медленно произнёс Клэй, оценивая странное выражение лица своего товарища. Возможно, он ошибается, но что-то подсказывает Дриму, что с Ником что-то не так. Его сведённые к переносице брови и бегающий взгляд только подтверждали его догадки. — Уверен, — ответили ему без промедлений. На пару секунд повисла тишина. — Просто вы... — начал Ник, но снова замолк, когда опустил взгляд вниз прямо на их сцепленные руки, и его лицо уже в который раз за сегодня приняло выражение вселенского уныния. — Хотя неважно, забудьте. Сейчас нужно думать о другом, вы же понимаете это? Джордж облегчённо выдохнул, слегка расслабившись. Так же и Дрим, ведь они оба наивно подумали, что смогли отвертеться от всех неудобных вопросов со стороны Сапнапа. Вряд ли они смогут ответить на вопрос в духе: «А как там на личном?» Сапнап накрыл лицо руками и сильно его растёр, после чего сказал: — Ты же не был вампиром, когда Дрим впервые встретил тебя, верно? — Не был... — неуверенно начал Джордж. — Хотя впервые он увидел меня спящего на скамейке. — ... — А потом меня столкнули с неё на землю, и я ушёл. Мы даже и парой слов не перекинулись, так что вряд ли это можно назвать знакомством, но на тот момент я был таким же, как и все. Я думаю, — он мельком бросил взгляд на сидящего рядом охотника, — что это произошло в ту ночь, когда Дрим спас меня от того вампира. Я не знал, что именно он сделал, я словно находился под действием опиума или был во сне, но я отчётливо слышал женский голос, хотя то существо, которое утащило меня и второго человека в тот заброшенный дом, больше было похоже на искажённого мужчину. У меня жутко кружилась голова, я мало что помню, но я точно почувствовал, как что-то проглотил... Ранее не рассказанная история дополнила общую картину в голове Клэя. Он сжал руки в кулаки: всё-таки он опоздал в тот раз. Затем он ошеломлённо моргнул, зрачки сузились, а голос приобрел зловещие тёмные нотки, когда он спросил: — Подожди, что ты сказал? Что-то проглотил?.. Неужели он... Похоже, что Ник тоже пришёл к тому же выводу, что и Дрим, потому что в следующую секунду он мгновенно подскочил с места и своими круглыми неверящими глазами уставился сначала на Джорджа, а затем перевёл взгляд на Дрима. Им было достаточно обменяться взглядами, чтобы прийти к одному и тому же умозаключению. Дэвидсон же слегка замялся, увидев такую бурную реакцию, и попытался смягчить их шок, дополнив свои слова чем-то вроде: "да это был просто сон" и прочее в том же репертуаре. Но, когда он открыл рот, из него вырвался влажный кашель с мокротой. Только вместо слизистых выделений от выплюнул целый сгусток собственной крови, исходящей прямиком из его лёгких. — Джордж! — Да что опять происходит?!***
В глазах снова потемнело. — Мой дорогой Джордж, — приятный женский голос раздался прямо над ухом, полушепотом произнося нараспев знакомые фразы, казалось, что он слышал их постоянно: когда говорил с Дримом, когда просто смотрел в одну точку, во снах, во время ужина, обеда, во время убийства; раньше они преследовали его на постоянной основе, тиннитус, от которого он никак не мог избавиться, казалось, прошёл, и для этого ему всего лишь нужно было утолить свою жажду. — Тебе было так наплевать на собственную жизнь. Скажи, почему сейчас ты решил попытаться убежать от меня? Это слова ему были хорошо знакомы, как и все воспоминания того дня, но ему никак не удавалось ухватиться за связующую их вместе нить. Хоть всё и казалось предельно ясным, но стоило слегка поднапрячь свои извилины, как всё расплывалось и становилось нечётким. Мысль цеплялась за мысль, шаг за шагом ему казалось, что он приближался к чему-то, но оно ускользало от него так же быстро, как и приходило. Так и было ровно до сегодняшнего дня. — Бедный, тебе так плохо? — женщина опустилась на пол и села рядом с ним, положив голову парня себе на колени; он попытался увернуться от чужого прикосновения, но это было всего лишь его неподконтрольным воспоминанием, в которое он никак не мог вмешаться. — Ну-ну, всё хорошо, тебе не нужно плакать. Сквозь застланные влагой глаза Джордж смутно смог разглядеть очертания её лица, вернее, полное отсутствие каких-то черт: лица попросту не было. Голос доносился прямо изнутри его черепной коробки, а безликое существо продолжало успокаивающе поглаживать его по голове. Еле повернув голову в сторону, он с трудом сдержал вскрик, когда увидел того самого вампира, испортившего ему шанс на последующую нормальную жизнь. Отвратительная тварь с неестественно длинными шеей и конечностями волокла позади себя человека так, как будто это был мешок с картошкой, и швырнула его на пол. Мужчина средних на вид лет уже давно не дышал. Существо что-то неразборчиво пробубнило себе под нос, после чего набросилось на мертвечину, словно гиена, и с мерзкими чавкающими звуками отрывало плоть от кости, наматывая кожу и волосы на свои длинные пальцы, пытаясь добраться до более мясистых мест. Послышался хруст костей — оно оторвало изуродованную руку от туловища. Джордж попытался отвернуться, но его голову зафиксировала своими мягкими, но в то же время удивительно сильными руками та безликая женщина. А мерзкое существо продолжало свой ужин. Его челюсть отвисла так, словно вообще не была закреплена, и в глотку с лёгкостью поместилась бы голова, если бы оно захотело. Из горла мёртвого мужчины послышался булькающий звук, когда существо наступило ему ногой на живот и потянуло его за бедро, но затем замерло. Оно обернулось и уставилось прямо на Дэвидсона, вопросительно склонив голову набок. Сердце забилось быстрее, кровь отлила от лица, и сейчас Джордж почти ничем не отличался от трупа. Страх, сковавший его в прошлом, полностью охватил его сознание и в настоящем. Пусть это и было просто воспоминание, пусть это и казалось наваждением, но хруст и звуки разрывающейся плоти слишком плотно засели у него в голове. Как же ему было хорошо, когда он этого не помнил! Спустя мгновение, которое по ощущениям длилось вечность, он понял, что смотрело оно не на Дэвидсона, а на ту неизвестную женщину позади него. Её руки медленно отпустили его, и он тут же отвернулся в сторону, сдерживая рвотные позывы. Затем он услышал крик, но так и не понял, откуда он исходил. В следующий момент его лицо уже обхватила безликая. Хоть у неё и не было лица, она всё равно казалась бесконечно прекрасной женщиной, обладающей приятным голосом, нежными руками и неземным ведьминским притяжением. Спина Джорджа покрылась мурашками, когда он поймал прошлого себя на этой мысли, и он снова попытался безуспешно вывернуться. Она не замечала его жалких потугов и заботливо вытерла его слёзы, а напоследок, погладив его по голове, поднялась, поправляя своё тёмное платье, цвет которого в темноте не представлялось определить точно, и направилась к окну, растворяясь в лунном свете. И тогда он понял, что кричал не кто-то другой, а он сам. Этот отчаянный нечеловеческий вопль напоминал ребёнка, отделённого от матери, и казался Дэвидсону чужим. В глазах вновь потемнело, его тело несколько раз содрогнулось, и он провалился в небытие, полностью позабыв о приближающемуся к нему упырю. В следующий раз, когда он открыл глаза, перед ним предстало лицо в маске. Он не знал, какое у него тогда было выражение лица, но он слышал сквозь сон, как из чужих губ хрипло вырвалось тихое: «Хэй, Джордж?» И снова закрыл глаза.***
До него доносились обрывки фраз, за которые он старался изо всех сил зацепиться, чтобы выпутаться из нахлынувших на него тошнотворных воспоминаний. Всё ещё слыша в голове звуки отрывающегося от кости мяса и низкий рокот довольного едой существа, он попытался вслушаться в разговор двух знакомых ему человек. — ...это ненормально... — ...всё было... — ...не понимаешь... — ...ты даже не пытаешься!.. — Придурок! Последний вскрик окончательно привёл его в чувство, и Дэвидсон открыл глаза. Перед ним предстало лицо Дрима, прямо как в тот раз. Но сейчас маски на нём не было, и Джорджу удалось вживую запечатлеть его искреннее беспокойство. Когда он поймал себя на том, что радуется, когда за него волнуется охотник, то тут же нахмурился, что было воспринято окружившими его людьми так, словно он был смертельно болен. Хотя, учитывая его текущее положение, сложновато будет называть его существование нормальной жизнью, но он ведь в конце концов остался жив, верно?.. — Джордж! — одновременно выкрикнули Сапнап и Дрим, отчего у лежащего тут же заболела голова. Он сразу же заткнул уши обеими руками и зажмурился. — Замолчите, — прохрипел он, и те двое сразу же замолкли. Снова приоткрыв глаза, он понял, что уже медленно начинало светать. Слабый осенний луч солнца, прорвавшийся через окно, ослепил его сразу же, как только он попытался привыкнуть к свету. Джордж отвернулся. И сколько он провалялся без сознания?.. Словно прочитав его мысли, Дрим ответил: — Ты был без сознания всего пару часов. В ответ Дэвидсон невнятно промычал, и накрыл глаза рукой. Приобретённые воспоминания были слишком тяжёлыми, но в то же время будоражили его застоявшуюся кровь. Волнение и страх, испытанные во сне, всё ещё не выветрились, и если бы они его более внимательно рассматривали, то заметили бы, как Джордж покрылся мурашками. — Я вспомнил, — тихо сказал он. — Что? — Что вспомнил? Снова одновременно прозвучали два вопроса, и оба на повышенных тонах. Дэвидсон опять нахмурился и, стараясь игнорировать звон в ушах, приподнялся. Его тут же подхватил Дрим под руки, опасаясь, что тот ещё не до конца пришёл в себя. Джордж прикусил внутреннюю стороны щеки и очень нехотя оттолкнул чужую руку, задерживая своё прикосновение на его предплечье дольше, чем было необходимо. — Вспомнил, — от поморщился от звучания собственного голоса, который звучал так, как будто он в реальности, а не во сне, издал тот пронзительный крик, сорвав голос. Прокашлявшись, он продолжил: — Я вспомнил, что произошло в тот день. Сапнап пододвинул стул поближе к кровати и сел, скрестив руки на груди и всем своим видом показывая свою готовность слушать. А Дрим сел на край его кровати, оказавшись слишком близко, и Дэвидсон совершил огромную ошибку, слишком глубоко вдохнув. Ведь к запахам он стал так же чувствителен, как и к звукам. Что за дела?! Он же только недавно выпил крови человека... Он закрыл лицо руками, словно это могло ему помочь спастись от этого удушающего ощущения, и согнулся почти напополам, прижав лоб к коленям. К нему снова протянул руки Дрим, и в этот раз Джордж не смог его оттолкнуть. Он был слишком напуган происходящим, слишком сбит с толку. Слишком неприятно. Слишком комфортно. Это не похоже на ту жажду, которую он испытывал до этого. От охотника исходил совершенно иной запах, он никогда не мог стать жертвой, ведь на то он и охотник. Но почему тогда он снова испытывает это чувство? Что его так душит? Он постарался расслабиться, что не только не помогло, но и сделало хуже, потому что Дрим притянул его к себе в объятия, и дышать стало практически невыносимо. С каждым новым вдохом он испытывал непонятное чувство удушения. Ему хотелось вцепиться в этого человека зубами, но в то же время было страшно. Хотелось биться головой об стену, но в то же время хотелось остаться в ядовитых объятиях. Вдох. Он определённо пожалеет об этом позже. Выдох. Когда его грудь опускалась на выдохе, он чувствовал, как напрягался охотник, как чужое сердце пропускало удар, и едва заметно улыбался. Вдох. Они о чём-то разговаривали с Сапнапом. Он не помнил. Не слышал. Честно говоря, ему было всё равно. Выдох. Хлопнула дверь. Теперь они остались одни. Джордж с трудом сглотнул, стараясь унять дрожь, распространившуюся по телу. Вдох. Он поднял свои глаза и уставился прямо на шею охотника. Снова сглотнул. И вот он снова вернулся к тому, с чего начинал.***
С лёгкостью прижав к себе Дэвидсона, Клэй недоумённо покосился на Ника, но тот снова посмотрел на них с нескрываемым отвращением, брезгливо сморщив нос. Затем Сапнап просто встал и вышел, сказав напоследок: — Сами разбирайтесь, иначе я точно кого-нибудь ударю, если вы при мне будете флиртовать. Ты же уже это сделал... — подумал Клэй, но промолчал, почувствовав, что тот сейчас не в лучшем расположении духа. — Позовите позже, когда успокоитесь. Непонимающе моргнув, Дрим нахмурился и хотел переспросить, что тот имел в виду, но по итогу промолчал и проводил взглядом плюющегося Ника за дверь. А затем он вновь вернулся к тяжело дышащему Джорджу, глаза которого поблёскивали из-под отросшей чёлки, а руки слегка дрожали. — В чём дело? — полушёпотом спросил он, вспомнив, как тот ранее резко отреагировал на их беспорядочные вскрики. Ответа не последовало, Дэвидсон только опустил голову и сильнее прижался к нему. — Я вспомнил, — повторил он, — только вместе с воспоминаниями о том дне ко мне вернулось кое-что ещё... Руки Дэвидсона осторожно переместились выше: сначала на плечи, затем на шею, мягко надавливая на пульсирующую артерию. Он судорожно выдохнул и снова опустил руки на чужие плечи. — Я не могу, — тихо сказал он. — Не могу, я не могу терпеть... — Что... — Дрим на секунду замер, переваривая только что сказанные им слова. — Что ты имеешь в виду? Джордж поднял свои горящие красным пламенем глаза и стыдливо произнёс: — Я снова хочу крови.