Бродвей нам только снится

      Ким Сокджин, выпускник режиссерского курса, приглашает на прослушивание владеющих своим голосом студентов и студенток актерского факультета для участия в большом выпускном спектакле в конце года. Также подойдут обладающие природным актерским талантом студенты и студентки факультета вокала. За четыре месяца планируется подготовить постановку одного из номеров популярного мюзикла. В процессе студенты получат навыки работы с режиссером, а также возможность познакомиться с жанром мюзикла поближе.       Жду тех, кто любит мюзиклы или очень хочет попробовать себя в новом жанре.       На прослушивании необходимо исполнить песню из любого мюзикла на выбор. Просьба принести минусовку на USB-носителе. Девушкам необходимо быть в платье.       Прослушивание пройдет 13 сентября в большом зале Университета в 18:00.       Сокджин вновь пробегается глазами по объявлению: кажется, за последние два часа он видел его уже сотни раз. Без хорошего актера ему не осуществить задумки, даже если сильно постараться, поэтому всё должно быть идеально: ему нужно как можно больше людей. Он качает головой, но никак не может перестать гипнотизировать текст. Если бы он наткнулся на это объявление в социальных сетях, он бы пришел к указанному часу? Курсор скользит по экрану, выделяет отдельные слова и вновь возвращается к началу. Кажется, он сходит с ума.       В последний год каждый магистр на режиссерском курсе должен был представить самостоятельно поставленный отрывок-постановку для экзаменационной комиссии. Подразумевается, что каждый студент ведет этот проект от начала до конца самостоятельно: подбор актеров, адаптация текста или постановки, пошив костюмов. Конечно, можно привлечь студентов других направлений, например, студенты-дизайнеры с удовольствием обычно помогают с костюмами для постановки. Тем не менее, проект не предполагает никакой помощи профессоров, будучи последней проверкой всех усвоенных курсов.       Такая ответственность выбивает Сокджина из колеи: как выпускник актерского направления в бакалавриате, он испытывает особенное волнение при мысли о собственной постановке. Хотя ему нравится идея адаптировать существующий сценарий под современные реалии, придумывать форматы взаимодействия между актерами, он боится, что ему не хватит компетентности. Тем более его идея существенно отличается от того, что ставят обычно. Традиционно режиссеры выбирают традиционную корейскую поэзию, современные произведения, некоторые рассматривают возможность превращения полюбившегося формата эссе в театральную постановку. Сокджин же хочет замахнуться на самое сложное: мюзикл. Хотя его задумка частично пересекается с уже переведенным и активно существующим мюзиклом на подмостках нескольких десятков театров, специализирующихся на постановках Бродвея, выпускник планирует нечто чрезвычайно новое. Пока в его голове только наметились общие черты, но он надеется, что актеры помогут натолкнуть его на мысль о том, как лучше переработать выбранную постановку. Именно поэтому объявление должно быть как можно более ярким и запоминающимся: ему нужны таланты, среди которых можно будет выбрать подходящих восходящих звезд. Конечно, для актерского факультета это предложение будет глотком свежего воздуха, учитывая общую тенденцию.       Медитацию над текстом прерывает громкий хлопок двери — Сокджин почти подпрыгивает на диване от неожиданности. Кажется, Джэхван наконец-то дома. Сокджин невольно улыбается, когда слышит шаги рядом с собой и чувствует нежный поцелуй на щеке: кажется, от этого невозможно устать. — Опять сидишь допоздна? — спокойно интересуется Джэхван, подцепив пальцами очки с носа Сокджина и аккуратно их сняв. Без очков буквы расплываются перед глазами, и ноутбук приходится отложить в сторону. — Делал объявление о прослушивании, — кивает Сокджин, когда Джэхван садится рядом и закидывает его ноги себе на колени. Ким кривится от боли, чувствуя неприятное покалывание. Пальцы парня аккуратно массируют его икры и ступни, пока Джэхван ждет подробностей. — Не уверен, что люди придут. — Почему не попросить Чимина? Он хорошо поет, — Сокджин качает головой. С Пак Чимином он сталкивался в прошлом семестре, когда работал помощником профессора по вокалу, и этот мальчишка пел действительно сносно, но его голос был слишком высоким для задумки. Конечно, поработать с ним было бы приятно, но не в этот раз. — Слишком высокий тембр, тяжело будет найти подходящий мюзикл. — Как знаешь, — пожимает плечами Джэхван. Сокджин лишь отводит глаза в сторону и тяжело вздыхает. Иногда он жалеет о том, что его парень не разделяет его интересов. К Джэхвану у него никогда не было претензий: понимающий, добрый, внимательный. Парень всегда поддерживает его в любом начинании. Но, будучи совершенно не человеком искусства, Джэхван часто не может понять его проблем, хотя и очень старается, задает вопросы. — Не важно, всё будет в порядке, — нежно улыбается Сокджин, вновь глядя на Джэхвана. — Посмотришь объявление? У меня уже голова не варит. — Давай, — кивает парень, и Сокджин почти чувствует стыд, когда тянется за ноутбуком. Сразу после работы он заставляет своего парня читать глупое объявление про прослушивание для мюзикла. Иногда он ненавидит свое самоедство. Пока Джэхван вдумчиво разглядывает его писанину, Сокджин прикрывает глаза от усталости и откидывается на подушку. Он сойдет с ума раньше, чем его задумка воплотится в реальность.

***

      Тринадцатого сентября Сокджин сам не свой: его объявления расклеены по всему университету и раскиданы по всем возможным группам в социальных сетях, и он едва может сдержать волнение в связи с предстоящим прослушиванием. Сколько человек придет? Будет ли вообще, из кого выбрать? Смог ли он заинтересовать своим текстом студентов младших курсов? На занятиях он слушает в пол-уха, время от времени смотрит в окно, разглядывая разноцветные осенние листья. На обеде он ковыряется в еде, не в силах впихнуть в себя и ложки: живот крутит, а каждый кусок встает словно поперек горла. До шести вечера он не находит себе места, а в последний час нервно пьет холодный американо в кафетерии, не в силах успокоить свои нервы. В любом случае, если его никто не устроит, он всегда может организовать дополнительный день.       В 17:55 Сокджин все-таки оказывается у Большого зала и чуть не падает в обморок: в очереди стоят около тридцати человек. Он в ужасе представляет, сколько ему придется провести времени в университете, чтобы услышать всех желающих. Сглотнув, он проталкивается к дверям и громко прочищает горло, прежде чем обратиться к пришедшим:       "Здравствуйте, уважаемые студенты! Прошу всех в зал, проходите, занимайте места", — неуверенно приоткрыв дверь, он просачивается внутрь, после чего за ним медленно наполняется поток желающих. Серьезно, откуда у него столько желающих? Кажется, он немного перестарался с количеством объявлений. Пока все стекаются в зал, он быстро доходит до небольшой рубки в конце зала, где обычно сидят звукорежиссеры. Обычно на большие мероприятия, объявленные заранее, находят кого-то из студентов, для них это дополнительная практика и строчка в резюме. Сокджин искренне надеется, что сегодня не исключение. Постучавшись, он заходит в небольшую коморку с различным оборудованием. В ней от силы пять квадратных метров, если не меньше, и Сокджин тут же морщится от духоты: как здесь работать? За компьютером, подключенным к аудиосистеме зала, сидит невысокий парень, которого Сокджин никогда раньше не видел. Черные как смоль волосы, лицо немного напоминает кота. Парень в большом черном худи выглядит так, как будто его только что разбудили. — Здравствуйте, вы сегодня за техника? — здоровается Сокджин, слегка поклонившись. — Я Ким Сокджин, выпускник магистратуры в сфере режиссуры. — Мин Юнги, факультет звукорежиссуры, — тихо отвечает он, все же приподнимаясь на месте и отвешивая ответный поклон. — Мюзиклы? Я удивлен. Будет интересно. — Спасибо, Юнги-щи, мюзиклы — это моя страсть, — задумчиво произносит Сокджин. — Я сейчас направлю Вам студентов с флешками.       Юнги салютует ему двумя пальцами вверх, и Сокджин медленно возвращается в зал: странно видеть столько заинтересованных в мюзиклах людей. Кажется, он недооценивал их популярность, набранную особенно в последние годы.       Когда все занимают свои места, Сокджин поднимается на небольшую сцену и берет в руки микрофон, надеясь, что он все же работает. Постучав по нему, Сокджин слышит громкий звук в динамиках и улыбается: слава Богу, не придется настраивать оборудование. Оглядев зал, он видит Пак Чимина: студент младших курсов радостно машет ему рукой. Интересно, что он подготовил. Набрав в легкие побольше воздуха, Сокджин начинает:       "Еще раз здравствуйте! Меня зовут Ким Сокджин, я тот выпускник, который собирается поставить небольшую постановку в жанре мюзикл для большого выпускного спектакля, — он чувствует себя неловко, когда зал взрывается аплодисментами и криками. Кажется, здесь собрались его единомышленники. — Я очень надеюсь, что наша постановка выйдет хорошей, если найдется несколько подходящих студентов, то я попробую сделать два номера. Спасибо большое, что вы пришли. Передайте свои минусовки в рубку в самом конце зала, там сидит Мин Юнги-щи, он любезно помогает нам сегодня. Начнем с девушек. Fighting!"       Поклонившись и схватив один из микрофонов, Сокджин бодро спускается по лестнице и занимает место в первом ряду. Кажется, он вернется домой к одиннадцати часам.       На сцену поднимается первая девушка, и Сокджин быстро оглядывается назад: девушек гораздо больше, чем молодых людей. Во всяком случае, так кажется ему со стороны. Достав из рюкзака блокнот и ручку, он внимательно смотрит на скромную девушку на сцене, неуверенно держащую микрофон в руках. — Здравствуйте, представьтесь, пожалуйста, и назовите вашу специальность и курс, — уверенно говорит он в микрофон, полностью превращаясь в профессионального режиссера. — Меня зовут Сон Сынван, сонбэнним. Я учусь на факультете вокала, третий курс, — говорит девушка, и Сокджин одобряюще кивает, записывая ее в блокнот. — Что будете петь? — Дуэт Кристины и Призрака из "Призрака оперы", — Сокджин снова кивает: логично, "Призрак оперы" — один из самых популярных мюзиклов в Корее, хотя и самый сложный. — У вас есть партнер? — она отрицательно мотает головой. Сокджин быстро решает, что без партнера этот дуэт не получится оценить полноценно. — Давайте, я спою части Призрака, а общие части и части Кристины только вы. Чтобы вы не путались. Я с места, хорошо?       Девушка кивает и кланяется ему, прежде чем включается минусовка. Во время вступления Сокджин надеется, что он сейчас не опозорится, нормально не распевшись. Когда девушка вступает в свою партию, Сокджин отмечает, что Сынван хорошо владеет голосом. Он не может следить за ее актерским талантом, пока готовится к своей части. Едва до него доходит очередь, он лихо вступает, сам удивляясь тому, что помнит слова. Благо, Сынван выбрала петь на корейском языке. Допев свои строчки о том, что Призрак Оперы здесь, он судорожно переводит дыхание. Добавив еще одну строчку, он откладывает микрофон, позволяя Сынван продолжать одной. Теперь он может сосредоточиться на ее исполнении. Конечно, голос у нее прекрасный, но для того, чтобы ставить мюзикл, недостаточно только голоса. Пока она не показывает никакой актерской игры, что весьма разочаровывает. Сокджин записывает замечания в блокнот. Когда Сынван заканчивает, зал взрывается аплодисментами. Сокджин сдержанно улыбается и вновь берет в руки микрофон: — Спасибо большое, Сынван-щи, следующий, — просит он, и начинается полный хаос.       За полтора часа он выслушивает почти всех претенденток на возможную роль. В прослушивании участвуют и первокурсницы, и выпускницы. К ужасу Сокджина ария Гризабеллы из мюзикла "Кошки" звучит минимум раза четыре. Некоторые исполняют ее достаточно хорошо, но ни в одной из выступающих он не видит достаточного актерского мастерства для того, чтобы приглашать на проект. Он уже подумывает над тем, чтобы устроить второй тур с парой-тройкой исполнительниц, попросить их сыграть маленькую сценку, как на сцену поднимается девушка с удлиненным каре. Ее лицо совершенно не типично для актрисы: круглое, широкое, большие выразительные губы. "Ан Хёджин, факультет вокала, второй курс. Ария "Мария" из "Вестсайдской истории", — говорит она в микрофон, и Сокджин удивленно хлопает глазами: впервые кто-то из выступающих пытается исполнить произведение, написанное для противоположного пола. Он только кивает, когда зал наполняет инструментальная версия. Девушка улыбается, воспевая самое красивое имя в своей жизни — имя Марии. Ноты льются, и Сокджину определенно нравится, как меняется смысл этой арии. Если бы он был достаточно смелым, возможно, он бы сделал что-то подобное. Есть, конечно, и минусы: лицо немного сковано в исполнении, и это определенно портит впечатление. Сокджин ставит напротив имени Хёджин два вопроса.       Закончив, она кланяется и спускается со сцены. Сокджин устало поджимает губы. Когда уже закончится этот безумный поток? Он вряд ли сможет сказать хоть слово, когда последний молодой человек допоет свою арию. Сокджин неуверенно рисует квадрат, снова и снова прорисовывая стороны. Тихий стук каблуков отвлекает его от занятия, и он поднимает голову, бросая взгляд на сцену. Когда он видит там звезду института, его волнение поднимается в разы. На сцене стоит Ким Ёнсон, получившая от некоторых профессоров прозвище Сола за ее яркий тембр и выдающиеся способности. Сокджин замирает, когда она берет в руки микрофон.       "Ким Ёнсон, выпускница магистратуры вокала, — представляется она, и Сокджин задерживает дыхание: что же она будет исполнять? Окажись она в его проекте, любой номер будет успехом. Хорошая оценка у него в кармане. — "Чикаго", Тюремное танго".       Вместе с Сокджином ахает весь зал. Знаменитая музыка прокатывается по залу, и Сокджин вот-вот сойдет с ума. Как она исполнит эту песню? Когда Сола открывает рот, чтобы выдать фирменный звук каждой из преступниц, Сокджин подпрыгивает на стуле: шесть непохожих голосов и интонаций. Музыка танго разрывает зал, и Ким Ёнсон начинает петь популярный рефрен о том, как каждый нарвался на убийство. Сокджин с открытым ртом смотрит, как она с микрофоном в руках ухитряется распространять сексуальную энергию на весь зал. Когда начинается разговорная часть, ее тон меняется на более мягкий. Подойдя к краю сцены, она спускается по лестнице вниз, рассказывая историю одной из преступниц:       "Вы знаете, у некоторых людей бывают дурацкие привычки, которые бесят, — мечтательно замечает она, опираясь о сцену. — Как у Берни, Берни любил жевать жвачку. Нет, не жевать, чпокать".       Она аккуратно проходит между рядов и останавливается напротив Сокджина, глядя прямо ему в глаза.       "Однажды я вернулась домой в ужасном настроении, мне так хотелось, чтобы меня утешили, и Берни валялся на диване, пил пиво и жевал… — она делает паузу, как будто задумавшись, — нет, не жевал, чпокал. И я сказала ему: чпокнешь еще раз свою жвачку… Ах, он не расслышал".       Ёнсон ухмыльнулась, продолжая: "Тогда я сняла со стены дробовик. И сделала два предупредительных выстрела, — она обвела взглядом зал. — Ну прямо ему в башку".       Танго играет громче, и Сола, развернувшись, громко поет о том, как муж нарвался на ее действия. Вместо того, чтобы рассказывать остальные истории, она вновь повторяет припев, поднявшись на сцену. На словах о том, что каждый поступил бы на ее месте точно так же, зал срывается аплодисментами, и Сокджин невольно хлопает вместе с остальными. Если он не возьмет ее в этот проект, он будет просто полным идиотом. Нет никого на одном уровне с Ким Ёнсон. Он кивает сам себе, рисуя восклицательный знак напротив ее имени.       После Ёнсон никто из девушек так и не выходит: то ли стесняются выступать, то ли, наконец, их число подходит к концу. Сокджин настраивается на мужскую часть прослушивания.       До середины она проходит без событий: первые четыре человека исполняют весьма сносно, но Сокджину что-то не нравится в этом всём. Он делает пару пометок, и все же ждет чего-то такого, что показала Ёнсон. На сцене появляется странный долговязый студент с длинными растрепанными волосами. Сокджин отмечает, что он здесь единственный в костюме. Эстет?       "Ким Тэхён, второй курс актерского мастерства. "Нотр-Дам де Пари", Приют любви", — объявляет он низким баритоном. Сокджин хмурится: еще никто за сегодня не пел что-то из этого мюзикла. Одетый с иголочки Тэхён совершенно не похож на загадочного поэта Гренгуара, но когда парень открывает рот, Сокджин готов стукнуть себя по голове: он так ошибался. Студент очень гармонично смотрится в этой роли, что хочется какой-то массовки для полного создания эффекта. Это ценно — он умеет привлечь внимание. От этого выступления, полного скрытой сексуальности и хитрости, веет чем-то, схожим с Ёнсон. Сокджин качает головой в такт минусовке, пока Тэхён извивается на сцене. Черт возьми, Сокджину нравится. Обведя его имя в кружок, Сокджин ждет следующего выступления.       На сцену поднимается студент, глаза которого, кажется, выпрыгнут из орбит. Сокджин оглядывает его очень внимательно и мысленно решает, что этот мальчишка вряд ли сможет его удивить. Темные волосы, немного худое телосложение и какая-то запуганность. Конечно, дальше прослушивание напоминает формальность. Он почти уверен, что Тэхён и Ёнсон займут места в его выпускном номере. Тем не менее, он не может встать и сказать, что все остальные свободны. Никогда не знаешь, где может неожиданно выстрелить.       "Чон Чонгук, первый курс, факультет вокала, — бубнит парень, и Сокджин кивает головой: конечно, мальчик должен себя попробовать. Только начался второй семестр, а он уже участвует в прослушиваниях. Молодец. — "Нотр-Дам де Пари", Déchiré".       Сокджин хмурит брови: эту песню он знает шапочно, но все же решает послушать, что подготовил ему первокурсник. Он не может назвать эту арию Феба очень популярной, поэтому все его воспоминания о ней очень смутные. Секунда, и раздается пение на французском языке, заставляя Сокджина еле сдержаться от того, чтобы засмеяться в голос. Поет парень сносно, но его французский просто режет слух, вызывая желание выцарапать себе барабанные перепонки. Сокджин сам не является мастером исполнение на языке оригинала, как и никто из присутствующих здесь лиц, что привело к решению каждого взять корейский перевод. Стремление исполнять оригинал похвально, и тем не менее всё это кажется лишним. Еще немного, и у Сокджина пойдут слезы. Парень все же набирается уверенности и продолжает петь, не обращая внимания на акцент. Чем дальше, тем лучше, голос звучит уверенно, и тут он резко уходит на октаву выше, и Сокджин чуть не падает со стула. Кажется, до этого парень пел совершенно не в своем диапазоне. Когда он поет заключительные французские слова, Сокджин поражен теми возможностями, которые он услышал. Конечно, акцент портит всё впечатление, но у паренька впечатляющие данные для мюзиклов. Нехотя Сокджин обводит его имя ручкой. Предстоит понять, насколько он способен к актерскому мастерству. Обучать его азам актерства с нуля, конечно, не выход, но с другой стороны будет глупо не рассмотреть его кандидатуру, учитывая феноменальный диапазон.       Следом за Чонгуком идет какой-то первокурсник, но ему не достает изюминки, как двум предыдущим исполнителям. Возможно, он слишком любит французские мюзиклы. С другой стороны, у каждого человека должна быть малюсенькая слабость. Сокджин в задумчивости чертит круги в блокноте. Что дальше? Как выбрать между двумя студентами? Может быть, сделать два номера? Но тогда какие? Он даже не замечает, как первокурсник заканчивает выступление.       "Пак Чимин, второй курс факультета вокала, — немного высокий голос отвлекает Сокджина от блокнота. Чимин, должно быть, хорошо подготовился. Сокджин радостно улыбается единственному знакомому лицу. Как бы Чимин ни был хорош, его голос слишком высокий для большинства номеров. Сокджин очень надеется, что студент не будет держать на него обиды. — "Кошки", Рам-Там-Тагер".       Заводная музыка Эндрю Ллойд Уэббера вызывает у Сокджина желание танцевать. Отвернувшись, Чимин стучит ногой, после чего начинает петь. По нескромному мнению Сокджина, "Кошки" отличаются своей сложностью для актеров мюзикла: во-первых, очень много героев и сложные костюмы, во-вторых, большое внимание уделяется пластике и искусству танца, что довольно сложно совмещать, в-третьих, многие арии отличаются сложным вокальным рисунком. Тем не менее, Чимин явно очень много тренировался в последнее время, потому что его прогресс виден невооруженным взглядом. Легко переходя на речетатив, он в нужные моменты тянет ноты подобно кошке. В нескольких инструментальных частях он абсолютно по-кошачьи танцует несколько связок. Сокджин рисует напротив его имени восклицательный знак. Как ему теперь выбирать: к Тэхёну и Чонгуку добавился абсолютно невероятный Чимин? И можно хотя бы постараться найти для него композицию, потому что иначе этот талант просто никто не увидит кроме студентов, присутствующих сегодня в этом зале.       Прослушивание заканчивается достаточно быстро, или Сокджин уже слишком выдохся, чтобы ощутить течение оставшегося времени. Когда заканчивает выступать последний участник, его голова кругом. Он смотрит на часы: уже десять вечера. Когда сцена наконец пуста, Сокджин с большим трудом заставляет себя подняться наверх, поворачиваясь лицом к пришедшим. — Всем спасибо за ваши замечательные выступления. Давайте похлопаем сами себе и другим выступающим, мы все сегодня отлично потрудились. Будь у меня возможность поставить полноценный мюзикл, я дал бы роль каждому из вас. К сожалению, мое время весьма ограничено, как и возможности, — он оглядывает сидящих, после чего подносит к лицу блокнот. — Я попрошу остаться нескольких студентов для того, чтобы обговорить наши с вами перспективы. Ан Хёджин, Ким Ёнсон, Ким Тэхён, Пак Чимин и Чон Чонгук. Всех остальных я хочу еще раз поблагодарить за участие. Спасибо за поддержку, которую оказали этому проекту. Удачи вам на занятиях, — несколько человек расстроенно поднимаются и бредут к выходу, пока названные лица стягиваются к сцене. Сокджин видит, как уверенно идут девушки и Тэхён, как радостно вприпрыжку подбегает к сцене Чимин и как еле-еле, как будто его ударило током, последним подходит Чонгук. — Вау, это был восторг, сонбэнним, — обращается Тэхён к Ким Ёнсон, и та в благодарность кивает. Сокджин растерянно обводит пятерку взглядом. — Давайте переместимся в круглосуточный магазинчик, я угощу вас раменом и напитками, нам всем нужно что-то освежающее после того, как мы просидели здесь несколько часов, — предлагает он, и компания радостно направляется в круглосуточный магазин, находящийся в нескольких минутах ходьбы от кампуса.       За пластиковым столом немного места, и, плотно придвинув друг к другу стулья, студенты рассаживаются вокруг него с газировкой и парочкой раменов. Когда все удовлетворенно пьют свои напитки, Сокджин вздыхает, прежде чем объяснить сложившуюся ситуацию. — Спасибо, что согласились прийти. Я в растерянности, — он делает паузу, отпивая глоток холодного американо. Среди присутствующих он единственный пьет кофе после того, как на часах перевалило за десять вечера. — Я планировал сделать всего одно выступление, но я просто не могу вас отпустить после ваших номеров. Вы все должны участвовать в выпускном концерте. Поэтому я думаю над тем, какие два номера нам стоит сделать. Моей изначальной идеей было взять последний дуэт Люси и Хайда из мюзикла "Джекилл и Хайд", но теперь я даже не знаю, что делать с теми, кто в нем участвовать не будет. — Может быть, спеть Belle? — предлагает Чимин, вспоминая полюбившийся двум участникам мюзикл "Нотр-Дам де Пари". Сокджин прикрывает глаза и пытается себе представить Тэхёна, Чонгука и Чимина в этом амплуа. — Честно, наверное, это не лучшая идея, — подает голос Ким Ёнсон. Все удивленно поворачивают на нее голову, и она немного смущается от внимания. — Можно? — Да, конечно, Ёнсон-щи, — кивает Сокджин, задумчиво крутя пластиковым стаканом с кофе в руках. — Во-первых, это очень избитая песня. Во-вторых, её имеет смысл исполнять именно в оригинале, но сегодняшний день показал, что с языками явно идет трудновато, — Сокджин кивает, соглашаясь с её словами, и украдкой ищет Чонгука: тот смущенно смотрит в стол. — В-третьих, у нас всего один баритон — Ким Тэхён-щи. Даже если представить себе, что он возьмет на себя партию Квазимодо, я не могу представить ни Чимина-щи, ни Чонгука-щи в роли Фролло. При всем уважении к вам, вы просто не совсем подходите на эти роли. — Даже если вы и справитесь, действительно, партия Фролло может быть для вас слишком низкой, — подтверждает Сокджин. — Может быть, у вас есть какие-то еще идеи? — Для трех мужчин хорошо подойдут "Короли ночной Вероны", — предлагает Хёджин. Сокджин не успевает и слова сказать, как Тэхён решительно мотает головой. — Если Сокджин-сонбэнним хочет удивить комиссию, надо придумать что-то поинтереснее, — поясняет он, и Сокджин поражается тому, как другие студенты тоже горят этим делом. Он видит возбужденные глаза Тэхёна, который продолжает: — Необходимо что-то такое, что заставит их попрыгать со своих мест. — Мне кажется, — начинает Чонгук, до этого молчавший как рыба, — Мы смотрим на это немного под другим углом. — Что вы имеете в виду, Чонгук-щи? — осторожно подталкивает Сокджин студента к более подробным предложениям. — Сейчас все предложения были исключительно для мужского трио и женского дуэта, — поспешно говорит он, краснея от такого внимания. — Если мы оставим дуэт Хайда и Люси, то тогда мы можем сделать номер с двумя певцами и одной певицей. Например, если взять Good Morning из "Поющих под дождем". Хотя это глупо. — Ничего не глупо, — сразу подбадривает его Сокджин, надеясь, что первокурсник воспрянет духом. — Предложение интересное, потому что если вы покажете степ, это удивит комиссию и добавит вам в копилку интересный опыт. — Но времени так мало, — замечает Ёнсон. — Я думаю, что мы не будем делать степ-концерт, освоим пару движений. Для начала давайте займемся партитурой, — Сокджин вздыхает. — Кстати, так как нам предстоит много работать, Вы можете называть меня хёном или оппой, опустим формальности. Я 1992 года рождения. — Я 1991 года, — улыбается Ёнсон. — Зовите меня нуной, ну или онни. — Так как мы все на втором курсе, я думаю мы, возможно одногодки, — говорит Чимин, указывая на Тэхёна и Хёджин. — Я 1995 года. — 1997, — бурчит Чонгук, и Чимин, уже побратавшийся с одногодками, тянет к нему руки и ерошит волосы. — Отлично, итак к нашим делам. Чимин-а, я очень хорошо изучал дуэт Хайда и Люси и могу с уверенностью сказать, что тебе с твоим диапазоном будет сложно. К тому же с твоим танцевальным талантом ты обязан участвовать в «Поющих под дождем», надеюсь, ты не расстроишься. Посмотри партию мужчин там, — Сокджин делает себе в блокнот пометки партий. — Тэхён, Чонгук, я пока не знаю, кто из вас будет петь Хайда, поэтому посмотрите и его, и мужскую партию, как Чимин. Решим это при нашей следующей встрече. — А когда она будет, хён? — радостно уточняет Чимин, и Сокджин улыбается, отмечая его не иссякающий энтузиазм. — Давайте спишемся в KakaoTalk, определим, когда у нас будут сходства в расписании. Так, Хёджин-а, Ёнсон-нуна, давайте попробуем посмотреть обе партии, как и Чонгук с Тэхёном. Мне нужно реально понимать, кто из вас лучше справится со степом, — Сокджин записывает всё в блокнот и обводит в кружок. Затем он достает телефон и открывает QR-код своего аккаунта. — Добавьте меня, пожалуйста, в KaTalk. Я сделаю там группу. — Хён, уже почти одиннадцать, можно, я пойду? Мне завтра к первой паре, — интересуется Тэхён, аккуратно подхватывая с пола сумку. Сокджин поспешно глядит на часы: действительно, стрелка неумолимо движется к цифре 11. Какой ужас, он пять часов убил на прослушивание. — Конечно, вы можете идти, не забудьте отправить мне смайлик в KaTalk, — тараторит он, доставая собственный рюкзак и убирая в него блокнот. — Я иду в сторону остановки, если кто-то тоже идет, можем пойти вместе.       Постепенно все выбираются из-за стола и прощаются: Тэхён убегает почти сразу, а девушки уходят в другую сторону. По их словам, обе живут в другой стороне от кампуса. Сокджин, Чимин и Чонгук медленно идут к остановке. — Хён, ты не разрешал мне тебя так называть, когда в прошлом году был помощником профессора Муна, — радостно восклицает Чимин, улыбаясь Сокджину. — Я так счастлив с тобой работать, когда я прочитал это объявление, то сразу решил участвовать. Это просто прекрасно! — Я рад, Чимин-а, — сдержанно отмечает Сокджин, оглядываясь на Чонгука. Тот молча идет в шаге от них, не говоря ни слова. — Чонгук-а, а ты почему решил участвовать в прослушивании? — Я? — удивленно переспрашивает он. — Я очень люблю мюзиклы. — Я тоже! — Сокджин, кажется, рад, что смог добиться от него хоть пары слов. — Я всегда хотел петь в мюзиклах. — О, хён, было бы чудесно, у тебя такой красивый голос, — подключается Чимин, когда они уже доходят до остановки. Сокджин садится на лавочку, вытягивая ноги: он сейчас просто сойдет с ума от усталости. — Почему ты тогда не участвуешь в этой постановке? Ведь ты же можешь выступить, — голос Чонгука звучит отстраненно и немного пугающе. Сокджин поднимает на него глаза: под густой челкой он едва видит глаза студента. — Я выступаю режиссером, а не актером, — вздыхает он, глядя прямо в лицо Чонгука. — Я не могу выступать на этом спектакле. — О, хён, так жаль, я бы всё отдал, чтобы услышать тебя с Ёнсон-нуной в дуэте, — мечтательно проговаривает Чимин, вызывая у Сокджина улыбку. — Мое время еще придет, Чимин-а, сейчас ваше время блистать.       К остановке подъезжает автобус, и Сокджин, наскоро прощаясь, забирается внутрь. На пути домой он думает о том, что Джэхван, наверное, его уже заждался. И чувствует легкую эйфорию от того, что ему удалось найти столько талантливых людей.       Оказавшись у нужного здания, Сокджин поднимается на последний этаж и вбивает ключ-код. Ему не терпится поделиться с Джэхваном событиями сегодняшнего прослушивания. Однако в квартире темно и тихо. Сбросив обувь, Сокджин решает не шуметь, чтобы не будить своего парня. Он расскажет обо всем завтра.