Consumed

Солнечный свет струится сквозь окно, сигнализируя о начале ещё одного дня в тюремном мире. Точнее, о начале нашего последнего дня в тюремном мире. Эта мысль сразу же наполняет меня приятным волнением, и я открываю глаза, приветствуя утренний солнечный свет, сияющий по всей комнате, и кажущийся намного ярче, чем обычно. Я переворачиваюсь на другой бок, оказываясь лицом к лицу с Каем, и обнаруживаю, что ведьмак все ещё крепко спит. Я улыбаюсь его спокойному и невинному виду, и поражаюсь, что все ужасные события случавшиеся в его жизни из-за Джошуа Паркера, все ещё не лишили его душевного спокойствия. Сила, вот единственное слово, которое я могу подобрать к его невероятному подвигу, когда он пережил жестокое обращение своего отца на протяжении всей своей жизни и восемнадцать лет одиночной тюрьмы, сумев сохранить своё здравомыслие на протяжении всего этого времени. Можно много чего сказать о Кае Паркере, но точно не то, что он слаб. За последние шесть недель я узнала намного больше об ужасных подробностях жизни Кая, выросшего в ковене Близнецов, хоть ему ещё и многое предстоит рассказать мне. И из того, что я узнала, из того, что я увидела собственными глазами, было ясно, что социопат не был рождён в этом мире со злыми намерениями, как думают другие. Ему снова и снова безжалостно причинял боль человек, которого он называл отцом, исключительно из-за его способностей отличающихся от способностей его братьев и сестёр. В моей голове вновь возникает образ маленького Кая, быстро выдёргивающего свою руку из руки отца, понимающего, что случайно выкачал его магию. Способность, которую он даже не контролировал, но люди, а именно Джошуа Паркер, всю жизнь заставлял его чувствовать себя дерьмово из-за этого. Вспоминаю, как Джошуа сильно ударил Кая по щеке, как он громко вскрикнул, выбегая из комнаты. На мои глаза мгновенно наворачиваются слёзы, и я быстро моргаю, пытаясь избавиться от них. Джошуа Паркер заплатит за это. Очень жестко заплатит за то, что был дерьмовым отцом, за то, что изолировал и издевался над своим ребёнком, только потому что он родился сифоном, и это было что-то, что он не мог изменить в себе, даже если бы очень хотел. Внезапно Кай тихо мычит, поджав губы и глубоко вздыхает через нос. Через несколько секунд он медленно открывает глаза, и смотрит на меня, слегка ухмыляясь. Через мгновение, он снова закрывает глаза, но ухмылка по прежнему остаётся на его лице. — Ты всегда смотришь на меня, когда я сплю? Его хриплый и сонный голос по утрам, несомненно, самый привлекательный звук, который я когда-либо слышала в своей жизни. — Нет, я просто жду, когда ты проснёшься. — смеюсь я себе под нос. — Я не проснулся, — бормочет он. — Я ещё… — он преувеличено зевает. — Сплю. — Кай, ты забыл, что мы должны делать сегодня? — О, такое я точно не забуду. — усмехается он. — Тогда вставай, — говорю я, тряся его за плечо. — Сегодня важный день. — Что за спешка? — спрашивает Кай, его глаза все ещё закрыты, и он тянется к моей талии, притягивая ближе к себе и кладя ладонь на мою поясницу. — Может быть, я хочу насладиться своим последним днём в 1994 году. Наши лица находятся всего в нескольких сантиметрах друг от друга, и мое сердце ускоряет свой прежний ритм, ведь это обычная реакция моего тела на близость Кая Паркера. Он открывает глаза и встречает мой настороженный взгляд. — Кай, нам пора вставать. — говорю я неубедительно, ощущая его руку на своей талии. Он издаёт тихий протестующий стон и обхватывает мою спину, прижимая к своей тёплой груди. И у меня тут же перехватывает дыхание, и я кладу руку ему на грудь, решая, оттолкнуть его или нет. Переведя взгляд на его весёлые голубые глаза, наблюдающие за мной, я нервно сглатываю и прочищаю горло. — Кай. — Чарли. — отвечает он с легкой ухмылкой, и проводит рукой по моей талии. — Мы должны… — близость Кая и его прикосновения заставляют меня на мгновение забыть, что именно мы должны делать сегодня. — Мы должны встать и собраться. Я не могу лежать здесь с тобой все утро. Он приближается к моей шее, и я сразу откидываю голову назад, давая ему больше пространства. — Полежим ещё час? — предлагает Кай, и чувствую, как его горячее дыхание обдувает мою кожу. — Нет. — отказываюсь я, игнорируя его заманчивое предложение. Его губы касаются моей шеи, оставляя жаркие поцелуи на коже. — Два часа? — продолжает Кай. — Я уже сказала нет. — говорю я, вздыхая от наслаждения. — Три? — Кай, — качаю я головой, неохотно отстраняясь от него. — Мы не можем. Он резко сбрасывает с себя одеяло, и встаёт с кровати. — Теперь, когда мы избавились от моего желания убить тебя, я думал, что мы наконец сможем продолжить с того места, на котором остановились в моей постели на днях. Но ты явно куда-то торопишься. Я поднимаюсь в сидячее положение, мгновенно вспоминая наш жаркий поцелуй на этой самой кровати два дня назад. Интересно, как далеко мы бы зашли, если бы Джошуа снова не повлиял на него в тот момент? — Я бы очень хотел узнать, — тихо говорит Кай, направляясь в ванную. — К чему бы это привело. Мои глаза округляются от его слов, которые полностью отражают мои предыдущие мысли. Он поворачивается, сверкая ухмылкой и заходит в ванную. Придя в себя, я откидываю простыни с ног, и вылетаю из комнаты Кая. *** Обжигающе горячая вода выплёскивается из насадки душа, заставляя меня подпрыгнуть, и отойти назад. Я тянусь к крану, и поворачиваю немного вправо, меняя температуру воды на более тёплую и комфортную. Я закрываю глаза, стоя под струей тёплой воды, и не могу избавиться от мыслей о ведьмаке и его заманчивых словах, сказанных ранее. «Я бы очень хотел узнать, к чему бы это привело». Вспоминаю Кая, нависшего надо мной и грубо и горячо целующего меня. И один лишь вопрос всплывает в моей голове, пока сцена снова и снова воспроизводится в моем сознании. Что, черт возьми, бы произошло, если бы нас не прервало желание Джошуа? И у меня есть довольно хорошее представление о том, чтобы произошло. Может быть, меня должно тревожить то, как далеко я готова зайти с соблазнительным социопатом, но все что я хочу сейчас, это чувствовать каждый его миллиметр, хочу чувствовать каждое его прикосновение ко всему моему телу. Представляю его в душе прямо сейчас, прижимающего меня к мокрой плиточной стене и… Боже. Шесть недель назад, я бы в жизни не подумала в таком ключе о Кае Паркере. Теперь я беспокоюсь, что он если хотя бы ухмыльнётся, когда я выйду из этого душа, мои штаны спадут быстрее, чем когда-либо. Я раздраженно вздыхаю, и резко сжимаю шампунь, наливая его себе на ладонь, и втирая его в кожу головы гораздо с большей силы, чем обычно. Будь ты проклят, Кай Паркер. Дверь в ванную резко распахивается, и я поворачиваю голову влево, замечая Кая, прогуливающегося в комнате. Его фигура размыта за душевой кабиной наполненным паром. — Кай! — кричу я, прикрываясь руками, несмотря на то, что стекло душевой искажает мою фигуру. — Что ты… что ты делаешь? Даже со слоем пара, скопившемся на стекле, мне удаётся разглядеть эту раздражающую ухмылку, соблазняющую меня затащить его в этот душ с собой. — Я наслаждался тем фактом, что после восемнадцати лет, я наконец, сегодня сбегу из 1994 года и присоединюсь к реальному миру. Но потом кое-что понял. Он делает паузу, достаточно долгую, заставляя мое сердце биться быстрее. Мы что-то упустили? Неужели план побега не сработает? — Что? — неуверенно спрашиваю я. — Ты не Паркер, и не из ковена Близнецов. — отвечает он, и я в замешательстве моргаю, не понимая к чему он клонит. — Хорошо… — медленно отвечаю я. — И что? — И то, — продолжает он, подходя ближе и небрежно проводит пальцем по запотевшему стеклу. — Что, тебе нужно затмение, чтобы сотворить заклинание. Я вздыхаю с облегчением, ожидая, что новости будут хуже. — Хорошо… затмение в полдень, верно? — Ммм, да. — мычит Кай, больше ничего не говоря и оставляя нас в короткой тишине. Мое сердце биться быстрее, когда он так близко, а я совершенно голая. Я отодвигаюсь назад к стене, прижимаясь спиной к мокрому кафелю. — Во сколько… эм, во сколько затмение? Подожди, нет, не затмение, я уже знаю во сколько затмение, я имела в виду… я имела в виду… черт, я имела в виду, сколько сейчас времени? Я ненадолго закрываю глаза от смущения, а он даже ничего при этом не делает. Просто стоит там с этой дурацкой ухмылкой на лице. Кай тихонько смеётся над моим заиканием. — Уже почти десять. Но у нас полно времени. Он делает ещё один шаг вперёд, и у меня перехватывает дыхание. — Тогда увидимся внизу за завтраком. — слишком быстро говорю я. Он ещё шире ухмыляется, но к моему счастью, кивает, направляясь к двери. — Приготовлю нам целую стопку праздничных блинов с шоколадной крошкой. Как насчёт секса? — предлагает он. Мой рот в шоке приоткрывается от его вопроса. — Прости, что? Кай наклоняет голову, и даже с такого расстояния, я могу разглядеть насмешливое выражение его лица. — Я сказал, как насчёт шести? Шесть блинов тебе, и шесть мне. Если ты конечно осилишь столько и… — Шесть - нормально, — резко обрываю я. — Уйди, пожалуйста. Я пытаюсь принять душ. — С нетерпением жду возможности съесть тебя. — Что? — мои глаза округляются. — Съесть с тобой блины, — невинно повторяет он. — Ты там оглохла из-за душа? — Уходи, Кай. Посмеиваясь и небрежно взмахивая пальцами, он разворачивается и выходит из ванной, к счастью, закрывая за собой дверь. Я испускаю долгий вздох, прислоняя голову к плитке и закрываю глаза. Что он, черт возьми, делает со мной? *** Я иду на кухню, одетая в светло-голубые облегающие шорты, и красную рубашку, которую я нашла в комнате Стефана. Кай бросает на меня взгляд, стоя на противоположной стороне стойки, и переворачивает блин лопаткой, которую держит в руке. Он скользит взглядом по моему телу, ненадолго задерживаясь на обнаженной коже в верхней части моей груди. И я мысленно бью себя по лбу за то, что не до конца застегнула рубашку. Да ладно, Чарли, ты же хотела, чтобы он заглянул туда, не так ли? И я, черт возьми, не в силах отвергнуть это заявление. Я хочу видеть его дразнящую ухмылку и хочу, чтобы эти голубые глаза блуждали по моему телу. — Хорошо, что ты наконец присоединилась ко мне, — усмехается он, кладя золотисто-коричневый блин на уже готовую стопку на тарелку и передаёт мне. — Ты задержалась. Я собирался пойти убедиться, что мой долбанутый отец снова не появился у тебя в душе. — Сделай одолжение и никогда не упоминай об этом, когда я собираюсь есть. Кай смеётся, поднося свою тарелку с шоколадными блинами на стол, и садится на стул рядом со мной, протягивая мне вилку. — Бон аппетит. Наш последний завтрак в 1994. Это заявление явно радует Кая, судя по его широкой улыбке на лице, когда он засовывает вилку с кусочком блина в рот. Я отворачиваюсь, пытаясь скрыть улыбку, и начинаю поедать свой завтрак. Мое настроение поднимается от заразительно хорошего настроя Кая и напоминания о том, что через несколько часов я снова увижу своих любимых. После долгих и тяжёлых шести недель без них. Или… нет. Кай говорил мне в первую неделю, что даже после того, как мы вернёмся в реальный мир, он будет продолжать держать меня рядом, чтобы мои друзья не остановили его от слияния с Джо. И это моментально испортило мне настроение. Кай заканчивает трапезничать и удовлетворенно вздыхает. Поворачивается ко мне, впиваясь в меня взглядом, но я игнорирую его, мрачно глядя на свою тарелку. — Чарли, ты не ешь свои блины, — замечает он. — И я знаю, это не потому что они невкусные. Значит, дело в другом. Так в чем же? Я вздыхаю, бессмысленно тыкая вилкой в блины. — Ты сказал мне, что когда мы вернёмся домой, ты не отпустишь меня к моей семье. — Таков план. — отвечает Кай. — Какие-то проблемы? Положив вилку на тарелку, я поворачиваюсь к нему лицом. Он пристально наблюдает за мной, небрежно склонив голову. Кажется он действительно не видит в этом проблемы. Придя в себя и собрав своё терпение, я продолжаю. — Кай, я скучаю по сестре, — говорю я, чувствуя как сердце сжимается при упоминании Елены. — И по брату. Прошёл целый месяц без них, и я не знаю сколько я или они смогут… — Хватит ходить вокруг да около, Чарли, просто скажи мне, чего ты хочешь. — раздраженно перебивает он. — Я хочу вернуться к ним, Кай. Вернуться к своей обычной жизни, как только мы выберемся отсюда. Он начинает смеяться, качая головой, но я полна решимости бороться с ним до конца. — У тебя ведь есть сильное желание вернуться в реальный мир и слиться с Джо, чтобы стать лидером раз и навсегда? Так вот, у меня такое же сильное желание вернуться к своей семье. Ты не можешь просто держать меня подальше от моей прежней жизни и… — Я этого не планировал. — грубо перебивает он. — Черт возьми, Чарли, я не хочу держать тебя в плену. Но это слияние важно для меня, понимаешь? Стать лидером своего ковена - это то, что я хотел всю свою жизнь. И… — он делает паузу. — Когда я стану лидером, я буду неприкасаемым. Мой ковен, включая моего жалкого отца, будут привязаны ко мне. Если я умру - умрут и они. Обладая такой властью над ним… Кай замолкает, рассеяно глядя в сторону, и я терпеливо жду, пока он продолжит. — Ты не понимаешь, — наконец говорит он, пристально глядя мне в глаза. — Как сильно мне это нужно. Я конечно хочу убить его, — смеётся он. — Но сначала я хочу повеселиться со всей этой затеей с лидерством ковена. Ублюдок должен ответить за все свои слова и действия. Черт, я стану его лидером, и мысль о том, что ему придётся подчинятся мне, ссылаться на меня, как на лидера ковена, приносит мне такое удовольствие, Чарли. — Я знаю, что для тебя важно стать лидером, — тихо говорю я. — И Джошуа ужасный человек, который без сомнения, заслуживает того, что ты для него запланировал, но я не хочу быть частью всего этого. У меня есть своя жизнь, к которой нужно вернуться. Друзья, семья, колледж, Кай. — Я понимаю, что тебе было паршиво находится вдали от своей привычной жизни больше месяца, но я не собираюсь навсегда изолировать тебя от своей семьи и драгоценных вампиров. Я не пытаюсь держать тебя от них подальше. Я не пытаюсь причинить тебе боль. Я пытаюсь выжить. Двадцать два года с ковеном, который не хотел принимать то, каким я родился, и ещё восемнадцать лет в тюремном мире созданный моим же отцом, выживать - вот что, мне приходилось делать на протяжении всего этого времени. Это единственное, что я умею делать. Так что извини, если тебе это не нравится, Чарли, извини, что у тебя действительно есть жизнь, к которой можно вернуться, а у меня… Знаешь, что есть у меня? Я тяжело сглатываю, глядя на его мрачный взгляд. — Слияние, — смеётся он. — Вот что меня ждёт в реальном мире. И мне нужно, чтобы все шло по плану, поэтому, Чарли, я прошу тебя просто молча согласиться. — А если я не хочу? — спрашиваю я. — Что если я откажусь? Он ухмыляется, наклоняясь вперёд, от чего мое сердцебиение моментально ускоряется из-за его близости. — Может быть, я смогу убедить тебя? — Флирт не поможет. — отвечаю я, отбивая его руку, и она соскальзывает к моему бедру, задевая низ моих шорт. Его настроение значительно улучшается, после тьмы окутавшей его несколько минут назад. — Значит, ты говоришь нет? — спрашивает Кай, склонив голову набок и вопросительно приподняв брови. — Я не знаю. Что если так? Я наклоняюсь ближе к нему, замечая как его взгляд становится мрачным, но не таким мрачным, как несколько минут назад, по-другому мрачным. — Ты просишь меня согласиться с этим, — тихо говорю я. — Или приказываешь мне? — Это зависит от твоего ответа. — ухмыляется он. — Значит если я откажусь, ты все равно заставишь меня сделать это. — вздыхаю я. — Чарли, я не хочу тебя заставлять. — раздраженно отвечает Кай. — Тогда не надо, — отвечаю я прямо. — Ты умный, найди другой путь. — Чарли… — Хочешь сказать, что за восемнадцать лет проведённых здесь, у тебя все ещё не было плана, до того как я попала сюда? — скептически спрашиваю я, щурясь. — У меня были планы до того, как твоя сверхъестественная банда не появилась в моем тюремном мире. Но теперь, из-за непредвиденных обстоятельств, ты стала частью моего плана. — широко улыбается Кай. — Или ты можешь просто найти другой способ, — настаиваю я. — Такой, который не будет включать меня в твою серию убийств. — Я не собираюсь заниматься убийствами. Единственный человек, которого я хочу убить на данный момент - это мой отец. — пожимает он плечами. — Но если кто-нибудь попытается спровоцировать меня, кхм-кхм, твои драгоценные близняшки, я тоже без колебаний убью их. — Мы говорили об этом, — насторожено говорю я. — Ты оставишь их в покое, а они оставят тебя. Он усмехается, качая головой. — Это не так просто, как ты думаешь. Лив, Люк и я, мы не совсем ладим, если ты не заметила. Я пытался убить их, когда они были еще малышами, и они захотят отомстить мне за это. И я не собираюсь просто стоять и терпеть это. — Я знаю, Кай, но не мог бы ты просто… — На самом деле, — продолжает он. — Это прозвучит странно, но я хочу спасти их жизни. Я поднимаю брови от удивления, и он увидев мое озадаченное выражение лица, объясняет дальше. — Если мы с Джо не объединимся, это останется за Лив и Люком, и одному из них придется умереть в процессе. Я просто облегчаю им задачу. Я подозрительно щурюсь от его рассуждений, и он лишь невинно улыбается в ответ, склонив голову набок. Наконец, я тяжело вздыхаю и киваю ему. — Просто держись подальше от близнецов, Кай. Лив - моя лучшая подруга, и если с ней что-нибудь случится, я больше никогда с тобой не заговорю. — Ты правда думаешь, что меня волнует это? — усмехается он. — Хорошо, позволь мне перефразировать. Я никогда больше не буду целоваться с тобой и даже не прикоснусь к тебе. Кай моментально ухмыляется, прикусывая губу. — Ты намекаешь, что планируешь продолжать наше маленькое дельце, когда мы выберемся из 1994? — спрашивает Кай, все еще ехидно ухмыляясь. Я тут же отвожу глаза от его веселого взгляда, не зная, как ответить на его вопрос. Будет ли это продолжаться в реальном мире, в окружении моих друзей и семьи? Господи, какие у меня вообще отношения с Каем? Мы вообще друзья? Мы через многое прошли с тех пор, как я прибыла сюда вместе с Лив, с единственной целью вернуть Бонни и Деймона домой. Я никогда не думала, что застряну здесь. И мне и в голову не приходило, что сильная неприязнь, которую я изначально испытывала к ведьмаку, перерастет во что-то другое, чувство, которое мне еще предстоит понять. Чувство, которое я отчаянно пытаюсь игнорировать, боясь, что оно означает. Может это из-за ночей, которые он проводил со мной после того, как я просыпалась с криком от своих кошмаров. Может быть, это то, как он каждый раз приходил ко мне в комнату с едой, которую готовил сам в течении трех несчастных дней после того, как Деймон спас меня от Джошуа, неуклонно следя за тем, чтобы я продолжала есть, и возвращал мне надежду, когда все, чего я хотела, это просто сдаться. Может быть это то, как он несколько раз спасал меня: как он вытаскивал меня со дна его бассейна, вдыхая мне воздух в легкие, как он избавился от заклинания Джошуа, чтобы мне не приходилось снова и снова страдать от кошмаров и галлюцинаций, как он пытался исцелить мой раненый живот, перед тем как Джошуа овладел его телом. Может быть, это то, как он вселял веру в меня, когда я боялась использовать заклинание, которое могло убить меня. Или может быть это просто то, какой он харизматичный и привлекательный. Какими бы не были доводы, все, что я могу сейчас с уверенностью сказать, это то, что мне определенно нравится Кай, хотя мне еще предстоит осознать всю глубину своих чувств к нему. И я только обману себя, если попытаюсь отрицать этот факт. И каким-то образом за долгие недели, проведенных здесь, у нас сложилась странная дружба, которая сильно отличалась с тем, что я чувствовала к нему в первый день, когда прибыла сюда. Продолжится ли эта дружба, когда мы вернемся в реальный мир? Не могу отрицать в глубине души, что хочу этого продолжения. Я просто не думаю, что все получится. И не знаю нужно ли это вообще. — Когда мы выберемся отсюда, — говорю я, глядя на столешницу, избегая его взгляда. — Это не может… это не может больше продолжаться, Кай. И это не связано с… — С тем, что я социопат-сифон, который провел последние восемнадцать лет, застряв в девяностых? — продолжает он за меня. — Нет, это не… — я делаю глубокий вдох, глядя на него. — Я даже не знаю, что мы делаем, Кай, но я знаю, что будет лучше, если это больше не будет продолжаться. Я вернусь к своей семье, нравится тебе это или нет. А ты… ты займешься своим планом. И мы мирно разойдемся как… Я замолкаю, не зная какое слово подобрать к нашим отношениям. Кай улыбается, наклоняясь ко мне. Его губы оказываются в сантиметрах от моих, заставляя мое сердце бешено биться в груди. — Как друзья, которым нравится делать это? — его горячее дыхание обжигает мою кожу. Он медленно сокращает расстояние между нами и захватывает мои губы в поцелуе. И я немедленно отвечаю, запуская пальцы в его тёмные волосы. Кай резко встаёт со стула, наклоняясь надо мной и обхватывает мою поясницу одной рукой. Мгновенно слышу грохот посуды, и отстраняюсь, замечая, что другой рукой он нетерпеливо отталкивает наши тарелки к другой стороне стола. Он поднимает меня на стол, обхватывая мои бёдра своими сильными руками. Кай раздвигает мои ноги, становясь между ними, и я обхватываю его туловище ногами, притягивая ближе к себе. Мои руки ласкают его гладкие щёки, и я снова тяну его ближе к своему лицу, целуя его губы в жадном поцелуе. — Друзья, которые хотят друг друга. — хрипло шепчет он мне в губы. Он отстраняется от моих губ, и хватает меня за волосы, слегка откидывая мою голову назад и жадно впивается в мою шею. Он резко посасывает ее, время от времени проводя языком, чтобы успокоить мою чувствительную кожу. Я провожу рукой по его волосам, слегка сжимая мягкие локоны между пальцами. — Кай. — стону я, наслаждаясь ощущением его губ и языка, и чувствуя, как его руки скользят мне под рубашку. — Чарли, ты можешь сколько угодно говорить себе, что прекратишь наши грязные делишки, как только вернёшься к своей идеальной жизни, в которой нет места большому злому ведьмаку, — усмехается Кай. — Но я не думаю, что ты действительно этого хочешь, не так ли? Боже, конечно же нет. — Я… мы не можем. — выдыхаю я, чувствуя, как его зубы дразняще впиваются в мою шею. — Мм, хорошо. — шепчет он, отстраняясь. — Как насчёт того, чтобы установить правило? Я хмурюсь, бросая на него настороженный взгляд. — Какое правило? — Что происходит в тюремном мире, остаётся в тюремном мире. И это очень заманчивое предложение. Уступить своим самым сокровенным желаниям. Сдаться, позволить чрезвычайно привлекательному и соблазнительному мужчине завладеть мной. Всего один раз. От одного раза ведь ничего не будет. Верно? Один раз для нас обоих, лишь для того, чтобы утолить голод. И никто никогда не должен об этом узнать. Это будет наш маленький грязный секрет, навсегда запертый между нами. Чем дольше его горячий взгляд устремляется в меня, тем больше усиливается мое страстное желание. Тем больше я хочу сорвать с него одежду, и позволить ему завладеть мной прямо здесь, на этом кухонном столе. — Твои друзья, твоя семья, ты боишься того, что они подумают о своей милой маленькой Шарлотте, которая спит с социопатом, — тихо говорит он, грубым низким голосом, и я чуть не стону от одного только звука. — Так что, я предлагаю это правило, потому что ты хочешь меня так же сильно, как я хочу тебя, и ты не должна вечно прятаться от этого. Это наш последний день в тюремном мире, Чарли. Как насчёт того, чтобы хорошенько отпраздновать? И он, черт возьми, прав, я не хочу больше ждать, не хочу лишать себя этого, когда он стоит прямо здесь, передо мной, и делает предложение, от которого невозможно отказаться. — У нас есть… Я не даю ему возможности закончить предложение, и жадно впиваюсь в его губы. Он стонет мне в рот, и я чувствую жар по телу, и понимаю, что пути назад уже нет. Нам обоим это нужно. Один раз. — Я приму это как «да». — ухмыляется Кай между поцелуями, и снова хватает меня за бёдра, поднимая и прижимая к своему твёрдому торсу. Я крепче сжимаю ноги вокруг его торса, и он не прерывая поцелуя, выводит нас из кухни. Едва замечаю, что мы достигли лестницы, пока его руки не скользят вниз к моей заднице, крепко сжимая, заставляя меня вскрикнуть и отстраниться от поцелуя. Он смеётся над моей реакции, когда ведёт меня наверх, крепко прижимая к себе. Пока он идёт по коридору, я запускаю пальцы в его волосы и слегка оттягиваю его голову назад, вызывая у него тихий стон. Целую его шею, намереваясь оставить след на его коже. Нежно посасываю ее, наслаждаясь его стонами. Когда мы входим в его спальню, он не теряя времени, грубо бросает меня на кровать. — Так, для ясности, — говорю я с отдышкой, наблюдая, как он снимает с себя футболку и бросает ее на пол. — Ты никому ничего не расскажешь. Кай коварно улыбается, наклоняясь надо мной и останавливается прямо перед моим лицом. — Что происходит в тюремном мире, остаётся в тюремном мире, верно? — Таково правило. — отвечаю я, прикусывая губу, чтобы скрыть улыбку. — Не волнуйся, я не расскажу Бон-Бон и Деймону о том, как я заставил тебя кричать свое имя. — шепчет он. — Это останется между нами, — он касается губами мочки моего уха. — Пока что. — Нет, не пока что. — нерешительно отвечаю я. — Они не могут… — стону я, чувствуя, как его бедра прижимаются к тому самому месту, где в нуждаюсь в нем больше всего. — Тсс, Чарли, перестань так сильно беспокоиться о своих друзьях. Все, о чем я сейчас думаю, это то, как сильно я хочу взять тебя, а ты убиваешь всю атмосферу. Мои глаза округляются от его напористости, и заметив это, он тихо посмеивается, продолжая прижиматься ко мне своим твёрдым телом. Я решаю последовать его совету, очистить свой разум от всех забот и позволить себе наслаждаться всем тем, что я сейчас чувствую. Забудь о своих друзьях хотя бы на этот момент и сосредоточься только на Кае. Только на нем и на наслаждении, к которому меня приводят его прикосновения. Он нетерпеливо пытается расстегнуть пуговицы на моей рубашке, но в конечном итоге, отрывает все пуговицы, и они разлетаются по деревянному полу. — Мне нравилась эта рубашка. — дуюсь я, но меня это не особо волнует, потому что боже, это было так горячо. — Ммм, правда? — он грубо целует меня, стягивая с меня рубашку и кидает на пол. Проводит руками по моей груди, спускаясь по животу и останавливается у шорт, быстро расстёгивая их. Я обхватываю руками его шею, слегка поднимая тело, позволяя ему стянуть их с моих ног. Кай бросает мои шорты на пол и склоняется к моим бёдрам, оставляя жаркие поцелуи на коже. Продолжая целовать внутреннюю часть моих бёдер, он резко сжимает обе стороны моих ног и с силой раздвигает их. — Я ещё ничего не сделал, а ты уже такая мокренькая. — усмехается он. — Не возражаешь, если я попробую? — Пожалуйста. — хнычу я. Потребность в нем становится невыносимой, а его грязные словечки только ещё больше возбуждают меня. Он тут же вгрызается в пояс моего нижнего белья, и глядя мне в глаза, зубами стаскивает ткань с моих ног. Небрежно сбросив тонкую ткань на пол, он практически ныряет обратно между моих ног. И прежде чем я успеваю подготовиться, он прикасается своим горячим ртом к моему месту, проводя языком. Я громко стону, выкрикивая его имя, и вытягиваю руку, крепко сжимая его волосы. То, как его голубые глаза смотрят на меня, как я извиваюсь и стону под его прикосновениями, как его язык скользит по моей возбужденной плоти - все это становится невыносимым и заставляет меня быть на грани. — Скажи мне, Чарли, — он отстраняется, заменяя свой рот пальцами. — Кто-нибудь когда-нибудь делал тебе подобное? Его глаза сверкают от моего возбуждения, а указательный и средний пальцы быстро и ритмично двигаются внутри меня. Я мгновенно откидываю голову назад от удовольствия. Но он тут же хватает мое лицо свободной рукой, и поднимает мою голову, заставляя меня смотреть ему в глаза. — Ответь на вопрос. — Нет, — выдыхаю я, чувствуя как его пальцы двигаются быстрее, — Никто никогда… черт… никто никогда не делал мне подобного. — Я у тебя первый, — улыбается он. — Как романтично. Я обхватываю его затылок, притягивая к себе и страстно целую его, чувствуя как его язык сладко скользит по моему. Но он внезапно прерывает наш поцелуй, вытаскивая пальцы и засовывает два пальца в рот, пробуя на вкус. — Ммм. — удовлетворенно мычит он, высовывая пальцы изо рта с улыбкой. Черт возьми, как меня это возбуждает, и я так хочу, чувствовать его прикосновения снова и снова. — Я думала, ты заставишь меня выкрикивать твоё имя. — бросаю я вызов, замечая, как его глаза моментально темнеют, а губы расплывается от довольной до опасной ухмылки. — О, не волнуйся, я так и сделаю. — подмигивает он, слезая с кровати. Кай расстёгивают пуговицу на джинсах, стягивая их вниз по ногам вместе с боксёрами. И мои глаза моментально округляются от его внушительных размеров. Он тянется к ящику рядом со мной, выдвигая его одним быстрым рывком и вытаскивает пачку презервативов, держа их в руках как приз. — Хорошо, что я всегда был готов к этому моменту. — подмигивает он, разрывая упаковку зубами, и медленно натягивает презерватив на своё достоинство. Кай дразняще медленно ползёт по кровати, не сводя с меня глаз. Я тянусь руками за спину, расстёгивая лифчик и кидаю последний элемент одежды на пол, оставляя нас обоих совершенно голыми и готовыми. Его взгляд загорается от моей обнаженной груди, и он набрасывается на меня, обхватывая губами мои соски, скользя и посасывая языком. Я запускаю пальцы в его волосы, крепко сжимая и постанывая от наслаждения. Резко чувствую, как его эрекция без предупреждения входит в меня, заставляя меня вскрикнуть от удовольствия. Кай издаёт громкий короткий стон, медленно входя в меня, и закрывает глаза, приоткрывая рот, и я не могу оторвать глаз от привлекательной картины передо мной. Хриплые стоны Кая ещё больше увеличивают мое возбуждение. — Боже… — стону я, чувствуя его ритмичные движения внутри себя. Кай открывает глаза, наклоняясь ко мне и покрывает мою шею жаркими поцелуями. Он движется быстрее, а мои руки блуждают по его спине, и он кажется, слишком занят мной, чтобы заметить, как мои ладони пробегают по его шрамам. Тем не менее, я осторожно касаюсь его спины, не желая вызвать плохие воспоминания. Кай делает один резкий толчок, и я стону, вскрикивая и тянусь к его плечам. — Кай, — выдыхаю я, глядя в его тёмные, пронзительные глаза, когда он отстраняется от моей шеи. — Я почти… — мои слова вновь прерывает стон. Кай снова ускоряет свои движения, руками прижимаясь к матрасу, и удерживая меня с обеих сторон. Мои стоны вылетают из моих губ все чаще, и все громче, когда он попадает в нужное место. — Чарли… — стонет он, чувствуя, как приближается к концу. Наши стоны и крики экстаза смешиваются, заполняя пустой особняк, когда Кай вскоре достигает своего пика, а его толчки становятся все более медленными, а затем вовсе останавливаются. Он утыкается лицом мне в шею, тяжело дыша, и вскоре он медленно выходит из меня, рухнув на кровать рядом со мной с довольной улыбкой на лице. — Говорил, что заставлю тебя выкрикивать своё имя. — подмигивает он, и я смеюсь, прислоняясь головой к его плечу. — Это первый и последний раз, — говорю я, после минуты довольного молчания между нами. — Не забывай. — Ммм. — Я серьезно. — предупреждаю я, поднимая голову, и пытаюсь сохранить суровое выражение лица, глядя в его весёлые глаза и довольную ухмылку. — Конечно. — Кай. Ты знаешь правило. — Хорошо, — он проводит пальцами по моей щеке. — Что происходит в тюремном мире… — Остаётся в тюремном мире. — заканчиваю я за него, наклоняясь и целуя его. *** Сейчас 12:20, и осталось всего лишь восемь минут до затмения. И это не просто какое-то затмение. Это затмение, которое наконец унесёт нас прочь из этого ада. Волнение Кая ощущается в темноте пещеры сильнее, чем мое собственное. Он научил меня заклинанию Асцендента сразу после того, как мы… Румянец заливает мои щёки, когда я снова вспоминаю события сегодняшнего утра. И я бы солгала, если бы сказала, что жалею об этом. Честно говоря, у меня никогда в жизни не было такого хорошего секса. И тот факт, что это произошло в тюремном мире, определённо успокаивает меня. Потому что никто никогда не узнает об этом. Что происходит в тюремном мире, остаётся в тюремном мире. Свет от солнца начинает постепенно исчезать, и я поднимаю глаза, наблюдая как тускнеет небо. Небо, которое унесёт нас далеко от этого ада. — Готова? — Более чем. Он наклоняется, поднимая рюкзак наполненный разными предметами из девяностых. — 1994 год был моим домом на протяжении большей части моей жизни, и я не очень хотел бы тосковать по дому. Поэтому, я ни за что не оставлю свой любимый пейджер здесь. — ухмыляется он. Я с легкой улыбкой наблюдаю, как он перекидывает рюкзак через плечо, поднимая взгляд на небо, а затем на Асцендент в своих руках. — Затмение произойдёт прямо над нами, — бодро объявляет Кай. — В идеальном совмещении с созвездием Близнецов. Он протягивает мне Асцендент, и я беру его жадно, но осторожно обращаясь с предметом, который завершит наш побег. Я вспоминаю, как держала его в лесу с Лив, и во мне бурлило такое волнение, когда мы приземлились возле особняка Сальваторе, а Бонни и Деймон были всего лишь в нескольких шагах от меня. И тогда я даже не ожидала, что проведу больше месяца в тюремном мире. Я была уверена, что не пройдёт и часа, как я вернусь к своей нормальной жизни с Бонни и Деймоном. Но Кай серьезно помешал моим планам, и я больше всего на свете хотела оставить его здесь навечно, считая, что он заслуживает этого. Теперь, после всего, того что мы пережили с ним, и всего, того что я увидела в его темном разуме, я понимаю, что вечное одиночество - ужасное наказание, и только самые ужасные монстры заслуживают такого наказания, но Кай не был монстром. Я приняла решение вернуть его с собой, хотя могла легко заколоть его и снова оставить его здесь, вернувшись в Мистик Фоллс без опасного ведьмака. Но я не желаю ему вечного одиночества, и не понимаю как это возможно. Кай совершал ужасные вещи, и я была бы полной дурой, если бы пыталась отрицать этого, но его отец поступал ещё хуже. И я не позволю Каю страдать, зная, что именно этого и хочет Джошуа Паркер. Кай не родился злым, кто бы что не говорил. Он принимал плохие необдуманные решения из-за сдерживаемого разочарования и гнева, которые он испытывал в течении двадцати двух лет своей жизни, когда его собственная семья издевалась над ним. И тюремный мир не был единственной пыткой. Он страдал всю свою жизнь. «Хочешь знать, чего ты достоин, Малакай? Целую вечность страданий». Слова Джошуа звенят у меня в голове, заставляя гнев захлёстывать меня. — Все нормально? — спрашивает Кай. — Да, — киваю я. — Все в порядке. — Затмение начинается. — говорит он, глядя на тьму, покрывающую солнечный свет. Я делаю глубокий вдох, перекладывая Асцендент в другую руку, а свободную протягиваю ему, и он слегка улыбается, кладя свою руку. — Sangina mearma ascendarum caveum. Шестеренки Асцендента начинают крутиться, творя свою магию, пока я повторяю заклинание. Я смотрю вниз на устройство, наблюдая, как шестерёнки вращаются быстрее, а затем смотрю с волнением на Кая. Внезапно он наклоняется ко мне и нежно целует меня в губы. Наши руки все ещё переплетены, когда Асцендент испускает вспышку света. Он отстраняется, смотря на меня, потом вниз на свет от Асцендента, а затем снова на меня, прикусывая губу в ухмылке. — Спасибо, Чарли. Я широко улыбаюсь, и просто киваю в ответ на его благодарность. — Прощай, 1994 год. — шепчет Кай как раз перед тем, как нас выбрасывает вверх, к свету.