11. Магические зелья, и как их употребляют
Take me I'm alive Never was a girl with a wicked mind But everything looks better when the sun goes down I had everything Opportunities for eternity And I could belong to the night Your eyes, your eyes I can see in your eyes your eyes You make me wanna die I'll never be good enough You make me wanna die And everything you love Will burn up in the light And every time I look inside your eyes You make me wanna die The Pretty reckless “Make me wanna die” Среда 21 августа 1985 Моуди-Хаус
После не слишком-то триумфального возвращения, хотя, это ещё с какой стороны посмотреть, Аластору Моуди и его соратникам пришлось провести остаток вечера за зализыванием ран. Эммелина и Орион находились от основного действа в стороне, да и сам он каких-либо травм сумел избежать, и нуждался лишь в кратком отдыхе, а вот Северуса неизвестное проклятье приложило крепко. Впрочем, как показала диагностика, здесь так же обошлось без физических повреждений, и оставалось только ждать, когда он сумеет справиться с наложенным на него мороком. Зельевар обладал достаточными навыками в окклюменции, чтобы Моуди мог за его состояние особенно не переживать, и со временем должен был сам перебороть проклятье. Увы, в вопросах магии разума на специалистов Мунго особенно полагаться не стоило. Так что Аластор решил начинать суету только, если Северус не придёт в себя к вечеру следующего дня. Помочь целители едва ли были способны, а вот привлекать к своим действием внимание Министерства, Визенгамота, и тем более, Дамблдора, Бешеному Глазу очень уж не хотелось. Так что, оставив Снейпа в его комнате, и проводив Блэков, Аластор объявил для Гарри остаток дня свободным, да и сам прилёг отдохнуть, пытаясь справиться с накатывающей волнами головной болью. Получалось не очень. Проворочавшись в постели весь вечер и половину ночи, разрываясь между стучащими по вискам молотками, и всхлипами на соседней подушке, мракоборец сквозь зубы выругался, натянул штаны, и накинув рубашку побрел на кухню, придерживаясь по пути за стену. — Папа? Обернувшись на оклик так, словно пойманный на горячем преступник, Аластор лишь спустя пару мгновений вернул палочку в ножны на поясе. Вот так и происходят они, неожиданные полуночные встречи у двери холодильника. — Привет, Гарри, тоже не спится? — Просто проголодался. Все были так заняты вечером… — Ох, прости. Наверное, стоило отправить тебя до утра погостить к Вальбурге и Ориону. — Действительно устыдившись, кивнул мракоборец, запуская кофе-машину. От самопомешивающегося котла, увы, по инициативе Вэнс, пришлось отказаться, и оставить чудо техники и бытовой смекалки пылиться где-то на складах мастерской, в подземельях. — Ничего страшного, я знаю, где холодильник. Я уже не маленький! — Да-да. — Не слишком-то вслушиваясь, махнул ладонью Аластор, присаживаясь на табурет. — Так что, будем делать яичницу с беконом и тосты? — Сиди уже. — Недовольно отозвался ничуть не вдохновлённый перспективой дегустировать отцовскую стряпню, Гарри, и грозно нахмурился. — Сам всё сделаю. — Надо же, какой ты самостоятельный! — Едва не пустил от умиления притворную скупую мужскую слезу, Аластор. — Нет, просто это вы — безответственные! — Решил немного подыграть отцу Гарри, а может быть, действительно так считал, и принялся за готовку. Когда через десяток минут с ночным перекусом было покончено, а мракоборец с ребенком допивали по второй чашке кофе, обдумывая планы на день, Аластор в какой-то момент пришёл к идее пополнить запасы зелий. — Ты как, малыш, не думаешь, что настала пора заработать на первое пожизненное в Азкабане? — С каждым днем подумываю об этом всё чаще, папочка. — Невинно улыбнулся и состроил глазки «маленький ангелочек». — Тьфу! — Поперхнулся остатками кофе собиравшийся сделать в этот момент глоток, мракоборец. — Эммелина научила? Молодец. Только пожалуйста, больше так никогда не делай. Особенно, при Орионе, у старика — слабое сердце. — Постараюсь, пап. — В рассказы о слабом сердце в магическом мире мог поверить, разве что, пятилетний… если бы он не жил в компании Бешеного Глаза, и не брал уроки у Северуса Снейпа. — Так вот, о чём это я, не хочешь посмотреть, как варятся по-настоящему крутые тёмномагические зелья? — Нет. — Тут же категорически заявил мальчик, знакомый с зельеварением несколько ближе, чем сам бы того хотел. Эффекты у зелий, действительно, иногда могли поражать воображение, но даже прикасаться к лягушачей печени, крыльям летучих мышей, гною бубонтюбера, глазам тритонов, и прочим… ингредиентам ему, мягко говоря, было противно. — Что, совсем-совсем, вот прямо ни капельки не интересно? — Да. — Что, «да»? — Да, пап. Не интересно. — Вновь состроил невинное выражение маленький «добрый» мальчик. — Гарри, какой ты скучный, фу таким быть. Ты должен гореть жаждой знаний и энтузиазмом, а бурчишь, как старый дед. — Воздел палец к потолку Аластор, что должно было что-то… символизировать. —… — В ответ Гарри лишь скептически скривился, да прищурил левый глаз, каждый раз, как ему обещали показать что-то «крутое и интересное», на деле всё оборачивалось наблюдением за какой-то унылой мерзостью, и кучей заданий, и даже когда действительно доводилось увидеть что-то «серьёзное», далее непременно следовали многостраничные расчёты, которые обязательно требовалось понять и выучить. Зная, что в изучении «нового и интересного» от его собственного желания не так-то много зависит, мальчик не упускал возможности хотя бы немного «побрыкаться». Пусть, и безрезультатно, в этом деле для него был важен сам факт. — Ладно, пошли, будем варить для тебя постоянно действующие зелья, у нас как раз запасы к концу подходят. Это семейные секреты, так что Эммелине и Северусу о них лучше не распространяйся, хотя, у тебя и не получится этого сделать. — Как скажешь, пап. — Грустно вздохнув, обречённо согласился ребенок, и побрёл в подземелья за приободрившимся мракоборцем. Он был уверен, что это можно назвать домашним насилием, но дедушка Орион возглавлял партию в Визенгамоте, а Амелия Боунс и Руфус Скриммджер являлись старыми приятелями отца по службе, и иногда заглядывали по вечерам в гости, так что жаловаться несчастному ребёнку оказалось некому. С Самого рождения он был вовлечён в тёмную сторону жизни магического мира, и отчётливо видел, что всюду вокруг царит круговая порука, и кумовство. Оставались разве, что Дора с Андромедой, и тётушка Эмми, но плакаться в женскую юбку было, во-первых, бессмысленно, а во-вторых, стыдно.***
— …Как тебе должно быть известно, большинство одобренных министерством зелий обладают ограниченным сроком действия. От нескольких минут для уменьшающего, рябинового отвара, и, в общем-то большинства других, до десятков часов для какого-нибудь костероста, или зелья удачи, в зависимости от дозировки. Среди часто применяемых, исключением является, разве что, напиток живой смерти, способный погрузить волшебника в, своего рода, летаргический сон на десятилетия, однако оно, уж слишком полезно. Даже смертельно раненного товарища можно напоить, вывести с поля боя, а затем уже подлатать, или переправить в Мунго. Нужно только следить, чтобы пострадавший за время транспортировки не истёк кровью, давление хоть и падает, но открытые раны всё равно необходимо затягивать, заклеивать, или хотя бы наложить Инкарцеро, в качестве жгута, если заклинаниями закрыть рану не получается. С проклятиями, обычно, последнее и происходит. Откашлявшись после непродолжительной тирады, Аластор открыл дверь в мастерскую, и взмахом руки зажёг свет. Когда-то в Моуди-Хаусе под зельеварение был выделен огромный зал в подземельях, в котором могли со всем оборудованием разместиться и пара-тройка дюжин волшебников одновременно, но последние сотни, эдак, три лет численность семьи неуклонно снижалась, и уже к середине столетия от всего рода осталось всего четверо, а затем и единственный представитель. Для одного волшебника, пусть, и весьма активно пользующегося зельями подобные помещения были избыточны, да и тратить лишнее время на ходьбу по подвалам не имело смысла, так что набор котлов и пара шкафов с ингредиентами переехали в небольшую пристройку к дому, когда-то бывшую конюшней, а сейчас, с некоторыми допущениями, вероятно, заслуживающую гордого звания «гаража». Зажёгшаяся под потолком пара светящихся шаров давала яркий, приближённый к солнечному свет, осветивший зал, довольно плотно заставленный всевозможными агрегатами. Здесь было всё, что в принципе могло понадобится ремесленнику: от магической печи и кузнечного горна в дальнем конце, до укрытых кожухами волочильного и фрезерного станков вдоль стен, и одиноко пристроившейся в углу швейной машинки. И даже гончарный круг в углу, хотя Моуди в упор припомнить не мог, чтобы когда-то им пользовался. Большинство из них несли на себе отпечаток пережитых эпох, и тем не менее, в некоторых даже под матерчатыми чехлами проглядывались маггловские очертания. В креплениях на стенах, в свою очередь, располагались всевозможные пилы, молоты, щипцы, ножницы, и прочий ручной инструмент. В последние годы Аластору не то, что бы часто приходилось что-то делать руками, тем не менее за состоянием брони и оружия он по-прежнему продолжал пристально следить, и по мере необходимости, собственноручно выполнять мелкий ремонт снаряжения. А вот во времена Хогварста «гараж» нередко становился для будущих «Хобгоблинов» едва ли не вторым домом. Напоминанием о старых временах служил разве что многосекционный сундук, на котором юные чародеи отрабатывали пространственные и защитные чары, в последствии несколько переусердствовав, да куча старого музыкального оборудования, как переделанного маггловского, так и воссозданного с нуля. И не только собственного: после смерти близнецов Игнациус скинул большую часть их вещей на порог Моуди-Хауса, будто груду мусора. Поморщившись от болезненных воспоминаний, Аластор призвал с полки небольшой золотой котёл № 2, соответствующий по размерам тому самому, стандартному оловянному, которым пользуются в Хогвартсе. В аптеках и Мунго, как правило применялись от № 6 до № 12, последние вообще шли в человеческий рост, однако, на одного человека подобные объемы были избыточны. Так и не дождавшись вопросов по поводу импровизированной лекции, мракоборец щелчком пальцев зажёг горелку, и продолжил рассказ. — К сожалению, понятие тёмной магии с каждым годом всё больше размывается, и уже давно под этим термином проходит всё, что по тем или иным причинам не угодило министерству, ну или же Визенгамоту. Окклюменция, легелименция, добрая четверть боевых чар, магия крови, частично — целительские заклинания, а также уйма зелий и артефактов, даже краем не относящихся к тому, что понимали под тёмными искусствами хотя бы пару сот лет назад, нынче под запретом. — Пап, тогда эти зелья к тёмным искусствам не относятся? — Любые зелья, обладающие перманентным действием, как правило, относятся к тёмной магии. — Тяжело вздохнул мракоборец. — Иногда доходит до смешного: аптекари требуют запретить поступивший в продажу шампунь, или крем для лица, если тот не прекращает действовать в течение суток. Как правило, если запрос исходит от одиночки, Визенгамот посылает таких дельцов по адресу, которого они заслуживают, но, когда за дело берётся гильдия, или у просителя оказывается достаточно сильное лобби, могут начаться разные… варианты. У твоего двоюродного прадеда с его «Простоблеском» в своё время едва не отобрали мастерскую. Впрочем, в случае данного зелья и ему подобных, его принадлежность к тёмным искусствам более-менее заслуженна. Я бы сказал, что оно всё еще относится к «серой зоне», однако Визенгамот и министерство рассудили иначе. Не забудь взять из шкафа фартук, шапочку, и перчатки. Надев на себя средства защиты, и последив, чтобы Гарри также не пренебрегал безопасностью, Аластор приманл с полки флакон с драконьей кровью, и целиком перелил его в котел, до того, как поставил тот на огонь. В данном зелье кровь выступала в качестве основы, и точности до миллилитра сейчас не требовалось. — Внимательно следи, чтобы драконья кровь не перегрелась, и, тем более, не закипела, если температура котла окажется слишком высокой, то кровь свернётся, на дне выпадет осадок, и зелье окажется запорото сразу же, ещё на начальном этапе. — Тут же пояснил свои действия мракоборец. — У драконов — иная физиология, и градусов до пятидесяти-шестидесяти можно безопасно, главное, чтобы ни в коем случае, не выше, доводить зелье до кипения можно будет только после добавления яда акромантула. Но и ниже температура сейчас быть не должна, иначе не запустятся последующие реакции. Пока не наберёшься опыта, лучше использовать термометр, но со временем достаточно будет оценивать объем котла, интенсивность пламени горелки, и время, что зелье провело на огне. — Пап, так почему оно тёмное? — Видишь ли, Гарри, постоянные зелья меняют человека насовсем. А в этом деле нельзя будет останавливаться на пол пути: стоит чуть-чуть укрепить скелет, понадобится нарастить и усилить мышцы, чтобы они справлялись с возросшей нагрузкой, укрепить кровеносную систему и сердце, чтобы восполнять возросшую необходимость в кислороде, затем немного повысить эффективность нервной системы, ускорив реакцию, далее придется улучшать желудочно-кишечный тракт, чтобы организм мог поглощать из пищи больше питательных веществ, а также печень и почки поскольку возрастет и необходимость выводить из организма токсины. А в самом конце, понадобится еще и гормональную систему улучшать, чтобы всё это продолжало вместе работать. Щитовидная железа, гипоталамус, надпочечники… не успеешь оглянуться, а уже вплотную встанет вопрос, можно ли тебя всё еще называть человеком? — Разогрев котёл до необходимой температуры, Аластор взмахом палочки уменьшил огонь под котлом, и обернулся к ребенку. — Пап, а таким все чистокровные волшебники занимаются? — Гарри, продолжающий внимательно следить за приготовлением зелья, всё же не удержался от очередного вопроса. Как ни крути, тема разговора всё же вызвала его любопытство. — Нет, конечно, чтобы потянуть подобные исследования, семья должна быть достаточно старой и многочисленной. Это работа поколений зельеваров, ритуалистов, артефакторов, и Мерлин знает, кого еще, в зависимости от выбранного способа усиления. В меня самого попросту вбили правильную рецептуру, и заставили запомнить, как выглядит конечный результат, но я лишь примерно понимаю, как всё это вместе работает, и уж точно никогда бы не «потянул» подобные разработки с ноля. По-сути, «чистокровная семья», которой меньше пяти-шести сотен лет, за редким исключением, от магглорождённых отличается, разве что, завышенным самомнением. — Но бабушка… — Вальбурга чересчур зависима от общественного мнения. — Покачал головой Аластор. — Ей прекрасно известно, чем старые семьи отличаются от молодых, и что деление по статусу крови весьма условно, но положение в обществе для нее важнее объективной реальности. Не нужно ставить ей это в вину, просто следует держать в уме при общении. Бросив в фарфоровую ступку щепоть сушеных ягод бузины, и в несколько движений растерев ягоды в порошок, захватывая понемногу кончиком ножа, трижды добавил их в котел. — Теперь добавляем сушёную бузину. Не нужно забывать, что драконья кровь — буфер, обладающий слабощёлочной средой, и её кислотность ни в коем случае нельзя повышать выше десяти, и опускать ниже пяти, иначе — выпадет осадок, и зелье, опять же, придётся сливать в помои. Сейчас это для тебя бесполезно, но в иных случаях, при небольшом нарушении рецептуры, какое-то другое зелье ещё можно попытаться спасти. Естественно, с настолько серьёзными зельями эксперименты проводить не стоит, и единственный выход — действовать в строгом соответствии с рецептом, а при малейшей ошибке начинать заново. — Не прекращал свои действия по мере готовки Аластор, и лишь закончив, вернулся к разговору. — Может быть, она даже в чём-то права: старые семьи с каждым годом всё больше уходят в прошлое, и рано или поздно неизбежно лишатся остатков власти, а если в министерстве всё будет идти, как сейчас, следом за властью магии придёт власть кошелька. — Но, если они настолько сильнее, и больше знают, почему, пап? — Состроил недовольное выражение на лице мальчик, впрочем, продолжая внимательно следить за котлом и тем, как отец, не торопясь, добавляет те, или иные ингредиенты. — От вырождения не спасает никакая магия. Вспомнить тех же Гонтов… Крэббы с Гойлами, скорее всего, уже прошли точку невозврата. Уизли — замарались предательством крови, и едва ли сохранили даже долю наследия. В недавнюю войну многие семьи оказались истреблены, а из пошедших на поклон к красноглазому, наследники многих оставшихся до конца жизни обречены отбывать наказание в Азкабане. Невольно возникает ощущение, будто неизвестный кукловод просто столкнул между собой чистокровных, «расчищая поле». Если таковой всё же есть, рано или поздно, он неизбежно выберется наружу, и тогда…. — Передёрнув плечами, Аластор отогнал непрошеные мысли, и вернулся к котлу. — Только не слишком обращай внимание на то, что я сейчас говорю, меня иногда заносит. — Как скажешь, пап… — Неуверенно поднял взгляд на отца ребёнок. — Хорошо, следом, когда кислотность зелья повысилась, пойдёт толчённый корень златоцветника. — Привлёк внимание ребёнка к следующей операцией над котлом Аластор. — Пап, а почему всё-таки крёстный и тётушка Меда сбежали из семьи? — Задал, казалось бы, не относящийся к обсуждаемой теме вопрос Гарри, когда Аластор уже погасил пламя под котлом, и вот-вот готовился перелить зелье в колбу. — Лучше бы тебе это спросить у них, Гарри. Возможно, дело в том, что нас по-разному воспитывали, и Сигнусу с Орионом не удалось до них донести важность семейного наследия. Возможно, их попросту настолько достали бесконечными разговорами о чистоте крови, что у них попросту лопнуло терпение, и им уже было плевать на последствия, может быть, ещё что-то. В любом случае, для меня это тоже за гранью понимания. Оказавшись загнан в угол, я скорее бы попытался «избавиться» от старшего поколения, чем отказался от семейного наследия. Осознав, что разговор зашёл куда-то не туда, Аластор тут же попытался сменить тему, пока Гарри не обратил внимание на последнюю оговорку. — Пустить прахом труд сотни поколений из-за пары неспособных внятно изложить свои мысли недоумков, это… даже в голове не укладывается. Тысячи волшебников веками трудились, изобретали, крали, и обменивались знаниями чтобы, когда наступит тяжёлый момент их потомкам было, с чем отстоять свою жизнь и свободу, и плюнуть на всё это…. — Не сумев подобрать нужных слов, мракоборец всплеснул руками, впрочем, не прекращая следить за котлом, сразу же, как только подошло время, добавил в зелье толчённые крылья феи. — От скопленных предками знаний, вполне возможно, однажды будет зависеть твоя жизнь, и относиться к ним, будто к старому хламу, забытому на чердаке… нет, я этого не понимаю. Слишком часто они оказывались единственным, что удерживало меня на краю могилы. Хорошо ещё, что Сириус с Орионом всё же сумели найти общий язык, и теперь, время от времени, встречаются на каникулах, может быть, древнейшее и благороднейшее семейство Блэк все же останется таковым, а не превратится в очередных магглов с палочками под старой и известной фамилией. Убедившись, что зелье приобрело правильный тёмно-синий оттенок, Аластор погасил горелку, и с облегчением снял Мордредову шапочку. — Всё теперь ждём пятнадцать минут, и готово. Зелью ещё нужно будет дать отстояться неделю, и можно употреблять. — Пап, а Тёмный Лорд — тоже что-то такое использовал? — Судя по его роже, ублюдок явно закидывался каким-то дерьмом посерьёзнее. — Осознав, что сейчас произнёс, — Извини, Гарри, давай, сделаем вид, что сейчас ты ничего не слышал? — И что мне за это будет, папочка? — Почувствовав запах выгоды, юный волшебник мигом настроился на деловой лад. — Тонксы на днях собирались в Косой Переулок за покупками к учебному году, как на счёт совместной прогулки, и по пути заглянуть в кафе Фортексью? — Понадеялся отделаться малой кровью Бешеный Глаз. Возможно, было не слишком педагогично вестись на подобный «шантаж», однако у Гарри и без того был чрезмерно загруженный график, и кое-какие вольности, да редкие пикировки хоть немного его поддерживали. Он всеми силами старался сделать учёбу для ребенка максимально похожей на игру, пуская для этого в ход всё, что только возможно: обидные, но безвредные ловушки, тут и там, расставленные по поместью, иногда оказывающиеся в еде «посторонние примеси», способные перекрасить неосторожного едока в зелёный цвет, или отрастить на несколько минут свиной пятачок, дабы усвоение новых знаний давалось Гарри легче, но увы, необходимости в зубрежке всё вышеперечисленное не отменяло. Аластору приходилось крайне тщательно соизмерять нагрузку, и следить, чтобы малыш справлялся. У него постоянно где-то на краю сознания зудела мысль, что спокойные времена долго не продлятся, и что передать ребёнку максимум из возможного — жизненно необходимо. — Но мы и так собирались гулять! Не пойдёт. — Может быть, новая метла? Говорят, буквально на днях в продажу поступила «Нимбус-1700», судя по характеристикам, она сейчас лучшая на рынке… — Аврорская модификация 1500-ой — быстрее, манёвреннее, и лучше защищена. А главное — совершенно бесплатна! — Как минимум, Гарри был совершенно уверен, что припрятанный отцом комплект метел в чулане не стоил отцу ни единого кната… — Тогда, может сам скажешь, чего бы тебе хотелось.? — Стараясь, как можно достовернее изобразить тоску, хотя с его мимикой это было задачей нетривиальной, обратился к ребёнку Аластор. — Палочка! Хочу свою палочку, уже надоело, что мне дают её только на время занятий, и постоянно отбирают. Буду сам практиковаться, когда захочу. Посверлив пацана испытующим взглядом на протяжении пары минут, Аластор всё же с тяжелым сердцем кивнул. — Уговорил. Будет тебе палочка. Но предупреждаю сразу: первый же взрыв вне предназначенного для этого помещения, и ты получишь её, только когда в одиннадцать лет пойдешь в магазин к Олливандеру! Всё, теперь — бегом, переодеваться, и через полчаса — марш в тренировочный зал, время уже к девяти подходит. — Спасибо па, ты лучший! — Мигом унёсся вдаль маленький вихрь…***
Как только малолетнее стихийное бедствие скрылось в глубинах Моуди-Хауса, Аластор устало привалился к стене, и отер ладонью выступившую на лбу испарину. Как бы ему ни хотелось забраться в какую-нибудь пустующую комнату, лечь на пол, и тихонько сдохнуть, сейчас уме требовалось подняться на второй этаж, принять душ, переодеться, и идти дальше, демонстрировать бодрость, и уверенность в своих силах. Еще и Эмми… помешавший выспаться «ночной концерт» навел его на кое-какие мысли, и ему срочно требовалось прояснить пару вещей со старой соратницей. Но для начала — душ. Кое-как собравшись, отставной глава аврората выровнялся, и побрел на второй этаж.***
— Ал? Доброе утро. Ты где пропадаешь с самого рассвета? По завершении гигиенических процедур, мракоборца на кухне встретила уже попивающая утренний кофе волшебница в легком халате. Мысленно примирившись с грядущим тяжелым разговором, Аластор вздохнул, и бросился в омут. — Доброе утро, Эмми. Давал Гарри основы зельеварения. Я сегодня не очень хорошо спал. — Правда? Я тоже. — Я заметил. — Прости, что? — Вздрогнув от неожиданности, подняла взгляд Эммелина. — Тебе опять снились кошмары. — Констатировал мракоборец, приближаясь к кофейной машине. — Слушай, ты уверена, что не хочешь обратиться в Мунго? Зелье сна без сновидений, в конечном итоге, проблему только усугубит. — Нет у меня никаких проблем! Всё хорошо, честно. — Обезоруживающе улыбнулась державшая чашку в ладонях волшебница, впрочем, подобными уловками Бешеного Глаза было невозможно пронять. — Эмми, ты не понимаешь, насколько это серьёзно. Во времена упивающихся треть выпускников становилась некомбатантами уже через два месяца работы в поле. И не потому, что получали ранения: только безумец пойдёт в бой, оставляя за спиной человека, у которого в любой момент могут замкнуть мозги. Не для того я пережил всё это, чтобы однажды получить аваду в спину от слетевшего с катушек союзника. Пережитое не проходит само по себе, это дерьмо только накапливается, и начинает давить на мозги. Со времён войны уже пятая часть аврората вышла в отставку, и далеко не все из них до сих пор живы. Не хочешь в Мунго — я знаю несколько толковых целителей, которые не станут болтать, и постараются обойтись без лишней отчётности. — Уже подозревая, что его слова пропадут втуне, не мог не предложить мракоборец. — А сам-то ты, как справляешься? — Недовольно поджав губы, всё же задала встречный вопрос Эммелина. Предмет разговора был для неё даже менее приятен, нежели для мракоборца, тем не менее, она прекрасно знала, что, если и дальше пытаться увиливать, разговор ни к чему хорошему не приведет. В ответ Аластор демонстративно хлопнул фляге в нагрудном кармане. — Шутка. Я всегда был хорош в окклюменции. В своё время, пришлось, едва ли не по дням перебирать воспоминания, чтобы разобраться что, когда, как, почему происходило, и мог ли я в тех обстоятельствах что-либо ещё предпринять, и в конечном итоге, принять случившееся. У меня найдется омут, но это дело не для новичков, и всё же посоветовал бы обратиться к специалистам. Справиться с пережитым стрессом они помогут, а вот если что-нибудь не так накрутишь в собственных мозгах магией, можно запросто прописаться в соседней палате с Лонгботтомами. — Что же, спасибо за совет. Я подумаю. Мысленно скривившись от знакомого тона, которым обычно говорят люди, ни хрена не собирающиеся ничего делать, Аластор приветливо улыбнулся, и потянулся к чашке. — Как скажешь, подруга. Как скажешь.***
1. — Напомню, в данном фике родителями Джеймса являются Карлус и Дорея, которые упоминаются в книгах. И да, Поттеры в священные 28 здесь никогда не входили потому, что Визенгамот создали в пятом веке, а Поттеры, как род, сформировались в XII-ом, зато имеют родство с основателем магического государства через Иоланту, в девичестве, Певерелл. Как может быть, что Игнотус родился в V веке, а его внучка — через шестьсот лет — в XII? Ммм-Магия. PS Брошюра Нотта — макулатура, созданная для того, чтобы тешить ЧСВ нуворишам, которые были вписаны вперемешку с действительно старыми семьями, находившимися при власти во времена Мерлина. 2. — Честно говоря, автор так и не понял правил зельеварения в поттериане (если таковые вообще имеются), потому добавил от себя данному действию немного наукообразности: итак, магия дополняет, а не заменяет физику, потому такие вещи, как кислотно-щелочной баланс, окислительно-восстановительные реакции, денатурация белков, энтальпия и энтропия, аллотроные модификации, альдольно-кротоновая конденсация, магнийорганический синтез, и прочая кето-енольная таутомерия, мало того, что существуют, так еще и учитываются зельеварами в данном AU. И не только на уровне «если раньше времени бросить иглы дикобраза — произойдёт взрыв». То есть, в рамках учебной программы — именно на таком, но у Гарри под рукой есть Снейп, так что малышу еще предстоит открыть для себя процесс титрования, универсальную газовую постоянную, и число Авогадро. Он еще научит мелкого наглеца делить моли на миллилитры, и различать, в какую сторону вращают свет изомеры! Магия, это вам не дунул-плюнул, и пошёл, а величайшая из наук, и тончайшее из искусств, ёпта!)) PS Фанф не сосредоточен на зельеварении, и едва ли оно часто будет упоминаться, это так, чтобы расставить точки над и.