сингулярность

      Домой Сакура попала лишь под утро под руку вместе с Карин, они, наплевав на все проблемы мирового масштаба, решили «немножко» расслабиться. Затянулось всё до крайних шести часов, из-за чего домой пришлось ехать на такси, которое любезно заказал Суйгецу. Узумаки не затыкалась вплоть до падения около подъезда, она распевала песни, пыталась вовлечь подругу в танец, предлагала бросить этот бренный мир и уехать на остров Бали. Спать они завалились, даже не раздевшись. Соприкосновение с кроватью казалось для Харуно чем-то неземным, словно это было уделом богов. Подруга, лежащая рядом, то и дело крутилась на месте как юла, пару раз чуть не заехала несчастной Сакуре кулаком по лицу. Позже, когда она наконец-таки нашла удобную позу, случилось неизбежное. Наступило тяжелое утро и два целых выходных.       Будильник разрывался где-то в коридоре, услышала его Харуно с третьего раза, когда уже стало отчётливо понятно, что ей это не снится. Голова была невероятно ватной, а боль невыносимой, по ощущениям было чувство, будто её всю ночь были палками. С полуоткрытыми глазами она еле добралась до кухни в поисках воды и желательно таблеток. После до неё доползла Карин, видок у них был не айс, обе помятые, с размазанной косметикой и лохматыми головами. Как же хуёво.       Спешить в университет Сакура не собиралась, оттого разложилась отмокать в ванной, зеркало поведало весь ужас ночных событий, Харуно даже испугалась от собственного вида, на нервные клетки также действовала Карин, которая долбилась в дверь, мол, ей тоже надо, а она стерва эдакая её не пускает. Настроение уже было паршивым, ей невъебически плохо, она опаздывает на первую пару, а ещё к тому же её раздражают эти грёбанные длинные волосы на голове, которые нужно будет уложить и высушить. Времени на марафет не оставалось, поэтому стащив из ванной фен и уступив комнату Узумаки, она принялась приводить себя из чудовища в человека. Карин же на удивление вышла свежей, будто после тайского массажа, что ещё сильнее раздражало Сакуру.             — Как мы вообще до дома добрались? — интересуется Узумаки за бедным студенческим завтраком. Сакура сдерживалась, лишь бы не фыркнуть. Ей на своих плечах пришлось тащить весьма нелегкую и бойкую обузу в виде подруги, которая пыталась каждому показать свой фирменный шпагат. По недовольному виду Харуно девушка быстро сопоставила факты и издала смешок.             — Даже не знаю, — язвит в ответ Сакура.       В кармане пусто, ни монетки, ни сигаретки, отчего Харуно готова выть на луну. Узумаки же с удовольствием рыскает по шкафу подруги, ей было невдомёк, что Сакура любитель простоты и комфорта, поэтому найти что-то короткое ей не удалось. В отличии от застенчивой Харуно Карин была самоуверенна и открыта, она не сомневалась в собственной сексуальности. Тот человек, который не живёт прошлым. Спокойно избавляется от мелодраматических воспоминаний, она не запоминает лиц и имён, безмятежна и чувствует хорошее, пьёт анальгин, и он помогает её от боли. Её не пугают гудки в ответ,       Сакура же желала лечь обратно и в очередной раз всё послать на хуй, но, к сожалению, не может, у бабули Цунаде тяжелая рука и такой же тяжелый взгляд, а этого уже достаточно, чтобы вогнать в страх, особенно восхищающуюся ею юную Харуно. Кажется, Сенжу была одной из единственных причин, почему она решила не переводиться в другой университет, ибо других она не находила.             — Это что за панталоны? — интересуется Карин, внезапно резко появившаяся из комнаты. В девичьих руках одни из самых удобных трусов Харуно. И чего она забыла в её ящике с бельём? Надоедливая пигалица.             — Между прочим, хлопок, тело дышит, — хмыкнула Сакура, поднявшись из-за стола, она вырвала вещь из рук подруги.             — О-о нет, — протянула Карин, — Деточка, даже не смей, я тебя никуда не пущу в этой позорной тряпке, — Узумаки выдернула ткань обратно, отчего Харуно медленно, но верно раздражалась.             — Я свои трусы никому показывать там не собираюсь, — фыркнула Сакура, но Карин казалось, её вообще не слышит.             — Да-да, — верующее произнесла Узумаки, — Девочки рассказывали, как ты ночью пошла покурить с каким-то сексуальным брюнетом, — съехидничала Карин, — Не дай боже всё зашло бы дальше сигареты, срывает он с тебя костюм, а на тебе это хлопковое убожество, — девушка не собиралась сдаваться, Сакура же стояла смущённая и разозлённая. Любить эту рыжуху было порой невыносимо, а терпеть уж тем более.       Харуно вообще предпочитала не то, что думать, а даже не вспоминать о том, что было ночью. Ей было стыдно, она явно перешла свои собственные выстроенные границы из-за своего противного характера. У мужчин же явно было мнение не из лучших о ней. Но разве Сакуру это должно волновать? ведь она не собирается пить с ними на брудершафт на светском вечере и обсуждать утренние газеты. Но всё равно было что-то гадкое, липкое и тревожно тянущее в грудине.       Харуно серьёзно задумывается над тем, чтобы остаться дома. Во-первых, сегодня понедельник, а у Сакуры семь пятниц на неделе, поэтому было бы неплохо хорошенько опохмелиться холодным пивом. Во-вторых, важных пар на сегодня тоже не наблюдалось, посему Харуно без зазрения совести с радостью могла бы лечь обратно в тёплые одеяла, но было одно большое и придирчивое «но» по имени Анко. А это имя нехило саднило душу. В-третьих, она прилично опаздывала на её пару, так что в любом случае она словит от неё выговор, это в лучшем случае, в худшем ей придётся ловить пиздюлину от Цунаде, ни первая, ни вторая перспектива её не устраивала, из-за чего нехотя пришлось начать собираться. Карин же в это время занималась фотосинтезом с её фикусом на подоконнике, судя по всему, растением ей хотелось быть больше, чем ответственным студентом, и Харуно её прекрасно понимала. Узумаки планировала слиться с комнатной природой в надежде, что Сакура её не заметит и поедет в университет одна, но по расщепляющему взгляду розоволосой пигалицы, она поняла, что её замечательный план с треском провалился. Пришлось следовать примеру Харуно и начать натягивать на себя шмотьё, которое нехотя, но лезло на тушу. Даже после всех попыток привести друг друга в человеческий облик, они до сих пор выглядят не айс. Но кого это сейчас заботит, верно?             — Стерва, — ноет Узумаки, когда Сакура с хлопком закрывает дверь квартиры, тем самым оборвав все надежды рыжей заразы, подруга же недовольно хмыкает в ответ, голос Узумаки раздается по подъезду мегафоном, что невероятно сильно бьёт по нервам и ушным перепонкам.             — У меня, между прочим, тонкая душевная организация, — фыркает Харуно, — Поэтому попрошу без оскорблений, — деловито заявляет Сакура.             — Да Вы что, — удивлённо с расстановкой произносит Карин, — Охуеть теперь, — добавляет следом девушка, после шарит по карманам, но Сакура ту быстро обнадёживает:             — Сигарет нет.             — Пиздец, — подводит итог Карин, тяжело вздохнув.       На улице не май месяц, погода в целом злоебучая, и как по их душу ни одного автобуса. Был предложен вариант пойти до метро, но пока они до него доползут, а в их нынешнем состоянии так оно и будет, то проёдет тридцать лет и три года. Карин переминается с ноги на ногу, держа подругу под руку, глаза нещадно слипаются, а голова гудит, кажется уже в не пределах черепной коробки. Сакура навалилась на её плечо, бессовестно становясь нелегкой обузой, она лениво смотрит в экран телефона и раздражённо вглядывается вдаль.             — Кажется, наша катафалка мчит, — хмуро говорит Харуно, даже не пытаясь поднять голову.       Радости не было предела, когда девушки смогли примостить свои задницы на мягкие сидения. Они упорно держались и мужественно пытались вынести эту небывалую каторгу, но по итогу сдались и разлеглись друг на друге предварительно уснув. Легкое потряхивание, навалившаяся с боку дама и упирающийся в ноги мужик комфорта не доставляли, в любом случае дорога была не самой близкой, примерно час, и спасибо, что без пересадок. Музыка в наушниках, разделенных на двоих, убаюкивала ещё сильнее, отчего смысла сопротивляться сладостной дремоте никто из девушек не разделял. Казалось, что дорога была вечной, очнулась Сакура от вибрации телефона, сонно оглянувшись по полупустому автобусу, она ещё пару секунд приходила в себя.             — Карин? — зовёт подругу Харуно, тормоша её за плечи, но та раздражённо отмахивается от неё, — Мы блять остановку проебали, — не церемонится Сакура и Узумаки тут же подрывается с места, чуть не свалившись в даль кабины автобуса.             — В смысле «проебали»? — переспрашивает Карин, подходя к выходу, Харуно недовольно пялится ей в спину, будто та дура последняя. Вывалившись из душной маршрутки, они облегчённо выдыхают. Проспали они всего одну остановку, не будь им так хуёво, то эта мысль однозначно была бы оптимистичной, — До конца пары ещё двадцать пять минут, может ну на хуй этот университет? — жалобно просит, чуть ли не умоляет Узумаки, смотря на циферблат часов. Сакура упрямо тащит подругу под руку, отказываясь от заманчивого предложения.       Идут они в раскачку, сонные и убийственно злобные, будто гопники какие-то, ей-богу. Сакура то и дело глядит на экран телефона, в то время как Карин лениво тащится за подругой, для неё всё самое худшее на сегодня уже случилось.             — Девушки, студенческий не забывайте показывать, — недовольно ворчит вахтерша. Блять       Сакура мысленно четырхнулась. Она самонадеянно рассчитывала на плохое зрение местной грозы университетского входа, а поэтому без уколов совести решила проскользнуть незамеченной. Лениво порыскав в сумке, девушка пришла к выводу, что заветную книжку она оставила дома, отчего вместо врачебной практики её ждёт сварочное дело. Карин, стоящая рядом не скрывала своего злорадства.             — Я забыла, — дружелюбно произносит Сакура.             — Паспорт, зачётка, — перечисляет бабуля, — Хоть что-нибудь есть с собой? — интересуется вахтерша, тяжело выдохнув.             — Желание сдохнуть считается? — тихо спрашивает Харуно, отчего Узумаки прыснула. Девушка продолжает копошиться в сумке, обыскав все известные ей карманы, она обнаружила какую-то хренотень похожую на зачётку. Вахтерша с недоверием косится на неё, но брать в руки не тянется, — Можно ещё ключик от раздевалки? — невинно добавляет Сакура, та заметно раздражается, девушка же думает о том, что бабулю хватит инфаркт, когда она узнает, что они ещё и покурить бегают.             — Там открыто, — бухтит в ответ пенсионерка, будто старый чайник.             — Ну, Вы мисс, даете, конечно, — подмечает Карин, — Клоунесса, — надсмехается подруга, выгребая из кармана куртки весь свой хлам, как будто у неё там бездонная яма.             — Это даже не моя зачётка, — бурчит Харуно, — Ли, наверное, — пожала плечами девушка, — Не помню я, откуда она у меня, — быстро отвечает Сакура на вопросительный взгляд подруги, — Может быть я за него зачеты проставляла, и сдать забыла, — отмахивается Сакура, лишь бы Карин не начала заваливать её своими дотошными вопросами, но, к сожалению, это было неизбежно.             — Он так настойчиво за тобой бегает, дала бы ты ему шанс, — задумывается Узумаки, поднимаясь по лестнице, Харуно буравит её тяжёлым взглядом.             — Мы всего лишь друзья, не больше, — рычит в ответ Сакура, Карин мычит и останавливается на проходе, — Отыщешь сигаретку, звякнешь, — подытоживает девушка.             — На вечер пицца, готовь бабки, Лебовски, — улыбается Карин, обнимая подругу. Было такое чувство, что они навсегда расстаются, будто Узумаки её вовсе на войну провожает.       По пустому коридору её одинокие шаги раздавались слишком громко, отчего Сакура старалась идти медленнее и тише. В рекреации стоят новые диваны, мягкие такие, прямо манят девушку прилечь на них и уснуть к чертям собачьим, но Харуно упорно шагает вдаль до нужного кабинета. Остановившись возле нужной двери, она замялась. Не сожрёт же она её, правильно? Хотя нет, Анко может, даже не поперхнётся ведь. Ну, зато приятного аппетита ей пожелает.       Тяжело выдохнув, помолившись и перекрестившись, она уверенно постучалась, после завалилась в аудиторию.             — Кажется, я ошиблась, — неловко произнесла Сакура, когда не увидела змеюку Анко, — А нет, рожи знакомые, — выдохнула она, оглядевшись по партам, — Значит, не ошиблась, — сделала вывод Харуно, не обращая внимания на то, что свои немногочисленные мысли она говорила вслух.             — Не представитесь? — со стороны змеиного логова послышался мужской голос, на что девушка дёрнулась, а после повернула голову на источник. Ёбанный пиздец просто нахуй лучше бы на свет не рожали       Перед глазами вчерашний брюнет. Видимо он последовал её примеру и поехал отсыпаться домой, раз выглядит свежее огурчика с рынка. Но не это сейчас волнует. Харуно боязливо вжалась спиной в дверь, желудок внезапно скрутило от волнения, словно её сейчас стошнит. Мужчина же вопросительно смотрит на неё в упор, а Сакура отчётливо понимает, что в туалет хочется пиздец нереально. Но ведь глупо будет, если она сейчас сбежит, да?             — Харуно, — медлительно отвечает Сакура, считает, что этого достаточно, а поэтому, набравшись храбрости, позволяет себе оторваться от такой соблазнительной двери и пройти на своё место. Группе кажется совсем всё равно, а вот мужику нет, от чего он продолжает буравить девушку взглядом, пока та окончательно не затаилась за чьей-то спиной.       «Волшебная» ночь плавно перетекает в день под эпичным названием: «волшебная параша». Харуно готова прямо тут разныться от несправедливости жизни по отношению к ней. Она считала данную встречу непростительной ошибкой в матрице, ибо других предположений у неё попросту не было. Сакура казалось, вообще с партой слилась в одно целое, прячась за спиной однокурсника, она попыталась достучаться смс-ками до Узумаки, но оператор ласково послал её на три заветные за недостаток средств на счету, а онлайн этой стервы не наблюдалось. Харуно срочно нужно было выпить целебного пивка для продуктивного рывка, также было бы ещё не плохо шлефануть это сие действие сигареткой, чтобы думалось резче. Но, увы, ни того, ни другого.       Сакура осторожно выглядывала из своего «бомбоубежища», чтобы поглядывать за змеиной подменой. Да это же грёбанный ящик Пандоры, почему ей так не везёт? Видимо права была Карин, когда предлагала съездить к дедуле колдуну в деревню. Может на ней порча или ярлык невезения, а она тут сидит, прохлаждается. Надо в срочном порядке решать эту проблему. Харуно прекрасно понимала всю абсурдность ситуации. Будет весьма странно, если она сейчас встанет и пойдет со словами: «Я к деду снимать проклятье».             — Для особенных студентов повторюсь, меня зовут Саске Учиха, я временная замена Анко Митараши, — внезапно резко заговорило божество в виде человека, тем самым вырывая девушку из её мыслей, — Услышали, миссис Харуно? — провокационно спрашивает Учиха, намеренно выделяя её из всей группы.       Сакура дёрнулась, казалось, что сердце стучало уже где-то в ступнях. Волнительно тревожно завязалось что-то в желудке и расползлось по грудине, что аж жар в глаза ударил. Трясущимися руками она поправила волосы, судорожно выдохнув.             — Да, — грубо отозвалась Харуно, тут же прикусив язык. Дура она и в Африке дура. Саске казалось, удовлетворенно хмыкнул, Харуно же нервно успокаивала дрожь по телу.             — Ну и хорошо, — хмыкнул тот, — До конца первого занятия осталось десять минут, дописывайте лекцию, на второй паре начнём разбирать материал, — Учиха что-то помечал у себя в журнале, не обращая дальнейшего внимания на группу. Сакура выдохнула, осознавая, что просто завалилась, даже не вытащив тетрадь. Да по хуй       Все оставшиеся десять минут Сакура нервозно проверяла телефон. Карин так ничего и не ответила. Как там говорил её дед? «Стакан всегда наполовину полон». Она сейчас как раз мечтала о таком, желательно с разбавленным аспирином. Было жуткое ощущение того, что глаза сейчас вывалятся из орбит и она будет сидеть как пекинес или мопс с болтающимися до подбородка глазами. У неё и так чуть сердце не лопнуло как у маленькой карманной собачки от тявканья. Хотелось плюнуть на собственную мораль, чтобы не выбирать между «нет» и «да», а просто кинуть на всё и уйти. Но дрожащие ватные ноги, и колыхающая неуверенность в груди сообщают о том, что ничего она не сделает. Харуно концентрировала себя на мысли, что плохого не существует, и стоит верить в лучшее.       После оглушительного звонка, который прошелся по оголённым нервам Сакуры, однокурсники начали рассасываться, хотелось бы тоже выйти подышать свежим воздухом, да только не чем. Впервые за день девушке немного, но повезло, «ублюдочный» Учиха куда-то ушёл, да только жаль, что манатки свои забыл. Она никогда так не желала видеть Анко.       «Ненавидеть незнакомого человека, которого сама ночью совращала, это так в твоём репертуаре, Харуно» — язвительно подметила внутренняя, невероятно раздражительная и нахуй не нужная совесть. Сакура тяжело вздохнула, согласившись с собой. Если бы жизнь была игрой в карты, то она бы была тем человеком, кому обязательно повезёт в любви.       Не успела Харуно осмыслить ситуацию и собрать волю в кулак, как божество с именем «Саске» возвратился на своё рабочее место, чем вызывал новую тревожную дрожь по телу. Ей было до жути неловко, она чувствовала себя смущённой шестнадцатилетней девчонкой пойманной за просмотром порнухи. Находиться в аудитории становилось невозможно, хотелось сказать «прости, прощай» и магическим образом телепортироваться домой и больше здесь не появляться. На словах, конечно, всё просто, но как только Сакура представляет его ближе чем на метр, то сердце начинается лихорадочно стучать, отдаваясь звуком в ушах. Внутри лезет что-то противное и колючее по пищеводу к глотке, и она пытается прогладить этот тугой ком целиком.       Перерыв был в пятнадцать минут. Долгих, скучных и томительно медленных, отчего Сакура попросту уснула и даже не услышала противный звон. От навалившегося стресса болели мышцы на шее, ломающаяся боль растекалась до плеч. Мозг разваливался как каша от предстоящих планов, она будто белка в колесе проживала от выходных до выходных. Бабуля Цунаде сразу заявила, что ждёт от её курсовой работы невероятного ажиотажа, а от дипломной идеальности, будто сортир в армии. А теперь главный вопрос, когда ей всем этим заниматься? Сакура постепенно сдавала позиции, превращаясь в пессимиста до гроба. Было ощущение, что ей не стоило снимать с себя свои розовые очки, ведь жить с наивным и необъективным, но хотя бы позитивным взглядом на мир было куда легче и проще. Но ведь с другой стороны, эти очки бьются стеклами вовнутрь, что является общественным фактом. И если она и вправду будет верить в лучшее, ей станет легче жить? Ведь, как известно вера помогает некоторым людям справиться с проблемами и трудностями. Если она станет относиться к жизни проще, ей это поможет? Способ даже если и действенный, то она считает его наивным, оттого он и поебень.             — Миссис Харуно меня слышит? — поинтересовался Саске, нависая над партой задумчиво-сонливой Сакуры. Она даже приближенно не понимала, что от неё требует этот «ублюдочный» Учиха. Дедуля говорил: «Игнорируй дураков, и они сами от тебя отстанут». Но дедули тут нет, да и Учиха вовсе не дурак. Бесит-бесит-бесит             — Слышит, — проворчала Сакура в согнутый локоть.             — Как прекрасно, что Вы с нами, — проговорил Саске, — Может, тогда ответите на вопрос, который я задал до этого? — предложил Учиха. Думай позитивно блять             — Я не слышала Вашего вопроса, — раздражённо пробубнила Сакура, нервно раскачивая ногой под партой. Сгорел сарай, гори и хата. Учиха устало провел пятёрней по волосам.             — В следующий раз слушайте внимательно, — божество заглушило рык, оттого он проговорил фразу довольно спокойно.       В оставшееся время до окончания пары Учиха объяснял по заумному непонятно расписанный в книге материал. Заядлая курильщица Сакура никогда так быстро не бегала по забитым этажам университета. Паршивое клеймо стыда горело сквозь кожу. Я определённо в хуёвейших с самой собой.