Depths of madness.

Следующего на бой вызвали Иллуми, комментируя это тем, что: — Не хочу отвлекать вашу дружную компанию, но напоминаю, что время то идёт и не стоит на месте, делая тик-так. — Голос экзаменатора прерывает тёплую атмосферу между тремя людьми, вызывая у тех легкое недовольство, пусть это касалось только двоих старших. — На этот раз хочу видеть что-то интересное, ещё невиданное мною ранее. — Судья вновь представляет им намёк, на который Хисока, казалось бы незаметно закатывает свои янтарные глаза. Это правда, что его уже видели в действии, когда он до этого сражался с бывшим экзаменатором, а потому причина по которой на бой вызывают Иллуми весьма понятна. Но. Но это не означает что шут не сможет показать что-то новое и это немного задевает его самолюбие и гордость, пусть тот и не показывает этого. Или старался не показать, ведь почему тогда Харуко вдруг взял его за руку, словно тем самым поддерживая его, а также даже в некоторой мере сдерживая. Возможно ли такое, что мальчик изучил фокусника достаточно хорошо, чтобы понять, что его эгоцентричную личность возможно задеть, даже несмотря на то, что сделать это трудно? Возможно ли, что юноша понимал — когда дело касается не только Хисоки, но и Иллуми, то задеть гордость первого становится легче? Возможно ли, что он знает об их напарничестве? Что они не только союзники в некотором роде, но и соперники? Знал ли он, что они равны, как по силе, так и по складу ума, и что это не нравилось обеим сторонам? Достаточно ли мальчик изучил их, чтобы понять — они всеми силами стремятся создать разрыв между друг другом, задействуя для этого всевозможные способы? Понимал ли он малиноволосого достаточно хорошо, чтобы понять всё это? Ответ положительный, ведь именно потому Харуко и стоял с ним плечом к плечу, при этом держа его за руку. Маленькая, почти в полтора раза меньше его собственной ладошки с тонкими пальчиками, была тёплой и мягкой на ощупь, а потому держаться за неё было очень приятно. Хисоке почему-то казалось, что в его крупной руке, что была полна царапин и мозолей, чужая без единой царапинки, миниатюрная и изящная ладошка, помещалась в идеале. Клоун никогда не задумывался что кто-то, кто на первый взгляд был хрупким, словно самый дорогой итальянский фарфор, но на самом то деле имел невероятно крепкий стержень, и чрезвычайную стойкость внутри, мог контролировать его. Он не верил, что кто-то смог бы заполонить мысли, заставить осматриваться в его поисках, боясь даже на краткое мгновение потерять из виду. Не верил, что кто-то смог бы контролировать его эмоции, что лёгкого, едва ощутимого прикосновения ему будет достаточно, дабы остудить весь пыл, и вернуть к равновесию. Не верил, что кто-то, кого он сам так желал заполучить, контролировать и подчинить полностью, казалось бы без остатка, сможет сделать это самостоятельно, но уже по отношению к нему. Хисока Моро не верил, до поры до времени, ведь без всяких на то стараний другой человек смог покорить его. Своей хрупкостью и в то же время стальной верой, своим гибким умом и мягким нравом, своей детской непосредственностью и слишком взрослыми суждениями, своей красотой, как внешней, так и внутренней. Он полонил его собою, без всяких притворств, лжи и обмана, но это другому человеку подобное и не нужно, ведь стоило подростку широко и искренне улыбнуться, как Хисока бы готов преподнести себя на блюдечке с голубой каемкой и в придачу еще и весь мир. Стоило Харуко прикоснуться к его руке, как на него обухом по голове пришло озарение. Осознание того насколько мальчик, сам того не ведая, стал ему важен, дорог и желан. Теперь мужчине было мало простого прикосновения к его ладони, и он хотел большего, желательно его всего. Но удивительным также было то, что ему этого было и вдосталь, что он наслаждался этим самым мгновением, когда они вдвоем смотрели на их соединённые руки. Он не хотел чтобы это мгновение когда-нибудь заканчивалось, ему хотелось чтобы это длилось наименьшее вечность. Но к сожалению мир глух к его желанием и всегда отбирал у него всё. Когда он чего-то очень сильно желал и дорожил, то это всегда ускользало из его рук. Вот и сейчас мальчик отвёл взгляд, наблюдая за начавшимся боем Иллуми с какой-то девчонкой. Из-за этого Хисока испугался — он покрепче сжал чужую ладонь в своей, страшась, что может потерять чужое тепло. Внезапно он осознал что человек возле него может не только убрать руку, но и уйти, вновь бесследно исчезнуть перед его взором. И сколько бы он не прикладывал попыток найти его, вернуть обратно, другой человек может не захотеть этого. Моро осознал, что несмотря на то, что Харуко сейчас, в это же мгновение рядом, то в другое бросит его, оставив одного, как это делали другие. Юноша не подвластен ему, и как бы ему не хотелось обратного, он не сможет его контролировать. Мальчик слишком свободолюбив, он делает лишь то что сам пожелает, а потому не потерпит даже намек на то что его ограничивают, скорее сбросит этот контроль и бесследно исчезнет, больше никогда не возвратившись. От представленной в уме картины, того как мальчик ускользает от него, словно песок сквозь пальцы, несмотря на его попытки это предотвратить, на сердце Хисоки налегли беспокойство, страх и печаль. Из-за чего взрослый неосознанно сжал чужую ладонь крепче, казалось бы в железные тиски, но он тут же ослабил своё давление, боясь что сделает другому человеку больно. На что юноша лишь оглянулся и улыбнулся, слегка сжимая большую ладонь своею, словно в ответ. После чего вновь отвернулся к зрелищному сражению, не заметив того что Хисока даже ни на мгновение не отвёл взгляда от переплетения рук, словно больше ничего в этом мире его не интересовало. И не знал что его казалось бы легонькое сжатие руки вместо этого добралось до чужого сердца, заставляя то ускориться, перейдя в оглушительный стук. Но странные действия заметил другой человек, что в это время стоял на подвесной платформе, а напротив него находился противник, такой же искусный мастер ядов, как он сам. Несмотря на расстояние, черноволосый следил за тем, что происходит за пределами сцены, и от пристального взора черных глаз не укрылось, что Харуко взял Хисоку за руку, и то как он на это отреагировал. Предстоящее зрелище двух держащихся за руки людей, необычайно стимулировало Золдика, заставляя неразумно идти на поводу собственных желаний, а не разума, как тот привык. Именно потому тот позволил оставить на своем боку несколько тянущихся порезов, которые были нанесенные когтями девушки, смоченными в сильном и быстродействующем яде. Но это также позволило ему с помощью тонкой и длинной иглы ввести собственный яд в чужое тело, после чего другая сторона навзничь упала на пол. — Какой быстрый бой. — Судья не остался в стороне, комментируя происходящее. — Итак, команда экзаменующихся получает ещё одно очко, что в сумме составляет уже две победы из трех. А потому вы можете пройти дальше. В это время Иллуми, не обращая внимания на лежащего у его ног человека, быстрыми шагами идёт к своим товарищам по появившейся после его победы тропе. И несколько напряженная спина потомственного убийцы расслабляется лишь когда он видит волнение в чужих ярко-зеленых глазах. Но хорошее настроение приходит к нему окончательно, только когда Харуко выдергивает свою ладонь и идет к нему навстречу, оставляя за собой недовольного Хисоку, который кажется хочет задержать мальчика, но почему-то не решается. И это должно было бы насторожить черноволосого, но он отвлекается на стоящего перед ним подростка. — Позволь тебе помочь. — Мелодичный голос срывается с чужих губ и вонзается в его сердце, а глядя в большие широко распахнутые глаза, смотрящие на него с нескрываемым волнением, он готов позволить их обладателю всё. Но вместо этого лишь утвердительно кивает головой и скованно поворачивается, выполняя чужую просьбу — взглянуть на ранение, кровь из которого уже растеклась большим пятном, окрасив его одежды. Иллуми словно зачарованный смотрит в сосредоточенное лицо юноши, что работает над его ранами, не обращая больше ни на что и ни на кого внимание. И мужчина понимает, что хотя еще недавно он корил себя за импульсивные действия, когда подставился под острые когти, которые мог с легкостью избежать, то сейчас совершенно не сожалел о принятом решении. Наоборот он понимает, что готов перенести хоть сотни, тысячи, миллионы и миллиарды подобных ранений, и даже более смертельных, если в итоге напротив него будет стоять Харуко. Если он будет хмурить свои капризно изогнутые брови, внимательно и сосредоточенно смотреть на его кровоточащий бок, при этом заживляя его с помощью своей ауры. Попутно выводя токсины, которые в принципе ему ничем и не грозят. Если другой человек будет заботиться о нём когда тот страдает, он с радостью сам возьмет инициативу найти эти самые страдания. Всё, чтобы быть ближе к Харуко, всё, чтоб заполучить если не его самого, так частичку внимания. Словить направленный на себя взор, даже если он будет мимолетным, просто, чтобы увидеть в чужих глазах собственное отражение, и знать что в это самое мгновение он смотрит только на него, и больше ни на кого иного. — Проход открылся. — Хисока прерывает образовавшуюся между нами двумя атмосферу, своим бархатным голосом, в котором слышится раздражение и недовольство. Клоун, поджав губы, ждёт когда мальчик пройдет вперед и становится между ним и Иллуми, не позволяя тому приблизиться ближе в этом узком проходе к следующему испытанию. Заставляя последнего хмурить брови и пронзительно испепелять взглядом спину, облаченную в клоунский костюм. Дальнейший выбор был у Иллуми, и ему повезло выбрать проход, что вёл на лестницу, своеобразный пропуск и отдых от головоломок, ловушек и сражений. А вот малиноволосый без раздумий, когда настала его очередь, выбрал среднюю дверь. Та же вела к рельсам и вагонетке, которых всего было три, и ко всем ним вели разные проходы. — Неужели твоё везение тебя подвело? — Слегка язвительно спросил Иллуми, видимо еще помня как его напарник встал между ним и Харуко. Насмешка заключалась в том, что фокуснику действительно весьма часто, если не на постоянной основе, везло, а потому было несколько удивительно увидеть, как его выбор предоставил им наименьшую вагонетку из трех возможных. — Кто знает. — Едва сдерживая улыбку, произносит шут, после чего его лицо приобретает странное выражение — что-то среднее между самодовольством и растерянностью. Последнее же казалось слишком наигранным. — Ух, кажись нам придется потесниться, — под конец предложения его глаза хитро сощурились, когда он взглянул на Харуко. И они действительно теснятся — взрослые сидят друг напротив друга, а их конечности плотно прикасаются между собой, когда как мальчик сидит на их ногах. Он увлечённо рассматривает стремительно изменяющиеся пейзажи, пока сильный ветер треплет его волосы, спутывая каштановые кудри все сильнее и сильнее. Они двигались на большой скорости от чего зеленые глаза стали более влажными, казалось, юноша вот-вот заплачет. Но уже в следующее мгновение обзор ему перекрывает крепкая и твердая грудь, облаченная в клоунский наряд. — Ноги немного затекли, так что сменим положение. — Отвечает мужчина, когда парень поднимает на него взгляд своих больших глаз, в уголках которых стояли капли непролитых слёз, что в купе с покрасневшими щеками от сильного ветра, создавало очаровательную картину. И именно из-за этого, а также своей близости к мальчику, голос Хисоки становится необычайно тягучим, с приятной хрипотцой. От его звучания подросток немного смущается, а румянец с лица переходит на мочки ушей. Это заставляет другого желать не только собрать своими губами кристальные слезы и покрыть поцелуями атласную кожу лица, но также и прикусить маленькое ушко, попробовав его на вкус. И мальчика попробовать тоже хочется~. Харуко отвел взгляд от чужого лица, которое выглядело каким-то уж больно довольным, а глаза по необъяснимым причинам стали темнее. Из-за этого ему стало неловко, ведь он не думал что другой будет так рад тому, что пересадил его с колен, перенеся вес ближе к бедрам. Неужели он такой тяжелый? Вместо этого мальчик перевёл взгляд на человека напротив, и тот видит тот же вид, которым имел возможность любоваться шут до этого. Что вновь вызывает в груди хладнокровного убийцы необычайное волнение, а также вновь толкнуло совершить необдуманный поступок. И вот под руководством импульсивности он перемещает подростка в свои собственные объятия. Это сопровождается столь явным недовольством от Хисоки и также ничем не прикрытым удивлением со стороны юноши. Последний смотрит широко распахнутыми глазами, в которых взрослый видит золотые искры, и благодаря ранее подслушанному разговору Харуко с другими, знает что тот не испытывает отторжения. Потому Иллуми позволяет себе расслабиться, и полностью утонуть в зелёных омутах чужих глаз, владелец которых колеблет его душу и разум, а потому порой толкает на импульсивные решения. О которых он кстати, ещё ни разу не пожалел. Мальчик же в это время поудобнее расположился на чужих бедрах, позволяя прижать себя к не менее твердой и крепкой груди, а находясь в кольце рук он чувствовал тепло, исходящее от другого человека. Но даже несмотря на этот комфорт парень погрузился в самобичевание. На его собственное мнение, он всё же оказался тяжелым, а как иначе объяснить то что его тело перекочевало с рук в руки. Но продолжалось это недолго, как и само их путешествие, и вот вскоре вагонетка замедляется, а путь на ней подходит к концу. С некоторыми сожалением мальчик вздыхает, выбирается из чужих объятий и идёт выбирать следующую дверь. Впрочем, ему можно было не волноваться, ведь и на этот раз всё проходы вели в одно помещение. Их встретила широкая лестница, которая была очень длинной, со своими взлетами и падениями. Казалось, ей нет конца и края, из-за чего компании из трех обладателей ауры вскоре наскучило продвигаться в тишине, а потому Харуко выдвинул любопытное предложение: — Как насчет сыграть втроем в одну игру? — Мальчик оглянулся на своих сокомандников, и продолжил объясняться, когда не увидел на чужих лицах отторжения. — Она называется «Вопрос-ответ» и имеет очень простые правила. На заданный вопрос нужно ответить и тебе самому, причем нельзя лгать, а также можно спросить всё на свете, без каких-либо ограничений. На этот раз выражения лиц оппонентов стало более заинтересованное, и те уже начали прикидывать какую выгоду они смогут одержать, согласившись сыграть. И кажись, оба поняли что идея имеет свои плюсы, а потому с некоторым ожиданием и воодушевлением встретились с пытливым взглядом зеленых глаз. — Видимо первым задавать вопрос придется мне самому. — Подросток задумывается и склонив голову с растрёпанными волосами к плечу, и задумчиво уставился вниз на ступени. — Тц, ничего в голову не лезет, потому пойдем по старинке. Ваш любимый цвет и их сочетание? — Краем глаза он отмечает, что мужчины несколько удивились такому вопросу, — У меня вот любимый цвет это зеленый, а из сочетаний это черный и зеленый. — Тебе подходит. — Хмыкает Хисока, имея в виду цвет глаз юноши, и с улыбкой отвечает на вопрос: — Мой любимый цвет это красный, а сочетания — красный и черный. — После чего взгляд золотистых глаз перемещается на еще не ответившего человека. — Твоя очередь, Иллу-чан. — На подобное обращение к собственной персоне черноволосый едва заметно закатывает глаза, но всё же отвечает: — Синий. Синий и черный. — Его ответ весьма краток. — Хм, получается что у нас всех одним из любимых цветов является черный? — С лёгкой полуулыбкой задумчиво тянет Харуко, после чего он также обращается к Золдику. — По той же очередности, что мы делали выбор из трех дверей, теперь твоя очередь задавать вопрос. — Каков ваш любимый запах? — Интересуется тот, после долгого молчания, и бросает мимолетный заинтересованный взгляд на других, сосредотачивая внимание больше на Харуко. — Мне нравится запах озона и металла. — Какой интересный выбор, — усмехнулся клоун и переглянулся со своим напарником. — Мне вот нравится запах крови и жевательной резинки. А тебе Хару-тян? — Спрашивает шут, прерывая игру в гляделки с Иллуми, и смотрит на мальчика, который кажется погрузился в воспоминания. Это действительно было так. Юноша вспомнил события после того как расстался с Мастером и Госпожой Ретц. После их смерти ему было невыносимо находиться в магазинчике кукол, где всё напоминало о людях, с которыми он провел долгие пять лет жизни. Каждая деталь в этом двухэтажном доме переносила его в прошлое, в какое-то определенное мгновение времени. Но последней каплей для него было осознание того, что он больше никогда не встретит светловолосую девушку с яркими и кристально чистым бирюзовыми глазами, своего первого друга в этом мире. На тот момент ещё ребенок стоял посреди пустой комнаты своей госпожи, но не видел её саму, и больше никогда не увидит, если только в кошмарах и собственных воспоминаниях. Его ладонь обхватила тонкое запястье отнюдь не в поиске тепла, а в поиске тонкой нити, что плотно обхватывала его руку, и дарила ощущение спокойствия. Стоило ему ощутить текстуру браслета, как сумбурные мысли в его голове сходили на нет, он успокаивался и возвращался к прежнему спокойствию, отгораживаясь от эмоций. Вот и сейчас мальчик обхватил своё запястье и вновь мысленно вернулся в прошлое, но уже не настолько далекое. Вспомнил как однажды ранним утром, когда солнце только-только всходило на линию горизонта, он проходил мимо окраины деревни. Там уже не молодой мужчина мучился с перетаскиванием стопа сена, и юноша не мог не помочь ему по доброте душевной. И вот за полчаса они вдвоем управились со всем сеном, а когда парень собирался продолжить свой путь, ему в руки всунули свежевыпеченный яблочный пирог. Как оказалось, в это время бодрствовал не только старик, но и его жена, которая в это время хлопотала на кухне. Она увидела в окно, как Харуко помогал её мужу, а потому решила поделиться выпечкой. Смутившись от подобного, всё же проживая в магазинчике кукол, он, даже несмотря на то, что порой стоял за витриной перед покупателями, не особо часто общался с людьми. В его кругу было всего два существа — Мастер и его сама совершенная кукла с сознанием. Потому получить искреннюю благодарность было для юноши чем-то необычайным. Из-за чего Акане постарался как можно быстрее уйти от столь дружелюбных людей, не забыв напоследок поблагодарить за гостинец. А через некоторое время он смотрел на едва тёплый пирог и боролся с чувством голода. Есть очень хотелось, ведь когда он ушел из двухэтажного дома, то не взял слишком много припасов, которые к этому моменту уже закончились. Но и выпечку, которую ему дали в знак благодарности было жаль есть. А если быть точнее, то юноша хотел сберечь свою первую благодарность, но также он знал что в ином случае пирог испортится, и его придется выбросить. — Мне нравится запахи только-только испечённого яблочного пирога и заваренного чая. — Глаза подростка потеплели, и в них вновь появились золотистые искры, которых мгновение тому не было, в то время когда он вспоминал своё прошлое. Мальчик отводит взгляд от, казалось бы, бесконечных ступеней и с лёгкой улыбкой на устах смотрит на Хисоку, ведь сейчас была его очередь задавать вопрос. — Хм, если поддерживать тему любимого, то пусть это будет еда. — Задумавшись на мгновение отвечает клоун и обращается к юноше. — Ты уж постарайся назвать что-то помимо яблочного пирога и чая. — Улыбка на его пухлых губах становится глубже, а взгляд янтарных глаз теплеет, когда он понимает, что юноша возвратился в норму. Мужчина был несколько напряжён, когда увидел как хмурится мальчик, и что его глаза утратили искры, превратившись в пугающе равнодушную зелень. — Если не пирог и не чай, то яблоки. — Задорно смеется Харуко, не зная, что его мелодичный смех походит на самый что ни на есть настоящий перезвон колокольчика. Тот проникает куда-то глубоко внутрь двух взрослых, тем самым вызывая необычное, ещё невиданное ранее чувство. Но, несомненно, оно приятное, даже напоминает тепло, пусть и для Иллуми оно было с нотками горечи, ведь подросток так смеялся не из-за него, и в это самое мгновение смотрел не в его сторону. — Эй, так не честно! — Воскликнул Хисока, сделав обиженное выражение лица и надув губы. Что вызывает новый прилив смеха со стороны мальчика, на которого малиноволосый смотрит еще сильнее потеплевшим взглядом и улыбкой. Отмечая для себя, что он вновь одел маску шута, но отнюдь не для того, чтобы отгородиться с её помощью от окружающего его мира. Нет, он ведет себя так, нелепо шутя лишь по одной единственной причине — чтобы вызвать у другого человека его прекрасную и радостную улыбку или даже звонкий и искристый смех. Ради этого он готов пойти на многое... — Всё честно! А вообще, тебе тогда тоже не позволяется называть кровь и жевательную резинку! — Восклицает мальчик с задорным прищуром глаз. — Но помимо вышеназванного моей любимой едой также являются кокосовые сладости и различные фрукты да ягоды. — Он ответил на чужой вопрос, не зная, что его ответ другие участники игры не только не пропустили мимо ушей, а даже наоборот запомнили с определенной целью — воспользоваться этим знанием в будущем. — Ха, если нельзя, так нельзя. — Еще сильнее улыбается Хисока, когда понимает, что его подколку возвратили ему обратно. Это осознание вновь вызывает в его груди приятное чувство и повышает желание прикоснуться к мальчику, взять его миниатюрную ладошку в свою, обнять, чтобы он вновь уткнулся ему в грудь, потрепать его шелковистые волосы, а еще... Таких "ещё" было много, и они росли с каждым мгновением и секундой, которые они были вместе. — Вишня и черешня, люблю их вкус. Впрочем, яблоки мне тоже по душе~. — Неожиданно для себя с особым акцентом говорит он, делая двухзначный намёк. Который, к огорчению Моро, остался незамеченным юношей, но услышанным другим человеком. От чего антрацитовые глаза Иллуми приобрели более глубокий оттенок и опасно потемнели, когда их обладатель пристально наблюдал за взаимодействием двух других людей. И словно почувствовав что-то, в его сторону оборачивается сначала Харуко, а за ним и Хисока. Последний же растягивает губы в мерзкой, по мнению самого Иллуми, улыбке, когда замечает его выражение лица. После чего придает своему голосу столь явный оттенок насмешки: — Ну же, Иллу-чан, назови что-то, помимо твоего горячо любимого яда. — Он говорит это небрежно, и тем самым показывает что чужой ответ ему не интересен, в отличие от юноши возле него, на которого тот обратил всё своё внимание. Мальчик же наоборот очень заинтересован в ответе черноволосого, и словами, которые до этого произнёс шут. — Как ты уже знаешь, я из семьи потомственных убийц, — Игольчатый решает утолить чужое любопытство, которое столь явно прочитывается в обращенном на него взгляде. Его маленький слушатель утвердительно кивает, когда как Моро недоуменно хмурится, ведь не понимает когда Иллуми успел рассказать об этом другому. — Нас воспитывают этому с малых лет и одной из таких воспитательных мер был яд. Его подмешивали в еду, постепенно повышая количество, силу и действие. —Во время рассказа черноволосый пристально вглядывался в чужие яркие глаза в поисках жалости и не находил. Вместо этого он видел лишь заинтересованность в его словах и в нем самом, отчего был приятно удивлён. Это подкупало, ведь он ненавидит жалость по отношению к себе и не потерпит подобного даже от близких ему людей. А Харуко он считает именно таковым. — Но отвечая на вопрос — у меня нет никаких предпочтений. Хотя бесспорно я предпочту есть неотравленную еду, так как яд перебивает вкус и делает ту ужасной. — Взгляд мимолетно скользит по Хисоке, и тот возвращает его обратно к мальчику. При этом он не высказывает вслух, то что был бы не против отведать яблочный пирог, с чаем и какими-то фруктами и ягодами. — Я могу не обращая на очередь задать тебе вопрос, Харуко? — Юноша слегка теряется, но всё же утвердительно кивает головой, и уже с любопытством ожидает чужой вопрос. — Чай с каким вкусом ты предпочитаешь? — Брови мальчика слегка поднимаются в недоумении, так как тот ожидал какой угодно вопрос, но только не этот. В это же время Хисока бросил на Иллуми мимолетный взгляд прищуренных в недовольстве глаз, ведь как не ему понимать по какой именно причине его партнер задавал подобный вопрос юноше. Они были слишком похожи, и их интерес к Харуко был не удивителен для другой стороны, куда больше бы они удивились его отсутствию. Потому что как можно было не заинтересоваться этим подростком?! — Наиболее из всех видов опробованных чаев мне нравится именно красный малиновый чай, тот на вкус является кисло-сладким, что мне и нравится. — Мальчик заметил что его собеседник всё еще внимательно слушает его, и кажется очень заинтересован в его ответе, насколько он мог судить по невыразительному лицу. Но именно это подтолкнуло Харуко продолжить интересную для него тему. — Кроме того мне нравится черный чай со вкусом манго, и чай каркаде. Впрочем, я могу с удовольствием пить любой другой чай, только если он не с добавлением корицы, инжира и цедры цитрусовых. Во время собственного рассказа глаза парня приобрели взволнованный вид, как будто он говорил о чем-то очень важном и любимом ему. Так и было, но юноша также осознал, что слегка увлекся потому его лицо в одно мгновение стало розоватого оттенка, полным вины и сожаления за свой длинный язык. Почему-то в его голове всплыл образ Мастера, который смотрел на него полным пренебрежением и осуждения взглядом когда тот по его мнению слишком много болтал. Это развило в ребенке боязнь навязываться, из-за чего он всегда одергивал себя, буквально сглатывая еще не высказанные слова. Мальчик перевел взгляд с одного взрослого на другого и не увидев на их лица нетерпения и раздражения немного расслабился, но в сердце он всё еще чувствовал сожаление и даже неуверенность. Он ожидал, а чего именно не мог понять и сам. А также он не понимал почему так сильно расслабился в чужой и весьма опасной компании, а также не понимал, почему наоборот чувствовал себя в безопасности двух мужчин. Те же в свою очередь быстро сориентировались на изменения в Харуко, а также предположили в чем именно кроется причина такого поведения, потому поспешили заверить того что всё в норме. — Хм, после твоего рассказа мне внезапно захотелось попробовать малиновый чай, хотя я обычно предпочитаю чего покрепче. — Лицо Хисоки из задумчивого сменилось на игривое, и тот даже поиграл бровями, что не могло не вызвать тихий смешок юноши. Услышав который улыбка на лице шута стала глубже, а взгляд в некоторой мере наполнился нежностью. — Тебе подходит! — Широко улыбаясь ответил подросток и позволил себе расслабиться чуть сильнее, уже не так сильно виня себя в болтливости. Но он несмотря ни на что взглянул на Иллуми с легкой насторожённостью. Последний же увидев некоторое напряжение в его взгляде стал еще более сожалеющим. Тот не решился сразу же утешить юношу, позволяя выйти вперед Моро, хотя это ведь он задал вопрос о чае. Из-за его нерешительности и замкнутости мальчик смотрит на него с неуверенностью, словно боится что его сейчас начнут ругать и высмеют. Именно этот взгляд подтолкнул мужчину к действиям, так как хотел как можно скорее стереть это выражение с лица Харуко, и желательно навсегда. Ему действительно не хотелось вновь увидеть на лице юноши настороженность, ведь тому куда больше шла широкая, искренняя и даже несколько игривая улыбка на счастливом лице. — Обычно я пью только горький кофе или очень терпкий черный чай, ничто другое в нашей семье попросту не водится. — Иллуми не отводил свои антрацитовые и немигающие глаза от Харуко, продолжая аккуратно подбирать слова, немного переживая, что в ином случае может вновь обидеть его. — Я если честно впервые слышу о таком виде чая как каркаде, но мне было бы интересно узнать о нем и других видах. И стоило последним словам сорваться с его губ, как лицо мальчика осветила восторженная улыбка и тот, будучи полон вдохновения, принялся за рассказ. Парень был настолько взбудораженным, что даже вырвался вперед и теперь спускался по лестнице идя спиной вперед, при этом не отрывая взгляда от лица собеседника. Тот же в свою очередь облегченно выдохнул где-то у себя в голове и принялся заинтересованно наблюдать за парнем, внимательно слушая его и следя за тем чтобы тот не оступился. А еще Иллуми дал себе обещание, что обязательно попробует новые, еще неизвестные для него сорта чая. И начнет он, пожалуй, с красного чая с малиновым вкусом.