***
Скарамучча договорился встретиться с друзьями на новогодних каникулах. Он решил им рассказать всё о его чувствах к Моне. Дальше откладывать этот разговор было уже некуда. Чем больше он тянул с этим, тем более презрительные взгляды кидала на него Мона. Но Скарамучча признавал правоту девушки. Встречаться втайне от друзей, чтобы те его не засмеяли было бы очень глупо. Пусть они его засмеют сейчас. Пусть перестанут с ним общаться. Он считал, что если их дружба настоящая, то ребята его примут таким, какой он есть. Особенно он переживал из-за Дотторе, который являлся его лучшим другом, но вместе с тем, он больше всех пускал колкие шутки в сторону Моны. Они шли по парку, каждый рассказывал как встретил новый год. Скарамучче рассказывать было нечего, за него всё рассказал Дотторе, с которым они 31 декабря, не зная, куда им податься, встретили какого-то малознакомого типа Дотторе и завалились к нему домой. Правда праздник превратился в какой-то балаган, когда двое очень важных петушар, а по-другому Скарамучча их назвать и не мог, начали набивать друг другу морды из-за какой-то одной курицы. Их пытались разнять, но каждый, кто пытался это сделать, тоже получал. Результат поединка Скарамучча так и не узнал, поскольку предложил Дотторе свалить из этого дурдома. Они купили в магазине по баночке пива и встретили новый год в подъезде, разговаривая по душам, а затем пошли по улице запускать петарды, пугая тем самым всех неосторожных зевак. — Эм… Ребят, мне нужно кое в чём вам признаться, — начал Скарамучча, дождавшись, когда новогодние истории закончатся. — Ты гей? — усмехнулся Панталоне, — а я знал, что вы с Дотторе не просто так всё время вместе. — Ой, Скар, нас раскрыли, — подхватил Дотторе, — да, ребят, у Скарамуччи волшебный ротик… Скарамучча, конечно, посмеялся вместе со всеми, но быстро принял серьёзное выражение лица. — Мне Мона нравится, — выдал парень, тяжело вздыхая. — Да это мы знаем, о чем поговорить-то хотел? — спросил один из парней, а Скарамучча не поверил своим ушам. — Ну вообще-то об этом и хотел. В смысле вы знаете? — Скарамучча скрестил руки на груди, ожидая нормального объяснения. — Чел, это и дураку было понятно по твоим взглядам на неё, — сказал Дотторе, усмехнувшись, — Тем более я слишком хорошо тебя знаю. На соревнованиях, когда она упала, ты сразу кинулся к ней помогать. Я ещё тогда всё понял. С какого перепугу ты, жертвуя победой на соревновании, будешь помогать какой-то бабе? Да и когда Мона пришла звать тебя на вечеринку, а мы над ней пошутили, ты побежал за ней, когда она обиделась. Ты бы никогда не пошёл успокаивать девушку, если бы та была тебе безразлична. — Я боялся, что вы меня не поймёте, — почесал затылок Скарамучча, — будете смеяться… — Мы уже посмеялись, как только поняли всё, — хмыкнул Панталоне, — и всегда будем ржать над тем, что ты стал влюблённым мальчиком. Но в тоже время мы рады за тебя. — Ага, ебитесь почаще, — поддержал Дотторе, хлопнув друга по плечу, — только про «защиту» не забывай. — Ля, парни, вы лучшие, — обрадовался Скарамучча. — Теперь я спокойно могу ей предложить встречаться. — Смотри, чтобы она тебя второй раз не отшила, — засмеялся Дотторе. — Вот увидите, она будет моей. Они продолжили гулять, а Скарамучча думал, куда бы пригласить Мону, чтобы всё ей сказать. Он был очень рад, что друзья поняли его и даже догадывались обо всём. Дотторе прав, они слишком хорошо его знают.***
Люмин вместе с Сяо и Гань Юй вернулись с Горнолыжного курорта с сувенирами, кучей эмоций и огромной порцией хорошего настроения. Сяо считал, что новогодние каникулы они проведут в спокойствии, не вспоминая о проблемах, учёбе, работе. Но какое же разочарование настигло фигуриста, когда ему позвонили и пригласили на очередное соревнование. Причём было одно важное условие: он должен выступать с Люмин. Всем очень понравился их дуэт, поэтому Сяо ни с кем не хотели больше видеть на льду, кроме блондинки. — Вы понимаете, что она ещё студентка, причём первого курса?! — негодовал Сяо, полный возмущения. — На прошлых соревнованиях вам это не мешало. Тем более, её мастерство превышает первый курс обучения в Академии, — сказал женский голос на той стороне провода. — Это всё потому, что она очень упрямая и добьётся всего, несмотря ни на что! — злился Сяо, не понимая, что этой фразой уничтожил сам себя. — Ну вот видите. Раз это так, то, думаю, у неё не должно возникнуть проблем. Судя по вашим словам, она справится. — Давайте так: если сама Люмин согласится, то я согласен. Идёт? Услышав положительный ответ, Сяо отключился и издал досадный стон. Если Люмин согласится, то им снова придётся тренироваться каждый день. Он сообщит ей об этом позже. Ведь сейчас у него есть кое-какая другая проблема. На телефоне был пропущенный от Эмбер, журналистки, с которой он договаривался. Он перезвонил, и девушка сообщила, что её босс согласен встретиться с ним и договориться обо всём. Также сразу же дала номер своей карты, чтобы Сяо ей за это перечислил деньги. «Не забыла про уговор, вот же. Ну ладно, не жалко…» — усмехнулся Сяо и перечислил сумму на данный номер карты. Фигурист оделся и поехал в главное здание журналистики. Его на входе встретила Эмбер и показала, куда идти. В офисе сидел плотного телосложения мужчина. Волосы были зализаны назад, и он очень забавно шевелил пышными усами. Сяо еле сдержал смешок. Его чёрные словно бусинки глаза внимательно осматривали посетителя. — Здравствуйте, присаживайтесь, — сказал мужчина, указывая на кресло напротив себя. Дождавшись, когда фигурист сядет, продолжил: — Чем могу помочь? — Мне нужно, чтобы вы повлияли на то, чтобы все фотографии с отеля удалили из сети. — Это очень трудно сделать, ведь я разослал эти снимки и в другие журналистские компании… — начал объяснять начальник, но был перебит. Сяо очень недовольно прожигал мужчину острым взглядом своих янтарных глаз. — Мне всё равно, как вы это сделаете. Эти снимки — частная жизнь двух человек. Это нарушение личных границ. Если вы не хотите, чтобы вся ваша контора накрылась по моей милости, то уж постарайтесь сделать всё, чтобы этих новостей больше не было. И потрудитесь мне сказать, кто именно вам отдал эти фотографии, — фигурист говорил настолько устрашающе, насколько вообще был способен. Сяо вытащил из кармана конверт с деньгами и вручил его в руки мужчине. — Кхм, фотографии нам отправила Катерина, горничная отеля, в котором вы, собственно, и отдыхали, — сообщил босс. — Отлично. Как с вами приятно иметь дело, — Сяо довольно улыбнулся, а затем продолжил: — при мне начинайте обзванивать все компании, которым вы отправляли эти фотографии, иначе я сейчас же звоню в полицию. Сяо вручил мужчине ещё один конверт с деньгами, и тот взял телефон и начал набирать номера. Сяо посидел в течение двух телефонных разговоров, а затем поднялся с места и сказал: — Продолжайте в том же духе. Вы прекрасный собеседник, господин. В следующий раз думайте, какие новости вы распространяете, если не хотите проблем… До свидания! Я оставлю положительный отзыв о вашей компании! — Ну и взгляд у этого фигуриста… До костей пробирает… — мужчина вытащил платок из кармана и протёр им вспотевший от волнения лоб. Сяо сразу же поехал в отель, чтобы что-то решить с Катериной. Подумать только, из-за какой-то глупой девчонки столько проблем! — Извините, девушка, вы можете позвать администратора или владельца отеля, если он сегодня вдруг есть? — попросил Сяо на ресепшене. — Вам повезло, владелица отеля сегодня приехала посмотреть, как идут дела, — работница кивнула и куда-то убежала. Вернулась она в сопровождении эффектной дамы. Платинового цвета волосы были ниже поясницы и переливались при каждом движении их обладательницы. Элегантное платье, которое, наверное, стоит целое состояние. Красная помада и такой же острый взгляд как у Сяо, наверное, именно от неё он унаследовал его. Эти взгляды отличала только одна маленькая деталь: фигурист имел янтарные глаза, унаследованные от отца, а женщина напротив — красные. — Нин Гуан?! — удивлению Сяо не было предела. Он никак не ожидал, что владелицей отеля будет его собственная мать, ведь она должна сидеть на своём депутатском кресле в Нефритовом дворце. — Какая встреча… Мой сын пожаловал, — усмехнулась Нин Гуан, попивая вино из прозрачного бокала. — Не смейте называть меня сыном. Мы абсолютно чужие люди, — Сяо прожигал женщину взглядом, но та лишь хмыкнула. — Чем могу помочь как владелица этого отеля? — Нин Гуан придала своему голосу деловой тон. — У вас работают некомпетентные работники, — начал Сяо, но женщина его перебила. — Правда? Какая досада… Пойдёмте в мой кабинет, вы мне расскажите подробнее, и мы обязательно примем меры, — Нин Гуан развернулась и элегантной походкой пошагала по ступенькам лестницы, Сяо последовал за ней. — Я думал, что вы депутат… — зачем-то сказал Сяо. — Часто по телевизору вас показывают. — Так и есть, но это мне не мешает ещё и владеть отелем, причём одним из самых лучших в Ли Юэ, — ответила Нин Гуан. Они дошли до кабинета. Вся мебель была позолочена, паркет идеально чистый, в воздухе витал запах вина и каких-то цветов. Нин Гуан пригласила Сяо сесть на кресло напротив себя. — Итак, я вас слушаю, — женщина поставила бокал на стол и внимательно взглянула на фигуриста. — 21 декабря ваша работница, горничная по имени Катерина, вошла в номер, где я спал со своей возлюбленной, и сделала фотографии, а затем отнесла их журналистам, чтобы те распространили новости. Вы же понимаете, госпожа Нин Гуан, что это вторжение в частную жизнь, и я вполне могу подать в суд на неё? — Я с вами полностью согласна. Я уволю Катерину, а подавать в суд или нет — ваше личное дело. Что-то ещё? — В вашем отеле был отравлен господин Чжун Ли. Могли бы вы посмотреть камеры, чтобы понять, кто это сделал? — попросил Сяо, стараясь держать вид и не дать эмоциям взять верх над собой. — Господин Сяо, полиция здесь уже просматривала все камеры и ничего не нашла. Но если вы сомневаетесь в компетентности полицейских, то пойдёмте, я вам всё покажу. Я понимаю, здесь замешаны ещё ваши личные переживания, ведь господин Чжун Ли был вам отцом. Сяо предпочёл промолчать и последовал за женщиной в кабинет, где хранились все записи с видеокамер. Он начал внимательно смотреть за всеми людьми, которые находятся около его отца. Вот он, Сяо, идёт танцевать с Сарой, Рюдзи подходит к Чжун Ли и о чём-то с ним говорит. После идёт к барной стойке, заказывает пару бокальчиков какого-то алкоголя, кажется, это были виски, как разглядел Сяо на видеозаписи. После того, как Рюдзи поставил бокалы на столик, и они выпили их содержимое, мужчины что-то обсудили, после чего господин Кудзё решительно вышел из бара и вернулся с бутылкой вина. Этот момент очень смутил Сяо. Почему Рюдзи не купил бутылку в баре? Он принёс с собой? Зачем? — Можно записи с коридоров? Мне нужно знать, откуда он взял эту бутылку, — попросил Сяо, и Нин Гуан без колебаний включила ему их. Рюдзи пошёл по лестницам и направился прямо в кабинет Нин Гуан. Сяо вопросительно взглянул на женщину. — Вы, наверное, не знаете, но я самостоятельно делаю очень вкусное вино и продаю, — начала объяснять Нин Гуан, — и господин Кудзё пожелал купить у меня его по просьбе господина Чжун Ли. Вот, посмотрите. Женщина включила следующую запись, уже со своего кабинета, где было чётко видно, как Рюдзи даёт ей деньги, а она взамен бутылку вина. Далее на вечеринке его отец, видимо, благодарит мужчину и сразу же налегает на вино, что было вполне похоже на него. Чжун Ли просто обожал вино, это было его настоящей слабостью. Рюдзи же заказал в баре водки и начал пить на пару с братом. Далее не было ничего необычного, Чжун Ли просто ушёл к себе в номер и сразу лёг спать. Всё было бесполезно. — Нин Гуан, а с вашим вином всё было хорошо? К вам в кабинет никто не залезал? Бутылка была закрыта? — Всё было в порядке. Если бы кто-то захотел отравить вино, то, наверное, сделал бы это на всю партию. После покупки господина Кудзё это вино охотно брали, и со всеми людьми было все в порядке. Не думаю, что дело в вине. Тем более полиция уже взяла одну бутылку из той партии на экспертизу. Все было в порядке. — Совершенно не представляю, за что цепляться, — Сяо схватился за голову, чуть ли не завывая от своей беспомощности. Если бы только отдать на экспертизу именно ту бутылку… — Возможно, его отравили раньше, каким-нибудь медленно действующим ядом? — предположила Нин Гуан. — Можно посмотреть еще запись, куда бутылку потом дели? — попросил Сяо, и Нин Гуан, уже раздраженно закатив глаза, выполнила просьбу. После того, как столик был пуст, официант просто выкинул бутылку в мусорку. — Весь мусор выкинули на следующий день, — сразу предупредила Нин Гуан, уже предусмотрев следующую просьбу Сяо. — Чёрт… Если бы я сразу спохватился! Может быть, у меня была бы какая-то зацепка… Но разве сразу сообразишь в такой ситуации? — Я думаю, полиция сможет со всем разобраться, — мягко сказала женщина, — ведь у нас очень хорошая охрана порядка. Я предоставила вам всё, что смогла, наш отель больше ничем не может вам помочь. Мне очень жаль. — Спасибо и за это, госпожа Нин Гуан, я пойду, — Сяо встал и поплелся на выход с расстроенным видом. — Послушайте. Вы сказали, что вы были в номере со своей возлюбленной? — заинтересованно уточнила Нин Гуан. — Ну да, а к чему этот вопрос? — удивился Сяо, остановившись около двери. — Говорю тебе как мать сыну, эта девушка — вообще ни о чём. Получше не мог найти? — как ни в чем не бывало, высказала своё мнение женщина, пока Сяо сжал пальцы в кулаки. — Может для тебя она ни о чем, но я люблю её! — прошипел Сяо, — ты даже не имеешь права лезть в мою жизнь, «мамочка». Сяо уже хотел покинуть кабинет Нин Гуан, как та опустила ладонь на его плечо и сказала: — Сяо, я знаю, что допустила непростительную ошибку, бросив вас с Гань Юй в детстве. Но, скажи, может, ещё есть шанс всё исправить? Могли бы мы попробовать стать семьёй? — аккуратно, будто боясь душевно ранить, проговорила Нин Гуан. — Издеваешься?! — Сяо резко скинул руку женщины со своего плеча и посмотрел на неё полным ненависти взглядом. — Столько времени прошло, а ты только сейчас задумалась? Спустя столько лет вспомнила о собственных детях?! И сейчас думаешь, что так просто можешь называться матерью?! Так знай же, Нин Гуан, мы никогда не сможем уже стать семьёй. Потому что такие поступки не прощают. «Вот же сопляк, — раздраженно подумала Нин Гуан, когда Сяо покинул кабинет. — Соображать умеет, чёрт. Надеюсь, он не додумается обратиться к мусорщикам, чтобы вызнать насчет бутылки. Всё пропало, если он узнает, что бутылку никто не вывозил из отеля. Он прибежит смотреть записи с ночного видеонаблюдения, и тогда узнает, что бутылку из мусорки достал Рюдзи и увёз с собой. Сяо, оставайся таким же недогадливым, как и твой отец когда-то, прошу…» «Если Рюдзи хоть где-то проколется, то он сразу выдаст и меня! Я ведь говорила, что не нужно забирать бутылку с собой, а он нет же, не послушал меня, видите ли, там еще половина отравленного вина,» — Нин Гуан сильно разнервничалась и решила, что пришло время сделать и ей свой ход. Она должна сбить Сяо с толку, чтобы его голова не была забита расследованиями. Нин Гуан тут же набрала чей-то номер. — Дорогая моя, тянуть больше некуда, пришло время твоего звёздного часа! — сказала женщина и довольно рассмеялась. Дома Сяо ждал сюрприз: Люмин пришла к ним домой, и сейчас они с Гань Юй пили чай, а на столе фигуриста ждал его любимый миндальный тофу. — Братишка, я научила Люмин готовить твое любимое блюдо. Этот миндальный тофу приготовлен ее руками под моим чутким руководством. Люмин нервно скрестила пальцы рук, которые лежали у нее на столе. Особенно она напряглась, когда Сяо подцепил вилкой кусочек и отправил в рот. Она переживала, что у нее получилось не так вкусно, как получилось бы у Гань Юй. Сяо молчал около полуминуты, оценивая вкус блюда, а затем высказал свое мнение: — Очень даже неплохо, еще пару тренировок и будет бесподобный миндальный тофу! Люмин облегченно выдохнула и заулыбалась, слегка краснея. — Спасибо, девчонки! — он обнял Гань Юй и поцеловал Люмин, а затем вернул всё внимание любимому блюду. После обеда, дождавшись, когда девочки закончат с мытьем посуды, Сяо сразу же решил спросить у Люмин: — Люми, меня… то есть, нас приглашают на соревнования по парному фигурному катанию. Именно вдвоем… — Как же это здорово, Сяо! — не дав парню договорить, радостно закричала девушка, — скажи, пожалуйста, что ты согласился! «Судя по реакции, она только рада этим соревнованиям. Что ж, деваться некуда…» — пронеслось в голове у фигуриста. — Еще нет, но я напишу им сообщение. А я уж думал, что мы отдохнем на новогодних праздниках, — усмехнулся Сяо, обнимая Люмин. — Коньки и лёд — самый лучший отдых. Может, сейчас поедем в Академию тренироваться? — радости блондинки не было предела, и Сяо тоже невольно заулыбался. — Если ты хочешь, то погнали. Ребята сразу же собрались и отправились в Академию. Люмин первые минуты дороги заметно нервничала, будто собиралась что-то спросить, но никак не решалась, Сяо не торопил её, однако сам уже начал напрягаться. — Расскажи мне об Аяке. Ты обещал, — наконец-то решается Люмин, — не надо уходить в подробности. Просто интересно, кем она была и почему умерла. Сяо тяжело вздохнул. Он до последнего надеялся, что разговор об Аяке больше не будет подниматься. Однако он сам обещал ей рассказать, придется выполнять обещание. — Если коротко, то Аяка была моей девушкой еще со школы. Она всегда любила называть меня «Сявушка», а я всегда бесился с этого, ну не нравится, когда из моего имени образуют уменьшительно-ласкательное, да ещё какие-то буквы лишние добавляют, — Сяо горько усмехнулся. — Так, о чем это я… Она из клана Камисато, это управляющий клан комиссии Ясиро в Инадзуме, думаю, ты слышала об устройстве этой страны. Люмин положительно кивнула, призывая продолжать рассказ. — Любила заниматься фотографией, со школы еще на кружок ходила. Брат ей подарил на совершеннолетие профессиональный фотоаппарат, так она с ним не расставалась ни на минуту. И именно увлечение фотографией ее погубило… Сяо тяжело вздохнул, собираясь с мыслями. Ему было больно это вспоминать, однако он понимал, что будет несправедливо, если Люмин не будет знать. — В тот роковой день мы с Аякой и Сарой поехали в горы, к каньону. Вид там был и правда очаровательный. Конечно же, Аяка сразу начала фотографировать всё вокруг. Мне же пришлось отойти, потому что звонил господин Кудзё. Если бы я не отвлекся тогда на звонок, возможно, этого не случилось бы. Через пару минут я услышал крик Сары и тут же кинулся к ним. Аяка висела на ветке на большой высоте над пропастью… Я хотел ей помочь, но не смог дотянуться. Она сорвалась и упала вниз, туда, в темноту. Конечно же, разбилась. Там было настолько глубоко, что её тело даже не смогли достать… Люмин нежно обняла Сяо, чтобы поддержать, при этом стараясь не мешать ему управлять автомобилем. — Всё, не надо больше… Спасибо, что рассказал, несмотря на то, что тебе было тяжело. Ты, наверное, винишь себя? — догадалась блондинка. — Винил, виню и никогда не перестану винить себя… — признался парень. — Не надо, Сяо. Ты ведь не знал. Ты не виноват в этом, ты пытался ей помочь и сделал всё, что мог, — Люмин начала успокаивающе гладить его по макушке, — Всё хорошо. — Спасибо, — прошептал фигурист. Всю оставшуюся дорогу до Академии проехали в тишине. Когда приехали, сразу же направились сначала в спортивный зал, чтобы размяться перед выходом на лёд. Сяо уже оделся в спортивную одежду, а Люмин замешкалась со своими кроссовками. — Чёрт, шнурки запутались. Ну как так, — досадно пропищала девушка. — Давай помогу, — с этими словами он взял ее кроссовок и начал пытаться распутать шнурки. У него это удалось, правда мучался он около пяти минут. — Позволь тебе помочь, — Сяо присел перед ней на корточки и аккуратно взял ее ножку в белом носочке, чтобы надеть на нее кроссовок. Люмин мгновенно засмущалась от этого действия. Это было слишком мило и романтично. Но вся романтика улетучилась, когда послышался звук открывания двери. Оба невольно повернулись, чтобы посмотреть на пришедшего, и застыли на месте, не в силах ни закричать от испуга, ни выразить свое изумление, ни вообще хоть что-то сказать. Около двери стояла девушка. Сяо моргнул несколько раз, но её образ не исчезал. Он выронил кроссовок из рук, дыхание пропало на несколько секунд, а по коже прошёлся холодок от этого зрелища. — Сявушка? Прости, я не вовремя?