самый лучший на свете друг

у андрея через год егэ, у андрея следующие девять месяцев не будет выходных, потому что конференции-олимпиады-репетиторы-подготовка, у андрея составлен список вузов для поступления, у андрея нет другого выбора, кроме как получить красный аттестат и золотую медаль. у андрея будущее расписано по принципу "пятилетка за четыре года", потому что дедушка радов по-другому не умеет воспитывать. у андрея мать где-то на другой стороне земного шара и он скучает по ней так, что воет по ночам в подушку. у андрея есть самый лучший на свете друг. даня без слов позволяет ему оставаться ночевать, когда дома невыносимо, даня треплет его по волосам в качестве приветствия, обнимает, когда прощается. даня просит своего батю (дядя лёша — лучший батя на свете, андрей знает, у него худший на свете дед) связать андрею свитер на его пятнадцатый день рождения, и через пару лет у андрея есть ещё варежки, перчатки, два шарфа и три свитера. андрей ходит в этих свитерах всю зиму и заворачивается в них, когда ему грустно. потому что они пахнут даней и ощущаются, как его объятия. даня слушает, как андрей по десятому разу повторяет презентацию какого-то доклада, который он будет защищать на абсолютно дурацкой конференции, поправляет его, когда он сбивается, прогоняет его по возможным вопросам после презентации, даня напоминает андрею, на какой перемене нужно сходить на обед, потому что тот постоянно забывает, даня каждый год готовит андрею торт на день рождения, и они празднуют его на даче. вдвоём. даня вообще очень заботливый. он заклеивает разбитые коленки своей сестры пластырями с щенками, обрабатывает все её царапины, сажает крыжовник на даче специально для неё. даня всё лето занимается огородом на даче, даня помогает своей матери закатывать банки с помидорами и огурцами. даня запоминает тысячу маленьких деталей и бережёт их пуще золота. даня сам золото. даня покупает яне её любимое мороженое, а её этим их любимые энергетики, даня помнит, какой оттенок краски используют балор и яна, даня помнит, какой чай купить к приходу андрея и какое печенье испечь, он дарит своей матери её любимые цветы — пионы и лилии, по поводу и без, он выбирает в подарок своему бате ту пряжу, о которой он говорил один раз. даня ездит вместе со своей сестрой на другой конец москвы в чертаново за её книжками по магии с авито, потому что их продаёт стремный мужик и вообще, это чертаново. даня с годами научился понимать, когда у андрея был плохой вечер, когда дед на него срывался. дане не нужно спрашивать, всё ли в порядке, даня без слов позволяет андрею подремать пару уроков у него на плече, а потом даёт ему конспекты, даня приносит ему приторно сладкий чай из столовки и липкую булочку с яблоком (потому что андрей, конечно, не успел позавтракать), но не подгоревшую, потому что даню любят женщины в буфете, и если он попросит, ему и порцию побольше наложат, и чай вынести из столовки разрешат. андрей закутывается в данину заботу и любовь, как в связанный дядей лëшей колючий свитер. если бы не даня, андрей бы, наверное, не выдержал этого всего. с даней можно расслабиться, не быть самым-идеальным-и-умным-на-свете, с даней можно просто быть собой. свернуться в клубок под пледом, гладить драного кошака по имени шмыг (у дани в десять лет фантазия была не очень), задремать. дядя лёша относится к андрею как к своему сыну, вяжет ему что-то каждую зиму, запрягает работать над сараем на даче (как и балора с пашей). настя обнимает радова и называет его "андрюша", спрашивает о его успехах в школе, и радуется, и слушает то, как увлеченно андрей говорит про историю. андрей с даней идут в 11 класс через 2 дня, и если даня спокоен как скала и вообще не волнуется, то андрея тошнит и трясёт от одной мысли про учёбу. но у них есть ещё пара дней, и они проводят их на даче рыковых. они сидят на мостках и болтают босыми ногами, молчат. андрею так хорошо и спокойно и хочется, чтобы этот момент никогда-никогда не заканчивался, и солнце никогда-никогда не заходило за горизонт, и учебный год никогда-никогда не наступал. даня внезапно толкает андрея в воду и потом прыгает за ним. и начинается Великая Водная Битва, и они смеются-смеются-смеются, и возвращаются на дачу мокрые и счастливые, а потом ужинают пельменями, домашними, вылепленными даней. даня вообще много готовит. даня умеет лепить пельмени, даня делает лучшие хачапури, даня готовит из простого набора продуктов так вкусно, что андрею хочется вылизать тарелку подчистую. ни дядя лëша, ни настя не готовят, им проще заказать доставку или пожарить пельмени, но даня научился делать простые, но вкусные блюда: добавляет к курице разные специи, запекает картошку, он может часами возиться на кухне. даня тот самый человек, который варит куриный суп, когда кто-то болеет, и следит, чтобы все лекарства были выпиты- и горчичники тоже, ян, иначе не пущу твоих этих в следующий раз, пусть у себя дома лечатся, и почему вы всегда вместе болеете. даня печёт торты всем на дни рождения, и у каждого свой: андрею — простой бисквитный с ягодами, дяде лёше — муравейник, насте — что-то муссовое и невероятно хитровыебанное, потому что даня торчит на кухне почти два дня подряд ради этого, яне — чизкейк. даже балору и паше что-то готовит. андрей не знает, как будет без дани. потому что даня пойдёт в армию, а у андрея — менеджмент и экономика, и ему, если честно, эта хуйня вообще не сдалась. но с дедом спорить бесполезно, и андрею кажется, что он заперт в свинцовом гробу, и когда он думает о будущем, он не может вдохнуть, потому что гроб-то непроницаемый и воздуха там крайне ограниченный объём. рядом с даней дышится легко. рядом с даней хочется улыбаться во весь рот, и андрей так и делает. — ты чего лыбишься? — даня отрывает взгляд от экрана и смотрит на андрея так тепло. как будто он вся его вселенная. — а, что? — говорю, чего улыбаешься, как будто егэ отменили? — да просто вечер хороший. андрей потягивается и кладёт голову дане на плечо. даня уютный, у него тёплые объятия, загрубевшие от работы на даче ладони, широкие плечи. андрей засыпает у дани на плече, не обращая внимания на фильм, и даня относит его в кровать, потому что если разбудить андрея, чтобы он дошёл сам, он будет ворчать и хмуриться весь следующий день. даня заботится о дорогих ему людях так же легко, как дышит. андрей почти каждый день сидит у дани допоздна, потому что дома дед, бесконечные наставления, ненавистная учёба. с даней учиться рядом чуть менее противно, потому что можно уткнуться лбом в его плечо и ныть, сколько душе угодно, а тебя будут гладить по голове и говорить, что ты со всем справишься. у дани можно крошить печенье на тетради и пить чай, пока решаешь экономические задачки. можно читать программу по литературе в два голоса и смеяться над несмешной пьесой. даня готовит ужин, и андрею иногда кажется, что во всей этой заботе есть что-то— даня ждет андрея у кабинета после декабрьского сочинения, потому что дане не нужно проверять его по три раза и задумываться над аргументами, даня пишет сразу и без черновика, и у него выходит вполне неплохо. андрей с олимпиад и экзаменов всегда выходит последним, и учителя из-за этого каждый раз вздыхают, когда узнают, что должны сопровождать его куда-то, а даня его всегда ждёт и протягивает половинку шоколадки — андреевой любимой, с орешками. они вместе едут домой в душной маршрутке, и даня слушает, о чем написал андрей и как у него сочинение заняло три страницы, и как он снова привел в качестве аргумента “иуду” андреева, и они чуть не проезжают свою остановку, но даня в последний момент выскакивает из маршрутки и тянет андрея за руку за собой. андрей его руку отпускать не хочет, она теплая и такая родная. андрей празднует с семьёй рыковых новый год в который раз, он помогал насте нарезать салаты, мыл посуду, пока даня колдовал над голубцами, ему даже в этот раз доверили открыть шампанское. андрею наливают бокал и он пишет на этой крохотной бумажке "чтобы у дани всё было хорошо", потому что андрей сам как-нибудь разберётся со своей жизнью, а даня заслужил любви всего мира в ответ на свою. андрей на рождество встаёт рано-рано и идёт на службу, потому что это традиция, потому что его дед — священник, потому что он должен. андрей много чего должен, он должен поступить в мгу, должен сдать егэ на триста десять баллов, и вы бы только знали, как сложно сдать историю на сотку, должен ходить на воскресные службы, а лучше бы каждое утро, должен-должен-должен. дома он всегда должен, дома он всегда делает недостаточно, а с даней — он просто есть. и этого хватает. даня встречает его у выхода из храма после службы со стаканом пряного латте, даня улыбается ему так, что андрей, невыспавшийся и откровенно заёбанный, не может не улыбнуться в ответ. они идут гулять по центру москвы, обедают пельменями в какой-то забегаловке, и у них каникулы, и в какой-то момент прогулка превращается в битву снежками, а потом они просто валяются в сугробах в парке, и с тёмно-синего, усеянного звёздами неба падают снежинки и оседают у андрея на волосах, потому что, конечно же, он потерял шапку в сугробе. даня дышит полной грудью, и у него на душе так спокойно и хорошо. у андрея румянец на щеках, у андрея глаза блестят от радости, он лежит в снегу, смотрит на небо и улыбается. у андрея нет сейчас этой морщинки между бровей от постоянного напряжения, вместо неё — сотни мелких в уголках глаз. он расслабленный и счастливый. данила смотрит на него и ему хочется положить к ногам андрея весь мир, лишь бы он продолжал улыбаться. данила на своей бумажке на новый год написал "чтобы андрей был счастлив", потому что он не знает, чего пожелать себе, у него и так всё есть, но знает, что андрей заслуживает быть счастливым. заслуживает изучать то, что ему реально интересно, а не надрываться над учебниками, чтобы быть лучшим в классе, чтобы что-то доказать своему деду, чтобы получать стипендию в семь тысяч. — слушай. — м? — радов поворачивает в его сторону голову и вопросительно приподнимает бровь. — а можно тебя поцеловать? андрей замирает, кажется, на целую вечность. смотрит на даню круглыми глазами. снег продолжает падать. — я хочу тебя поцеловать, — повторяет даня. нежно: — можно? андрей приподнимается на локте и сам его целует. у него холодные и немного мокрые губы, и с него падают подтаявшие снежинки, и вообще они лежат в снегу уже добрых минут пятнадцать, но дане так тепло, что он не может перестать улыбаться в этот дурацкий холодный поцелуй. он кладёт ладонь андрею на шею, и тот вздрагивает. даня отстраняется и убирает ладонь. — всё окей? андрей смеётся. — у тебя пальцы жутко холодные. щекотно. — а ты заболеешь, если шапку не наденешь, придурок. — ты с этим придурком только что целовался. — уел. даня встаёт, отряхивается от снега, протягивает андрею руку, помогает подняться. отряхивает с его волос снег. андрей приподнимается на цыпочках — даня выше на полголовы — и снова его целует. андрей стоял бы так целую вечность, потому что губы у дани тёплые, и этот момент — всё, что когда-либо было ему нужно. и ему ни капельки не страшно целовать даню, потому что это ощущается так правильно, и он готов хоть на всю москву прокричать, что ему нравится даня рыков. потому что ну, это даня рыков. как он может кому-то не нравится? — одними поцелуями не согреешься. — я попытаюсь. — куриный суп потом тоже попытаешься сварить? андрей закатывает глаза. даня прекрасно знает, что навыки андрея на кухне ограничиваются подгоревшей яичницей и горячими бутербродами, и андрей так же прекрасно знает, что даня всё равно принесёт ему куриный суп, если он заболеет. и если они не найдут шапку, то даня отдаст ему свою. потому что это даня. потому что так было всегда. и, конечно, даня находит его дурацкую шапку, и целует его ещё раз десять, пока они идут по безлюдному парку, и покупает ему горячий чёрный чай с лимоном — только попробуй заболеть, и доводит его до дома, и- и они неловко стоят у подъезда. мимо проходят люди, кто с покупками, кто собаку выгуливает, и андрею хочется снова даню поцеловать, но вместо этого он прячет лицо в его плечо и обнимает даню крепко-крепко, и даня обнимает его в ответ, и в даниных объятиях можно спрятаться от всего мира и от всех тревог. и они стоят так, и обнимаются, а снег всё падает и падает, и если бы не бурчание дани о том, что андрею нужно согреться, переодеться в сухое, и так далее, и тому подобное, потому что это же даня, у него одна из базовых характеристик — забота, андрей ни за что бы не расцепил руки. — до завтра? — до завтра. и андрей нехотя поднимается по лестнице на третий этаж, и заходит домой, и объясняет деду, что они просто гуляли и не следили за временем, потому что он должен был вернуться ещё полтора часа назад, а всё равно потом прячет покрасневшие щеки и улыбку за кружкой с чаем, благо, радову-старшему интереснее читать ветхий завет, чем смотреть на внука. и не сказать, что что-то сильно изменилось, потому что даня всё такой же, и они всё так же зависают вместе, делая домашку или рубясь в приставку, просто иногда приставка сменяется на поцелуи, и андрей чувствует себя счастливым. даня иногда держит его за руку под партой, даня часто целует его в висок, даня остаётся таким же заботливым, каким был всегда, и у андрея щемит в сердце, потому что одно дело — попрощаться на год, когда вы лучшие друзья (пусть твой лучший друг и снится тебе не в том контексте, в каком должен), другое — когда вы… когда вы кто? андрей понимает, что они это не обсуждали. андрей всегда много думает (слишком много, по мнению всех вокруг него) и зацикливается на каких-то вещах, и теперь его замкнуло на том, что он уже пару месяцев безбожно много целуются и не отлипают друг от друга, но и до этого они не отлипали друг от друга, так что- даня жарит грибы в горчичном соусе, пока андрей пялится на наполовину решëнное неравенство с логарифмами и думает совсем о другом. потому что с 15 номером в егэ и так всё понятно, а вот с даней — нет. потому что с даней хочется- андрею с даней много чего хочется, но ещё андрею хочется прояснить некоторые моменты, проговорить, и он знает, что если даню спросить — тот скажет прямо, потому что даня не врёт и не увиливает, а говорит, что думает. даня — открытая книга, даня простой, и андрей, наверное, зря выстраивает эти сложные мысленные цепочки, но он не умеет по-другому. перед андреем вместо тетради оказывается тарелка с курицей и грибами, и вся кухня окутана запахом тимьяна и шалфея, и андрей, кажется, никогда не говорил, что это блюдо — его любимое, но даня знает. — у тебя на лице написано, что ты о чём-то очень напряжённо думаешь, андрюх. андрей вздыхает. ничего же страшного не произойдёт, если он спросит, верно? — я тут подумал- — я вижу, что ты подумал, у тебя чуть ли не пар из ушей идёт от напряжённой мозговой деятельности. — так вот, я подумал и понял, что, well, я не знаю, встречаемся ли мы. я имею в виду, мы всë время проводим вместе, но так было всегда, но мы целуемся, и держимся за руки, и- — и я буквально приготовил твою любимую курицу сегодня. мы встречаемся. это свидание. и даня говорит так уверенно, и улыбается андрею так, будто андрей — весь его мир, и- и как вообще можно сомневаться в дане рыкове? даня треплет его по волосам, и андрей успокаивается, потому что у него лучший парень в мире, и это свидание, и он счастлив в этот вечер и, как обычно, засыпает под фильм, разлëгшись у дани на груди как кот. их будит топот яны, вернувшейся с ночёвки, и андрею неловко, и он мгновенно перекатывается на другой конец дивана, и даня смеётся, и целует его в висок, и кричит яне, чтобы она щëлкнула чайник, а яна посылает его куда подальше и закрывается в ванной. и это воскресенье, и андрей проспал утреннюю службу, но ему как-то без разницы, потому что он заебался вставать в пять утра в выходной и вообще, в объятиях дани хочется остаться навечно. даня готовит тесто для блинчиков, пока яна плещется в ванной, и андрею всë ещё немного неловко, потому что он никому не говорил, что ему нравится даня, что он встречается с даней. даня сделал каминг-аут всей семье ещё вечность назад, насколько андрей помнит, и нет ни одной причины бояться, но он всё равно напрягается. яна заходит на кухню, крутит мокрой башкой так, что брызги разлетаются во все стороны, виснет на дане и ворует блинчик с тарелки. даня легко бьёт её по руке, но позволяет-таки утащить ещё один. яна приземляется напротив андрея и смотрит ему в глаза, продолжая жевать. она андрея немного пугает, если быть честным, потому что у неё во взгляде мелькает что-то демоническое. и они напряжённо молчат, пока закипает чайник и даня продолжает возиться у плиты. андрей не знает, о чем говорить с яной, он вообще яну не очень хорошо знает. яна мелкая и шустрая, вечно увешана кучей амулетов и кристаллов, от нее пахнет какими-то странными травами, за ней как привязанные таскаются балор с пашей — та ещё парочка, они с яной то ли встречаются, то ли просто трио друзей, андрей не в курсе, а спрашивать не видит смысла. яна ходит бесшумно и летом на даче регулярно пугает андрея, когда появляется у него за спиной. у яны короткие волосы, наполовину выкрашенные в какой-то непонятный бирюзовый, и у ее балора тоже, андрей удивлен, что паша вслед за ними не покрасился. с пашей андрей как-то чаще пересекается даже, они вместе на олимпиады по истории часто ездят. паша нормальный парень, только слишком сильно фанатеет по ссср, но андрей — не иисус, чтобы кого-то судить. яна заливает кипятком себе цикорий — кто вообще в здравом уме пьет эту гадость, думает андрей, но благоразумно молчит — наливает чай и дане с андреем. ставит перед радовым его кружку, он в ответ кивает с благодарностью. яна выходит с кухни, захватив еще один блин, и бросает андрею: — не смотри на меня волком, я тебя не укушу. ну только если обидишь даньку или очень вежливо попросишь. даня хмыкает, андрей косится на него с вопросом. — она знает, что мы встречаемся? — я думаю, что она знает всё. это пугает. — ага, она еще постоянно выныривает из ниоткуда. — магия. даня пожимает плечами и достает к блинам сметану из холодильника. андрей, еще в начале знакомства, пытался помогать дане на кухне, но больше мешался, поэтому со временем у них выработалась система: даня готовит, андрей делает домашку (за них обоих), потом моет посуду. дане на кухне не нужна помощь, только если молчаливая компания иногда, и чтобы кто-то отпихивал шмыга от мяса или курицы, лежащих не столе. андрей с радостью держит кота у себя на коленях, пока пишет таблички по истории или решает тесты по английскому. они с даней знакомы с восьмого класса, и сначала андрей не особо ему симпатизировал (и немного его боялся, если уж быть до конца честным), но даня оказался хорошим, даня заступился за андрея, когда его дразнили за то, что он слишком умный, и угостил его обедом, и андрею понравилось то, как даня готовит, и почему бы не подружиться, чтобы почаще есть этот сырный суп или невероятно нежную курицу с картошкой? они стали больше общаться, и вместе играть в Call of Duty, и андрей не думал, что это станет чем-то большим, но рыковы приняли его в семью, он ездит с ними на дачу, празднует с ними новый год, у него есть своя кружка (с отколотым краешком, белая, с синими котятами, а у дани наоборот — синяя с белыми). даже шмыг, которого даня принес с улицы, а яна отказывалась выпускать его, блохастого и с лишаем, из объятий, пока настя не разрешила его оставить, даже этот уличный кот, который вообще-то терпит только даню и иногда яну, когда планеты выстраиваются в одну линию и звёзды сходятся в особый рисунок на небе, сам запрыгивает андрею на колени и даже выпускает когти только через раз. у андрея дома такого нет. у андрея дома всё строго, удивительно, что он может с даней столько времени проводить. у андрея дед далеко не самый приятный человек, и когда даня в первый раз увидел синяки у андрея, андрею пришлось его уговаривать ничего не предпринимать. андрей очень хотел бы уехать к матери, но и здесь не так невыносимо, когда рядом даня. с даней время летит незаметно, и вот уже вечер и андрею правда пора домой, но они сидят на диване и соприкасаются плечами-локтями-коленками, и можно внезапно целовать даню куда-то в уголок губ, чтобы отвлечь и выиграть очередной бой, чтобы потом андрея повалили на диван и защекотали почти что до смерти, а потом зацеловали до яркого румянца на щеках и сбитого дыхания. с даней рядом хочется провести всю жизнь и немного больше. весенние каникулы как-то незаметно превращаются в одну недельную ночёвку с поправкой на то, что их в квартире пятеро, потому что эти янины, по выражению дани, тоже временно прописались у рыковых, и все они болеют, потому что яна с балором постоянно носятся в расстегнутых пуховиках и без шапок, а паша почему-то всегда заболевает вслед за ними. весь диван оккупирован развалившимися на нём балором и яной, паша сидит у них в ногах на полу, завернувшись в плед, и андрею остается только кресло подальше от этого рассадника гриппа. и хотя это конец марта, яна требует марафон рождественских фильмов, и андрей вяло протестует, но паша выбирает нейтралитет, а балор соглашается, поэтому с самого утра они смотрят крепкого орешка (это оказались единственные скачанные рождественские фильмы у них на ноутбуке), а даня варит на кухне мясной бульон, и яна ноет, что убьет себя из-за этого запаха и что брат ее совсем не любит, раз мучает их всех. паша пихает ее, чтобы она замолчала и не мешала смотреть. яна оказывается не такой пугающей, когда болеет, отмечает про себя андрей, но она определенно становится более вредной. у балора вид такой, будто его вытащили из канавы в состоянии передоза, но даня убеждает андрея, что он нормальный, и, наверное, так и есть. проводить время с этими тремя оказалось неожиданно интересно, и андрей расслабляется. мясной бульон варился для лукового супа — любимого супа яны, между прочим — и они все в какой-то момент собираются на полу вокруг журнального столика с тарелками. на фоне макклейн снова стреляется с какими-то террористами, все молча едят, и даже яна не ворчит, что вся квартира провоняла, потому что сложно ворчать, когда у тебя набит рот. андрей не думал, что из лука, бульона и масла может получится что-то настолько вкусное, за такой суп можно и отсосать, проносится у него в голове. паша неловко закашливается, будто подавился, а яна с балором внезапно начинают смеяться, и балор сквозь смех выдавливает, что андрей сказал это вслух. и андрей весь заливается краской, а яну прорывает еще больше, и она начинает хрюкать от смеха и опрокидывает на даню случайно свою тарелку, и тут смеяться начинают уже все, пока паша от смеха не заходится в сухом кашле. даня решает. что посмеялись и хватит, поэтому поручает андрею отнести пустые тарелки на кухню, а несчастной тройке болеющих и кашляющих даются четкие указания выпить три вида таблеток, побрызгать какой-то гадостью горло и отдыхать. андрей всё ещё красный от смущения, пока моет посуду, потому что ну, он никогда такого дане не говорил, и не то чтобы он не хотел, просто сказать что-то такое при даниной сестре — это вообще какой-то запредельный уровень кринжа, как ему кажется. всем в итоге оказывается наплевать на то, что он там что-то сказал, потому что даниной стряпне в этом доме чуть ли не поклоняются, и андрей при всей своей вере в Бога не может с этим поспорить, потому что даня и правда божественно готовит. их марафон крепкого орешка растягивается до поздней ночи, потому что паша и даня останавливают фильм на середине сцены и начинают спорить о том, что так стрелять невозможно, и яна с балором дружно закатывают глаза каждый раз. всё трио яны засыпает где-то к середине пятого фильма, и андрей не может их винить, потому что это реально тягомотина и прав заслуживают только первые два. — теперь я буду знать, что тебя можно соблазнить едой. даня говорит это внезапно, и андрей вспыхивает. — как будто до этого ты не знал. — я догадывался. в конце концов, общаться ты со мной начал только после того сырного супа. андрей открывает и закрывает рот как рыба. даня начинает тихо ржать, уткнувшись андрею в плечо. — так всё это время ты готовил, только чтобы я с тобой дружил? обманщик. и андрей пихает его кулаком в плечо, и даня ржет уже во весь голос, и куча тел на диване начинает ворочаться, и стрелки часов медленно подползают к полуночи, так что все расползаются по своим спальным местам. паше и балору раскладывают диван, яна уходит в свою комнату, а андрей спит у дани на верхнем ярусе кровати, как обычно и бывает, когда он остаётся. — слушай, мне всегда было интересно, зачем тебе двухъярусная кровать, если ты даже спишь не наверху, а внизу? — андрей свешивает голову и смотрит туда, где предположительно должен быть даня, пытаясь разглядеть его в темноте. — янка, когда мелкая была, спала на верхнем ярусе. потом затребовала свою комнату, пришлось самогонный аппарат перетаскивать на дачу- да я шучу, он всегда на даче был, в ее комнате раньше кладовка была. — ясно. — андрей зевает и двигается поближе к стене. — спокойной ночи, дань. — и тебе, андрюш. андрей засыпает, глупо улыбаясь. потому что как можно не улыбаться, когда даня рыков так нежно говорит “андрюш”?